Расплата за измену. Случайная беременность

Аннотация

– Миша! Миша! Открывай! Я слышала, что ты там!

Предпринимаю еще одну попытку достучаться до тех, кто притаился внутри. Но все без толку.

За дверью — полная тишина. Ни звука не слышно.

Но я не могла ошибиться. Это не может быть галлюцинацией. Я узнала голос.. Голос мужа...

Глава 1 Глава 1 Зал заполнен шумной толпой гостей. Все веселятся. Танцуют. Поют и поздравляют новобрачных. Моего отца и его жену. Теперь уже официально мою мачеху. Медленно пробираюсь к выходу. – Марин! Ты куда? Я поворачиваюсь на оклик. Подружка моей старшей сестры активно жестикулирует мне. Подзывает меня. Отрицательно качаю головой. Мне что-то некомфортно. Чувствую себя неуютно. Мне не хватает мужа. Миша уже минут пятнадцать, как пропал из моего поля зрения и я начала волноваться. Муж выпил немного больше, чем ему можно было. У него от лишнего спиртного постоянные проблемы с животом. Вот поэтому я и переживаю за него. Туалет находится в другом конце ресторанчика. Я спешно направляюсь туда. Чутье подсказывает, что он точно там. Потому что больше нигде я его не вижу. Мне хватает одной минуты, чтобы добраться до цели. Цепляюсь за ручку. Толкаю дверь – закрыто. Поднимаю сжатые в кулачок пальцы, чтобы постучаться, когда до моего уха долетает приглушенный стон “Ах!”. Господи! Стыд заливает меня с головы до пят. Там что, кто-то занимается любовью?! Черт! Черт! Как неудобно-то получилось. Я только разворачиваюсь чтобы убежать. Скрыться. Да хоть сквозь землю провалиться, когда: – Ммм. Да, детка. Да. Давай еще. Еще… Меня парализует на месте. Я узнаю этот голос.. Голос мужа. Я не могу пошевелиться. Сердце подскакивает к горлу и кровь бешено пульсирует в висках. Мишка! За дверью мой Мишка?! Порывисто схватившись за ручку нажимаю: – Миша?! – голос дрожит, выдавая мое состояние. – Миша, открой! Дергаю дверь. Прислушиваюсь. За дверью — полная тишина. Ни звука не слышно. И мне уже кажется, что это у меня от громкой музыки и переизбытка эмоций звуковая галлюцинация была. Снова дергаю дверь. Но почему же в таком случае здесь закрыто? – Миша! Миша! Открывай! Я слышала, что ты там! Предпринимаю еще одну попытку достучаться до тех, кто притаился внутри. Но все без толку. Недолго думая, разворачиваюсь и направляюсь к администратору. Пусть откроет дверь. Или… или я ее сама вышибу. Меня всю трясет. Направляюсь к стойке, но меня вдруг кто-то одергивает сзади за плечо. Так неожиданно, я аж вздрогнула. Круто развернулась, в надежде увидеть Мишку, но .. вместо него, на меня сверху внизу с нескрываемым пренебрежением смотрит какой-то незнакомый мне парень. – Чего тебе? – дергаю плечом, отвечаю резко. Я сильно нервничаю и … спешу. – Повежливее нельзя? – вскидывает идеально очерченную бровь, кривит губы в ухмылке. – Ты не знаешь, где тут можно “отлить”. – Отлить?! – переспрашиваю. – В туалет?! Я туго соображаю на фоне расшалившихся нервов. Я даже не сразу понимаю, что хочет от меня этот тип. Только когда еще раз прокручиваю в голове его вопрос, осознаю, что на самом деле он хочет от меня. – Вон там туалет! – показываю пальцем в другой конец ресторана. И тут же отвлекаюсь на прошмыгнувшего за барную стойку официанта. – Эй, можно вас! – делаю шаг в направлении бара. – У вас есть ключ от туалета? Официант смотрит на меня в недоумении. – Что?! – Ключ от туалета есть. Там замок заело, наверно, люди не могут выйти! Мое лицо горит огнем. Я знаю, что несу чушь, но мне плевать, что обо мне подумают. Я должна убедиться в том, что то, что я услышала – это неправда. Иначе, как с этим жить. На мою удачу… или нет…смогу или нет, узнаю об этом немного позже, но официант открывает ящичек и достает оттуда два ключика на колечке, протягивает мне со словами: – Как откроете, принесите обратно. Как только заветный ключик оказывается в моих пальцах, я тут же пулей бросаюсь к треклятой двери. Меня кидает то в жар, то в холод. Мое тело пылает огнем. Мне кажется, что еще немного, и я неистово психану. У меня даже волоски на всем теле встали дыбом, наэлектризовались. Я чувствую, что еще немного и из меня искры полетят. Я никогда…. никогда не подозревала Мишку в том, что он может изменять мне, но после того, как Вадик, муж Аси, намекнул на это… я перестала спать нормально. Все время подозреваю его в неверности. Вот и сейчас… Голос его мерещится. Дрожащими пальцами вставляю ключ в щелку. При этом предварительно снова попробовав не открыта ли дверь?! Но нет. Дверь была все так же заперта. Поворачиваю ключ, щелкаю защелкой и нажимаю на ручку. В этот миг до моих ушей доносится раздраженное: – Да, занято, твою ж…! Но все уже идет по инерции. Дверь открывается и: – Черт! – выдыхаю, когда вижу со спины совершенно незнакомого мне человека. Боже! Заливаюсь краской. Застываю с открытым ртом не в состоянии оторвать взгляд от представшей передо мной картины. – Ну! Может дашь мне закончить? Звучит вопрос и я ошалело поднимаю взгляд выше “пятой точки” парня, смотрю на профиль и … черт побери, это же тот самый незнакомец, который у меня пять минут назад спрашивал, где находится туалет. Я бессознательно киваю головой, стыд жаркой волной проходится по телу: – Извини, – лепечу онемевшим языком и тяну холодными пальцами ручку, когда слышу: – Марин! – голос мужа пришибает меня к полу бетонной плитой. Из легких вырывается дыхание вместе со стоном. Глаза расширяются от ужаса, когда понимаю, что если Мишка увидит, что тут происходит – он меня не поймет. Скандал обеспечен. В груди занемело. Я в растерянности поворачиваю к нему голову. Открываю рот: надо что-то сказать, как-то оправдаться. Но слова как назло застряли в глотке. Сердце, срываясь с места, хаотично бьется по грудной клетке, не зная в каком местечке затаиться. Меня колотит крупный озноб. – Эй, детка. Тебе нехорошо? Ты чего такая бледная?! Миша неукротимо приближается ко мне. Парень, закончивший свои дела, поворачивается ко мне лицом и на его губах застывает наглая ухмылка, делает приглашающий жест со словами: – Заходи. Я же, недолго думая, захлопываю дверь перед носом незнакомца. Щелкаю ключом и круто поворачиваюсь к мужу. – Миша! Как?! Почему ты … не там? – киваю на кабинку туалета. Повышаю голос. Говорю с напором. Мне нужно что-то сделать! – паника будоражит тело. – Нужно увести его, пока не случилось непоправимое. – А почему я должен быть там? – вполне естественно удивляется муж. Я пулей метнулась ему навстречу и потащила его по коридору к выходу. – Да что происходит? – муж не пытается сопротивляться, поддается мне. – Сейчас, подожди. Мне нужно кое-что отдать, а потом ты мне все объяснишь. *** – Марин, ты бредишь?! – орет на меня муж, отталкивает от себя, пытается уйти, но меня уже не остановить, меня будто клинит. – Я слышала, Миш, твой голос! Ты врешь! Я все знаю! Кто она? Я будто с ума сошла. Кидаюсь на мужа. Хватаю за грудки. Трясу. Но все без толку. Он только больше начинает злится. Звереет. – Марин, отвали! – рявкает и с силой отталкивает от себя. Ткань рубашки трескается и у меня в ладони остаются верхние пуговицы. Кидает на меня раздраженный взгляд. – Одурела? Ты одурела?! – ревет и порывисто подступается ко мне, хватает за запястье, дергает на себя. – Это переходит все границы, Марин, – зло рычит. – Еще одна такая выходка и я клянусь, уйду. Поняла?! – Миша, – всхлипываю, его угроза действует на меня моментально. Я слабею в его руках, становлюсь развалиной. – Миш, прости. Я не хотела, правда. Я не знаю, что на меня нашло. Я просто думала… я думала, что ты в туалете с…, слышала тебя… – Заткнись ты уже с этим туалетом. И не позорься. Это смешно, как минимум и как максимум глупо. Если бы я изменял тебе, то поверь ты бы об этому узнала сразу. Я не стал бы скрываться. Я не крыса, как Вадик. Меня проняла дрожь. Облегчение обрушилось на меня разрушительной волной. Я и представить себе не могла, что после того, как Миша мне скажет правду, я себя буду чувствовать так ужасно. Глаза наполнились влагой. – Эй, Марин. Ну, ты чего?! Я тебе сделал больно? – муж отпускает руки и я тут же бросаюсь ему на шею. Обнимаю его. – Мишка, прости меня! Прости! Ты же знаешь, как я тебя люблю. Я же без тебя не смогу! Я умру, если узнаю, что ты мне изменишь или захочешь уйти! – с жаром шепчу ему в ухо. – Глупая, ну куда я уйду? – обнимает меня Миша за талию и оставляет легкий поцелуй на виске. – Я ж тебя люблю… *** – Миша! Я когда вижу, как ты обнимаешь ее, готова уничтожить тебя! - Зло шепчет Вика. Я уже несколько секунд стою под дверью треклятого служебного туалета и слушаю, что там происходит. Рот зажат ладонями. Сердце перестало биться в груди еще несколько секунд назад.. – Вика, девочка моя! Будь терпеливее. Думаешь она меня интересует? Да я даже трогать ее не хочу. Заставляю себя касаться ее через силу. Я же тобой болен. Тобой! А дальше охи и ахи. Томные вздохи и шуршание одежды. Боже, как он может! Как он со мной так может. Я же люблю его. Люблю больше жизни! Я без него и не дня не проживу! – Эй, а ты знаешь что подслушивать – это плохо, – раздается за моей спиной до боли знакомый голос. Резко поворачиваюсь. – Что? – хрипло вырывается. – Ты меня преследуешь? – Ну, тут я бы поспорил, – его голос не громче шепота, можно подумать он подыгрывает мне. Только вот незнакомец не в курсе, что это не игра. И что за дверью туалета скрывается мой муж и моя родная сестра. ________ Я когда полчаса часа назад после скандала с Мишей обнимала его, просила простить за свои глупые и безосновательные подозрения, внезапно почувствовала на себе чей-то пристальный, нехороший взгляд. Я тогда не поняла ничего. Не придала значения. А зря. Сначала я начала замечать, что Виктория, внезапно активизировалась, то и дело начала подсаживаться к нам с Мишей за столик. Искала разные причины, чтобы подойти к Мише, что-то спросить. Невзначай прижаться. Дотронуться. Я на это не сразу обратила внимание. Ну что дурного можно ожидать от старшей сестры?! Тем более Виктория знала мое отношение к мужу. Да и Мишка на семь лет ее младше. Но внезапно все изменилось, когда Виктория хихикая и вульгарно улыбаясь, нагло двинула меня своей задницей и уселась между мной и мужем, повисла на его шее. Я сделала сестре замечание: мол приняла лишка на грудь, так будь поскромнее, веди себя поприличнее. Сестра вдруг расплакалась и попросила Мишу, чтобы проводил ее в туалет. По лицу мужа, я видела, что он был обескуражен, растерян таким ее поведением и не знал, как себя вести с моей сестрой. Я предложила ей свою помощь. Вика окинула тогда меня насмешливым взглядом, потянулась ко мне. Обняла за шею, потянула за собой. Проводив сестру до уборной, вернулась обратно, а Мишку уже как ветром сдуло. Но в этот раз я решила себя сдержать, не кинулась на его поиски. Вроде ж взрослый мужчина. Если ушел, значит на то была причина. Но уже спустя пять минут, я не находила себе места. Все время оглядывалась по сторонам, выискивая его взглядом. Ждала, что вот-вот подойдет, ну ведь невозможно столько времени стоять в курилке на морозе, так и окоченеть недолго?! – думала про себя, ища его отсутствию логичные оправдания. Время шло, а мужа все не было. От ожидания любимого, и внутреннего напряжения, у меня начался нервный тик. Встав из-за столика, я уже было собралась отправиться на поиски, но меня отвлекла мачеха. Она мне что-то говорила. Я улыбалась ей, кивала, но совсем не слушала. Мне нужно было срочно найти мужа. А она тут со своими историями, мне просто забила весь мозг: – Мариночка, а давай к нам поближе с Мишей сядете! Я хочу тебя и Вику со своими детьми познакомить….Они только прилетели из штатов. И все дальше я уже ее не слышала совсем, будто в вакууме оказалась, потому как мне показалась, что я увидела мелькнувший и тут же скрывшийся силуэт мужа в подсобных недрах ресторана. – Извините, – прерываю ее на полуслове. Перед глазами ее лицо расплывается, превращаясь в размытое пятно. Грудь распирает отчаяние. На языке чувствую привкус горько-кислого разочарования и осознания того, что муж мне все-таки врал. – Марина, – чувствую, цепкие пальцы на своем локте и беспокойное: – С тобой все в порядке? С силой дергаю руку: – Да, – роняю скупо и стремительно направляюсь в ту сторону, где скрылся муж. ________________ – Кто там?! – кивает незнакомец на дверь и тянет руку к железной ручке. – Стой… – шиплю. – Не надо… – цепляюсь мертвой хваткой ему в запястье. Чувствую, как под моими пальцами тут же напрягаются жилистыми жгутами вены. – Прости, – поспешно разжимаю пальцы. Отворачиваюсь. Прислушиваясь, затаиваюсь. Я словно мазохиста стою и ловлю каждый звук, доносящийся до моих ушей, и чувствую как хлещет железным прутом мое трепещущее сердце, боль предательства. – Так, знаешь что, – шипит парень привлекая к себе снова мое внимание. Поднимаю на него лицо со слезящиеся глаза и размазанной тушью по щекам, а помадой по губам. Приглушенно рвано всхлипываю и дергаюсь в сторону, когда из-за двери доносится протяжный женский крик! Боже! Моя душа летит в ад. Я неосознанно цепляюсь парню за плечи. Падаю на грудь заливаюсь слезами. Мишка. Мой любимый Мишка спит с моей сестрой! Нет! Я этого пережить не смогу. Никогда! Мне так плохо. Так горько, что кажется мое сознание вот-вот ускользнет от меня. Только сильные, горячие руки не отпускающие меня, помогают не рухнуть на колени. Незнакомец держит меня крепко. Надежно. – Пойдем, – горячее дыхание шевелит волосы на макушке. Подхватив меня за талию, незнакомец стремительно ведет меня куда-то. Из-за заливающих глаза слез, не разобрать. Только понимаю, что удаляемся от треклятой двери мы в противоположную сторону. – Куда ты меня ведешь? – я задаюсь этим вопросом только тогда, когда на мои плечи незнакомец накидывает мягкую, пахнущее мужским ароматом куртку, застегивает на молнию и без лишних слов открывает дверь и подталкивает меня на улицу. – Хочу украсть тебя с этого “праздника” ненадолго, – заговорчески шепчет мне на ухо. – Ты издеваешься? – жалобно всхлипываю и прячу лево в ладонях. Поддавшись секундному порыву и сбежав со свадьбы отца с незнакомцем, я ожидала как то отвлечься от того, что там произошло, но, увы – этого не случилось. В теплом салоне, пропахшем дорогим одеколоном, мне стало только хуже. Предательская жалость к самой себе душила, выходя слезами из глаз. И сейчас я понимала, что нужно было все таки дождаться Мишу и Викторию. Посмотреть им в глаза и … – И что? – вклинился в ход моих мыслей незнакомец. Как странно, он мне так и не назвал своего имени. – Ничего. Я люблю мужа… – огрызнулась. – А он тебя? – я метнула в его сторону укоризненный взгляд: мол, мне и так плохо, а ты еще добиваешь. На что он только с предвзятостью вскинул бровь и скривился в косой ухмылке. – Любит, – буркнула, вытирая с распухших век влагу. – Ну-у-у, если учесть то, как орала девица за дверью любит он не только тебя… – Нет, ну ты посмотри, а, – со злостью треснула кулаком ему в плечо. – Зачем ты так говоришь? Ты же понимаешь, что мне неприятно! – возмущаюсь…. … Резко. Неожиданно. Жадно. Рука парень вдруг ложиться мне на затылок и он притянув меня к себе, поцеловал. Сразу глубоко. В засос. Я ошарашенная, с распахнутыми до максимальных размеров глазами, сидела первое мгновение неподвижно. Шокированная, не понимающая, что происходит. Но стоило только незнакомцу скользнуть рукой под куртку и накрыть обжигающе горячей рукой одно полушарие. Я встрепенулась. Забарахталась. Забилась в его руках. Уперлась в его ладонями в его каменную грудь, успела почувствовать, что она забита тугими мышцами, начала отталкиваться. Мычать. Парень тут же отстранился. Уставился на меня темными, как ночное зимнее небо глазами. Хищный блеск скользнувший в его глазах, только больше разозлил, чем напугал или смутил. – Ты, совсем это… того?!?!? – заикаясь толкнула его в плечи. Салон компактного спорт кар ограничивал движения, не позволяя в полной мере размахивать руками в возмущении. – Я… подумал, что тебе тоже захочется отомстить. А тут – я к твоим услугам, – самодовольная улыбка расплывается на полных губах, а блуждающий плотоядный взгляд парня красноречиво говорит о том, что у него на уме. – Ты нормальный? Я вообще-то не такая! – возмущаюсь. – Я не изменяю мужу. Я обиженная его словами, неуклюже пытаюсь сорвать с плеч его куртку, чтобы выйти из машины. Как он мог вообще такое подумать? А я еще дурная поддалась его уговорам. Думала он нормальный, а он…Он как все только тем, что ниже пояса думает. – Да, ладно. Все так делают, – парень кладет мне руку на макушку взлохмачивает волосы. – Не обессудь… – он запинается. – Черт, я даже не знаю твоего имени. А мне наконец-то удается высвободиться из его куртки. Отбиваю его руку и бросаю ему куртку в лицо. – Ну и здорово. Мое имя таким кабелям как ты, не к чему. Я люблю своего мужа. И в койки к другим не прыгаю. Открываю дверь и выскакиваю на улицу. Зимняя стужа тут же щипит ничем не прикрытые участки тела. – Эй, красотка. Да куда же ты?! – доносится глумливый голос из машины. Я кидаю на незнакомца злобный взгляд и бегу обратно ко входу ресторана. – Детка! – голос мужа меня догоняет как раз в тот момент, когда я уже стою на выходе. Я решила, что устраивать скандал и разбираться с мужем на свадьбе отца я не буду. Здесь куча родственников и папиных знакомых. Влиятельных людей. Я не хочу его позорить. Поэтому и собралась по-тихому уйти с праздника и, дождавшись Мишу дома, устроить ему разнос там. Но так получилось, что случай решил все за меня. – Не подходи ко мне! – выставляю руку вперед и упираюсь ладонью в грудь мужа. – Что случилось, Мариш? – удивленно вскидывает брови Миша. – Что случилось, Мариш?! – кривлю его, искажаю голос, делаю его более грубым, мужским. – Ты пьяна?! – Ты пьяна?! – продолжаю дразнить. – Да, точно пьяна. Я тебе сейчас вызову такси и отправлю домой. Сам пока побуду здесь. Вдруг твоему отцу потребуется помощь, – с серьезным, до смешного, видом говорит муж и суетливо лезет в карман за телефоном. – Миш, прекрати! Может быть помощь понадобится Виктории? – мой голос срывается, и я чуть ли не кричу. – Ты опять начинаешь? Детка, мы с тобой уже обговорили это… – Обговорили это?! Что? Что Миша? Твои похождения с моей сестрой? – вздергиваю брови. – Боже, как я же ты … отвратная, Марин. Да у тебя все мысли ниже пояса. Только и видишь, как бы меня положить под бабу. Ты хоть не позорься. Пожалей своего отца. Произносит, а точнее больше шипит, пламенную речь Миша, наступая на меня, придавливая к двери поближе. Спотыкаюсь. Отступаю. – Я все слышала, Миша. Не