Не знаю сам, почему я стоял возле её подъезда. Почему следил и вообще зачем это все. Просто девочка, Женя. Евгения. Моя дочь, с моей кровью, маленькая. Я папа уже 4 года, я пропустил её жизнь, 4 года пропустил. Не видел, как она родилась. Как прошли роды, как она выглядела младенцем, как она первый раз сказала «мама», как она сделала первые шаги, как играла с первой игрушкой. Как Лина все успевала. Не знаю зачем мне информация про нее, но сейчас мне её действительно жаль. Она любит дочь и понятное дело, для нее трагедия любая болезнь, я сам стою и молюсь, чего раньше не делал, чтобы операция прошла легко и быстро.

Обидел её, да я имею права её обижать, но в тоже время после сказанных слов мне стало хуже самому. Она сидела, такая маленькая, очень худенькая и постоянно плакала. Я не знаю почему у нее так жизнь повернулась, наверное Рохманинов бросил или денег не дал, а может она сама ушла, столько вопросов крутились в голове. Она еще говорила про удар, мой удар, что после него она не может нормально ходить. Я не понял этого момента, но обязательно узнаю. Все узнаю, что-то не дает мне покоя.

– Ангелина Павловна?,- доктор прервал мои мысли и подошел к нам. Ангелина подскочила с дивана и встала, дрожа.

– Да, что там с Евгешкой?,- Евгешка, она так мило ее называет. Так ласково, для меня когда-то ее голос был лучшей музыкой.

—Все хорошо, операция прошла легко, поэтому можете выдохнуть,- Ангелина так и делает, переставая плакать.

– А когда я смогу ее увидеть?,- спросила Лина.

– Пока она выходит из наркоза, думаю нужно подождать часика 2 и она полностью придет в себя,- я был очень рад, что все прошло хорошо, такое приятное ощущение было в сердце,- Мы пока переведем её в общую палату и будем наблюдать за её самочувствием.

– А есть платные палаты?,- спросил я, хотелось, чтобы Женя лежала в комфорте и я смог получше с ней познакомиться. Как бы ужасно это не звучала для отца и дочери.

—Да есть, будет стоить,- он озвучил цену, а Лина опустила голову, видимо, для нее эта сумма была большой.

– Я оплачу завтра утром, можно?,- спросила Лина, а я не успел ничего ответить.

– Да, извините мне нужно идти, я сообщу вам, когда можно будет увидеть дочь,- врач убежал, а мы вдвоем смотрели ему в след.

– Я возьму расходы на себя,- сказал я, на что Лина поморщила свой курносый нос.

– Не нужно, я могу сама оплатить.

– Можешь, но это сделаю я, давай отвезу тебя домой переодеться и мы приедем обратно, становится холоднее,- Лина хотела сказать «нет», но потом задумалась и помахала головой.

Я набросил на нее откинутую ею куртку и мы пошли к машине, предупредив о том, что мы скоро вернёмся администратора клиники.

До машины я старался идти очень медленно, потому что Лина сильно хромала. Заметно было, что для нее ходьба- не самый приятный процесс. Я открыл перед ней дверцу, она робко присела на сиденье и снова смотрела себе на руки. Я сел в машину и завел мотор, сразу включая подогрев на полную, чтобы она согрелась и перестала дрожать. Мы сидели молча, пока машина прогревалась, я смотрел на её острые коленки, которые так хотелось поцеловать. Блять, о чем я думаю. Она заметила, что я пялюсь на ноги и сразу прикрыла их полями моей ветровки. Которая доходила ей даже ниже колен, настолько она была хрупкая. Мы поехали к её дому, Лина жила в очень плохом районе, точнее дома там были для сноса, негодные для жизни, но там, наверное, аренда стоит дешевле.

Мы подъехали к подъезду Лины, и возле него сидел её ёбырь, эта мысль меня настолько злила, что я хотел просто убить его и закопать в этом же дворе. Мысль, что он видел её голой- доводила меня до сумасшествия.

Как только Лина вышла из машины, специально, чтобы не дожидаться моего открытия её дверцы, как этот придурок сразу подбежал к ней.

– Линуш, как там Женя?,- этот упырь знает мою дочь лучше меня. Знает, наверное, какие игрушки она любит, что она любит кушать и какие мультики смотрит.

– Ей сделали операцию, теперь она лежит в больнице,- тихо ответила Лина, пытаясь пройти в подъезд, но этот утырок не давал ей шагу ступить.

– А это кто? Почему ты поехала с ним, а не со мной?,- Ох, не хватало сейчас разборок с неадекватным ревнивцем.

– Потому что ты пьян, Дима- это первое. А второе- ты не собирался спускаться, когда я бежала с ребенком на руках, который задыхается, поэтому не нужно мне предъявлять претензий,- я заметил, как Лина выросла, как она изменилась. Не было больше той робкой девушки, которая задыхалась от каждого моего прикосновения. А может и не было, может она всегда была такой холодной?