Пиромант обернулся на погоню.

Он воздел руку, охваченную огнем. Пламя занялось с особым буйством и яростью, освещая улицу ярче фонарей. Чародей вытянул руку — огонь сорвался с пальцев, растекся по камню, оставляя на дороге виляющую полосу поднимающейся огненной стены. Пиромант хотел преградить путь, даже очертил пламенем треть мостовой до обочины.

Карета сильно вильнула на повороте. Ротерблиц сорвался и полетел вниз, под колеса…

— Кажется, все очень плохо, — пробормотал Гаспар, вглядываясь в отбрасываемые на стены домов отсветы огня, вслушиваясь в усиливающийся гул.

— Тха! — усмехнулся Эндерн. — А когда, сука, иначей было?..

Менталист хлопнул его по плечу, не дав договорить, — из-за поворота выскочила пара обезумевших, неуправляемых лошадей, карета и висящий на борту, кое-как держащийся Ротерблиц.

— Эндерн! — крикнул Гаспар в пустоту и зажмурился от ударившего в лицо ветра, поднятого крыльями, — полиморф уже обратился в филина и летел к пронесшейся мимо карете.

Менталист всмотрелся в темноту, откуда нарастал гул и грохот погони. Нервно вздохнул, унимая дрожь в пальцах. Он не боялся, но никак не мог побороть волнение.

— Помоги ему, — сказала Даниэль.

На ней были рейтузы и жакет. Густые волосы были собраны в пышный хвост, открывали красивую шею и уши без сережек. На чародейке вообще не было украшений, даже цепочки, которую можно было бы тискать от переживаний. Она знала, что придется сегодня колдовать, и много, а ни один чародей или чародейка не терпит, когда им что-то мешает.

— Эндерн справится, — возразил Гаспар. — А ты…

— А ты все равно меня будешь нервировать, — Даниэль многозначительно глянула ему на пояс, — не обижайся. Я справлюсь. Иди.

Гаспар не стал спорить и побежал.

Через несколько шагов он обернулся и различил в потемках маленькую фигурку Даниэль, одиноко стоящую посреди дороги, на которую из-за поворота вылетела погоня.

Щелкнула молния, на миг озарив широкую улицу вспышкой.

Гаспар заторопился вслед унесшейся карете.

Даниэль хрустнула свободными пальцами. Она была спокойна. Сила текла по жилам, переполняла тело. Внутри поскреблась мерзость, предвкушая потеху и трапезу.

Не дождешься, подумала чародейка, я — не она.

На дорогу вылетел первый из преследователей, сильно вырвавшийся вперед. Он пронесся бы мимо, даже не заметив Даниэль в потемках, но та не дала ему такой возможности. Вскинула зашипевшие молниями руки, с силой выбросила их вперед — оплетавшие кисти искрящиеся змеи сорвались и ударили в камни перед ногами лошади. Конь панически заржал, взвился на дыбы. Растерянный наездник каким-то чудом удержался в седле, но ненадолго — лошадь сильно взбрыкнула, лягая воздух, и всадник перелетел через конскую голову.

Но земли не коснулся.

Даниэль крутанула кистью, подкидывая руку — мощный вихрь подхватил незадачливого седока, подбросил вверх, раскручивая его, словно угодившее в торнадо соломенное чучело. Лошадь дико ржала, металась, ища путь к бегству. Наконец нашла, рванулась в сторону.

Чародейка держала захлебывающегося потоками ветра человека, жонглировала им, ждала, пока не покажутся остальные. Как только показались грохочущей кавалькадой — Даниэль швырнула верещащий снаряд в первого же всадника. Взметнулась пыль. Преследователя вышибло из седла, бросило на следующего. Лошадь дернулась, резко завернула. Третий тоже не удержался, с криком повалился на мостовую. Остальные успели разъехаться, растечься по улице, замедляя лошадей, все еще смятенные и растерянные, не понимающие толком, что произошло.

Даниэль плавно водила руками, собирая вокруг себя потоки воздуха, сгоняя к себе. Ветер затрепал ее волосы. Чародейка подтолкнула его, погнала вперед, на идущих на нее лошадей, и вдруг качнулась, сдвигая невидимую стену.

Взревел ураганный шквал. Лошади присели на задние ноги, одна завалилась на землю, другая поднялась на дыбы, молотя воздух копытами. Пару развернуло. Люди посыпались из седел как оловянные фигурки. Лошади побежали, звонко стуча копытами. Одна в панике бросилась прямо на чародейку.

Даниэль закружилась, собрав вихрь, подскочила, подхваченная потоками воздуха, зависла над улицей.

Кто-то наконец заметил ее. Грохнул выстрел. За ним еще один. Чародейка хаотично переместилась над землей, подлетев чуть ближе, выбросила руки, по которым с плеч до кистей змеями сбежали трескучие молнии, сорвались с пальцев. Двое не успели толком вскрикнуть — умерли на половине нелепого звука.

Третий успел вскочить, поймал молнию, дернулся и упал обратно, чернея. Кто-то сдуру ума решил ему помочь — жутко скорчился, вскрикнул и лег рядом, колотясь в бешеных судорогах.