надо делать из меня дурочку. Слышала ваши с Викой разговоры в подсобке, – муж открывает рот, а я поднимаю руку ладонью вперед в запрещающем жесте. – Только не надо лапшу мне вешать. Я уже сыта. Скоро изжога начнется. – Слышала? О чем ты, Мариш? Я сестру твою в глаза не видел. С мужиками я был. И с отцом твоим. Если мне не веришь, у него спроси. А Вику я не видел… Я на миг тушуюсь. С меня в миг сходит вся спесь. Миша так уверенно говорит, что заставляет меня сомневаться. Может… я действительно ошиблась? Может я так была зациклена на том, что ждала подвоха от Миши, что меня и правда переклинило, заглючило! Ведь мужа за руку мне не удалось…поймать… В тесном закутке перед выходом сумрачно. Мягкий желтый свет от ламп отчасти попадает на отдельные участки стен и на гардеробную. Но мой мимолетный взгляд внезапно цепляется за еле заметный след от чего-то ярко-красного у Миши на воротничке. Тяну пальцы к его шее. Муж в недоумении шарахается от меня. Здесь все понятно. Здесь он не может оттолкнуть. Не может нагрубить. Здесь есть свидетели, которые тут же донесут отцу. Я вцепилась в ткань мертвой хваткой дернула на себя. Ближе. Еще ближе. Чтобы получше рассмотреть. – Марин. Прекрати! От людей стыдно. Ведешь себя, как ненормальная… – Это что, Миша? – обрываю мужа и поднимаю воротник к его лицу. Муж косит взгляд, и вдруг его губы поджимаются в узкую полоску. Он раздраженно выдергивает ткань из моих пальцев: – Испачкался. Это что запрещено? Меню всю трясет изнутри. – Ну, ты и гад, Миша. Бессовестный, наглый гад. Как тебе не стыдно? – моя бравада обрывается на полуслове и из глаз текут слезы. Обидные. Злые. – Истеричка, – кривит недовольно губы Миша. – Иди домой. Выпей пустырник. Я приеду как только освобожусь. Он хватает меня за локоть, открывает дверь, выталкивает на улицу. – Что ты делаешь? – всхлипывая, пытаясь оттолкнуть его, но Миша сильнее, ему не составляет труда убрать мои руки и просто захлопнуть дверь перед лицом. – Сволочь! – выкрикиваю обвинение. – Ты бессердечная сволочь! Я уезжаю домой, но не из-за тебя, а из-за отца! Не хочу, чтобы он видел, как я страдаю.. . Последние слова я говорю уже скорее для себя. Вряд ли меня слышно за тяжелой деревянной дверью. Сжимаю ворот на шее. И прежде чем уйти, дергаю за ручку. Зачем я хочу попасть внутрь?! Пока не решила, но с учетом того, что дверь закрыта, мне видимо туда не следует возвращаться. Хотя моя ревность вопит, царапается острыми когтями о сердце, не желает оставлять все на полпути. Нераскрытым. Но рассудок еще пока может трезво оценить ситуацию. Я не буду унижаться. Я не хочу выглядеть в глазах посторонних жалкой, раздавленной. Не при всех. Лучше домой. Я круто разворачиваюсь и чуть ли не сбиваю с ног какого-то парня. – Извини, – не поднимая глаз хочу пройти мимо, но в нос ударяет знакомый аромат мужского одеколона. Вскидываю взгляд. – Ты преследуешь меня? – хрипло спрашиваю. – Возможно так кажется со стороны… но увы нет. Это ты постоянно крутишься у меня под ногами, – парень вдруг перехватывает мой подбородок двумя пальцами, заглядывает в лицо, – и снова я вся в слезах. Я смотрю у тебя идеальные отношения с мужем. Что теперь? Он выставил тебя за дверь ресторана? В его голосе звучит ирония, но я почему-то совсем не обижаюсь. Напротив. В его манере говорить это кажется со стороны полным абсурдом. – Выходит да. Потому как дверь заперта, – киваю, ухмыляюсь и тут же хрюкаю из-за сорвавшегося голоса. – Хм, а ты такая… необычная барышня, – подмигивает мне парень и подойдя к двери пытается ее открыть, но результат тот же, что и у меня. Дверь закрыта изнутри. – И что же теперь делать? – задумчиво тянет парень. – Может отвезешь меня домой! – слова срываются с губ прежде, чем я обдумываю их. И я тут же отказываюсь под прицелом его откровенного, дерзкого взгляда. Он без стеснения рассматривает меня. Приценивается. Мне становится от этого неловко. – Извини. Тебе, наверно, некогда, – включаю задний ход. – Может тебя кто-то уже заждался… Я дождусь такси. – Именно сегодня я свободен. Поэтому с удовольствием помогу красивой девушке, попавшей в трудную ситуацию, – ерничает парень, но почему-то мне совсем не обидно. Он подставляет мне локоть, а я, помешкав несколько секунд, прячу ледяные пальцы в его изгибе. – Спасибо, – бормочу под нос, когда парень открывает передо мной дверь спорт кара, помогает забраться внутрь. Неоднозначные поползновения в мою сторону он начал в тот момент, когда мы уже подъезжали к дому. Его, как могло бы показаться со стороны, нечаянные прикосновения таили в себе двойной смысл. И я, понимая его намеки, реагировала на них слишком остро, слишком чутко. – Предлагаю, прежде чем подняться к тебе, закупиться какими-нибудь вкусностями в супермаркете. Как идея? – смотрит на меня выжидающе. – Я тебя к себе не приглашаю, – глухо отзываюсь, кутаясь плотнее в куртку. – Да ладно тебе. Я просто хочу составить компанию. Тебе же будет одиноко одной… – Я сразу лягу спать и ничего не будет, – отрицаю. – Уж поверь. Я знаю вашу женскую натуру от и до. И даже не сомневаюсь, что как только ты окажешься одна в четырех стенах, тут же начнешь названивать мужу. Уверенно утверждает и, выкручивая руль, поворачивает в сторону минимаркета, который находится во дворе. Интересно, откуда он знает про него? Местный что ли? Так, почему я его раньше не замечала? Хотя, такого, как он, не заметить было бы трудновато. Красивый. С гладкой кожей, голубыми глазами цвета синего моря в солнечную погоду, прямой чуть с горбинкой нос и мягкими сочными губами, он напоминал мне американского бэдбоя, играющего роли отъявленных гавнюков в зарубежных сериалах. Хорошо сложенный. С модной прической. В модной, очень ему подходящей одежде – взгляд не оторвать. Думаю, если бы я его хоть раз увидела, уже никогда не забыла. Вот только вся его красота и невозможность совсем не для меня. У меня есть Мишка, с которым нам предстоит долгий и нелегкий разговор. – Эй, ты, – внезапный толчок в бок и по телу проносится волной электроразряд. – Зачем пугать? – возмущаюсь. Открываю его руку. – Что будешь? Есть пожелания? Или я могу закупиться на свой вкус? Я хлопаю глазами. Что за настырность? Сказала же, что в гости не зову. Открываю рот, чтобы сказать ему об этом, когда в кармане куртки вдруг вибрирует телефон. Господи! Достаю дрожащими пальцами трубку. На экране фото Миши. – Это муж, – волнительно сообщаю парню. А у самой в ногах немеет. Коленки трясутся. Тело становится ватным. Как бы я не злилась на Мишку. Как бы его поступки не обижали меня, но сердцу приказать сложно. Оно реагирует на него. Оно ведь еще любит. – Ну, отвечай или так и будешь гипнотизировать экран? С любопытством наблюдает за мной, кривя губы в наглой ухмылке. – Тише, – цокаю на него и принимаю вызов. – Да, Миш?! – от того, что голос вдруг становится заискивающим, мне жутко неудобно перед парнем, чувствую на себе его ироничный взгляд. Гадство. Отворачиваюсь к окну. – Чего так долго не берешь телефон? Спишь уже? – голос мужа расслаблен и даже вальяжен. Аж обидно становится. Я переживаю из-за нашей ссоры, а он значит нет?! – Сплю, – бормочу с обидой. – Ну вот и хорошо, Мариш. Ты тогда меня сегодня не жди. Твой батя всех зазывает в сауну. Ну, сама понимаешь, не могу отказаться. Ты давай там отдыхай и главное — с мыслями в своей голове разберись. Завтра приеду — поговорим. – Но, Миша… Только и успеваю позвать, когда слышу на заднем плане женский смех вместе с мужскими разговорами, в которые тут же вклинивается голос мужа: “ я готов и свободен, как птица.” Дальше раздаются короткие гудки. Несколько минут молча смотрю в экран и только в душе скапливается пустота и отчаяние. И только, когда перед глазами поплыл экран, отвернулась к окну, чтобы стряхнуть с глаз так не вовремя появившиеся на них слезинки. – Я ничего не хочу, – плаксиво отзываюсь. – Тогда жди. Я скоро вернусь. И смотри, из машины — ни шагу. А то знаю я какие здесь злые бородатые дядьки ходят, – пробасил парень и сразу покинул салон. Даже ответить не успела. Да и черт с ним. Я вдруг ощутила острую необходимость перезвонить Мише. Может напроситься с ними? Унизительно? Да мне в данный момент было все равно. Моя душа рвалась на части от ревности и боли. Мне даже дышать было сложно, не то что думать. Мое естество звенело эмоциями, в которых не было ни капли рассудительности, ни гордости. Одни только чувства. Нажимаю вызов. Тишина и следом: Номер абонента недоступен. Перезвоните позднее. Не понимая с первого раза набираю второй: Номер абонента недоступен. Перезвоните позднее. Как отключен? Ведь он только что мне звонил?! – мелькнуло в голове. Я не сдаюсь. Набираю еще и еще. В конце-концов психанула. Набрала отцу. Я не готова была провести всю ночь в раздумьях, сгорая от ревности. Папа как раз только взял трубку, когда к машине подошел ее обладатель. – Марина. Привет, милая! Как ты себя чувствуешь? Я не хотел тебе звонить. Тревожить. Миша сказал, что отправил тебя домой, потому что ты плохо себя чувствовала. – Да, уже все нормально, папуль. А ты где сейчас? – на заднем плане слышна приглушенная музыка. Ни женских смехов, ни мужских голосов. – Как где, в ресторане?! Отвечает удивленно отец, а у меня закрадывается нехорошее подозрение по поводу Миши. – Пап, а Миша далеко от тебя? – неуверенно задаю вопрос. – Так, он домой уехал. Почти сразу же. Черт! Так и думала, что обманул. Думал, что отцу не позвоню?! Сволочь. – Слушай, ну и холодина сегодня. Чуть пальцы не отморозил, пока донес. Вот, держи. Я принимаю из рук парня два стаканчика ароматных напитков, крафтовый пакет, из которого доносятся вкусные запахи. Смотрю на него пристально. Изучаю. Сквозь призму предательства со стороны мужа. И зубы сжимаются от злости. – А ты так и не сказал, как тебя зовут, – низким, почти грудным басом спрашиваю парня. И прежде чем тронутся с места, он оглядывает меня с интересом, говорит с легкой ироничной полуулыбкой на губах: – Ну что ж, вы, леди на правильном пути. Позвольте представиться, Евгений! Но можно просто Джон, мне так привычнее, а ваше имя мне и так известно. Марина?! Правильно? – в его взгляде скользит понимание. Думаю, он мои мысли прочел раньше, чем они у меня сформировались в голове. – Угадал. – И так? Значит я правильно понимаю, что ты меня все же надумала пригласить в гости? Меня охватывает паника. Я все пылаю, горю, как будто на меня ведро с кипятком вылили. Но, разлепив пересохшие губы, я все же выдавила из себя короткое: – Да. Я вожусь с замком уже несколько минут. От волнения пальцы не слушаются. Ключ никак не хочет попадать в замочную скважину. Да и дыхание парня, которое слышу у себя за спиной, слишком близко, слишком шумно, слишком жарко, мешает не дает сосредоточится: – Давай помогу, Мариш!? Иначе кофе и вкусняшки превратятся в безвкусную гадость. … резко поворачиваясь, чуть ли не выбиваю из рук Жени все содержимое, ойкаю. Поднимаю на него взгляд и залипаю. Что-то в нем было не так, что-то притягивало и одновременно отталкивало меня. Я не могла определиться. Но в его глазах я видела нечто большее, чем просто интерес к моей персоне. Было что-то еще. Более глубокое… Более проникновенное. Женя изогнул бровь: – Что-то не так? Ты передумала? – спрашивает, но в голосе не слышно и намека на то, что он сомневается в моем решении провести с ним сегодняшний вечер. – Нет… Наверно…Я не знаю, – растерянно отвечаю, но ключи тем не менее перекочевывают в его пальцы, в своих же я сжимаю пакет и напитки. Слышится щелчок язычка в замке: один, второй, третий! Раздается будто выстрел. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и уже думаю о том, что этот “способ” отомстить мужу “не мое”... … когда вдруг внезапно моих губ касается теплый поцелуй чужого мужчины. Распахиваю глаза. Женя тут же отстраняется. – Заходи, – приглашающим жестом показываю вглубь, утонувшей в темноте, квартиры. – Жень, я… Я, передумала. Извини. Не могу, – суетливо затараторила, и сунув ему в руки пакет и стаканчики, юркнула в квартиру. Но даже глазом моргнуть не успела, как Женя скользнул следом за мной: – Эй, Мариш, так нечестно, – обиженно нахмурив приподнял брови, – мы так не договаривались. – Т-с-с-с, молчи, – приложила палец к его губам, когда в коридоре подъезда хлопнула соседняя дверью. Боже! Я совсем обезумела! Что я творю?! А вдруг это Нюрка-соседка? Вдруг она видела меня и Женю!? Ужас сковал меня. Нюрка, она же такая сплетница, что уже завтра обо мне и моих “похождениях” будет знать, чуть ли ни каждый второй в нашем маленьком жилом комплексе. Подбираясь к двери, стараясь как можно меньше издавать звуков, выглядываю в коридор. Нюрка копошится ключом в замке. Пытается закрыть дверь, но ей это никак не удается. И пока соседка увлечена своим делом, я прикрываю свою дверь. – Кто там? Муж? Как только дверь оказывается закрытой, в прихожей становится так темно, что даже силуэта парня я не вижу. Зато прекрасно слышу его голос рядом со своим ухом. – Нет, конечно, – с оглушающе бьющемся сердцем в груди отвечаю. – Соседка. Сейчас подождем, когда она уйдет, тогда тебя выпущу… Зашептала в ответ, но закончить фразу не успела. Женя, притянув меня к себе, закрыл мне рот поцелуем. Задохнулась его наглостью. Я, не привыкшая к подобному, в первые мгновения была обескуражена. Его внезапность вгоняла мой разум в отупение. Мне необходимо было время, чтобы сосредоточится для того, чтобы принять то или иное решение. Но головокружительный вальс эмоций, который возникал, при соприкосновении наших губ в поцелуе, отбивал все желание думать и размышлять. Сопротивлялась я недолго, а потом, закинув руки ему на плечи, поддалась эмоциям, которые пульсирующими токами, разбежались по моему телу, заставляя бурлить кровь от адреналина. Чувство совести свалило к черту на кулички, а чувство стыдливости и того хуже, — лопнуло, как мыльный пузырь. Я не знала, что со мной происходит. Испугалась сама себя, когда сквозь сбившееся от продолжительного поцелуя дыхание, взяла его за руку и сама повела в гостиную. Женя, перехватив меня за запястье, дернул на себя, остановил. – Марин, я хочу кое-что тебе сказать, – прошептал в губы, склоняясь надо мной, переплетая свои пальцы с моими и снова целуя меня, порывисто, жадно. – Еще одно слово, – бормочу припухшими от поцелуя губами, слыша в тишине комнаты наши гулко бьющиеся сердца, – и я передумаю. Мои щеки пылают, обжигая кожу стыдом. Я такие смелые предложения даже Мише делала редко. А тут, чужому парню, да еще в нашей с мужем квартире. Но то ли обида на Мишу, то ли ревность, а может все вместе взятое, придает уверенности в том, что я не делаю ничего предосудительного. Раз муж поступает так по отношению ко мне, то я тоже могу себе это позволить – разве это не закон бумеранга. – Ты мне нравишься, Марин, – сказав эти несколько слов, Женя снова целует меня. Сладко. Нежно. Закрываю глаза. Льну к его груди ближе. Он, как магнит, притягивает меня, не позволяя отстраниться. Что за черт!? Почему так? Из последних сил ускользающий разум, пытается достучаться до мой совести, стараясь найти в памяти хоть что-то светлое, хорошее в защиту мужа, но увы… ничего не выходит. Миша уже давно мне не делал комплиментов, давно не дарил цветов или дарил только тогда, когда я ему говорила об этом прямо в лоб. Обижалась, дулась, получала требуемое и он снова становился холодным и отстраненным. Руки Жени опускаются на мою талию. Сжимают ее. – Позволишь? – голос парня проникновенный, чувственный. – Да, – отвечаю. Тишина гостиной наполняется шуршанием одежды, вперемешку с нашим обрывистым дыханием. Сейчас во мне бурлят только эмоции, чувства и желание получить от парня нечто большее, чем просто поцелуи. Я желаю получить его. Глава 2 Глава 2 Пробуждение дается мне крайне нелегко. Настойчивый яркий свет бьет прямо в глаза. В полудреме поворачиваюсь на бок. Натягиваю на голову одеяло… Стоп. Черт… Затуманенный сонным дурманом рассудок включается как по команде, начинает анализировать. Солнце светит в глаза. Я лежу в кровати, ощущая на коже ткань постельного белья, обнаженная... Ой, уф.. нет. В нижнем белье.