— Я не хочу и не хотел тебя бросать! — закричал в мобильный Макар, и я отодвинула телефон от уха.

— Но трахать мою подругу хотел? — вновь зацикливая разговор, передёргиваю я. Как будто без постоянного напоминания об измене муж вдруг станет прежним.

— Полин, я моральный урод, мудак с района, придурочный кобель. И оттого, что ты мне каждый раз напоминаешь об этом…

— Мне больно, урод, мудак и кобель, — задохнувшись, призналась я и положила трубку.

Эта семейка окончательно испортила мне день. Походу после краха всего я буду не жизнь оценивать, а дни и ночи, делая маленькое резюме.

Квартира была пустой. Глянцевый керамогранит в холле отзывался гулким эхом от моих каблуков. Я дошла до вешалки и оставила на ней пальто. Сердце билось где-то в горле. Я не могла сообразить, что надо собрать в первую очередь, поэтому пошла в кабинет Макара. По пути задела на полочке кончиками пальцев индийскую статуэтку двух богов, которая дарит вечную верность и любовь. Сувенир встретился с полом. Противный звенящий звук разбитой жизни. На моём лице не дрогнул ни мускул. Я прошла мимо двери в нашу спальню и словила дежавю, а с ним и все чувства. Уговорила себя, что сейчас там никого нет, и заставила себя сделать ещё десяток шагов до кабинета.

Пахло табаком и коньяком.

Возле диванчика валялись пачка сигарет, пепельница и пустая бутылка. На столе, всегда аккуратно прибранном, была россыпь бумаг и много смятых листов. В окно билось апрельское солнце, обманчивое в своём тепле. Я зажмурила глаза. Сделала шаг к левой стене и отодвинула дверцу шкафа. Присела на корточки и уставились на сейф.

Боже, храни склероз.

Макар так боялся забыть любой пароль, что использовал везде мою дату рождения. Я пропикала восьмизначный код, и дверца открылась. Первая полка была с деньгами. Я покрутила стопку пятитысячных купюр и вернула на место. Нижняя полка была занята папками с бумагами. Пришлось много перебирать, пока нашла тонкую хилую в сиреневой обложке. Брачный договор. Я вчиталась в слова. Перед глазами слегка плыло, но это не помешало мне понять смысл, что всё нажитое в браке будет делиться пополам. Однако неожиданно. Я так удивилась этому факту, что зависла минут на пять. Потом отмерла и прошла к тумбочке с техникой. Включила принтер, ксерокс и вообще шайтан-машину, которая угодливо сделала копии документов. Не понятно зачем вообще нужен был этот договор, если по закону и так все бы поделили.

Не может быть такого, чтобы из-за банального благородства Макар давал подписать мне этот договор.

Я вернулась к сейфу и стала перебирать остальные документы. Каюсь, большинство были написаны почти на эльфийском, поэтому я не совсем понимала, о чём идёт речь. И тем более не понимала, зачем Макару дома правоустанавливающие документы на несколько фирм. Какие-то генеральные доверенности. Право электронной подписи. Это всё хранится в фирме по фактическому адресу, но не дома.

Я лихорадочно бродила от строчки к строчке и ничего не понимала. К чему его угрозы, для чего столько пафоса, чтобы просто подтвердить действие закона? Что он делал?

А если всё нажитое имущество делится пополам, то что происходит с бизнесом? Он же тоже имущество?

Этот вопрос не давал мне покоя, но я решила в этом разобраться вечером, внимательно изучив брачный договор.

Моё внимание привлекла невзрачная папка старого образца. Которая картонная и на тканевых завязках. Она стояла, а не лежала на полке, прямо у задней стенки. Я потянула её на себя. Раскрыла и вчиталась.

Расписки. Видимо, долговые. Все на имя моего супруга. И ни одной от него. Что, несомненно, радовало, но как-то мельком.

В голове звенело от изобилия мыслей. Запах табака, который не успел выветриться за утро, уже пропитал всю мою одежду, и не я выдержала и встала. Открыла окно, впуская в кабинет аромат весны с примесью влажного воздуха из сквера через дорогу, где недавно вырыли искусственное озеро. Я поёжилась от ветра, что залетел в комнату, но упрямо вернулась к подозрительной папке.

Там оставалось ещё листов двадцать, и я внимательно приступила к изучению.

В самом внизу, в отдельном файле, лежала доверенность, данная мной Макару на управление строительной компанией «Древпромсевер».

Глава 18

Развод.

Полина хочет развод. Я его не хочу. Не хотел. И не мог бы захотеть.

Но я разведусь.

Только…

Я собирался подготовить документы. Я хотел, чтобы она не узнала об этом вот так.

Идиотка Ангелина. И эта эскортница, которая увязалась за мной в квартиру, хотя мы ехали в гостиницу. В туалет попросилась. Ну и…

Я закрыл глаза ладонью.

Полина получит развод. Она всё что угодно получит.

Почему я забыл, какой она умеет быть жестокой? Самая настоящая железная леди. Но не во всём. Не в том, где я её предал.

Мудак, одним словом.

Ещё и вчера угрожал. Денег лишу, счёта заблокирую… Однозначно маразм в голову ударил. Чего я Полину могу лишить? Если только своего присутствия в её жизни.

Последние пару лет я видел, как она мучилась, и только отсчитывал дни, когда она не смогла бы больше терпеть. И боялся, что после очередной ночи со мной найду её с перерезанными венами в ванной.