Комары тоже решили напиться моей крови. Только этих насекомых можно понять, им моя кровь требовалась для собственного выживания и продолжения рода. Тогда как Савелию и отцу требовалась моя кровь совершенно для иных, более низменных целей.

Вместо двух, я провела в тайге семь дней. В оставшиеся дни я не пила и не плакала. Я сидела часами у закрытого окна и вглядывалась в глубину леса. Я почти не ела и не двигалась. Сидела и пялилась вдаль. А на седьмой день я проснулась и сразу же включила рацию.

Рацию мы приобрели для дома в тайге более пяти лет назад и даже зарегистрировали ее в государственных структурах. На балансе нашего предприятии есть довольно много подобных раций, ведь места наших вырубок были разбросаны по всей области. Требовалась постоянная связь с лесозаготовителями и для этого приобретались радиостанции, рации и спутниковые телефоны.

Первым в моём списке звонков значился телефон отдела кадров предприятия. Трубку взяла Полина, даже сквозь шуршании рации, я слышу ее тихий голос. Нажав кнопку, я здороваюсь.

– Здравствуй, Полина.

Убрав палец с кнопки, я перехожу в режим приёма.

– Ой, здравствуйте, - с волнением в голосе, защебетала девушка, даже шипение рации не перебивали ее накал, - мы вас потеряли… Ваш отец… Он сказал, что вы бросили нас, но мы были уверены, что вы вернетесь… Вы ведь вернетесь, Валерия Гордеевна?

Поля говорит быстро, иногда делает порывистые паузы и часто дышит.

Я снова зажимаю нужную кнопку и отвечаю.

– Как дела на предприятии?

Я не отвечаю на ее вопрос, не спрашиваю ни о ком конкретно, просто хочу окунуться во внешний мир. К тому же эмоциональная девушка передаст мне информацию не в том ключе, на который я рассчитываю. Мне бы хотелось услышать чёткий и сухой, по делу разговор, но перезванивать в другой отдел я сейчас не стану.

– Когда вы уехали, здесь такое началось… Ваш отец закрылся в своем кабинете на целый день и никого не принимал. К вечеру он вызвал начальников цехов, главбухшу, начхоза, Смирнова и передал им бразды правления. Он сказал, что будет управлять всеми процессами дистанционно и возложил на них ответственность за свои направления. Официальным приказом закрепил спектр обязанностей и направлений.

Я морщусь и вытираю взмокшие ладони об футболку. Папина безответственность и уход от проблем, дорого даются нашему семейному предприятию.

– В принципе все справляются… Очень большой пласт работы лег на Смирнова и он держится. Савелий на время вызвал друга из своего города – Костю. Знаете, он его Байтом называет. Байт - программист и теперь работает на нас по этому направлению. Хорошо работает, мы довольны. Наш программист профан по сравнению с ним. Костя, кстати, работает со следственным комитетом по пожару в офисе. Представляете, Байт обещает восстановить все кадры с камер наблюдения уже к концу этой недели... А вы скоро приедете? Нам не хватает вас…

Полина жалобно тянет обращение «вас» и что-то внутри меня надламывается. Я полагала, что все обрадуются моему исчезновению.

– И ещё.., - шёпотом продолжила Поля, - у нас слухи разные ходят… ну про вас и Смирнова. Будто у вас роман! Глупости, конечно, и...

Я нажимаю на кнопку и прерываю шепот кадровика.

– Полина! Вам там заняться не чем, раз слухи появились?

– Нет, мы работаем, Валерия Гордеевна. Со Смирновым не расслабишься. Он всё время нам говорит, что без вас мы должны ещё больше работать, чтобы к…

– Достаточно! – снова прерываю я девушку.

Я больше не верю Смирнову и его очередную помощь воспринимаю только как продуманный манёвр. Лжецы и притворщики ничего просто так не делают.

– Передай Смирнову, что пусть сильно не старается, с проекта я его не уберу. Так и передай.

Конечно глупо передавать через Полину послания Смирнову, но я вряд ли смогу, в ближайшее время, разговаривать с Савелием.

– Передам. Вы скоро вернётесь?

– Скоро, - неоднозначно отвечаю я и отключаюсь.

Следующий звонок предназначается моему старинному другу Дмитрию Постоеву. С ним и с Мишей Решетниковым мы вместе лежали в кардиологии и до сих пор периодически общаемся. Я хочу попросить Димку приехать, чтобы оказать мне сразу две услуги.

После пережитой болезни, Дима закончил медицинский университет, где выучился на психотерапевта. Из последнего разговора с ним, я знала, что Постоев успешно практикует в частной питерской клинике. Димкины профессиональные знания и, в большей степени, его возможность выписывать транквилизаторы и антидепрессанты, сейчас мне были очень необходимы. Я намерена выплыть со дна, а только своими силами, без поддерживающих препаратов, успешно преодолеть подъём будет сложно. Это первая услуга, о которой я хочу попросить Диму, но есть и вторая.