… Не выглядывая из-под одеяла, воровато высовываю руку наружу, шарю рядом с собой по кровати. Пусто. Отлично. Откидываю одеяло, резко сажусь и, громко вскрикиваю: – Боже! Как же ты напугал меня, Миш, – хватаюсь за сердце, которое, как сумасшедшее, колотиться в груди, но не от того, что муж вернулся, а от того, что я была этой ночью не одна. Или? Мне все это приснилось? Да нет, не может быть! Если бы это было неправдой, меня бы сейчас не мучило чувство стыда и совести. – Неужели? – хрипловатый смех мужа разносится по гостиной. – Марин, давай разведемся, – будничным тоном предлагает Миша, не сводя с меня глаз. Муж вальяжно раскинулся в кресле, закинув ногу на ногу. На нем ничего нет, кроме полотенца, небрежно обвязанного вокруг бедер. Я медленно открываю рот, но из него не выходит ни звука. Закрываю рот и сжимаю губы в тонкую полоску, чтобы удержать слезы, подступающие к глазам. – Это из-за нее? – наконец-то могу говорить, после того, как первый шок прошел. Я встаю с кровати, покрывало соскальзывает вниз. Мне нечего было стесняться. У меня хорошая фигура, все на своих местах и есть за что подержаться. Не фотомодель конечно, но я на это никогда и не претендовала. – Не важно, Марин, из-за кого. Для тебя сейчас главное понять, что я хочу развестись, вот и все, – холодно отвечает. Я нависаю над ним. Щеки пылают. Тело горит и сердце в груди колотится неистово, разгоняя по крови адреналин. – Ты не можешь со мной вот так просто развестись, Миш, – цежу сквозь стиснутые зубы, еле сдерживая слезы. – Ну почему же не могу?! Мне кажется это проще простого, Марин. Я тебе озвучил свое желание, ты должна его просто принять и смириться. – Но…это неправильно, Миш, – растерянно смотрю мужу в глаза, дрожащие же губы выдают мое волнение. – Разве ты не любишь меня? Ты же только вчера говорил, что любишь! Что же могло такого произойти за ночь, что твое мнение изменилось? – Я соврал тебе, – недовольно отвечает муж и, отталкиваясь от кресла, встал передо мной во весь рост. Наши тела на мгновение соприкоснулись. Меня будто током прошибло. Отшатываюсь, делаю шаг назад, а у на лице Мише застывает маска отвращения. Господи! Это, видимо, мое наказание, за вчерашний проступок. Это не месть была Мише, а приговор мне. Развод — это чересчур страшное слово для меня. Развод. Я не хочу даже мысленно произносить его про себя, чтобы вдруг не накликать на себя беду. – Миша, – порывисто протянула к нему руки, но муж небрежно откинул их. Отстранился. – Оденься, Марин. Мне неприятно смотреть на тебя. И даже не думай прикасаться ко мне, – морщит нос. – Сходила б помылась что ли, вся помятая, растрепанная. Муж разворачивается и уходит. Я остаюсь стоять в полном шоке. Я смотрю ему вслед. На широкие плечи, мускулистую спину, на которой под бронзовой кожей хорошо просматриваются бугристые мышцы. Тонкая талия, узкие бедра и длинные ноги…Разве не о таком муже может мечтать каждая женщина?! А потом вдруг меня посещает другая мысль: я тупая дура. Я-то думала, наивная, что мой муж сидит дома, играет с пацанами в свои сетевые игрушки, бездельничает, под бесформенными футболками и толстовками скрывает свои жирки. Но … глядя сейчас на его фигуру, я понимаю, что он вел далеко не сидячий образ жизни, пускал мне пыль в глаза. Мускулы сами собой не нарастут. Слезы брызнули из глаз в тот момент, когда Миша скрылся из виду. Значит муж уже давно обманывает меня. Старается для другой женщины, а точнее… для моей сестры Вики. Нет, я так этого не оставлю. Стираю текущие ручьем из глаз слезы, бегу за ним. Как он сказал. Помятая? Пошел он со своим мнением куда подальше. У меня в груди разрастался нешуточным пламенем гнев. Как он мог со мной так поступить? Предложил мне развод, заведомо понимая, что этим самым уничтожит меня. Ведь я только вчера ему об этом сказала. Со злостью дергаю ручку к нам в спальню, но дверь вдруг оказывается закрытой. – Миша! – срывающимся от волнения голосом зову его. Муж не отвечает. – Миша, открой! Нам нужно поговорить! Но в ответ снова ни звука. Ах, он подлец. Мерзавец. Изменщик. Он думает, что если вот так бросил мне пару фраз, то этим все и обойдется?! Нет, я этого так не оставлю. Я хочу выяснить все, что он скрывает от меня . Я не буду молчать и подтирать платочком нос. Я не позволю ему так легко избавиться от меня, ничего не объяснив. – Миша! – стучу в дверь кулаком, отбивая тонкую кожу. – Выходи! Я хочу поговорить… Когда кулак уже нещадно начинает жечь, поворачиваюсь к двери спиной и начинаю барабанить в дверь пяткой. Замок щелкает, спустя пару ударов ногой. Я резко поворачиваюсь с намерением вылить на Мишу поток моих претензий и обид, но… Увидев его, я моментально все забываю. Весь словарный запас иссякает. Я чувствую, как по щекам текут горькие слезы. – Миш, – срывается плаксивое с губ, но муж даже не взглянув на меня, отодвигает небрежно со своего пути, так, будто я вещь какая-то ненужная, и направляется к выходу. На нем строгий деловой костюм: белая рубашка и галстук. Он мне кажется таким отстраненным, таким холодным и чужим, что сердце заходиться от обиды. Закрыла рот руками. Как я могла упустить тот момент, когда он превратился в чужого мне человека. Когда он отвернулся от меня? Я не знаю. Я не могу вспомнить. Я так люблю его… Я так была им очарована, что кроме своей любви ничего не замечала. – Я не понимаю, за что ты со мной так, Миша. За что? – бормочу сбивчиво. Муж обувается. Накидывает на плечи куртку. Поворачивается ко мне: – Хватит уже позориться, Марина. Я все уже решил для себя. Я не хочу с тобой жить. Я ухожу. Сегодня не жди меня. И будет лучше, если по моему возвращению ты уже прекратишь свою истерику. – Миша… – из моих глаз не перестают литься слезы. – Я все сказал, Марин. Брак с тобой был ошибкой. – Ошибкой? Ты хочешь сказать, что я для тебя ошибка? – Да, Марин. Именно так. Меня колотит от эмоций. Дрожит все мое тело. – Отлично! – выкрикиваю, глотая слезы. – Раз ты все решил за нас, не спросив меня, я сделаю как ты хочешь…. – Что? – он удивленно вскинул бровь , явно не ожидая от меня подобного ответа. – Ты же хочешь развестись со мной? Так? – Миша кивает. – Я тебе дам развод. Миша цепким взглядом ощупывает мое лицо, выискивая в моих словах подвох. – Хорошо, Марин. Я рад, что ты меня понимаешь, – произносит безразлично. – Тогда завтра встретимся возле ЗАГСа. Нечего тянуть. Проговорил муж и стремительно покинул квартиру. Оставив меня один на один с этой болью. Болью предательства. – Подлец! Скотина! – кричу ему напоследок, но он вряд ли это услышал, из подъезда донесся звук закрывающихся створок лифта. От горестных мыслей меня отвлек настойчивый рингтон телефона, доносящийся из глубины квартиры. Я не сразу собираюсь с силами, чтобы сдвинуться с места, и потому пропускаю вызов. У меня так тяжело на душе, так муторно, что сейчас совсем никого не хочу слышать. Схожу с места лишь тогда, когда дверь с грохотом открывается, ударяясь о стену в подъезде. Меня мгновенно бросает в дрожь. Кожа покрывается мурашками. Дрожащими руками закрываю дверь и закрываюсь на все имеющиеся замки. Прохожу в гостиную, падаю лицом в подушку, затихаю. Секунда. Две… Три… Вскакиваю, как ужаленная, когда мое дыхание забивает запах, исходящий от постельного белья. Меня кидает в жар. Боже мой! Да тут все пропахло Женей! Стою в ступоре. Пялюсь перед собой. Женя! Женя! Женя! Когда же ты ушел? Во сколько? И почему я ничего не помню? Почему ничего не слышала? Бегаю по комнате, как в агонии. Взгляд хаотично мечется по полу, по дивану, по креслам. Я волнуюсь. Дико переживаю от того, что Миша мог обнаружить что-то запретное, какую-то вещь, которую по случайности мог забыть Женя. Мой… мозг взрывается от догадок… и именно поэтому он сказал мне про развод?! Он приревновал меня?! Боже! Что же я наделала. Что натворила! Скорее всего именно так и случилось. Я не могу поверить в то, что Мишка… мой Мишка ни с того ни с сего решил так просто развестись со мной! Сердце оглушительно колотиться в ушах. Еще немного и от неконтролируемого давления пойдет из носа пойдет кровь. Нужно успокоиться. Взять себя в руки. Собраться с мыслями. Я же все могу исправить! Могу? И первое с чего начну: замету следы “преступления”. “Улики” спрячу в стиральную машину. Включаю ее на девяносто градусов. Сама же лезу в ванну под струи горячей воды. А мысли в голове продолжают пульсировать. Продолжают изводить меня. Никак не могу отделаться от ощущения того, что я сама себе вырыла яму, согласившись провести ночь в отместку мужу с чужим мужчиной. До сих пор не могу принять этот факт. Мой разум отказывается оправдывать мои действия. Меня невыносимо мучает чувство стыда. Я моюсь в душе почти целый час. Провожу по коже поочередно то мочалкой, то щеткой, не жалея геля для этого. Выхожу из ванны разморенная и разбитая еще больше. Валюсь с ног от усталости. Нужно бы выпить кофе для бодрости, может и ум проясниться и мысли адекватные придут. Еле плетясь и переставляя ноги, тащусь на кухню. Вялая, как квашеный огурец, подхожу к плите, ставлю турку, наливаю в нее воды, включаю газ. Динь- Динь…Снова звучит мелодия телефона из комнаты. Черт бы его побрал! Ну кто может быть такой настойчивый с самого утра, – бормочу себе под нос проклятие. Заглянув в турку и убедившись, что вода еще не кипит, иду за телефоном. Подцепив гаджет, возвращаюсь обратно, по пути принимаю вызов. Звонила Ника. – Да, Никусь, – сорвавшимся голосом здороваюсь с подругой и коллегой по работе. – Маринка, ну где тебя черти носят? У нас тут полный завал. Клиенты, все как один взбесились. Мы с Кариной не справляемся. – Никусь, – неожиданно для себя всхлипываю по-детски. – Никусь, тут такое случилось! – Марин! Ты плачешь? Что у тебя произошло? Ты в порядке? Тебе нужна помощь? – взволнованно спрашивает подруга. – Да – это все муж. Мишка сказал, я больше ему не нужна и требует развод, – прижимаю телефон ближе к уху, и снова заливаюсь слезами. – Что… что мне делать, а? В трубке раздается злое сопение. Подруга молчит. Я знаю, что переваривает информацию, ведь мы только недавно всем коллективом пережили развод Аси, чуть с ума не сошли. Такого еще в своей жизни я не видела. Бедная Ася, чуть не потеряла ребенка из-за этого недоноска Вадика – мужа своего. Как таких только земля носит. – Бессовестная скотина, твой Миша. Так и думала, что он кобелИна. Засранец порченый. Марин, ты слышишь меня? – Да, – сглатывая текущие беспрерывно слезы, отвечаю. – Приезжай на работу. Тут все расскажешь. Тут поговорим. Детка, не расклеивайся. Я знаю, тебе сложно. Но поверь, такая сволочь, как твой Мишка и слезинки твоей не стоит. Утри слезы, Мариш, и дуй сюда. Я тебя жду, – Вероника кладет трубку прежде, чем я успеваю что-то сказать. Шшцшц… Грозное шипение и едкий дым заполняют кухню мгновенно, я поворачиваю голову в сторону плиты. – Да чтоб тебя! – цыкнула сквозь зубы, выключила газ и кинула в раковину прихватку, кончик которой успело прихватить пламенем. Вся вода выкипела, оставляя на стенках накипь из белого налета, а в мойке подкопченную прихватку. У меня, видимо, в жизни началась черная полоса. Со вчерашнего дня все шло наперекосяк. Может всему виной ретроградный Меркурий, про который на днях щебетала взволнованная Карина?! Возможно стоит немного подождать и все само собой наладиться? Вот она! Идея! А что если я уеду к отцу на несколько дней?! Попрошу, чтобы о том, что я у него, он никому не говорил. Завтра я не приду на встречу в условленное с мужем время. Миша обязательно будет звонить мне. Не дозвониться, тогда уж точно будет искать. Улыбаясь своим мыслям, открыла дверцу, где стояло ведро с мусором и от нахлынувших чувств, громко сглотнула. В мусорном пакете, прямо поверх крафтпакета, к которому мы с Женей вчера так и не притронулись, стояли два стаканчика в бумажной подложке с давно остывшем кофе. Громкий, протяжный стон вырвался из моего рта. Черт! Черт! Черт! Как же так! Как можно было так облажаться? Если Миша видел это, то теперь то уж точно ясно… и это уже никакие не догадки, это бинго — сто из ста. Мишка понял, что я вчера изменила ему. Не он мне, а я! Ведь я его за руку так не поймала. А у меня факт измены налицо. Запрокидываю голову вверх. – Господи! Боже! Что же я натворила, что наделала? В этот момент в кармане булькнуло входящее смс. Дрожа и задыхаясь от себя самой, от своей недальновидности и безумно опрометчивого поступка, открываю “входящие”. Смс-ка была от Миши. Тут же читаю ее и меня будто ледяной водой окатывает паника: “Завтра, я уже договорился, в девять утра нас примут. Возьми паспорт и свидетельство о браке. Не опаздывай.” Только успеваю дочитать, когда приходит следующее смс и тоже от мужа. Открываю по инерции. “Это в твоих же интересах, Марина. Будешь хорошей девушкой, и все пройдет гладко. Я не хочу тебе угрожать, но… Я все знаю. И думаю, что твоему отцу это не понравится. Так что жду тебя завтра в девять ноль ноль. Не чуди.” Не сразу замечаю, что не дышу. Просто стою и гипнотизирую черные буквы, которые через какое-то время сливаются в одну сплошную линию. Это очень похоже на кардиограмму моего небьющегося сердце. Мне кажется я сейчас умру. Это что же получается… Я сама… сама разрушила свою семью?! Своими… смотрю на руки… собственными руками!? Сознание приходит в себя, в тот момент, когда до слуха доносится монотонный звук капель, ударяющихся об пол. Шмяк…Шмяк…Шмяк… Смотрю под ноги, делаю судорожный вдох. Пол окрасился в красный цвет. Я быстро запрокинула голову. И подхватив тут же висевшее под рукой полотенце, приложила к лицу. Кровь носом у меня все же пошла. Я не смогла взять под контроль свои эмоции. Я как была мягкотелым хлюпиком, так им и осталась. Думала, что за годы жизни вдали от папы стала сильней, закаленнее, но увы – нет. При первых же трудностях, уже готова сдаться. Громко всхлипнув, разрыдалась в голос. Неудачница. Какая же я неудачница. Теперь Мишка меня не простит. Никогда не простит. И мне деваться некуда. Мне придется развестись с ним, хочу я этого или нет. Завтра я пойду и подпишу эти чертовы бумаги. Раз так все сложилось, пусть буду страдать только я, а Мишка пусть живет в свое удовольствие. Сволочь. Ненавижу его! И его, и ту бабу, которую он от меня скрывает, если, конечно, она есть. В глубине души я все же отчаянно надеялась на то, что если у мужа и есть женщина, то только бы это не была сестра. Только не она. Предательство этих двоих людей в совокупности точно сведет меня в могилу. – Господи! Боже мой! – воскликнула Ника, когда я заявилась на работу с двумя ватными тампонами в носу. – Неужели все настолько плохо? Усаживает меня в свое кресло, обмахивается, как веером, глянцевым журнальчиком. – Да. Все так плохо, что я даже не могу это выразить в словах. Вот. – протягиваю ей телефон, предварительно открыв смс-ки о мужа. – Читай. Веронике хватает пары минут, чтобы вникнуть в ситуацию и проникнуться моей проблемой. – Что ты натворила, Марин? – девушка отдает мне трубку обратно. Вцепляется в меня подозрительным взглядом, не отпускает. Сканирует. Я не выдерживаю и стыдливо прячу свои бесстыжие глаза. – Ну, что?! Господи, детка, ты меня так изведешь! Да что могло случиться такого, что твой муж теперь явно тебя шантажирует!? Говори! Я заливаюсь краской. Эмоции зашкаливают. Тело горит огнем. Как же сложно признаться даже подруге в том, что ты изменила мужу. Даже не хочу представлять, что со мной будет, если вдруг про это узнает например отец. Тьфу, тьфу, тьфу. Да он прибьет меня на месте. Да он откажется от меня тут же. Выгонит из дома с позором! – Марина! – вздрагиваю от громкого оклика Ники. И тут же выпалила: – Я нечаянно изменила Мише. В салоне повисает гробовая тишина. Мне кажется даже тиканье часов остановилось. Сердце грохотало в груди так, что я чуть ли не оглохла от его шума в ушах: – Ты, прости, что?! Вероника отходит от меня на несколько шагов, смотрит так, как будто перед ней сижу не я, Марина, ее коллега и по совместительству подруга, а как минимум сошедшая с полотна Мадонна Литта, не меньше. – Это правда, Ника. И я теперь не знаю, что мне с этим делать, как дальше жить, а? – глаза опять наполняются влагой. Я так устала столько плакать. Мои веки уже распухли от слез. И нос превратился в картошку. Я была похожа на жалкое подобие чучела. – Боже ты мой! Маринка! Поверить не могу, что ты смогла это сделать?! – Я тоже не могу, Ник. Мне так плохо. Так плохо, – накрываю лицо руками и мои плечи сотрясаются в безмолвном рыдании. Мне кажется слезы уже должны были давно закончиться, но нет. Стоило только пожалеть себя бедную, как они тут же потекли из глаз ручьем. Внезапно чувствую, что мою голову обнимают теплые руки. Ника прижимает меня к животу, гладит по волосам. – Маринка, ну и глупая ты баба, – мягко журит. – Да знаю я, не обязательно сыпать соль на рану. Больно же, – пытаюсь шутить, но выходит коряво. – Я совсем о другом, – ладонь Ники замирает на моей макушке, потом она резко отстраняется от меня, обхватывает руками лицо, поднимает вверх, заглядывает в глаза. – Расскажи что случилось? Почему ты поступила так? Это же Миша твой виноват. Это ясно, как белый день. Просто так ты бы не решилась. Да и вообще я не знаю, как ты до этого додумалась? – Это не я, это Женя. – О, даже так! У того, кто тебя вытащил из утопии под названием “брак с этим говнюком”, есть имя. И как он тебе? Женя? – Ника смотрит на меня горящими глазами, ее раздирает любопытство, а меня стыд, и я снова пытаюсь отвести взгляд, спрятаться, – о нет, детка, – Ника держит меня крепко и я понимаю, что пока не расскажу ей все — она меня отсюда не выпустит. – Ты попала. Не отпущу тебя до тех пор, пока не буду знать все подробности этой увлекательной истории. Глава 3 Глава 3 Я вернулась домой уже вечером. Прежде чем зайти, несколько минут стояла перед входной дверью, прислушиваясь к окружению. Тишина и пустота были вокруг. Зайдя в квартиру, закрылась на замок и, сбросив обувь и куртку, направилась в нашу спальню. На душе скребли кошки. Было странно и непривычно чувствовать себя в квартире одной. Одиночество давило. Недолго думая я подхватила пульт с прикроватной тумбочки и врубила телевизор. Под монотонный мужской голос, звучащий с экрана, прошлась по спальне. Вроде бы на первый взгляд ничего не изменилось, а ощущение внутри было такое, словно поменялось многое. Заглянув в прикроватную тумбочку с той стороны, где спит муж, на мгновение зависла. Пусто! Досада задела мое самолюбие: обычно в ящике лежал геймпад, наушники и зарядка — муж любил перед сном поиграть. У него вечно были какие-то сражения, сетевые турниры кланов и куча еще всякой ерунды…и вечно не было времени на меня. Грусть захватила сердце. Покосилась на шкаф. Любопытство подтолкнуло меня к нему. Хотелось узнать, а вещи он какие-нибудь забрал? Стремительно приблизилась к огромному шкафу, схватилась за ручки и прежде чем открыть его – сделала глубокий вдох, молясь про себя, чтобы все вещи оказались на месте. Жмурясь, дергаю створки, затаив дыхание с трепетом приоткрываю глаза… и облегченный возглас срывается с губ. Одним взглядом охватываю все находящееся в шкафу и понимаю — ничего не изменилось. Вся одежда мужа на месте. Даже его штаны с оттянутыми коленками и худи, которые он заносил до дыр, все лежит на своих местах. Шмыгнув носом, закрываю створки, приваливаюсь к ним спиной. Может все еще наладится?! Может если Миша сможет понять меня, то простит?! Да и вообще, откуда муж может знать, что я ему изменила? После долгих рассуждений с Вероникой на тему моей измены я вдруг поняла, что все случившееся – это… это ничто иное, как бурная фантазия моего дурного разума. И Женя — это всего лишь плод моего воображения. Не более того. Рассуждая целый день подобным образом, Вероника мне помогла понять, что попади любая другая женщина в такую же ситуацию, как я, — сделала бы то же самое. Немного успокоившись и взяв себя в руки, я вышла из спальни. Заглянув в ванную, вдруг вспомнила, что когда я уезжала из дома, в машинке еще стирались вещи и соответственно их никто оттуда не вытаскивал. Достала полусухое постельное белье, сложила в стопку. Глажкой займусь завтра с утра. Как раз завтра работаю во вторую смену. . Душа требовала каких-то свершений и я решила приготовить ужин. Где-то глубоко внутри я все же надеялась на то, что Мишка сегодня придет. Ну, не будет же он обижаться на меня вечно?! Рано или поздно ему придется сдаться. Открыла морозилку: на ужин приготовлю рыбу. Миша любит запеченную в духовке рыбу с овощами. Глубоко вздохнув, достаю пакет мороженой рыбы и пакет овощей. Сунула их под холодную воду. Застыла, задумчиво глядя на прозрачную струю. Я даже готова пойти на компромисс с ним: я забуду его похождения, он — мои. Я все поняла, все слова которые он говорил мне с утра, были сказаны от обиды. Я ему тоже много чего наговорила в горячке, на эмоциях, но разве так разговаривают взрослые, адекватные люди?! Конечно же нет. Они садятся за стол