Шрифт:
– Дамир утверждает, что она исчезла. Ее родители тоже не знают, где она. Она ни с кем не выходит на связь.
– Рано или позднё она все равнё объявится, - со вздохом проговорил Андреа и продолжил прибирать на столе.
– Ей же нужнё виполнить свою миссию до конца.
– И чей это итальянский акцент?
– раздался из коридора голос бабушки.
Она вошла на кухню с широченной улыбкой, посмотрела на пол, с которого Катя не успела убрать овощи, и, переведя взгляд на Андреа, уткнула руки в бока.
– Снова учинил беспорядок на моей кухне?!
– сердито посмотрела на него поверх очков.
– Зинаидочка Ефи-и-мовна-а, - с улыбкой протянул Андреа и, подойдя к ней, крепко обнял.
– Ти у менья молодеешь и молодеешь!
– Ой, льстец! Ой, хитрец!
– рассмеялась бабуля, похлопав его по спине.
***
Пока бабушка помогала Кате привести в порядок кухню и слушала о том, как Дамир притащил сюда домработницу, Андреа хлопотал у плиты.
– …Ну, не знаю, Катюнь, - вздохнула ба.
– От Данки нашей все что угодно можно ожидать, а вот насчет трусов этих…
– Вот и я говорью, что это всьё видумки!
– подметил Андреа, и, попробовав соус, прикрыл глаза.
– М-м, райское блаженьство! Сейчас будьете оценивать!
Он лукаво посмотрел на Катю и выгнул бровь.
– Если би твой мюж осталься с нами на ужинь и попробоваль мою пасту, то он би сразу поньяль, почему ти запросто можешь улететь со мной в Италию!
– Мы помним, что ты обалденно готовишь, - посмеялась Катя и сердито добавила: - Корми нас уже, хвастун! Мы голодные!
– А муж пусть ужинает в ресторанах!
– добавила бабушка.
– Да. Мы и так его еле выпроводили, - хмыкнула Катя.
– Никак не хотел уезжать, пока здесь Андреа.
– Зинаидочка Ефимовна, - прищурился Андреа и поставил на стол тарелку с пастой.
– Я прёсто обьязян вас порюгать!
– Меня? За что?
– вытаращилась на него ба.
– Почемю ви позволили Катье забросить свои картини? Она великолепний художьник! Она рисоваля щедеври!
– А я здесь при чем?!
– возмутилась ба.
– Катька как замуж выскочила, так и забросила свое художество!
– Знячит, опьять мюж виноват… - поцокал языком Андреа.
– Женщина дольжна распускаться как цветок рядом со своим мужчиной. Она должна вдохновляться, творить, а не забрасивать свое любимое дело и увольняться с работи!
Он обвел недовольным взглядом ее бледное лицо, затем посмотрел на тунику и глубоко вздохнул.
– Моя красивая Катья совсем на себья не похожа! Нужнё срочнё тебья переодеть и привести в порядок твои волоси и лицё!
– А туника тебе чем не угодила?
– посмеялась Катя.
– По-моему, она идеальна для беременных.
– Она идеальна для того, чтоби ее вибросить!
– проворчал друг, затем выложил на тарелку зелень и подмигнул ей.
– Завтра же наведем красотю и поедешь на мой концьерт как звезда Голливуда!
– Так, ладно!
– хлопнула в ладоши Катя.
– Давайте уже садиться за стол! Ба, зови Олега. С ним, кстати, тоже нужно провести беседу по поводу его отношения к жене. Ты вообще в курсе, что он к тебе с вещами приехал?
– Вот еще выдумал!
– возмутилась ба.
– Поужинает и поедет домой! Ишь, взял моду от Любки бегать! Олег!
– выкрикнула она, и с грозным лицом пошла в комнату, но резко затормозила в коридоре и устремила взгляд на дверь.
– Ба, ты чего застыла?
– выглянула в коридор Катя.
– Показалось, что стучат.
– Да никто не стучит! Иди Олега зови, а не то сейчас все осты… - услышав тихий стук в дверь, Катя резко замолчала.
– Точно кто-то пришел, - задумчиво проговорила она, открыла дверь и изменилась в лице.
– Привет, - сухими губами вымолвила Дана и, положив руку на живот, сняла темные очки.
– Можно я останусь у вас хотя бы на одну ночь, пожалуйста…
Катя посмотрела на ее распухшие, красные глаза, на черные подтеки туши, затем устремила взгляд на дрожащие губы.
– Что у тебя случилось?..
– грубо спросила она.
– Я не знаю, что мне делать… - не глядя в глаза, прошептала Дана.
– Дамир несколько дней заставлял меня поехать к тебе и сказать, что между нами ничего не было, но я… Я…
Дана разрыдалась и больше не смогла вымолвить ни слова.
Глава 10. Пора устроить очную ставку
Сидя за кухонным столом, Дана трясущимися руками держала стакан с водой и, давясь слезами, пыталась начать говорить, но вместо слов из ее рта вырывались одни рыдания.