Гнал… хех… Я всем говорил одно и то же — ехал на мотоцикле очень быстро, путешествовал. А когда пошёл снег, не справился с управлением и упал, ободрав себе лицо об асфальт, а мотоцикл разбив. Довольно реалистичное объяснение причины возникновения таких шрамов, практически и не придерёшься, глядя на них.

Поэтому да, можно сказать, что причины этих шрамов крылись в моей глупости.

Хуже то, что это отчасти было правдой.

— Но я не об этом. Ты собираешься потом куда-то идти или останешься здесь?

— Так-то да, но уходить мне пока некуда, — качнул я головой. — Надо по крайней мере восемнадцать лет получить, чтоб уже можно было нормально устраиваться работать. А ещё получить аттестат по окончанию школы, и там в какой-нибудь универ, чтоб было высшее образование, а потом как пойдёт.

— Как пойдёт, — хмыкнул он. — Ну хоть не остаёшься здесь, и то хорошо.

— А ты агитатор за здоровый образ жизни и правильное будущее? — покосился я на него.

— Агитатор… хах… Скажешь тоже… Скорее таким же был, как мудаки из банд. Хрень творил, а потом стал слишком старым для этого, и вот, — он хлопнул по своему большому пузу, которое издало звук, словно били в барабан, — никто и ничто без всего. Обидно, знаешь ли.

— Из-за собственной глупости? — стрельнул я в него его же словами.

— Верно подметил, — усмехнулся он. — Именно так, из-за собственной глупости. Повёлся на эту цветную хрень и стал… никем.

— И теперь агитируешь молодых не становиться такими? — безразлично поинтересовался я.

— Видишь её? — кивнул Оскар на бездомного вместо ответа.

— А это она? — прищурился я, вглядываясь.

— Она, она. Большинство детей без надзора предков становятся вот такими. Гуляют, блядуют, думают, что могут остановиться, но потом уже поздно, и они оказываются на самом дне. Вон та девка — прямое доказательство моих слов. Сразу видно, что из дома сбежала, как и добрая половина всех детей в городе. Думала, что лучше всех жизнь знает. Так что вдруг мои слова что-то да изменят, а? Станут ключевыми, что не дадут хотя бы тебе спуститься на такое дно.

— И многим ты это говоришь? — поинтересовался я.

— С кем заходит подобный разговор, — ответил Оскар.

— А многим помогло?

— Ну… — он со вздохом посмотрел на бродяжку, — как я сейчас вижу — нет.

Так себе результативность. Но, зная Оскара, это было в его духе. Вечно ворчливый и недовольный, он всё равно помогал тебе, если попросить по-человечески. По крайней мере, за два последних месяца он сложил о себе у меня именно такое впечатление. Например, мне первое время помогал с едой, когда я объяснил, что вообще на мели. Правда, я тогда слукавил — у меня было довольно ценное имущество от людей дома, однако их я берёг, если наступит действительно безвыходные чёрные дни.

— А ты откуда её знаешь? — кивнул я на девушку.

— Да ходила раньше здесь, еду вымогала, что выбрасывать собирались, работу искала. Как ты прямо.

— Она здесь работала? — задал я вопрос.

— Нет, тогда нам никто не нужен был, — покачал Оскар головой. — Позже она куда-то пропала, а сейчас вновь объявилась.

— А ей сколько?

— Да… примерно чуть старше тебя. Может… восемнадцать, так где-то на вид. Сам-то я не спрашивал.

Я повнимательнее присмотрелся к фигуре, что сейчас уже успела перерыть все помойки. Отсюда я даже предположить не мог, что это реально практически мой ровесник сейчас там роется. Бомж бомжом со стороны, и даже предположить, что это девушка, было тяжело. А уж тем более молодая…

Для меня это не было новостью. Ещё до появления меня здесь после того, как Малу упомянул Нижний город, я успел пробить это место. Если говорить про детскую преступность, то она здесь, мягко говоря, зашкаливала. Детская преступность здесь была столь же нормальным явлением, как и обычный криминал в других городах. Здесь было всё: от детской проституции до детских банд, которые брали своих жертв количеством, откуда следовало зашкаливающее количество преступлений против несовершеннолетних относительно всей остальной страны.

Боролись с этим?

По телевизору говорили, что да, хвастаясь тем, что ещё один ребёнок благодаря правительству смог вырваться из этой жизни. И всё бы хорошо, да только таких детей были сотни, если не тысячи, а помогли одному. И мои одноклассники по сравнению с теми, о ком я говорю, были вполне безобидными людьми. Мне так казалось, по крайней мере.

Мы молча наблюдали за девушкой, если это была она, конечно, которая рылась в мусорках, когда на улицу вышла Сабина.

— Вы что тут забыли? Том, ты что встал? Иди убираться давай!

Естественно, что Оскару она ничего не сказала. Видимо, понимала, что по старшинству он стоит выше неё. А так как недовольство своё надо было на ком-то показать, она начала отчитывать меня. К тому же, я новенький, и все шишки, естественно, будут сыпаться на меня.

— Погоди, Сабина, перекур у мужиков, не видишь? — недовольно отмахнулся он.

— Так кури! А мне одной что ли убираться там? Том, руки в ноги и быстро пошёл помогать мне, или вообще охренел? И… вообще, кто там по помойкам лазит? — устремила она взгляд на бездомную, прищурившись и пытаясь рассмотреть её.