перемирия или на худой конец идут к семейному психологу решать насущные семейные проблемы, но не разводятся. Развод - это бред. Если бы все разводились после первого недопонимания, то сколько бы было матерей одиночек и брошенных отцами детей! Это же уму непостижимо! Я не готова отпустить Мишу. Мы должны с ним выяснить, что пошло не так. Что его толкнуло на измену? Чем глубже я над этим задумывалась, тем отчетливее понимала, что я… это я не досмотрела за мужем. Я слишком много дала ему свободы. Вот его и понесло. Когда рыба оттаяла, я разложила продукты на противне, засунула их в духовку. Все же не нужно пренебрегать своими домашними обязательствами. Ведь не зря же говорят: сытый мужчина — добрый мужчина. И я хотела верить в то, что Мишка подумает сто пятьсот раз, прежде чем бросит такую заботливую жену, как я. Успокаивая себя таким образом, зашла в ванну, взяла вещи, чтобы развесить их на балконе, тем самым давая еще себе немного времени, оттягивая момент, для того, чтобы набрать номер мужа. Долго телефон никто не брал. Уже через пять гудков мое сердце начало биться чаще, громче. Противное чувство ревности засосало под ложечкой. Я уже готова была сбросить вызов, когда услышала в динамике вначале непонятное шуршание (вжала телефон в ухо, чтобы было лучше слышно), но в следующий миг, слух пронзило громкое протяжное “Ах”. Опешив, отняла трубку от уха, чтобы проверить точно ли я попала туда: – Алло? Миша!? – зову мужа, а сама стараюсь унять дрожь в руках. Ответа нет, зато я слышу другие звуки, от которых кончики ушей загораются, как подожженная спичка. Внезапно чувствую щемящую боль, словно мне кто-то рвет сердце на куски. – Она подслушивает, милый, – сквозь шум в ушах, слышу женский шепот, – может стоит отключить…Ах… – Подай трубку, – раздается сбивчивый голос мужа, – алло, ты здесь? Слышишь? – звучит грубый и жестокий голос Миши. – Нравится? – Миша, ты… это точно ты? – бормочу… не хочу верить в то, что на том конце, мой муж. – Да, Марин, это я. Твой муж. Так ты не ответила, Марин, тебе нравится слушать нас? Если хочешь — можешь включить громкую связь, моя девушка будет стараться усерднее. Да, малышка?! – в динамике послышался смачный шлепок и женский приглушенный смех. – Нет, Миша! – и сбрасываю вызов. Его слова режут меня без ножа, причиняя не только душевную, но и почти физическую боль. Ноги внезапно стали ватными, подкосились и я упала на пол. Телефон отскочил в сторону. Оперевшись на руки, опустила голову вниз. Застыла. От обиды и ревности, у меня выгорело внутри все горело. Плавилось, как под огненной лавой. Мне было так больно, что я не могла даже плакать. Громкая протяжная вибрация телефона неожиданно “проползла” по полу. Глянув на экран, увидела что смс пришло от Миши. Я не знаю, зачем нажала принять и прослушать. Я не могу объяснить своих действий. Наверно, как утопающий. Еще надеялась на что-то, а может быть просто уже хотела получить контрольный выстрел в сердце, чтобы уже окончательно сгинуть, сгорая в агонии: “Я знал, что ты примешь это сообщение, Марин. Скажи, ты реально еще надеешься на то, что я люблю тебя и могу вернуться к тебе? Если да, то ты круглая дура. Бесхребетная дура, которая не вызывает во мне никаких других чувств, кроме как отвращения. Слушай, – хлопок, стон, еще хлопок и так, до тех пор, пока голос женщины не затихает, чтобы взорваться громким криком, боже, накрываю рот ладонью, что это только что было? И зачем я это все слушаю? я только хотела нажать на стоп, когда услышала голос Миши: – если ты и это схаваешь, то в тебе нет ни капли собственного достоинства. Ты жалкая! Меня тошнит от тебя…. С силой вдавила “стоп”. – Ненавижу. Как же я тебя ненавижу. Урод! Одинокая слеза задрожала на ресницах, скатилась по щеке. Суставы в локтях сделались, как желе, подогнулись и я рухнула на плиточной пол. Но уже спустя несколько минут, меня охватила дикая ярость. Я носилась по кухне, как сумасшедшая. Все сметала на своем пути. Безжалостно выкидывала приготовленную мной еду в мусорный пакет, как и все продукты, так же как муж растоптал мои чувства к нему. Сволочь! Гад! Подонок! Как ему только совесть позволяет вести себя со мной так! Я та, кто пригрела его. Выкормила! Выпоила! Да только благодаря мне он стал человеком. Да если бы не мой отец, он так бы и прозябал со своими родителями и двумя старшими братьями в однокомнатной квартире. Гавнюк. Чтоб ему пусто было. И той девке, которая развлекается с ним – тоже. Теперь-то я была уверена, что у мужа есть несколько женщин, потому что голос девки, который я услышала в трубке, точно не мог быть Викиным. Когда мусорный пакет был заполнен, я подтащила его к выходу. Натянула куртку поверх тонкой домашней пижамы, сунула ноги в стоптанные угги, открыла дверь, подхватила пакет, вышла в подъезд. Я так была зла и рассеянна, что чуть не оставила открытой дверь в квартиру, спасибо бдительной соседушке: – Эй, Маринка, ты куда на ночь глядя-то мусор выносишь? – я аж вздрогнула от ее басистого оклика. – Боюсь до утра протухнет, – грубо кинула ей, направляясь к лифту. Что ж она вечно сует свой нос везде, где не надо, – зло нажала на кнопку вызова лифта. – А ключи кому оставила? Валерке-алкашу? – ехидничает соседка. Черт! Бью себя по карманам, оглядываюсь на дверь, в замке которой и правда болтается связка с ключами. – Спасибо, Нюр, – убавляю пыл, кидаю соседке, но та уже скрывается за дверью своей квартиры. – Зараза… Спускаюсь на лифте на первый этаж. У нас там частенько в поздний час собирается толпа подростков: на улице холодно, а в подъезде им самый “норм” поржать да потискаться. От подобных мыслей тошно стало. Брюзжу, как бабка на лавке. А ведь совсем недавно я сама таскалась по подъездам. Времени-то прошло всего ничего… – Теть, зажигалки не будет, – слышу за спиной пацанский голос. В первые секунды опешила, это он мне?! Теть! Резко поворачиваюсь на голос и нос к носу сталкиваюсь с пареньком, который немного выше меня, но только не в обхвате. Отступив на шаг, быстро оценила приставалу. Мощный, поджарый, хорошо развит физически на вид лет семнадцать-восемнадцать, глаза горят озорством, на губах застыла дерзкая ухмылка. Нарывается, гаденыш. Сжимаю губы в тонкую полоску. – Не курю и тебе не советую, – резко ответила и уже собралась уходить, когда: – Костик, чего ты пристал к женщине, не видишь торопится человек, – воркует девчачий голосок, и подъезд взрывается хохотом. Вся заливаюсь краской негодования. Вот куда я перлась. Ну зачем? И так настроение дерьмовое, а из-за этой нелепой перебранки с подростками совсем пробило дно. Я, да еще и тетка?! В свои-то двадцать четыре. Разъяренной фурией вылетаю из подъездной двери и со всего маха впечатываюсь в твердое, как камень тело. Отскакиваю от него, как брошенный в стену мячик и приземляюсь на пятую точку опоры. Пакет с едой естественно отлетает в сторону, разрывается и все содержимое оказывается на снегу: – Да чтоб тебя! - шиплю, поднимаюсь на ноги и потираю ушибленный копчик. – Как тебя угораздило на ровном месте упасть?! – подхватывает меня под локоть Женя, смотрит с насмешкой. – Что ты тут делаешь? – сердито рычу на парня. – Ну-у-у-у… Женя с интересом осматривает меня: – Что? – Почему ты мусор выносишь на ночь глядя? Неожиданный вопрос с его стороны застает меня врасплох. – Еще один, – бормочу под нос. – Это не твое дело, – резко отвечаю, вся эта комичная ситуация на мгновение позволяет забыть о том, что собственно говоря заставило меня спуститься вниз в тонкой пижаме и стареньких уггах на босу ногу. – Отвечай, что ты тут делаешь? Четко выговариваю каждое слово. Меня окатывает вдруг жаром, когда замечаю, что в руках у парня сверток, смахивающий на букет цветов, спрятанный в крафтбумагу. Либо он приехал ко мне, либо… он приехал к какой-то другой девушке, которая живет в моем же доме. И встретились мы случайно. Вот же черт! Вот почему он мне не отвечает! Боже, мне так становится стыдно и обидно. Стыдно за разорванный пакет с мусором, и за то что наезжаю на парня, с которым изменила мужу и, за то, что выгляжу сейчас, как чучело, наверно… А обидно… обидно за то, что второй раз встречаюсь с Женей при таких странных обстоятельствах, как разоблачение моего мужа в измене. – Эй, Марин, ты плачешь? – парень делает в направлении меня порывистый шаг, и его горячие пальцы, несмотря на то, что на улице хороший минус, стирают с моей щеки побежавшие слезинки. – Что? – отступая от него, зло смахиваю влагу тыльной стороной ладони. – Нет! Ничего я не плачу! Это от мороза заслезились глаза, – выдумываю оправдание. – Ты иди, чего мерзнешь? Тебя уже наверняка ждут… Я не смотрю больше на него, меня вновь охватывает грусть. Я сдерживаю рыдания из последних сил. И если парень еще хоть на минутку останется, то точно станет свидетелем моего отчаянья и слёз. Подхватываю порванный пакет и завязываю его в месте прорыва, начинаю хаотично крутиться вокруг своей оси, собирая то, что можно собрать. – Ты уверена, что ждут? – спрашивает, присаживаясь рядом со мной. – Да мне-то откуда знать?! – импульсивно, на высокой ноте, злясь, отвечаю. – Марин, – Женя неожиданно перехватывает мое запястье, – я к тебе приехал. Замираю, поднимаю на него глаза, в которых застыли слезы. Что он сказал? Он приехал ко мне?! Да что же творится с людьми? Зачем я ему нужна? Я же замужем!? Я не свободна! Мой голос дрожит от волнения. Мысли, как и слова, путаются: – Зачем? Зачем ты приехал, Жень. То, что между нами вчера произошло – это… это ошибка — не больше. Ты же понимаешь, что я была немного не в себе… и я замужем, Жень. То, что сейчас происходит, это неправильно. Понимаешь? – Хм, я так понимаю, сейчас ты тоже немного не в себе, – выдернув из моих рук пакет, Женя подошел к помойке и кинул его туда. – Погоди! Зачем ты это делаешь? – спросила раздраженно. Подошла к урне уже хотела достать оттуда пакет, но Женя меня остановил. – Марин, это лишнее, – он взял меня за руку и потянул в сторону от подъезда. – Стой! Стой, ты куда? – кручу растерянно головой, а когда увидела его автомобиль, припаркованный в тени заснеженных деревьев, все поняла. – Женя, я никуда с тобой не поеду! – Так я тебя пока и не везу никуда, Марин. Просто думаю, что стоять под окнами твоего дома и вести беседы с замужней девушкой не совсем правильно. Предлагаю, поговорить без свидетелей… – Но мне тебе нечего сказать, – я упираюсь, не желая оставаться с ним наедине, потому что я чувствую против своей воли какое-то необъяснимое влечение к нему. Что-то на уровне импульсов, вибраций в воздухе. Его горячие прикосновения, напористость будоражат, дразнят меня. Никогда ничего подобного не испытывала. Может потому, что у нас с Мишей было все с точностью да наоборот!? Мы подходим к машине. Женя толкает меня вперед себя. Я же не сдаюсь. Упираюсь, выставляю руки вперед, отказываясь садиться внутрь. – Жень, муж будет искать меня, – до сих пор не понимаю, зачем я ассоциирую себя с этим изменником и предателем. Может быть потому, что боюсь чего-то? Например, почувствовать себя такой же, как он? Предательницей! А чем я лучше!? Я ведь… Внезапно Женя поворачивает меня к себе и у меня дыхание перехватывает от нахлынувших эмоций. В лунном свете он кажется невероятным. Я не могу отвести от него взгляд. Тону в глазах, полных желания. Я все еще упираюсь в его грудь ладонями, когда губы парня изгибаются в хищной улыбке, демонстрируя ряд белоснежных зубов. – Интересно, каким образом?! – его вопрос пропитан иронией. – Позовет тебя из окна? – Жень, – срывается с губ его имя, – не надо. Но мозг вдруг взрывается от вброса тестостерона в кровь. Все границы стираются, когда Женя вжимает в меня свои бедра. Внизу живота взрывается огненный шар, и мое тело пронзает острое желание. Меня трясет так, что зуб на зуб не попадает, а когда Женя склоняется надо мной и впивается жадным поцелуем я осознаю, что окончательно теряю голову. Ужас! Это неправильно! Так не должно быть! Но, увы, ни разум, ни тело со мной были не согласны. Напор со стороны Жени усиливается, и я уже через миг чувствую, как начинаю отвечать ему с охотой. Тело становится податливым и трепетным в его руках. Все рамки приличия стираются в тот миг, когда его пальцы проникают ко мне под куртку и он сжимает ими талию, приподнимая меня… – Нет! – отрываясь от него, выдыхаю. – Нет, Жень… не здесь. В этот миг в глазах парня появляется озорство, а на губах играет очаровательная улыбка. Женя подносит руку к моему лицу и пальцем трогает мои припухшие от поцелуя губы. У меня от его прикосновений мурашки побежали по коже, а щеки покраснели. От стыдна, наверно. – У меня есть на примете одно местечко, – загадочно проговорил парень и открыл пассажирскую дверь, – прошу, мисс. Плюхаюсь в низкий спорткар. Досадливо складываю руки на груди. Щурю глаза, когда закрадывается подозрение в том, что Женя все это подстроил специально. Заманил меня в ловушку, заведомо зная, что попаду в нее. – Так нечестно, – обиженно бубню под нос, когда парень усаживается на водительское кресло , буксируя, вгрызается в асфальт…Наконец трогается с места. – Ты сама затеяла это, – парирует он и как только авто выезжает на дорогу, ладонь парня ложиться мне на колено, а длинные пальцы по-хозяйски сжимают его. – Не кисни, Марин, и не переживай. Я не съем тебя. Если сама не попросишь. Кидаю на него недоумевающий взгляд. Парень ловит его и чувственно проводит по своим губам кончиком языка, отчего мое сердце начинает биться, как сумасшедшее. Хренов соблазнитель. Прикусывая все еще пылающую от его поцелуя губ, отворачиваюсь к окну. – Не попрошу, – сухо отвечаю, хотя сама не верю в это. Дорога “ в местечко”, куда меня везет Женя, кажется мне знакомой. Только в таком состоянии, в котором я нахожусь , да еще и ночью, мне трудно сориентироваться. Поэтому, покусывая нижнюю губу, молча смотрю в окно, за которым мелькают деревья. Все однообразное, унылое и наводит тоску. Становится внезапно одиноко и грустно, в голову снова начинают лезть мысли о Мише. В груди сердце начинает щемить. Тряхнув головой, поворачиваюсь к Жене, смотрю на него в упор, думаю с чего бы начать разговор. Ведь мы по сути с ним вовсе не знакомы. Чужие люди и раз уж судьба свела нас, а точнее он сам приехал, то стоит познакомиться с ним чуть поближе: – Почему ты так смотришь на меня? – косится в мою сторону парень, кривит рот в самодовольной ухмылке. – Хочу знать, кто ты и почему преследуешь меня? Ведь ты же зачем-то приехал к моему подъезду? Откуда ты знал, что мужа нет дома? Женя сбрасывает скорость, перестраивается в крайнюю правую полосу. – Мы приехали, – сообщает он и съезжает с дороги. У меня все вопросы выветриваются из головы, когда перед нами открывается потрясающе сказочный вид. Задерживаю дыхание, прилипаю к стеклу. Свет фар прокладывает бело-золотистый столп света по узкой снежной дороге. По обе стороны которой почти до низа спускают свои ветви под тяжестью снега вековые ели. Эффект потрясающий. У меня нет слов. Я такое только на картинках видела. Во рту пересыхает от эмоций. – Не думал, что тебе понравится, – низким до вибраций в теле тоном, замечает парень. Я же внезапно вся напрягаюсь, когда его теплая ладонь скользит мне под куртку, и длинный пальцы касаются поясницы, чуть сжимая ее. Тело обдает жаром, а низ живота наполняется тягучей слабостью и сладким, почти болезненным томлением, что заставляет непроизвольно сжаться в комок. Это чувство длится несколько секунд, а затем проходит, оставляя после себя лишь приятный отголосок и ощущение свободы. – Мне нравится, – низким от волнения голосом отвечаю ему. – Все для тебя, Марин, — негромко звучит в ухо, и по телу будто разряд проходит. Я застываю. Не могу шевельнуться. Реакция на Женю выбешивает меня. Откуда во мне взялось все это? Когда я успела так к нему проникнуться? – Жень, прекрати, – откидываю от себя его руку. – Смотри лучше на дорогу. Вдруг зайца собьешь. И раз привез природой полюбоваться. Не мешай. Одергиваю куртку, и подсовываю низ под себя. Откидываюсь на спинку сиденья. Вот же гад, такой момент испоганил, только об этом подумала, как вдруг дорога оборвалась и прямо перед нами, переливаясь разноцветными огнями и иллюминациями, раскинулась обширная территория, которая была усеяна небольшими деревянными домиками. Я слышала про этот городок. Его не так давно построили в лесу, в тридцати километрах от города. ЭкоТурБаза, конечно, не для простого обывателя. Скорее для туристов и для людей, у которых крепко набит бумажник. Пока мы ехали по хорошо утрамбованной снежной дороге, я не сводила глаз с небольшой, но со вкусом украшенной елки, которая стояла точно посередине всего этого разноцветного сияющего великолепия. – Как ты узнал про эту базу? – покосилась на Женю, и, конечно же, не могла не отметить его самодовольной улыбки, парню точно нравилось то, какой эффект произвело на меня выбранное им “местечко”. – У меня был в запасе целый, Марин. А из достопримечательностей вашего города этот ЭкоГородок выскакивает самым первым. Телефон прилагался, а позвонить и забронировать домик мне не составило труда , – будничным тоном сказал парень. – Позвонить… Забронировать, – бубню под нос. Вот значит как. – Мне кажется я чего-то не понимаю, Жень. Получается ты все спланировал заранее? Но как? Как ты мог знать, что я поеду с тобой? Что я буду дома одна? Что с мужем разругаюсь? Женя, в то время пока я задаю ему вопросы, заезжает на парковку. Каждое место стоянки отдельно подсвечено и … ему присвоен номер. Женя едет медленно, всматриваясь в цифры. И когда, наконец, желтым неоном загорается пятнадцатый — смело заруливает в карман. Останавливается. Глушит мотор. Поворачивается ко мне всем корпусом. – Я не знал, Марин… Но буду не честным с тобой, если скажу, что сожалею, что у тебя все так вышло с твоим мужем… Дальше он не договаривает, выбирается из машины, хлопает дверью. Несколько секунд жду. Собираюсь с мыслями. Пытаюсь разобраться в себе. Значит, все мои догадки – это всего лишь моя фантазия? И все произошедшее чистой воды совпадения? Мне отчего-то не совсем верится в подобное, но тогда как объяснить то, что происходит? Из мыслей меня выдергивает глухой хлопок. Поворачиваю голову. Это Женя закрыл багажник и теперь, обойдя авто сзади, направляется ко мне. Открывает дверь. Объемная сумка - первое что бросается мне в глаза. Меня пронизывает волной жара. Поднимаю глаза: – А это? Что это? – киваю на сумку, Женя же протягивает мне ладонь. – Марин, я понимаю, что все выглядит со стороны довольно странно, но поверь, в