Оттуда же.

Этим вечером было неспокойно. Все специалисты Края Равнин в области изучения

истории и антропогенеза собрались в Музее Палеонтологии имени Ир-стига.

Шум и гомон были типичными для этих мест. И для таких собраний. Сам

Вил-Втрек и его компания тоже были тут, но теперь их ждало почётное

окружение из их преподавателей, и через полчаса на трибуну поднялся сам

Вил-Втрек.

Его костюм, тёмно-красный и в синих наплечных узорах, приличествующих для любого молодого учёного, был вызывающе строгим. Кто

бы мог узнать разбитного рыбака и охотника в этом шествующем, как робот,

ещё стройном человеке? Лишь выражение радости в огромных даже по меркам

его народа глазах, да блестящий орлиный нос с расчёсанной на манер

полуметрового клина тёмно-рыжей бородой показывали, что он на пороге

открытия. Друзья, ставшие его свитой, ничем не отличались от него. Разве

что у Прласто борода была чёрной, а волосы заплетены в старомодную

косу, а не в хвост, как у товарища. Авлар была тут в точно такой же

одежде, как и прочие, что традиционно показывало готовность выйти замуж и

разделить с мужем все лавры первооткрывателя.

— Вил-Втрек, сын Кра-Трака, научный сотрудник института антропологии города Клак-Тар,

просим выйти на трибуну первый раз в жизни и поведать нам о том, что

было вами открыто! — раздался голос уже седого, но с раздвоенной на

модный нынче северный манер короткой бородой, одетого в белый костюм

ректора выше упомянутого учебного заведения.

Молодой учёный не дрожал, чтобы его не заклеймили позором, как доброго Кот-Нака, он же до

недавних пор Дрожащий Мореход, ихтиолога, убившего и вместе с тем

открывшего совершенно новый вид полярного кита. Он три года назад стоял

на трибуне, мелко дрожал и бледнел перед публикой, за что и получил своё

не слишком лицеприятное прозвище. Его открытие зачли должным образом,

но за трусость он был опозорен и загладил позор лишь военными подвигами,

при этом лишившись левой руки и заполучив механический протез. Получил

по квоте как участник одного эксперимента. Отец подсобил, конечно же,

как без этого? Прозвище изменилось на Однорукого моряка, что всех

устроило. Кот-Нак, правда, часто показывал в драках, что вторая рука,

хоть и не живая, дать по физиономии может тоже должным образом. На себе

это узнал автор того, прежнего прозвища. В такой драке он быстро лишился

половины зубов сбоку и едва не потерял правый глаз. Именно что ударами

левого, механического кулака! Отстоял честь, как подобает мужчине. Нет,

думал по дороге на стальную трибуну Вил-Втрек, это не наш случай, и

этого нельзя допустить! Честь-то я, если что отстою, не трус, но лучше

не допускать необходимости это делать.

Когда он стал перед публикой в двести человек, среди которых сидел сам Конг-Нак и потягивал черничную

настойку из деревянного старомодного на вид кубка почти литрового

объёма, юный учёный распрямился и начал говорить, наращивая твёрдость

голоса: «Уважаемые сородичи и братья по Делу Познания. Приветствую всех

вас и чту за честь стоять сейчас перед вами. Не для пустого пришёл я к

вам, не для пустого говорю.

Как все знают, останки наших предков до последнего малого народа изучены хорошо, и это не требует никаких

подробных пояснений. Требует их другое.

Мы обнаружили в бывшем песчаном карьере, что к северу от благословенного Клак-Тара и заброшен

для прямого применения по причине обилия там ископаемых, скелеты и

утварь неизвестного доселе вида человека. Что это именно вид человека,

причём, на относительно примитивном уровне развития, свидетельствует

наличие прямой походки и орудий труда, явно обработанных огнём. До

метода отжимной ретуши они так и не дошли, ограничившись простым

прокаливанием кремневых наконечников копий и всех каменных топоров на

огне. Однако их оружие не было бы пригодно для охоты на крупную добычу,

если не применять исключительно яд и попадание крупному животному в