Буквально полчаса, и мы уже располагались в своём новом жилище.

В моём новом жилище.

— Я готова, можешь не беспокоиться, — показала свои руки Саки. На них были в два слоя надеты перчатки. Плюс сама она нацепила маску.

Дело было утром следующего дня. Саки, вооружившись бинтами и антибиотиками, собиралась перевязать мои несчастные пальцы без ногтей. К сожалению, сделать одной рукой это я не мог, а идти к чёрту на куличики к врачу картеля не очень хотелось. Голова болела, тело болело, было в принципе не очень хорошо. А потому помочь вызвалась Саки.

И я согласился. Теперь, честно говоря, жалел, и в первую очередь из-за того, что у неё диагноз ВИЧ. Я знаю, он передаётся через кровь, но всё равно было немного беспокойно доверять себя любимого той, кто может наградить тебя болезнью на всю жизнь.

— Два слоя перчаток и маска, — указала она на лицо, видимо, видя моё беспокойство. — К тому же, я не заразна.

— Позволь с тобой не согласиться.

— Не заразна в плане обычного контакта, мы же не кровь друг другу будем переливать. Ну немножко доверия, ну пожа-а-алуйста, — скорчила она жалобную рожицу.

Хочу сказать, что после того, как Саки отмылась и немножко отъелась, даже язва на щеке начала заживать. Будто в её тело вдохнули жизнь. Шрам останется, но такого уродства уже не будет. И пусть она до сих пор прятала свои зубы, я был уверен, что если всё будет хорошо, позже сможет вставить себе нормальные протезы.

И сейчас она буквально желала угодить. Эта черта характера могла порадовать её мужа, но никак не меня, кому от Саки ничего не нужно было в принципе. Её угодливость перерастала в навязчивость, что раздражало. Иногда очень сильно.

Но сейчас…

— Давай руки, — она передо мной буквально залила руки и пол под собой антисептиком, заполнив комнату запахом спирта. — Сейчас я всё сделаю.

— Только аккуратно, будь добра.

— В лучшем виде.

Она сделала всё действительно аккуратно, претензий нет. Хотя заливать мои пальцы антисептиком было лишнее, жгло неимоверно. Когда Саки закончила, я мог только выдохнуть облегчённо и сказать:

— Спасибо.

Что не заразила.

К сожалению, ничего не могу с собой поделать. Знаю, что так просто этим не заболеть, но всё равно как с обезвреженной бомбой дело имеешь.

— Я раньше хотела медсестрой стать, — похвасталась она. — Всем игрушкам перемотала бинтами лапы.

— Что ж не пошла учиться на врача?

— Ну… я… стала шлюхой, — хихикнула она. — Немного промахнулась в выборе профессии.

— Совсем чуть-чуть.

— Ага. Прямо не знаю, где свернула не туда, — рассмеялась она, после чего убрала всё. — Кстати, я всё хотела сказать, мне завтра надо будет в больницу.

— Родильный дом?

— Да. Доктор так сказал.

Насколько мне известно, крупная больница в городе всего одна. Именно большая, где есть всё и вся. Больниц поменьше чуть больше, но всё равно недостаточно на такой город. Про родильные дома в Нижнем городе вообще слышать не приходилось.

— И где этот родильным дом находится?

— Это между границей Нижнего и Верхнего города. Такое большое здание. Жёлтое, — попыталась объяснить Саки. И ещё руками развела. — Очень большое.

— Спасибо, Саки, с твоей жестикуляцией мне намного понятнее, — кивнул я. — Я так подозреваю, что тебе нужны деньги.

— Угу, — кивнула она, глядя мне в глаза. — Но когда начну работать, я всё верну! Отвечаю за это!

— Я понял.

Есть такая поговорка, что мы в ответе за тех, кого приручили. С людьми это не работает, хочу заметить, так как люди не животные.

Но здесь было немного иначе. Я расценивал это как помощь. Не уверен, что она сможет всё вернуть, но пусть хоть так, на словах, а там уже посмотрим.

На следующий день, когда Саки отправилась рожать, я остался дома оправляться от полученных травм. Делать было до жути нечего, а смотреть в окно на зашторенные соседние было так себе, если честно. Поэтому я ничем таким не занимался, кроме как спал, смотрел в потолок или бродил по пустой квартире.

Пытался даже сесть за учебники, но стоило это сделать, как голова начинала болеть, глаза слезиться, и мне приходилось откладывать их в сторону. Создавалось ощущение, что я получил сотрясение мозга. Или у меня садится зрение, так как приходилось очень сильно напрягать глаза, чтоб сфокусироваться на буквах.

Но всё это отошло на второй план, когда в дверь постучали.

Это было столь неожиданно, что я вздрогнул, после чего сразу затихнул и даже дышать стал тише, будто дыхание могло меня выдать. Смешно, конечно, но иногда даже не замечаешь, как непроизвольно это делаешь.

Вопрос был один — кто это? Кому я мог понадобиться, ведь из дома никто меня не знает, да и не видел никто, кроме хозяина квартиры. Может это он? Хотя навряд ли, ведь мы расплатились, и он довольный ушёл, оставив ключи.