том, что я взял с собой одежду заранее знаю, что приеду сюда, нет ничего мистического. Если вопросы закончились, то предлагаю уже идти. Я, если честно, немного замерз. Всасываю нижнюю губу, не спускаю с него глаз, игнорируя его руку, сама выбираюсь из машины. Нет ли у меня вопросов? У меня их целая куча накопилась. А он мне ни на один и не ответил, если так уж посмотреть. – Хм, а ты упрямица, совсем как…– снова замолкает, недоговаривает. Меня это начинает напрягать. Слышу за спиной щелчок. Звук сигнализации и чувствую прожигающий затылок взгляд. Замедляю шаг. Резко разворачиваюсь и сталкиваюсь с ним нос к носу: – Откуда ты вообще взялся, Жень? Чувствую на своем лицо горячее дыхание: запах ментола с примесью табачного дыма ударяет в нос. Мне нравится. И это тоже раздражает. Я хочу отступить, потому как жар, исходящий от парня, мгновенно проникает под мою одежду, опаляет кожу, заставляет пробежаться стае мелких мурашек откуда-то из-под коленок и пощекотать там, где это сейчас неуместно, но Женя резко притягивает меня к себе левой рукой, сокращая между нами и без того минимальное расстояние и низким тягучим голос произносит в самые губы: – Поверь мне, красивая, тебе не понравится. Мгновение. Моргаю. Жду его поцелуй… Уже в предвкушении и даже неосознанно поддаюсь ему навстречу сама … но Женя резко ослабевает хватку, отпускает меня, отодвигает в сторону и идет молча вперед, даже не оборачивается. Вот это поворот. Что это только что было? – Жень, подожди! – кидаюсь следом за ним. Мысленно обещаю себе, что так просто он от меня теперь не отделается. Я вытащу из него правду, чего бы мне это не стоило. Глава 4 Глава 4 Подойдя к одному из них Женя достает из кармана телефон прикладывает к выпуклому квадрату в стене, как поняла позже это замок, раздается электронный звук-щелчок и дверь открывается. Я зависаю на мгновение в недоумении. Вот никогда бы не подумала, что в окрестностях нашего провинциального городка смогу увидеть что-то подобное. Тем временем Женя отступает в сторону пропускает пропуская меня. Я торможу. – Ну уж нет. Иди сам, – киваю головой в темную глубину. – Откуда я знаю, что там припрятано. У меня сердце слабое, да и с психикой не все ровно, так что иди ты. Женя окинул меня взглядом, усмехнулся и шагнул вперед. Как только он оказался внутри, комната тут же наполнилась светом. Я с любопытством огляделась вокруг. - Входи, я жив, – с сарказмом отозвался Женя. Я бросила на него недовольный, настороженный взгляд, но все равно вошла, закрыв за собой дверь. Делаю пару шагов и застываю ошарашенно глядя в панорамное окно, целиком занимающее одну стену дома. – Неожиданно круто, – довольный моей реакцией комментирует Женя, и уже без верхней одежды идет ко мне. – Давай помогу. В его движениях и голосе чувствовалась мягкость. Я сразу заметила, что его настроение изменилось, раздражительность сменилась сдержанностью. – Угу, – кивнула, позволила забрать куртку. Теперь я оказалась перед ним совершенно беззащитной: в домашней пижаме растрепанная, не накрашенная – чучело. Смущение тут же опалило мои щеки румянцем. Но я не дала себе и минутки на то, чтобы продолжить себя донимать этим. Порывисто сделала несколько шагов вперед и оказалась возле толстого, холодного стекла. Уперлась в него лбов, вглядываясь в черноту ночи. Откуда-то справа было видно теплый желтый свет уличных фонарей, но его было настолько мало, что он даже не смог разогнать той мглы, что исходила от леса. Жуткая. Страшная. Темнота завораживала. Я будто зачарованная не спускала с нее глаз, всматриваясь, впиваясь взглядом в невидимое. – Нравится? – голос Жени обжег затылок. Вздрогнув, моргнула. Сфокусировала взгляд и только сейчас увидела Женино отражение в стекле. Парень уперевшись ладонями по обе стороны от меня , поймал мой взгляд и не отпуская, не позволяя отвести, склонил голову к ушку и всосав мочку чувственно прикусил. Стон слетел с губ против воли. Поддалась вперед, но оказавшись в кольце рук Жени охнула, когда оказалась прижатой к нему. Его ладони тут же наглым образом оказались под моей кофтой. Настойчивыми, поступательными движениями его пальцы пробежались по животу и поднялись вверх накрыли грудь, сжали. Задрожав в его руках прильнул ближе, плотнее, позволяя хозяйничать у меня под пижамой. Протяжный стон сорвался с моих губ в тот момент, когда Женя пропустил между пальцев твердую горошинку, перекатывая, сминая настойчиво. – Блять, детка, – выдохнул в ухо и резко повернул меня к себя, так, что я аж задохнулась. – Боже, – вырвалось изо рта вместе с воздухом, прежде чем моим ртом, губами завладел в яростном, пожирающем поцелуе парень. Меня бросило в жар. Желание в ту же секунду охватило меня. Затапливая огненной лавой безумия, каждую клеточку моего сознания, моего рассудка. Я сдалась сразу, не успев даже выстроить оборону. Все что происходило дальше, все это делала как будто не я. Мои пальцы вцепились в волосы на затылке Жени, с силой притянула его к себе, и издав какой-то утробный рык, сама набросилась на него. Через мгновения в пульсирующем мозгу все вдруг перемешалось, превращаясь в один оголенный нерв, в одну звенящую вожделением эмоцию. Страсть затопившая меня сжигала изнутри все благоразумие, прокладывая себе дорогу безжалостно топтала зародыши здравомыслия на своем пути. – Ууу, постой, постой, красивая, – я не сразу осознала, что Женя для того чтобы оттеснить меня, прикладывает силу. Сквозь затуманенный разум, пытаюсь вынырнуть из пучины эмоций и мыслить ясно. – Что?! – срывается с губ хриплый, совершенно не мой голос. Беру себя в руки и тряхнув головой, прогоняя наваждение, смотрю на Женю. – Что? Взгляд невольно цепляется за красные отметины от моих ногтей на его шее. Они спускаются к ключицам и прячуться под горловиной свитера. – Черт! – отступаю на шаг. – Прости. Меня охватывает невообразимое чувство стыда. Ощущаю себя так паскудно, что хочется провалиться сквозь землю. Прежде чем обхватить себя руками и отступить, смотрю на трясущиеся пальцы, и хочется заплакать. Я совсем ума лишилась, раз набросилась на парня, как больная изголодавшаяся по сексу маньячка?! – Эй, Марина, ты чего? – Женя, успевший стащить с себя свитер, порывисто подступает ко мне перехватывает мои заледеневшие пальцы тянет на себя. – Пойдем. Я не могу смотреть ему в глаза. Мне так неловко, что сгореть готов дотла. Медлю секунду, но все же поддаюсь его натиску иду за ним. Боже, кажется я не переживу эту ночь. Умру от стыда. Но не проходит и минуты, как Женя останавливается перед дверь и прежде чем открыть ее, вдруг перемещается мне за спину и закрывает ладонью мне глаза, шепчет на ухо: – У меня для тебя есть еще сюрприз. Не открывай глаза пока я тебе не разрешу. Договорились?! Нервно сглатываю застрявшее трепетное предчувствие чего-то нехорошего внутри, отвечаю: – Жень, может не надо?! – плаксиво выдавливаю. – Трусишка, не бойся. Тебе понравится. Возразить ничего не успела, так как почувствовала, что дверь открылась и Женя меня подтолкнул вперед. – Ох! – вскрикнула, падая вниз. 4.2 4.2 Распахнув на долю секунды глаза, я тут же их зажмурила, погрузившись под воду с головой. Прохлада мгновенно охватила кожу, а вся одежда вмиг стала мокрой. Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы понять что происходит, а также секунда на то, чтобы прийти в себя. Вынырнув, открыла рот, схватила воздух. Вскинув ладони к лицу смахнула воду с ресниц. Открыла глаза. И уже собралась высказать все, что я думаю о “сюрпризе” Жени, как краем глаза зацепилась за окно, которое как и в соседней комнате занимало собой всю стену дома. Оцепенела. Завертел головой. Твою ж налево. Медленно повернувшись оторопела. Все, что произошло несколько минут назад, ушло на задний план. Даже негодование сошло на нет. Я с восторгом рассматривала комнату в которой оказалась. Большая. Светлая. И теперь я уже поняла, что я стою вовсе не в бассейне, а в огромной сауне. Она занимала собой большую часть комнаты, оставляя совсем немного места на борта, по края которых были расставлены зажженные свечи. Но мой взгляд полностью был прикован к окну из которого открывался вид на … площадь городка. Для меня это казалось диким недоразумением, потому что по небольшой площади сновали туда-сюда группки людей. Меня охватил жар смущения. Зачем это все? Как? Как можно было окна ванной вывести к центральной улице?! И это какое-то чудо, что меня до сих пор никто не заметил. Все мое замешательство длилось какие-то считанные секунды. Я попятилась назад и сразу наткнулась на твердую грудь парня. Сердце ухнуло вниз, когда ощутила каменные мускулы через влажную одежду. От неожиданности и испуга, хотела было дернуться в сторону, но в ту же секунду сильная рука схватила меня меня за талию. Я крутанулась в кольце рук, и столкнулась нос к носу с Женей. – Что все это значит? – выдохнула, увязая в подернутом дымкой взгляде. Как завороженная, залипала на каждой капле воды, скатывающейся с прядей волос и прокладывающих себе путь по смуглой коже. Внезапно его полные губы растянула ухмылка являя на свет ряд белых зубов. – Хм, я думал, у тебя все это вызовет куда более яркие эмоции, детка, – усмехнувшись произнес парень, при этом его ладони уже скользнув ниже поясницы остановились на моей заднице. – Ты ненормальный? Извращуга. Нас же могут увидеть! – возмущенно забилась в его руках. – Марин, – его глаза блестели от смеха, который он еле сдерживал. – По ту сторону стекла нас не видно. – … а если здесь есть мои знакомы? – продолжив возмущаться, я не сразу поняла то, о чем мне сказал Женя. – Что? – пискнула, когда наконец-то до меня дошел смысл его ответа. – Нас никто не видит, – еще раз повторил и его ладони оставив мою задницу, скользнули вверх к пояснице, под мокрую кофту. – Не верю, – на выдохе произнесла, у самой же мурашки поползли по коже от настойчих прикосновений Жени. – Зачем мне врать, Марин? Не делай из меня негодяя. Мне жаль что с тобой так обошелся твой муж, – произнес Женя сурово. – Но не все такие мерзавцы. Поверь мне. От чего-то на глаза навернулись слезы. А ведь у меня и правда, где-то в сердце идет постоянная тревога и опасение за то, что могу быть преданной и обманутой опять. Миша сделал для этого все, а еще и сегодняшний с ним разговор, он просто выбил землю у меня из под ног. Эмоции схлынули так же внезапно, как и охватили меня. Тело разом обмякло в руках Жени. И я решила плыть по течению. Почему бы и нет? Может быть именно Женя поможет излечиться мне от зависимости к мужу?! Неожиданно громкий хлопок заставил очнуться от мыслей, насторожиться, но ничего страшного за ним не последовало. Следом за хлопком в ванной погас свет. И только мягкий отсвет от горящих свечей теперь наполнял помещение. – Марина, – заговорил глубоким голосом парень, привлекая к себе мое внимание. – Не отталкивай меня. Сосредоточив на нем свой взгляд, увидела как в его глазах полыхнула страсть, которая невольно передалась и мне. И не дав мне и секунды для ответа, Женя схватил меня за подбородок своими тонкими пальцами и страстно поцеловал в губы. От этого мое сознание помутилось. Порывистые поцелуи. Нетерпеливые движения рук парня, полностью перехватившего всю инициативу на себя, подчинили меня. Он будто захватил меня в плен, без моего на то разрешения. Я не успела опомниться, как оказалась без кофты и теперь моя обнаженная грудь оказалась в полной власти захватчика. Женя обхватив полушария ладонями, сжал их, пропуская твердые горошинки между пальцев, и продолжая с жадностью целовать мою шею, ключицы, медленно спускаясь вниз. Меня пробила крупная дрожь, когда губы парня накрыли мою грудь и он пососал ее, легонько, едва касаясь соска. Словно дразня меня. Узел желания сконцентрировался в нижней части живота. Напряжение нарастало с каждой лаской, с каждым поцелуем Жени. – Ммм – вырвался изо рта неконтролируемый стон, и разум помутился, когда Женя ощутимо прикусил мой сосок, зашкаливающие эмоции не оставили и следа от сдержанности и здравомыслия. Обвила шею парня руками и запрокинула голову назад, выпячивая вперед грудную клетку так, чтобы ему стало удобнее меня ласкать. Вся прелюдия продолжалась по нарастающей. Женя видя мою готовность, больше не сдерживался, выпустил свое желание из под контроля. Его возбужденный зверь полность завладел им, а через несколько минут и мной. *** … Моя грудь плотно прижата к борту ванной. Ладонями упираясь в стекло. Воздух пространства наполнился характерными звуками… Звуками секса. Я затуманненым взглядом смотрю через стекло на утопающую в иллюминациях площадь и у меня в груди поднимается какая-то нездоровая волна возбуждения. Где-то в подсознании так и осталось ощущение того, что нас все же кто-то может видит и даже уверенные слова Жени, не могли в этом разубедить меня. – Марина, – хриплый стон парня врывается в мое сознание. По тому, как участились его движение, как увеличился в размерах его член внутри меня, я поняла, что Женя скоро кончит. Скользнула рукой к “заветной” кнопочке, и начала немного массировать и без того до предела возбужденный клитор. Стеночки влагалища тут же завибрировали, стиснули член парня и Женя сжав мои ягодицы вошел в меня на всю длину, до самого конца и начал изливаться. Судорога прошлась по моему телу практически следом. И мощная волна блаженства ударила мне в голову. Звездочки запрыгали перед глазами, и все звуки ушли на задний план. Я обессиленно уперлась лбом в стекло. Замерла. Но не прошло и мгновения, как Женя подхватил мое ослабленное тело, перенес меня на выступ. Опустил на мягкое полотенце и сам устроился рядом. Я откинувшись на его грудь затихла. До сих пор пребывая в неге, я не спешила возвращаться в реальность. Мне было так хорошо, там свободно, что хотелось как можно дольше испытывать это ощущение… 4.3 4.3 Из дремоты меня вырвала настойчивая вибрация телефона, который так и остался лежать возле входной двери. Глянула в окно. На улице все еще была ночь. – Не уходи, – потянул меня за руку Женя, когда я попыталась встать. И я поддавшись, упала обратно в горячие объятия любовника. Впервые за последние часы я поняла, что все что происходит сейчас это правильно. Такого спокойствия и умиротворения, я давно не испытывала. В который раз в голове промелькнула мысль о том, что рядом с Женей я чувствую себя нормальной, настоящей, а не больной и зависимой от нездоровых отношений в браке, женщиной. – Не уйду, – мурлыкнула и прижалась к Жене ближе. Парень тут же подмял меня под себя и укрыл нас одеялом: – Спи, – шепнул в ухо и тут же засопел. Я обмякла, расплываясь под ним лужицей. В комнате было прохладно и запах секса уже расщепился в воздухе, осел, и теперь я отчетливо могла вдыхать запах мужского тела, терпкого, с чистыми нотками свежего бриза. Зарывшись носом на груди Жени, я закрыла глаза и попыталась уснуть, на завтра у парня для меня был приготовлен еще сюрприз и я в предвкушении уже ждала его. Вжужужжужужу…. Вжужужужжуж…. Вжужжужужуж…. Черт! Черт! Напряглась прислушиваясь. – Твою жеж мать, – проворчал Женя. – Видимо твой муж домой вернулся. Волнуется. В голосе парня чувствовалась насмешка. Мне это не понравилось. – Это может быть папа, – сухо ответила ему и, выбравшись из его объятий, встала. – Эй, – потянулся за мной парень, но я сдернув с кровати покрывало, которые лежало в изножье, закуталась в него и отступила на шаг. – Ты разозлилась? – Нет, – слишком поспешно ответила, и да по тому как прозвучал мой ответ явно было слышно, что мне не понравилось высказывание Жени. – Марин, не кипятись, – не скрывая раздражение проговорил парень. – Я же не в обиду. Ну, правда если это твой муженек, то что-то слишком поздно спохватился… Я уже его не слушаю, поджав губы и сжав в кулак ткань на груди, вышла в коридор. Достав из куртки трубку, оживила мессенджер. Чертов придурок! Женя оказался прав. Входящие вызовы были от мужа. Но отвечать на них я не спешила. Потому как очень много неотвеченных смс от него было в текстовых сообщениях. Открыла. И тут же мое внимание привлекло фото. У меня вспыхнула кожа. Жар разлился по всему телу. То что переслал муж, мне было хорошо знакомо. На фото лежала я голая на нашем диване. Я спала. Одеяло прикрывало мою задницу, доходило до лопаток. Вещи были разбросаны по полу и было вокруг ощущение хаоса, а еще того, что я в квартире была явно не одна. У меня сердце заколотилось в груди, когда открылось следующее фото. Сердце ёкнуло и провалилось вниз, забилось неистово где-то в желудке. Картинка в себе заключало один предмет. Это была разорванная фольга от презерватива и собственно сам презерватив лежавший на полу. Я просто не могла поверить в это. Откуда Миша его взял?! Я же точно помню, что когда убирала в квартире ничего подобного не видела? Глянула на Женю, и в голове мелькнуло смутное подозрение, как будто меня где-то обманывают, но я не понимаю где эта подстава. Под ложечкой засосало от странного чувства обиды, правда пока ничем не обоснованной. Пробегаю глазами по буквам, которые хаотично пляшут в глазах и не хотят выстраиваться в ряд, чтобы сложиться в одно предложение. Угрозы. Я вижу только одни угрозы. Капслок и много мата. У меня закипает внутри гнев. Да как он смеет вообще мне подобное писать, после того, как мне ответила его любовница!… После того, как он издевательски повел себя по отношению ко мне! В глазах заплясали “черти”. Челюсть хрустнула от напряга. Забиваю в строку для ответа одно единственное слово, состоящее из трех букв, которым посылаю его туда, где нормальному мужику не место. Нажав отправить, выключила телефон бросила его обратно. Какой же он убогий! – моему возмущению нет предела. – У него наверное совсем крыша поехала, раз решил мне угрожать использованным презервативом. Хм, что у него в голове?! (От злости на мужа меня начало трясти). Отцу он собрался это показать? И чего он этим добьется? Идиот! Неужели думает что отец поверит ему? Ну-ну, пусть попробует. Вперед. Разъяренная выходкой Миши, пулей залетела в комнату и с размаху плюхнулась на кровать. Закутавшись в простынь, откинулась н подушку, повернулась к Жене спиной. Надеюсь парень догадается, что меня сейчас лучше не трогать, а то может достаться и ему… … я все еще не спала… Женя так и не прикоснулся ко мне. Уже спустя несколько минут, как только я легла на матрас поняла, что Женя заснул… …а я так и не смогла… Я злилась на парня, за то что он уснул… Злилась на мужа… А еще я злилась на себя, потому что разрушила не только свой брак, но и свою жизнь. Как я теперь смогу задушить чувство совести и собственного достоинства, когда уподобилась Мише, изменив ему с другим мужчиной. 