Иду за ним. Чувствуется между нами напряжение. Он ведь все понимает, смириться только не может.

Садится за стол, складывает перед собой руки в замок, губы поджаты. Сажусь напротив.

– Лева, я против ваших отношений, - складывает пальцы пирамидой, вдыхает медленно. Вижу, что ему эти слова дались нелегко, выдавил. А они у меня в ушах звенят. Шах пытается взять контроль над эмоциями, видимо, не только меня они глушат.
– Сейчас не время. Я тебя, как сына люблю, приму в семью, но не сейчас. Ками восемнадцать, она только школу закончила, - сжимает руки в кулаки. Ему сложно принять, что дочь выросла, могу понять. Но мне что еще четыре года ждать, когда он созреет?!

– Я знаю, сколько Камилле лет, - выдавливаю из себя слова ровным тоном. Тяжело начался наш разговор. – Я мысленно зачеркивал каждый гребанный день пока жил в Америке и ждал, когда ей исполнится восемнадцать. Ждал, когда смогу вернуться и забрать ее себе, - открыто, то, что постоянно на душе.

– Забрать? – хмурится Марат. Я его словно обухом по голове огрел. Он тут встречаться запрещает, а я о свадьбе. Он ведь не думал, что я хороводы вокруг их дома буду водить или к ним переду жить?

– Марат, я уважаю твои чувства отца. Ты уважай чувства мужчины, который любит твою дочь, - с нажимом, жестче, чем, наверное, следовало, но как есть. Я давно вырос и научился отстаивать свое.

– Любит… - будто задумавшись о чем-то своем, тянет слово.
– Ты торопишься, Лева…

– Я ее ждал четыре года, - перебиваю, потому что все, что он может сказать, я знаю. Мне неинтересно. Есть только один вариант развития событий – мы с Ками вместе, Марату это лучше принять. Своим поведением, тоном в голосе я даю это понять.
– Сколько еще времени должно пройти, чтобы ты смирился и отдал мне дочь?

Поддаюсь вперед, тоже складываю руки на столе перед собой.

– Я никогда ее не обижу, ты это знаешь. Я смогу полностью ее обеспечить. Ты меня с детства знаешь, Марат. Ты можешь мне доверить свою дочь, я даю слово, что сделаю ее счастливой. Какая разница, когда это произойдет?
– градус напряжения между нами снизился, я спокойно привожу доводы, Шахов молчит. – Злата и Ксюша старше были, чем Камилла, когда сошлись с Макаром и Тимуром? Или своему брату и приемному сыну ты доверяешь, а мне нет?
– нечестный прием использую, я ведь знаю, что он мне доверяет и уважает, тут все дело в том, что Златка и Ксюха не его дочери.

– Лева, пытаешься по понятиям со мной говорить? – чешет подбородок, сурово смотрит на меня, но через секунду ухмыляется. Оценил мой ход, он бы и сам так поступил.
– Когда у тебя появится дочь, ты меня поймешь, - взгляд перестает быть холодным.

– Она будет твоей внучкой, - расслабился настолько, что даже улыбнулся.
– Думаю, мы вместе будем встречать следующего зятя с желанием оторвать тому яйца, - вместе смеемся. Возможно, так и будет. Из меня полностью уходит напряжение, теперь можно конструктивно говорить.

– Вы нас дедом и бабкой быстро не делайте, - Марату все еще сложно смириться, что мы с Ками трахаемся, видно, как при этих словах он напрягается. Переубеждать Шахова в том, что не трону его дочь до первой брачной ночи я точно не буду, врать не стану. Он понял, взгляд ответ, поиграл желваками.

– Детей пока не планируем, - я говорил за себя, мы вообще это не обсуждали, но года три точно никаких карапузов.
– Камилле нужно закончить учебу.

– Она ведь тоже тебя любит, - улыбается Шах. – Обидится и не простит… - махнув рукой, не договаривает свою мысль.
– Свадьба хоть до следующего лета терпит?
– проговаривая все аспекты нашего с Ками будущего, он пытается смириться с тем, что пришло время отпустить повзрослевшую дочь.

– Подождет, - неопределенно жму плечами.

Хотелось бы законно забрать Ками из дома родителей, Марата будет ломать, если она останется у меня на ночь…

– Отцу с матерью передай, чтобы в гости заехали…

Глава 56

Марат Шахов

Вот вроде все правильно. По совести поступил, но не отпускает. Легкие рвет, дышать больно. Она ведь девочка совсем. Только школу закончила, восемнадцать вот только что отметили. У меня еще ощущения не стерлись, как я ее на своих больших руках укачивал. Прижимал малышку к себе, утирал крупные капли слез…

А уже мужик у нее…

Взрослый матерый хищник, весь в отца, ну и в меня, наверное…

Усмехаюсь, качая головой. Провожаю Бессонова взглядом до ворот. Слышу, что он Ками набирает. Успокаивает мою… уже и свою девочку. Шепчет ей слова, который знает каждый любящий мужик. Он за Камиллу голыми руками против всего мира выступит, выполнит даже те обещания, которые не давал мне, но дал себе. Будь на месте Бессонова другой, голову бы уже открутил, а ему дочь отдал. Потому что понимаю, что лучшей партии для Камиллы не найти, но все равно сложно…