— Чувствую отдачу.

— Удивительно, правда? Оказывается, что и отдача есть, — показал зубы Малу. Да уж, шутки у него от бога. Прямо не знаю, где смеяться. — В любом случае, теперь ты имеешь представление, как ими пользоваться, так что всё норм. Было бы стрёмно, если бы ты во время заварушки магазин не той стороной начал вставлять.

— Так к какому делу мы готовимся? — спросил я.

— Я скажу, когда посчитаю нужным. Сейчас же я просто показал тебе, как ими пользоваться, не более. Из своего кармана, кстати говоря, патроны покупал, так что уже можешь благодарить.

Вот почему их так мало было. Что же, очень жаль. С другой стороны, и не для пальбы они нужны были, а для того, чтоб показать, как пользоваться.

— Это всё твоё? Все эти оружия?

— Не, — мотнул он головой. — Я одолжил стволы у знакомого. Надо будет завезти ему обратно их.

Сирень нас поджидала, сидя на одном из валунов у самого леса. Молча наблюдала за лесом, задумавшись над чем-то. За это время она даже успела сплести себе венок из красных цветов и нацепить на голову. Я бы не назвал её любительницей леса, Сирень скорее походила на девушку, что любит клубы и стервозить. Потому умение плести венки для её образа было… странно.

Вообще, странная она.

Здесь все странные. Один вроде и нормальный, но безбашенный, агрессивный и быдловатый. Вторая — стерва с острым языком, но плетёт веночки. Третий — весёлый обычный парень, который с такой же улыбкой, с которой рассказывает шутки, может смотреть на убитого человека.

Я, наверное, просто идеально дополняю их. Спокойный, тихий, но на вид тормознутый толстый парень. Я знаю, что обо мне думают люди, потому для меня это не секрет и никак не обижает.

— Эй, Сирена, мы уже собираемся, — подошёл я к ней, пока Малу решил пострелять из своего пистолета. Как сказал, набить немножко руку, раз уж здесь. Как раз пока вернёмся к машине, он разрядит все патроны. Интересно, а где он покупает новые? В Маньчжурии запрещено оружие, а значит, подполье. Только где?

Наверное, я не хочу знать об этом.

— Ну и? — не оборачиваясь, ответила она. — Я слышу, как Малу до сих пор стреляет.

— Просто сказал, что собираемся, — пожал я плечами. — Не думал, кстати, что ты умеешь плести венки.

— Это типа ты пытаешься найти со мной общий язык? Неудачная попытка.

— Эм-м-м… нет, не пытаюсь найти с тобой общий язык, — подумав, ответил я, на что она сразу обернулась, стрельнув в меня злобным взглядом. — Если бы я хотел найти с тобой общий язык, я бы предложил тебе себя обнять.

— Чего? — она аж обернулась. На мгновение в её глазах пролетело удивление с лёгким отвращением и интересом. — С чего вдруг я бы стала с тобой обниматься?

— Ни с чего. Я бы не стал тебя обнимать, — спокойно ответил я.

— Ты какой-то дерзкий.

— Я не дерзкий, дерзкий не я. Я мягкий и очень тёплый, от чего зимой со мной не холодно. Потому меня классно обнимать — меня много.

— Это мерзко. Ты не мягкий, ты жирный.

— Ну конечно я жирный. Ведь не будь я жирным, я не был бы мягким. Можно сказать, что моя мягкость — моя суперсила.

— И кто же тебе сказал, что ты очень мягкий и приятный на ощупь? — со скепсисом спросила Сирень.

— Две прекрасные девушки.

— Мама и бабушка, — оскалилась она.

— Неверно. — Две сестры. — Но тебе всё равно этого не понять.

— Разумничался тут. Хочу напомнить, что ты новенький вообще. Умник блин… — она с каким-то сожалением сняла свой венок, после чего вздохнула и выбросила его в лес.

— Если тебе так нравится лес, почему просто не станешь ездить сюда? — поинтересовался я.

— Мне не нравится здесь. Всё, отвали, достал уже, — фыркнула Сирень.

Я и промолчал, хотя у меня было несколько теорий такого поведения. Одна из главных — у неё, как выражается Алекс, хронический недотрах. Впервые я с ним соглашусь на такую тему. Её непонятная озлобленность не бесит, просто немного сбивает с толку и портит настроение.

Мы замолчали. В карьере до сих пор слышались выстрелы, глухие, расходящиеся эхом по округе. По идее, нас не должно быть сильно слышно. Тут и карьер, который как бы утоплен в сопку, глушит выстрелы, и лес мешает звуковым волнам расходиться куда-либо. Можно сказать, здесь отличный тир… нелегальный. А ещё здесь можно расстреливать людей, никто ничего не услышит, да и не сунется сюда. Но это скорее так, просто глупые мысли.

— Сирень, можно вопрос?

— Валяй. Может отвечу, может нет, — вздохнула она, начав делать новый венок. Зачем старый выбросила, непонятно.

— Ты где-нибудь учишься?

— Учусь? Зачем?

— Ну как… знания там, аттестат, — немного растерялся я от этого вопроса.

— Да я не об этом! Ты чего тупишь? Я про то, зачем тебе это? Хочешь припереться ко мне в школу?

— Даже мысли такой не было. Просто интересно, — пожал я плечами.

— Что-то вопросы ты какие-то странные задаёшь. Зачем тебе это? — прищурилась она.