4.3 Вкусовые рецепторы защекотало от аппетитного запаха свежей выпечки. Потянувшись, еще немного понежилась в теплой постельке, до последнего оттягивая пробуждение… Но как только мое сознание прояснилось и я вспомнила где нахожусь – открыла глаза и резко села, натягивая при этом до самого подбородка простынь. Прислушалась к доносящимся звукам с кухни. Боже мой! События вчерашнего дня ворвались в мое сознание, крушащим все на своем пути ураганом. Не осталось ни одной детали, которую не воспроизвела бы в голове моя память. Спустила ноги на пол, коснулась босыми ступнями холодной поверхности, поджала пальчики. Ну надо же было так облажаться?! Вот что значит чудить на эмоциях и не думать о последствиях. Плотнее закутавшись в простынь, пересилив свой стыд и смущение, направилась в сторону кухни на носочках, стараясь не шуметь. До слуха все четче доносились звуки, а запахи еды чувствовались острее. Застыла в дверном проеме, прилипла к косяку, заглянула в помещение. Бог ты мой! Зажмурилась из-за неловкости, которую почувствовала в груди. На щеках вспыхнул румянец от картины представшей перед моими глазами. Я такое видела только на фотках в соцсетях, но ни в реальной жизни. Ко мне спиной стоит Женя. При каждом его движении под оливковой кожей перекатываются прокачанные мышцы. Широкие лопатки плавно двигаются в такт движениям его рук. Русло позвоночника плавно заканчивается двумя ямочками на пояснице. Узкую талию охватывает широкий пояс шорт, сидящих так низко на крепких ягодицах, что в пальцах начало зудеть неконтролируемое желание того, что хотелось подойти и попробовать их на упругость. Закусила до острой боли нижнюю губы, шумно вдохнула: – Эй, ты чего так тихо стоишь? Напугала меня до дурноты, – послышался наигранно испуганный голос парня, я тут же перестала пялиться на него, заплыла краской, подняла взгляд, посмотрела ему в глаза, но при этом успела подметить всю сексуальность его поджарого тела. – Я не хотела, извини, – пробубнила под нос и отступила в коридор. Тцц, и зачем я только вышла!? Корю себя за столь необдуманный шаг. – Марина, – Женя настигает меня моментально, перехватывает за запястье и тянет на себя. – Я же шучу, – целует мягко в кончик носа, обезоруживает и ставит меня в неловкое положение. Я растеряна. Я не знаю, как себя вести. Ведь в подобной ситуации я оказалась впервые. – Не очень смешная шутка, – передергиваю плечами и дергая руку, пытаюсь высвободиться. – Мне нужно в ванную и нужна одежда, – добавляю чуть тише. – Да не проблема, Марин. Сейчас все будет. Ты давай заскакивай в ванну, а я тебе сейчас что-нибудь подыщу. Только не задерживайся долго, а то все остынет, я вроде как старался, хотел тебя удивить. Боже! И почем у Жени все так просто?! У него сегодня совершенно другое настроение. Он более терпелив что ли ко мне. Совсем не замечает, что я скована и нерешительна. Или возможно специально все пропускает мимо ушей, сглаживает своей харизмой неловкие моменты. Ему конечно же легче, чем мне. У него нет ни девушки, ни жены. Он никому не изменяет, а действует по велению инстинктов: захотел познакомился, захотел поцеловал или трахнул и при этом для него совершенно не важно связан ли желаемый им человек, какими-либо обязательствами. Жене плевать. Я так себя накрутила, что уже разрисовала парня в своих фантазиях истинным змеем-искусителем, эгоистичным циником, который разрушает жизни невинных девушек. Влюбляет их в себя, крадет их сердца и покой, а потом исчезает, когда те ему надоедают и идет искать себе новую жертву… – Марин! – Черт! – подскакиваю от внезапности появления парня за моей спиной. Резко крутанувшись на месте, чуть не сбиваю его и себя с ног. Но у Жени реакция отменная, он успевает перехватить меня за талию и удержать равновесие на нас двоих. – Женя, ты специально это сделал? Хочешь меня заикой сделать? – недовольно хмурюсь, и как только понимаю, что объятия парня становятся теснее, крепче прилагаю больше усилий, чтобы высвободиться из его цепких рук. – Марин, что за обвинения? – слышу в голосе парня нотки раздражения, хоть он тщательно пытается их скрыть, но эмоции немного бегут вперед и я ловлю себя на мысли о том, что перебарщиваю. Женя не виноват в том, что я оказалась изменщицей. И винить в этом мне нужно только себя. И никого другого. – Пусти, – верчусь в кольце рук, пытаясь сбросить оковы. – Спасибо за заботу, Жень, и дай мне уже закончить свои утренние дела. Я грублю ему намеренно, все больше и больше злясь на себя. Какая же я дура. Зачем согласилась поехать с ним? Я же, зная, что сейчас может происходить дома, не смогу расслабиться. Заявления Миши не беспочвенны и теперь ясным умом понимаю, что если все это дойдет до отца, то мало не покажется никому. – Ладно-ладно, – шумно выдыхает парень и дает мне свободу. Я украдкой кидаю на него взгляд. Игривое настроение Жени заметно поубавилось. Взгляд, горевший озорством, потух. Приехали, что называется. Мне становится невыносимо стыдно за свое поведение: – Жень, – подступаю к парню. – Я, извини. – Да, я все понял, Мариш, неглупый, – выходит за дверь и тихо, без резких движений прикрывает ее за собой. – Боже! Боже! Останови меня. Что я творю?! Отпустив края простыни, она лужицей падает к моим ногам, я включаю душ, лезу под прохладную воду. Мне неприятно, я не люблю холод, но сейчас мне явно нужно прийти в себя и устроить организму встряску. Я выхожу из душа спустя тридцать минут. На мне Женина футболка и его же шорты, под ними – ничего. Нижнее белье для меня конечно же не предусмотрено, потому как его попросту нет. Завязав влажные волосы в хвост захожу на кухню и замираю в замешательстве. Пусто. Разворачиваюсь на месте, успевая заметить краем глаза еду на столе. Возвращаюсь в спальню, но там тоже – никого . Вот засранец, бросил меня что ли? Бросаюсь в коридор и… да, так и есть. Ни куртки, ни ботинок нет. Тревога вперемешку со злостью сжимают грудь в тугое кольцо. Мысли хаотично путаясь в голове, не позволяют трезво и ясно оценить ситуацию. Дрожащими пальцами подхватываю трубку телефона. Включаю аппарат. У меня начинается паника. Я уже рисую в голове все варианты того, как я буду добираться домой? У меня нет нормальных вещей. Нет денег. Второе конечно же не такая уж и проблема, но для того, чтобы уехать, мне как минимум понадобятся целые сутки для того, чтобы высушить промокшие вещи. От панических размышлений меня отвлекают непрекращающиеся трели телефона от входящих смс. Черт! Да что там такое. Открываю вкладку и вижу, что, в основном,все эти смски оповещают о звонках и лидирующее положение конечно же занимает Миша. Не успеваю открыть вкладку, чтобы очистить строку, как телефон тут же взрывается рингтоном. Начинает вибрировать в руках. На экране появляется аватарка с Мишей. Улыбающийся муж, внезапно становится агрегатором вспыхнувшего во мне раздражения. Нажимаю “зеленую кнопку”: – Что? – рявкую в динамик, вместо приветствия. – Ну ты и дрянь, – выдает на том конце хриплый мужской голос. – До последнего не хотел верить в то, что опустишься до такой грязи… – Что. Тебе. Нужно от меня? – цежу сквозь зубы, еле сдерживая негодования. Он вообще обнаглел? Я подхожу к окну, из которого можно увидеть площадь сказочного городка. Даже днем он не кажется настоящим. Складывается такое ощущение, что по улице проехал волшебник, специально создав нереальную красоту. – Я хочу видеть тебя дома. Дома, ты слышишь? Я хочу поговорить с тобой. Немедленно возвращайся, где бы ты не была! Я не говоря ни слова отключила телефон не в состоянии слышать крики мужа. Что же делать? Снова задала вопрос, на который внутренний голос уже дал ответ. Я останусь здесь на зло Мише. Он так возмущался, что в сердце заползло подозрение того, что муж ревнует меня. Иначе зачем ему меня искать? Возможно он так рассердился на меня, когда увидел презерватив; решил наказать меня и выбрал самый низкий способ – заставил меня страдать. В сердце вдруг закралась маленькая искорка надежды на то, что не все еще потеряно. Хоть я и очень злилась на Мишу, и не знала смогу ли простить за то, что он так гадко поступил со мной, но я была обязана еще раз дать шанс нашим отношениям. Трубка снова завибрировала в ладони. На лице появилась улыбка, когда на экране я увидела аватарку мужа. Ну разве может быть так настойчив человек, если ему все равно?! – промелькнула мысль. Через мгновение мой палец скользнул по сенсору. Я приняла вызов. – Марина, ты охренела? Ты чего сбрасываешь? – снова орет, а в этот момент когда открываю рот, чтобы ответить ему, вдруг вижу, как к домику поворачивает Женя. У меня аж сердце захлебнулось от радости. Неконтролируемой. Неосознанной. Какой же он все-таки красивый. Совсем другой, ни на кого непохожий. Особенный какой-то. – Марина! Говори где ты. Я за тобой приеду или… – врывается в мои размышления истеричный голос мужа, в тот же момент Женя замечат меня, стоящую у окна, поднимает наверх ладонь, машет, а на его губах играет наглая улыбка, от которой по позвоночнику пробегает ток, дотрагиваясь до каждого нервного корешка, по велению какого-то внутреннего влечения к парню, я поднимаю руку в ответ, прикладываю к холодному стеклу, – … вызову тебе такси. Меня как будто из ведра ледяной водой окатили. Он вызовет мне такси?! – Марина, ты почему молчишь? – возмущается Миша. А я не знаю что ему ответить. И вообще стоит ли?! Я не успеваю придумать, как закончить разговор с мужем, как вдруг дверь открывается и Женя с порога чуть ли не кричит: – Тебе идет . Я прикладываю палец к губам… Женя вскидывает бровь… Слышу из динамика гневное рычание: – Ах, вот значит как!? Ну, хорошо. Ты сделала свой выбор! – я и слова не успела сказать, как муж бросил трубку. – Женя! Ну… как же так? – страдальческий стон срывается с губ. Ну, почему этот парень вечно оказывается в ненужное время в ненужном месте или… Все с точностью да наоборот. – Это твой отец? – с иронией в голосе спрашивает парень и скидывая куртку, обувь делает пару шагов в мою сторону. В его руках небольшой пакет, который он тут же протягивает мне. – Нет, не отец, ты же прекрасно понимаешь, что это муж, – поджимаю губы и перевожу взгляд на протянутую тару. – Что это? – недовольно спрашиваю, после того, как муж в очередной раз наорал на меня, как не крути, а осадок-то остался и о хорошем настроение явно можно забыть. – Так посмотри – это тебе, – ухмыляется. – И что хотел твой благоверный? – как будто между делом спрашивает парень и, видя, что с моей стороны нет никакой реакции на его подарок, пожимает плечами,пытается обойти мимо меня, но я резко перехватываю его: – Хотел поговорить со мной, – отвечаю сухо и забираю пакет из его рук. – Я думала ты бросил меня. Уехал. Взгляд Жени мгновенно меняется, как и выражение лица. Он в легком замешательстве. – Ты это сейчас серьезно? Киваю в подтверждение своих слов. – Глупышка, – Женя обнимает меня за шею, притягивает к себе и целует в щеку. – Мне плевать, о чем ты там беседовала со своим мужем, – замолкает на секунду. – Нет, это не совсем так, – исправляется. – Каждый раз после того, как он тебе вкрутит в уши свой шлак, у тебя портится настроение, мне это не нравится. Мы вроде как приехали отдыхать, а получается, что ты постоянно грузишься из-за него. – Боже, ну почему ты такой непонятливый? – вздыхаю. – Это не из-за него. Ну ладно, может ты прав, частично, – тут же кидаюсь в объяснения, не сразу замечая на его губах лукавую улыбку. – Просто мне кажется, что Миша меня ревнует, понимаешь. Я знаю, что выгляжу со стороны полной идиоткой и дурой, можешь обо мне что угодно думать, но все же я думаю, что у нас с ним есть еще шанс. Чувствую, как у Жени каменеют мышцы и захват на шее становится сильнее. Мне даже в какой-то момент вдруг становится немного страшно и неуютно. Упираюсь ладонями в его талию, делаю попытку оттолкнуть его от себя. – Женя, отпусти, ты чего? – возмущаюсь. Через несколько секунд получаю свободу. Тут же делаю несколько шагов назад: – Что на тебя нашло? – Извини, – цинично произносит, потому как в его глазах нет и намека на раскаяние. – Да ладно тебе, – пожимаю плечами и отхожу к кровати, – ты же не думаешь, что между нами может быть что-то большее, чем одноразовый секс? Не знаю зачем я это говорю ему. Может боюсь того, что рядом с ним я плохо контролирую себя, свои чувства и эмоции, а это неправильно. Я ведь еще замужем. И у нас совсем ничего непонятно с Мишей, да и откуда мне знать, что у Жени за плечами. Раз уж вышло так, что я не смогла отказать ему, я это приму, а уже завтра постараюсь забыть о нем, как о приятном сне. – Конечно нет, Марин. У меня даже в мыслях не было склонять замужнюю барышню к себе в любовницы, – иронизирует парень, подпрыгивая на ходу, снова наступает на меня. – Думаю, секс без обязательств это то, что нам с тобой нужно, – парень заканчивает свою речь и нависая надо мной, оттесняет к кровати. – Женя, – шумно выдыхаю, когда он толкает меня и я, заваливаясь назад, падаю на матрас. Женя тут же подсуетился: воспользовался моим секундным замешательством и ,подмяв меня под себя, впился в мои губы. Под натиском его жарких губ и развязных посягательств на мое тело, я моментально сдалась. Тело предало меня, хотя разум еще пытался сопротивляться, но ровно до тех пор, пока настойчивый язык не пробил оборону в виде моих сжатых зубов. Его жалящие поцелуи свели меня с ума. Опытные ласки сорвали крышу. Под его горячими настойчивыми пальцами я плавлюсь, как восковая свеча. Огонь неуемного вожделения и похоти, исходящей от Жени, мгновенно разжигают во мне желание отдаться ему полностью без остатка. Это собственно я и делаю, забыв о Мишке и о том, что я замужняя женщина. Женя срывает с меня одежду, устраивается между моих, широко раскинутых бедер и сразу врывается в меня, заполняя собой полностью, до звонкого шлепка, плоть. – Боже! – срывается стон с моих с губ, когда член парня покидает мою разгоряченную влажную глубину и снова грубо и дерзко врывается. Мою кожу покрывает испарина, а тело прошибает мелкий озноб. – Же-е-ня! – выкрикиваю имя парня, который таранит меня с дикой скоростью, выбивая изо рта громкий крик, лишая остатков здравомыслия. Уже через несколько минут дикой, необузданного секса меня разрывает крышесносный оргазм. Перед глазами взрываются череда ярких вспышек. Волна за волной меня накрывает наслаждением и я улетаю в космос. Самый настоящий, живой. Теряюсь в невесомости и обнимающей мое трясущееся тело, тугой пустоте. Когда через несколько секунд после забвения ко мне возвращается чувствительность, ощущаю огненную вспышку внизу живота, распахиваю глаза. Женя содрогаясь, мощно кончает … в меня. Осознание того, что после таких неосторожностей рождаются дети происходит почти моментально: – Женя, – зову пересохшими губами к парню. Женя тут же открывает глаза. Взгляд фокусируется на моем лице мгновенно: – Прости, – хрипло произносит и его пульсирующий член покидает мое воспаленное лоно, чувствую как следом, вытекает горячая струйка спермы. – Черт! – закатываю глаза и оттолкнув парня, поспешила в ванную. – Да не переживай так, Марин. У меня не может быть детей, – бьет в спину признание Жени и я как вкопанная замираю в дверном проеме. Проходит целая вечность, как мне кажется прежде, чем я делаю шаг и все же скрываюсь за дверью. Глава 5 Черновик Глава 5 Черновик – Эй, ты точно умеешь кататься? – Женя присаживается передо мной на корточки и помогает застегнуть крепление лыжного ботинка. – Да умею я. Сколько можно повторять?! – наигранно возмущенным голосом отвечаю парню. – Просто давно не практиковалась, – добавляю уже чуть тише. Женю конечно забавляет мой ответ и в мой адрес летят ироничные шуточки. Я не обращаю на них внимания. Меня до сих пор не отпускает признание парня. После того, как вышла из ванной, Женя меня поджидал за дверью, я и пикнуть не успела, как он потянул меня на кухню, усадил за стол и заставил съесть приготовленный им завтрак. Но так как мысль о его бесплодии не давала мне покоя, я не сдержала любопытства и все же задала ему мучающий мое внутреннее любопытство вопрос: это шутка, – отмахнулся он от меня, – я так сказал, чтобы ты не паниковала. Но по тому как в его голосе не было и намека на веселость, я поняла, что это все таки правда, и она неприятная для Жени. Больше я к нему с этим вопрос не лезла. Решила все спустить с тормозов и поддаться той сладкой эйфории, которая закружила голову. Женя оказался очень внимательным молодым человеком. В том пакете который он мне принес оказалось нижнее белье и термоодежда. На мой удивленный взгляд, он мне напомнил, что мы приехали сюда не только для того, что заниматься круглыми сутками, как кролики сексом, но и повзаимодействовать с природой. Одним из более доступных для нас развлечением оказались лыжи. – Значит так, – Женя встал первым в уже хорошо накатанную лыжню. – Я пойду первым, спешить не буду, ты тоже не спеши. Если вдруг будешь отставать, то обязательно дай знать. Договорились? – Хорошо, – киваю в ответ и натягиваю на лицо шарф. Лыжные костюмы взяли на прокат, а вот все остальное пришлось приобрести в постоянное пользование. Перчатки, лыжные шапки и очки – все останется нам на память. Сердце шумно застучало в груди, когда мы начали движение. На первый взгляд все кажется не так уж и страшно. И уже через несколько секунд я приноровилась к темпу и начинаю скользить вслед за Женей. Вначале все идет замечательно, вот только я настолько сосредоточена на движении ног, что совсем не замечаю окружающую меня красоту. Зимний лесной пейзаж проскальзывает мимо, оставаясь за спиной плотным зеленым ельником одетым в пушистые белые шапки. Я иногда поднимаю глаза, чтобы убедиться, что Женя впереди. Мне хватает мгновения, чтобы оценить, как парень легко и непринужденно скользит по извилистой лыжной колее, у меня закрадывается подозрение, что Женя частенько бывает на лыжных курортах. Я прикладываю максимум усилий, чтобы расслабиться и получать удовольствие, но… внезапно все меняется. Деревьев становится больше, а расстояние между ними уже. Я не сразу замечаю, что скорость начинает нарастать, а спуск становится круче. – Женя… Женя, – зову парня, но выходит слишком тихо. У меня в глазах начинает рябить от частых стволов елей и яркого белого цвета. Щурю глаза и только что остается, это усердно следить за извивающейся между стволами колеей. Меня охватывает паника. Дыхание забивается в горле непробиваемой пробкой. Делаю несколько рваных вдохов обжигающего морозного воздуха через нос, чтобы хоть как-то затормозить надвигающийся ужас. Мне становится жутко от того, что нахожусь в неизвестности. Я боюсь представить что ждет меня впереди. Насколько крутым будет спуск? Смогу ли я справиться? А если нет, что будет? Еще меня пугает и то, что Женя ушел слишком далеко. Мне бы окликнуть его, позвать, но у меня сдавило от спазма горло. И все звуки застряли внутри. лыжная колея делает новый крутой изгиб и ныряет под опустившуюся от тяжелой шапки снега ветку. Я присаживаясь прижимаю палки к бокам, вжимаю голову в плечи, корпусом поддаюсь вперед. Я однажды видела такую позу у лыжников по телевизору. Хочется еще и глаза закрыть, но вряд ли это будет правильное решение. Поэтому эту мысли откидываю прочь. Мгновение и с разгона врываюсь в пространство под веткой. Лицо сразу обжигают колкие снежинки, причиняя легкий дискомфорт, но это все уходит на задний план, потому как лыжная колея резко уходит вниз. У меня захватывает дух. А сердце предательски ёкнув от страха уходит в пятки. Пальцы рук судорожно сжимают лыжные палки и я до боли закусываю губу, чтобы не закричать. Ну, Женя! Ну, сволочь! Если останусь жива придушу как только доберусь до его шеи. – Аа-а-а! Крик сдержать не удается, когда подкатив к краю горки стремительно полетела вниз. Мне кажется в этот миг я испытала наивысшую точку ужаса. Перед глазами все расплылось от неконтролируемо текущих слез. Изо рта же сыпался трехэтажный мат, вперемешку с угрозами в адрес одного молодого барана, который меня уговорил прокатиться на этих чертовых лыжах. – Марина! Громкий оклик Жени совсем рядом. На меня действует отрезвляюще. В голове как будто предохранитель врубается. Смаргиваю пелену и отчетливо вижу перед собой растянутую полосу яркой ткани. Надо же, – в голове мелькает мысль о том, что от страха, я даже ее не заметила…. С силой врезаюсь в мягкую преграду и на короткое мгновение теряю связь с реальностью, падаю. – Твою мать! – сквозь вату в ушах слышу тревожный голос Жени. – Я вас за это засужу. – Да, что вы разволновались?! – возбужденно отвечает незнакомый мужской голос. – Все с вашей девушкой будет в порядке. Не первый раз уже с таким сталкиваемся. И вообще, нечего искать виноватых. Нужно было обратиться к администратору или инструктору прежде чем начинать спуск… – Что?! – угрожающе рычит Женя. – Вы сейчас пытаетесь нас выставить виноватыми? Да, я … Боже! Да, что же за наказание?! Покоя видимо мне не светит в ближайшее время! Открываю глаза и пытаюсь пошевелиться, тем самым давая понять присутствующим, что я очнулась и жива, а еще для того, чтобы понять, все ли со мной в порядке, все ли косточки на месте. – Марина, – Женя нависает надо мной тут же, заглядывает тревожно в лицо. – Детка, как ты? – Жива, – кряхчу, пытаюсь перевалиться на бок, но у меня это не выходит. Женя приходит на помощь. – Ну, вот. Я же говорил, что все с вашей девушкой будет в порядке. Мы таких беспечных тут ловим чуть ли не каждый день! Бравадно произносит мужчина в ярко оранжевой куртке и темных штанах. Вот же ж гад. Да я чуть с ума не сошла пока катилась вниз, думала все, сердце от испуга разорвется. – Беспечных!? – переспрашиваю. – Да у меня чуть сердце от страха не лопнуло! Срывающимся от эмоций голосом проговорила. – Ну девушка, – подбоченившись огрызается мужчина, – так а кто вам виноват? Вы сами себя подвели своей невнимательностью… – Ай, – вскрикнула, когда Женя потянул меня за руку, чтобы помочь встать. Мужчина тут же переменился в лице: – Что такое? Что-то болит? – закудахтал он, подскакивая ко мне, подхватывая под талию. – Нога! Нога! – Твою дивизию, – шипит Женя, – отпусти. Бросает убийственный взгляд на мужика и поднимет меня на руки. – Давайте сюда. Сейчас я вас в медпункт отвезу. Где нога болит? Мужчина широко шагает перед нами. Женя следует за ним по пятам. – Не знаю. Везде, – всхлипывая, морщась от нарастающей в ноге боли. – Вот тебе и отдохнули, – бубнит под нос Женя. – Прости Марин – это я виноват. – Конечно ты, а кто же? – отвечаю сквозь зубы, ни капельки не жалея его чувств. Мне сейчас так больно и жалко себя, что на чужие чувства плевать. Тем более Женя действительно виноват в том, что произошло. – Я все компенсирую, Марин, – внезапно вся тревожность из голоса парня пропадает и он мне отвечает серьезным тоном. – Конечно компенсируешь. У тебя выбор просто не будет, – подстегивает меня на колкости бурлящими в груди эмоции. Женя на мое высказывание предпочитает не отвечать. И скорее всего не потому, что ему нечего ответить, а потому, что он экономит силы. Я это понимаю, по тому, как он начинает тяжело дышать, а на шее напрягаются тугими жгутами синие вены. – Жень, хватит надрываться. Отпусти меня, я сама попробую идти, – делаю попытку пошевелиться в его руках, но парень только крепче прижимает меня к себе. – Марин, сиди спокойно, – цедит сквозь зубы. – Уже пришли. Я выворачиваю шею, натыкаюсь взглядом на снегоход стоящий рядом с небольшим домиком, сильно смахивающим на сторожевую будку. – Сюда сажайте, – хлопает мужчина по сидушке позади себя. Я с опаской поглядываю на чудо-транспорт. На снегоходе признаться честно, я еще ни разу не каталась. – Жень, а ты с нами поедешь? Заглядываю в глаза парню, когда он отпуская меня на землю, помогает усесться поудобнее позади мужчины-шофера или смотрителя, не разберешь. – Нет, снегоход рассчитан на двоих, – отвечает вместо Жени мужик. – Не волнуйся. Я не буду задерживаться, – откликается Женя, и уже не мне: – Поаккуратнее, на поворотах, – в голосе слышится неприкрытая неприязнь и скрытое предупреждение. После слов Жени, по воздуху эхом разносится пронзительный рев мотора, и снегоход срываясь с места стремительно набирает скорость. Мне приходится вцепиться в куртку водителя, чтобы не свалиться. Стискиваю зубы, дабы хоть как-то стерпеть пронизывающую боль в ноге. 5.2Черновик 5.2Черновик Мы сидим в полном молчании напротив друг друга. Женя медленно пережевывает кусочек мяса, отправленный в рот несколько минут назад. Я же, присосавшись к коктейлю, смотрю куда угодно, только не на него. – Чего молчишь? – нарушает тишину в очередной раз Женя первым. – А что я должна сказать? – шумно втягиваю очередной глоток жидкости через трубочку. – Ну, не знаю, – пожимает плечами парень, – может ты вынашиваешь какой-то план, а меня не посвящаешь в него?! Может у тебя накопилась еще порция претензий или предложений по вопросу нашего отдыха… – Ну что ты опять заводишься? – устало вздыхаю. – Ну сколько раз повторить мне нужно, что я переборщила… Но ты сам виноват. Нечего было разводить скандал – Россия – это не твои Штаты, у нас здесь законы другие. В глаза парня я так и не смотрю, сосредоточила взгляд на подбородке. – Интересно, какие? Наверно те, что позволяют уйти от ответственности? – Ну что ты, как маленький, – цокаю на него, – что тебя не устраивает? Считай, что за свою невнимательность поживем на халяву несколько дней в самом дорогом местечке нашей области. – Я в состоянии оплатить несколько дней проживания, Марин. Мне не нужны подачки… – Жень, давай на этом закончим препирательства. Я и без того в не в лучшем состоянии как моральном, так и физическом. Если тебе так претит это, то ты можешь снять себе другой домик и не мешать мне наслаждаться благами, которые по карману богатеньких Буратин. Женя с любопытством во взгляде обводит меня взглядом. – Ты сейчас серьезно? – Что именно? – переспрашиваю, не понимая на что направлен вопрос. – Ну я совершенно не сомневаюсь в том, что твой отец может себе позволить отдохнуть здесь и это не будет для него каким-то нонсенсом. Насколько мне известно он достаточно состоятельный мужик. – А при чем тут мой отец? – вспыхиваю. – В нашей семье немного по другому все заведено. Отец нам с Мишей и так для старта очень много дал. Точнее мне дал, – поправляю себя. – Квартиру. Мише работу, – загибаю пальцы, – машину помог купить. Дал мне на учебу денег и на поездку в Америку. – Все, хорош. Я все понял, – поднимает руку вверх Женя. – А что муж? Раз уж твой отец дал ему работу хорошую. Разве он не работает хорошо, чтобы обеспечить своей жене достойный отдых? Я открываю рот, чтобы заступиться перед Женей за Мишу, рассказать какой он замечательный муж и семьянин. Но потом тут же закрываю. В памяти з несколько секунд словно документальным фильмом проносится недолгая наш с Мишей семейная жизнь. И вывод по этому я могу сделать только один. Миша на протяжении всего этого времени обманывал меня. Он пользовался мной. Моим отцом. И наверное Викой он тоже пользуется. – Эй, Марин, ты чего зависла? – щелкает перед лицом двумя пальцами Женя. – Что? Ой, да, – вздрогнув, очнулась от неприятного осознания, пристально посмотрела на парня. – Мой муж – это не твое дело. Я не хочу про него говорить. Тем более я не хочу про него говорить с тобой. Хмуро щурю глаза. Вот надо же ему было все испортить. Соскальзываю со стула, встаю придерживаясь за грядушку, врач сказала если буду предельно бережно относиться к вывиху, то через пару дней все пройдет. Вот и пытаюсь следовать ее указаниям. – С меня довольно разговоров, Женя. Свою личную жизнь хочу оставить при себе, если позволишь… – А если нет? – тут же парирует парень. – Что? – в недоумении вскидываю бровь вверх, и как то на сердце становится неспокойно от того, каким тоном он это произнес. – Ну, я про твою жизнь Марин. Если не оставлю я твою личную жизнь в покое. Если захочу в ней принимать активное участие. Что тогда? – К чему ты клонишь? Я не понимаю! Сердце ухает куда-то вниз, когда парень стремительно приблизившись ко мне встает так близко, что чувствую жар его мускулистого тела. Трепетные вибрации расходятся под кожей тонкими пощипываниями. Дыхание сбивается на поверхностное. – Пока сам не пойму, – скользят горячие ладони по плечам, по шее, вверх, длинные пальцы обхватывают челюсть, сжимают. приподнимая голову мою голову вверх, так чтобы наши взгляды встретились. – Женя. Хватит. Ты меня… пугаешь. Мой голос срывается. Ресницы дрожат, как будто на них подул легкие ветерок. – Пугаю?! – уголок влажных губ парня поднимается вверх, а его лицо приближается становясь на несколько сантиметров ближе ко мне, заставляя мое сердце учащенно забиться где-то в районе живота. – Не уж то такой страшный, Марин? – Женя, – срывается на стон мой голос, когда он подавшись бедрами вперед, упирается в мой живот и я чувствую внушительную выпуклость в районе его паха. – Что?! Что прикажешь мне делать с этим, Марин. И понимаешь: влечение с каждым часом, проведенным рядом с тобой, только сильнее становится. Я не хочу его слушать. Не хочу. Не готова. Его признания мне не нужны. Я не готова к ним. Пытаюсь отстраниться, но делаю только хуже. Загоняю себя в ловушку. Женя мгновенно пресекая мою попытку, заключает меня в кольцо рук, расставляя ладони по обе стороны от меня. Упирает их в столешницу барной стойки. – Жень – это все твои фантазии. Я не знаю, что тебе сказать. Но тебе же будет лучше, если ты поубавишь свой пыл. Я не могу тебе ответить взаимностью, – скороговоркой проговариваю на одном дыхание целую тираду. – Разве не можешь? – лукавство сверкнуло в глазах парня и он впился в мои губы жадным поцелуем. Меня окатило волной желания. Я предприняла еще одну попытку, скорее для приличия, что вырваться, но она не увенчалась успехом. Женя перехватив мой затылок, нетерпимо протолкнул язык в мой рот, овладевая не только моей плотью и моим языком, но и моим сознанием. В голове все поплыло, затуманилось. Закрыла глаза. Закинула руки на плечи парня, вцепившись в его затылок так крепко, как будто это был мой единственный оплот который меня удерживает в этой реальности. Мысленно я уже смирилась с тем, что Женя для меня значит нечто большее чем просто секс на одну ночь по случайности и была уже в шаге от того, чтобы признаться, когда вдруг парень отпускает меня. Отступает на два шага назад. Тяжело дыша, произносит коротко: – Ты знаешь, Марин. Я думаю ты права. Сейчас понимаю, что права. Мне нужно и правда о многом подумать. Зря я тебя сюда притащил. Хотя, – он замолкает, а у меня от его слов давление в крови поднимается. В ушах начинает шуметь. ЧТо все это значит? Что он задумал? – молниеносно пронеслось в голове. – … что Женя? – хриплым от волнения или нет, все же от возбуждение, потому как у меня в трусиках настоящий пожар и потушить его может только один человек, и он сейчас стоит передо мной и хочет произнести то, что мне явно не понравится. – Если бы не привез, не выяснил для себя некоторых обстоятельств. Но я хочу взять небольшую паузу, чтобы разобраться кое в чем, Марин. Давай вернемся в город. – Вернемся в город, – повторяю за ним и не верю в то, что слышу. – И как это понимать? – Как есть, детка. Ну ты же хотела домой, я тебя отвезу. Тем более у тебя травма. Тебе нужно себя беречь, а рядом со мной, вряд ли это получится, – Женя отходит еще на несколько шагов, направляется к выходу. – Ты собирайся, а я пообщаюсь с администрацией… Улажу все вопросы… – Нет, стой! Получается слишком громко, но эмоции контролировать в такой ситуации не так уж и легко. – Стой, Жень. Это… это не справедливо. Я не хочу уезжать, – я спотыкаюсь на слове, прежде чем произнести последнюю фразу. У Жени на лице за одно мгновение меняются эмоции на лице: от неверия, до непонимания. Но последнее, что застывает маской мне абсолютно не нравится, холодное, жесткое, как будто он все уже решил для себя. – Извини, Марин, – бросает скупо, прежде чем покинуть гостевой домик. 5.3 5.3 Спорткар Женя останавливает напротив подъезда. Это может значить только одно. Домой провожать не будет – уедет сразу. Ну что ж. Раз так, не буду его задерживать. Молча открываю дверь и выхожу на улицу. Женя в мою сторону не смотрит. Старательно отводит взгляд. – Пока, – произношу скрипучим голосом, царапающим небо. – Угу, давай, – откликается Женя, продолжая игнорировать меня. Аккуратно закрываю дверь и делаю шаг назад. Машина срывается с места, поднимая облако белой пыли, которая залепляет мне лицо. Слезы непроизвольно наворачиваются на глаза. Я так и не поняла, что произошло. Женя всю дорогу играл в молчанку: ни слова, ни полслова. Я несколько раз пыталась с ним заговорить, но натыкалась на холодные брошенные вскользь ответы. А потом парень врубил музыку на ту громкость, которая не позволяла мне больше проронить ни слова. Сам же он полностью сосредоточился на дороге. Медленно разворачиваюсь, направляюсь к подъездной двери. Стискиваю в кулак ручки пакета, в котором лежат купленные для меня Женей вещи. Обида на парня вспыхивает в тот момент, когда под слоем снега не замечаю льда, и как я могла забыть об этой опасности, наступаю на него больной ногой, не удерживаясь скольжу вперед и плюхаюсь со всего маху на задницу, второй раз ударяясь копчиком. – Ай! – вырывается изо рта, когда острая боль простреливает поясницу и сдерживаемые слезы прорываются наружу. – Эй, надо быть аккуратнее, – слышится знакомый голос над головой и прежде чем я успеваю посмотреть на его обладателя, меня подхватывают крепкие руки под мышки и с легкостью поднимают на ноги. И только, когда я оказалась в вертикальном положении, перевела взгляд на говорящего. – Спасибо, – буркнув под нос, попятилась к лавке, на которой лежала шапка снега. Мне необходимо было дать немного успокоиться ноге для того, чтобы совершить следующий марш-бросок уже до дома. – Да всегда, пожалуйста, – улыбается мне тот самый дерзкий подросток, которого я встретила несколько дней назад в подъезде. – Может помочь? Вы же в этом доме живете? Его тон и общение абсолютно отличаются от того, какими они были в тот вечер. И сейчас я вижу перед собой вместо дерзкого, наглого подростка отзывчивого и доброго паренька, готового прийти на помощь. Вот только меня не проведешь. Я уверена, что это маска. И ей не стоит доверять. – Не нужно. Я сама справлюсь, – кряхтя, подхожу к лавке, смахиваю снег и усаживаюсь на холодное дерево. – Ну, ок. Понял. Не буду надоедать, – пожимает плечами и, круто развернувшись через несколько минут, исчезает из зоны моего видения. Немного придя в себя после падения, я пробую встать. Убедившись, что нога в относительном порядке и я могу идти, направляюсь к двери. Ощутимо при этом прихрамываю. Закусив губу, чтобы еще не стонать, я прикладываю все усилия, чтобы от бессилия не разрыдаться прямо здесь. Приложив “таблетку-ключ” к замку домофона, перехватила пальцами ручку и уже приготовилась и собрала силы, чтобы открыть ее, и тут вдруг рядом с моими пальцами ложатся чужие, мужские. От неожиданности вздрогнув, кидаю за спину испуганный взгляд. – Я все же помогу, – звучит прямо над мной головой голос все того же подростка. Он открывает дверь и подталкивает меня внутрь. – Я же сказала, что справлюсь. В чем дело? – нетерпение звучит в моем тоне, когда прислонившись спиной к стене, останавливаю свой взгляд на его лице. – Да ни в чем, – он нагло оглядывает меня с ног до головы своим цепким взглядом. – А это же ты, точно не ошибся, та, которая мусор на ночь выносила, а потом куда-то исчезла. Черт! Мне вдруг стало так стыдно, что вспыхнуло не только лицо, но загорелись и кончики ушей. – А твое какое дело? Да и вообще, что за допрос? Ты кто такой? – задала вопрос и не дожидаясь ответа, начала взбираться по лестнице. – Да никто. Так, залетный, – усмехнулся. – Вот и лети дальше, птенчик. Чего привязался? Я же не просила помощи, – грубо отшиваю мальчишку. Но тот внезапно оказавшись рядом, поддерживая меня под локоть, помогает подняться. – Да, ладно тебе, я же просто помочь, от души хочу, – бубнит под нос. – Послушай меня, пожалуйста, – вырываю руку, поворачиваюсь к парнишке и замечаю как в его глазах вспыхнул интерес. – Костя, – перебивает меня наглец. – Что? – Меня Костя зовут, а тебя Марина, я знаю, мне Лизка сказала, – поясняет, видимо, на моем лице застыл вопрос. – Хорошо, – делаю глубокий вдох, – хорошо. Костик, значит. Так вот. Я не знаю, что у тебя в голове и что тебе от меня нужно, но скажу один раз – отстань от меня. Я замужем и если ты не хочешь разборок с моим мужем, то лучше не приставай. От переизбыточных эмоций, с которыми я произносила эту речь, дыхание сбилось, стало прерывистым. Под тяжелым взглядом подростка я проковыляла к лифту, нажала на кнопку: – И еще раз спасибо за помощь, – бросила через плечо, прежде чем зайти в кабинку. Кабина лифта поднималась вверх, а меня начинало трясти от медленного, но неумолимого осознания того, что моя жизнь вдруг в одночасье перевернулась с ног на голову. Мне даже вдруг показалось, на короткий момент, что меня кто-то сглазил, навел порчу. Да, это глупо, это бред, но другого объяснения всей этой чертовщине, что твориться со мной, я просто не могла придумать. И этот подросток, которого я встретила внизу, тому яркое подтверждение. Остановившись на этаже, лифт выпускает меня из своего тесного пространства, я торопливо выхожу из кабинки. Прихрамывая, подхожу к двери. Вставляю ключ в замок и в какой-то момент понимаю, что что-то идет не так. Ключ в замочной скважине не двигается. Как будто застрял, не провернешь. В непонимании пытаюсь открыть дверь, дергаю за ручку, но та не поддается. – Марин, хеллоу, – голос соседки отвлекает меня от попыток открыть дверь, поворачиваюсь к ней лицом и присвистываю, так как у нее под глазом красуется огромный фиолетовый фингал. – Где ты успела, Нюр? – Да что у нас, углов что ли мало, – отмахивается соседка и, позвякивая бутылками в пакете, подходит к своей квартире. – Тут твой Мишка замки поменял, не знала что ли?! Как будто между прочим спрашивает соседка, в мою сторону не смотрит, как будто ей не интересна моя реакция. – М-да, и как давно? – уперевшись в стену плечом, обращаюсь в ее сторону. – Слушай, Марин, вот не скажу точно, но вроде бы вчера, – почесав лоб, выдала соседка. – Ясно, – киваю и этот момент слышу, что за дверью кто-то копошится, следом щелкает замок и дверь открывается. С замиранием сердца цепляюсь за ручку и дергаю дверь на себя с силой, вырывая ее из пальцев Миши. – Ну что, нагулялась? Че приперлась-то, тебя здесь не ждут. 5.4 Черновик 5.4 Черновик – А мне твое разрешение не нужно. Это мой дом, – я предпринимаю попытку войти в квартиру, но Миша, раскинув руки, упирается ими в откосы по обе стороны двери. – Ты его благополучно просрала, когда уехала трахаться с каким-то мужиком. Так что давай, вали по-хорошему, Марин. Я тебя в квартиру все равно не пущу. – Ты сдурел? Тебе в голову надуло? Моя решительность во чтобы это не стало попасть домой возросла в разы. Трупом лягу, но не уйду. Пусть он сам валит куда хочет, это мой дом. Сжав кулаки, я упираюсь ему в грудную клетку плечом и напираю. – Ты ненормальная? – ухмыляется ехидно муж. – Если ты меня не пустишь, я в полицию позвоню, – угрожающе рычу. – Ага, давай. Дерзай. Будет интересно послушать, что они тебе ответят… Ударяю плечом мужу прямо в солнечное сплетение. Какой же он гад и придурок?! Зачем он так со мной поступает?! Закусив губу до боли, пытаюсь сдержать подступающие слезы. И только становлюсь злее от несправедливости. И с еще большей агрессией “пробиваю” себе путь домой. – Ох, – внезапно, Миша отступает в сторону. Хватается за бок, и мне хватает этой доли секунды, чтобы прорвать оборону. Отталкиваю его в сторону и вихрем залетаю в квартиру. – Стой! – натужно ревет муж. И внезапная догадка о том, что здесь кто-то есть по мимо Миши становится очевидной. – Где она? – цежу сквозь зубы, устремляюсь к спальне. Сердце в груди колотиться с такой силой, что больно дышать. Перед глазами все плывет. Реальность искажается. Хватаюсь за ручку двери и на мгновение зависаю. Во рту вмиг пересыхает. Меня мучают сомнения. А я уверена, что готова к тому, чтобы увидеть любовницу Миши? Или… отова к тому, что за этой дверью окажется моя сестра. И что я буду делать если все таки там будет Вика? Тело простреливает молнией. Зажмуриваю глаза и толкаю дверь. – Блять! Ты что творишь?! Дура! – бешено ревет прямо мне в ухо Миша. Я открываю глаза и… Пусто. В спальне никого. Только с синего экрана телевизора вещает какой-то новостной репортер. – Где она? – голос срывается на хрип. Миша больно перехватывает мой локоть и с силой толкает в сторону входной двери. – Психопатка, ты реально думаешь, что я приведу сюда и подвергну опасности ту, которую люблю? – с презрением в голосе задает вопрос. От той небрежности с которой он это произносит, моя кожа покрывается липкой испариной. Одежда мгновенно прилипает к телу и чувствую себя от этого погано, как будто грязи ведро на меня вылил. Мне становится так противно от осознания того, что у меня к этому чудовищу, к этой лживой скотине были чувства, была привязанность, была … любовь… Челюсть сводит до судорог в скулах от бессильной ярости и негодования, которые бушуют в душе. – Отпусти меня, – цежу сквозь зубы и силой бью пяткой по ступне мужа. – Черт! – а дальше идет отборный мат, от которого уши сворачиваются в трубочку. К лицу приливает кровь. Выворачиваю руку из его пальцев и устремляюсь в кухню. Как только оказываюсь в помещении тут же захлопываю дверь, подставляю под ручку стул. Отступаю на несколько шагов назад. И затаившись, прислушиваюсь к тому, что происходит за дверью. Дыхание то и дело сбивается. Нервы на пределе. Паника долбиться в грудь нарастающим пульсирующим шаром. Никогда бы не подумать, что мне придется воспользоваться подобными уловками со стулом. Я подобное видела только в кино. От резкого удара в дверь задребезжали натянутые нервы. – Пошел вон! – крикнула, но голос не слушался, по тому получилось совсем пискляво и испугано. – Марина, не нагнетай обстановку. И не заставляй применять силу, – угрожающе произносит муж. – Пошел вон. Это мой дом. Сейчас позвоню отцу и все ему расскажу. Дождешься того, что останешься с голой задницей. Но это и справедливо будет. Ведь именно в таком виде я тебя и подобрала, – со злостью отвечаю ему. Где-то в подсознании скользить предостережение того, что перебарщивать не стоит. Что дверь в кухне не железная и при желании ее можно разнести в щепки, но я надеюсь на здравомыслие Миши. Не мог же он вместе с совестью и мозги утратить. – Следи за словами. Дрянь, – гневно раздается по ту сторону двери. – Пошел к черту. Изменник. Собирай манатки и вали. Я уже звоню отцу! – выкрикиваю. И я не блефую,а достаю телефон и набираю заветный номер папы. Секунда … Вторая… У меня от напряженного ожидания, даже капельки пота над губой выступили… Абонент находиться … Перед глазами пронеслась вся моя недолгая жизнь, когда в кухонную дверь прилетело с той стороны что-то тяжелое и ее разнесло в щепки. – Ай! – присела, накрыла голову ладонями. – Ну, ты у меня сейчас получишь, – рявкнул муж так, что завибрировали стены. Сжалась в комок в ожидании скорой расправы. 5.5Черновик 5.5Черновик Но вопреки моим ожиданиям, первое что происходит – Миша вырывает из моих пальцев телефон. – Хм, ну что дозвонилась? Дурында, – ехидно цедит сквозь зубы прямо над моей головой. И следом мужа больно перехватывая мою шею пальцами, дергает меня вверх, заставляет встать на ноги. – Больно, – вскрикиваю, но от этого хватка на шее только усиливается. – Тебе это так с рук не сойдет, – хриплю в лицо мужу. – А тебе? – скалится в ответ. – С чего ты взяла, что тебе что-то должно сойти? Думаешь твой отец не в курсе, чем занимается его младшенькая доченька? Думаешь ему нет дела до того что ты делаешь? Да, ты шлюха позорная. Ты хоть понимаешь, что сейчас чувствует твой отец? Ты думаешь твоя выходка осталась незамеченной? – Что? Ты серьезно? – мой голос срывается. – Что за бред? – Если это бред, как ты говоришь, то почему ты не можешь дозвониться до отца, а? Ну, как думаешь? От того, с каким напором все это говорит Миша, меня начинает одолевать растерянность. Какого черта он вообще мне что-то предъявляет? Какого черта он говорит об отце? Я ничего не понимаю. Смотрю на мужа расширенными глазами в немом недоумении. – Что, сказать нечего? Ты же понимаешь, что я прав. Ты дрянь, которых еще поискать надо, и еще наглости хватило после потрахушек домой как ни в чем не бывало заявиться. Вот скажи, как мне к тебе относиться? Как? Миша брезгливо морщась толкает меня вперед к двери. Я раскинув руки делаю несколько поспешных шагов и уцепившись за столешницу кухни останавливаюсь. Круто разворачиваюсь к Мише лицом. Вскидываю подбородок. – Только попробуй еще раз назвать меня шлюхой… – И что тогда? – ухмыляясь смотрит на меня с нескрываемым превосходством. – Тогда,я за себя не ручаюсь, – щурю глаза, сжимаю кулаки. – Ты маленькая, конченная шлюшка, – произносит Миша смакуя каждое слово. У меня в голове что-то щелкает. Есть внутреннее ощущение, что я как будто больше не принадлежу себе. Словно с ума сошла. Позабыв не только о боли в лодыжке, но и о том, что вступать в схватку с мужчиной, который превосходит тебя не только ростом но и силой, как минимум глупо и как максимум опасно. – Эй, дурная совсем? Даже не думай что-то делать. И лучше свали по-хорошему, – Миша ерничаю и скалясь пытается предупредить меня о последствиях, но меня уже не остановить. Боковым зрением цепляюсь за стоящий рядом с микроволновкой чайник и хватая его кидаюсь на мужа. – Какая же ты мразь! – выкрикиваю и одновременно замахиваюсь на Мишу чайником. – Я предупреждал Марин! Миша действует стремительно. И ожидаемо для меня. Я предугадываю его действия, отклоняюсь чуть в сторону и у Миши не получается перехватить ту руку в которой находится чайник. Он впивается пальцами мне в локоть. Я же изворачиваюсь и вкладываю в удар всю силу на которую способна, опускаю чайник ему на затылок. Муж истошно орет. Отпускает меня и хватается за шею. Уж не знаю, как у меня получилось вырваться из этого дурдома и остаться целой, но спустя всего минуту, я уже стояла рядом с лифтом и лихорадочно теребила кнопку-вызов лифта. – Убью! – доносится до моих ушей из глубины квартиры рев мужа, в тот момент, когда двери лифта закрываются передо мной, кабина дергается и начинает медленно спускаться вниз. У меня от страха быть пойманной, заходится сердце. Мне кажется, что в таком ужасе как сейчас, я никогда не прибывала. Меня трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает. Затаившись, я вслушиваюсь в звуки вокруг, но ничего кроме как своего громкого сердцебиения услышать не могу. Двери лифта открываются и по мне прокатывается горячей волной облегчение. В коридоре пусто. Оттолкнувшись от стены, стараясь не обращать внимания на боль в щиколотке, я спешно покидаю кабину лифта, а потом и подъезд, постоянно оглядываясь назад в опасении обнаружить погоню. Я так была сосредоточена на побеге, что только когда оказалась в относительной безопасности, а это двор соседнего дома, поняла,что мой телефон так и остался в руках мужа. В растерянности оглядываюсь по сторонам. Что же теперь делать? Телефона нет. Денег нет…И домой не вернуться. Внезапно голос мужа, опаляет мои мысли обидными словами: Ты маленькая, конченная шлюшка! Черт! Черт! Как же больно было слышать эти обвинения. Они были словно острая бритва. Режущая по живому. Мучительное отчаяние охватило мое сердце. Глаза наполнились слезами. Ладони сжались в кулаки непроизвольно. Ловлю судорожно ртом воздух, закипая от такой явной несправедливости по отношениею ко мне. А через несколько секунд, уже чувствую как по щекам потекли слезы бессилия. И невозможно к этому привыкнуть. Каждый раз боль одинакова бьет в сердце после встречи с Мишей. Как же это унизительно. Муж-изменник выгнал меня из собственного дома. Оставил на улице без какой-либо возможности добраться до родительского дома. И словно почувствовав мою слабость, на меня обрушивается весь спектр чувств и эмоций. Задыхаюсь. А боль в щиколотке усиливается до такой степени, что для того чтобы отвлечься, прикусываю нижнюю губу так сильно, что в следующий миг чувствую соленый привкус крови на языке. Прихрамывая, неспешно переставляя ноги бреду в сторону детской площадки. Мне нужно укрыться. Нужно спрятаться. Дойдя до ближайшей лавочки присаживаюсь на нее и изо всех сил зажимаю уши руками. Закрываю глаза. Я чувствую себя такой опустошенной и такой потерянной, что казалось легче умереть, чем перенести это унижение, эту боль. – Эй, – одновременно с окликом меня кто-то дергает за плечо. Сердце подскакивает от ужаса к горлу и перекрывает путь к кислороду. Стремительно вскочив с лавки, шарахнулась в сторону. – Это я. Ты чего, – говорит малолетка. У меня от шока дар речи пропал. Стою в изумлении таращусь на него. – С тобой все нормально? Ты какая-то странная, – машет у меня перед лицом ладонью парнишка. – Ты… Ты зачем так подкрадываешься? Зачем так пугаешь? – мой голос балансирует на грани истерии. – Ты явно не в себе, Марин, – у парня на лице написана растерянность. Видимо я и впрямь выгляжу ужасно. – Пожалуй мне лучше уйти. Я только помочь хотел если что, у тебя с кукухой что-то? Крутит пальцем возле виска парнишка, пятится отступая. А мне в голову вдруг приходит мысль о том, что у него же есть телефон и как минимум я могу попросить его вызвать такси… – Постой. Эм… – лихорадочно вспоминаю его имя, – Костик. Да точно, Костик. Мне нужна помощь. Да, помощь, – наконец-то справляюсь с истерическими нотами в голосе. – Можешь дать мне телефон? Паренек вздергивает вверх брось. Смотрит на меня с прищуром. – Зачем? Черт! Да что же такое! Ну что за тупое любопытство. Негодую про себя, вслух же стараюсь быть более адекватной и спокойной: – Мне нужно вызвать такси, – отвечаю сдержанно, саму же всю рвет изнутри, озноб бьет так, что сложно справиться с тремором всего тела. – Слушай, а можно предложение? – вкрадчивый голос и цепкий взгляд парнишки напрягают. Настораживающе оглядываюсь вокруг. Потом перевожу взгляд на парня. Что ему нужно? – Ну… – Давай я тебя чаем напою. У меня предков дома нету. Так что можешь за это не переживать. Да и одежду какую нибудь у сеструхи найду. А то выглядишь ты, как-то не очень. Сказать о том, что я была удивлена его словами – это не сказать ничего. Порывисто запахиваю полы куртки. Почти заворачиваясь в нее. Подбираюсь вся, кидаю на парня сердитый взгляд. – Мне нужен телефон. Просто дай мне позвонить и все, – цежу сквозь зубы. – Ды на-на. Усмехаясь, паренек вытаскивает из кармана гаджет тянет мне. Если бы были другие обстоятельства, послала бы этого малолетнего придурка куда подальше с его этой надменностью во взгляде, но сейчас приходится терпеть. Ну ничего, я потерплю. А потом, когда окажусь в безопасности, виновник того, что со мной происходит, уж точно за все ответит. Обледенелыми, трясущимися пальцами набираю номер диспетчера такси. В динамике тут же раздается механический мужской голос осведомляется куда подать машину. Называю адрес и сбросив вызов отдаю телефон владельцу. – Куда собираешься? – останавливает меня вопросом Костя, когда я развернувшись собралась уходить. – К чему вопрос? – прищурившись спрашиваю его. – Да не знаю. Просто интересно, – бесстрастно отвечает Костя и делает шаг в мою сторону. Смутившись его напору, отступаю вглубь детской площадки. – Это тебя не должно волновать. Константин. Спасибо, тебе за помощь, и отойди с дороги мне нужно пройти, – как можно увереннее произнесла речь. Парень не двинулся с места. И это меня взволновала. Его взгляд вдруг потемнел. В глазах вспыхнул протест. Сцепила пальцы на груди в кулаки. – Отойди, – буркнула и сделав шаг в его сторону, остановилась прямо перед ним. – С дороги. Я знала этот взгляд. Видела плескавшийся бунт на черном дне, затопивших радужки зрачков. У пацана играют гормоны и слабость это худшее, что я могу сейчас проявить. – А если не отойду?! Что тогда будет? – вызывающе смотрит прямо мне в глаза, не боится засранец. От ответа меня спасает подъехавшее такси. – Пропусти, – говорю строго и толкаю парня в плечо. Секунда… Две… … и он отступает. – Когда приедешь? – севшим до хрипоты голосом спрашивает Костя. Его слова, будто камни ударяют мне в спину. Ускоряю шаг. Это какой-то тихий ужас. Что за дичь вокруг меня происходит? Уму непостижимо. Мало мне мужа-изменника, любовника невесть откуда свалившегося на мою голову, так еще и малолетка пристает. – Марина! – слышу раздраженный голос, но я уже устроившись на заднем сиденье такси, закрываю дверь. Кидаю суровый взгляд на парня, качаю головой, давая ему понять, что все, что сейчас происходит у него в голове – это лишнее. – Здравствуйте. Куда едем? – отвлекает меня водитель такси и я все свое внимание переключаю на него. Назвав адрес уточняю, что это частный сектор. – Понял. Знаю, – кивает мужчина кидая в зеркало заднего вида заинтересованный взгляд. – Я с мужем поругалась, – зачем-то оправдываюсь перед мужчиной, тот понимающе кивает. – Деньги-то есть? – внезапно спрашивает мужчина, когда выезжаем со двора. – С собой нету, – честно признаюсь. – Но я вам заплачу, когда приедем. – Угу, – кивает водитель и устремляет взгляд на дорогу. В салоне автомобиля повисло неловкое молчание. Я оглянулась назад, но никого не увидела. Костя ушел. – Не волнуйтесь. Я вам оплачу поездку, – глотая слезы бессилия, отвернулась к окну, невидящим взглядом уставилась перед собой. Глава 6 Глава 6 Резко встаю. – Сядь, – хмуро смотрит в мою сторону отец и под тяжестью его взгляда я опускаюсь на стул. – Пап, ты не понимаешь, – снова начинаю… – Неужели?! – сарказм в его тоне меня убивает. Задерживаю дыхание, чтобы не расплакаться, и с шумом проглатываю ком в горле. Слезы на время отступают, отец щурится не спускает с меня глаз. – Да, – коротко киваю. – Марин, – отец обходит меня и становится за спиной, – ты понимаешь в чем дело: я не оправдываю поведение Миши, как и твоё, между прочим. У меня от его зловещего тона на затылке волосы зашевелились. Все кажется каким-то сюрреалистическим бредом. Я,сбегая от озверевшего мужа, надеялась найти поддержку в стенах родительского дома, а вышло … как вышло. И вот уже битый час отец пытается убедить меня в том, что Миша нашел себе любовницу, есть и моя вина тоже. Не могла, да нет же, я не хотела… не хотела в это верить. Это было ужасно слышать от родного человека в тот момент, когда мне нужна была поддержка. Его слова болью сковали сердце. Я опустила взгляд. А в памяти так некстати всплыли детские воспоминания о том, как отец изводил своими изменами маму. Я была тогда еще совсем ребенком. Многого не понимала, только спустя много лет, до меня, наконец-то, дошел смысл маминых слез, а потом она заболела. Отец совсем от нее отвернулся. Погряз в работе и … нашел себе любовницу. А потом мама умерла… – Марина, ты вообще слушаешь меня? – вторгается в мои мысли грозный голос отца. – Что? – поднимаю взгляд и стряхиваю дрожащие на кончиках ресниц бусинки слез. – Говорю, что сегодня ты можешь переночевать дома, но завтра. Завтра. Ты вернешься к себе домой. С Михаилом я серьезно поговорю. – Что? – в недоумении уставилась на отца и даже уши ладонями потерла, чтобы лучше расслышать ответ. – То, что слышала, Марина. Завтра отправишься домой. А сейчас иди. Я устал, не молод уже, как видишь. Я, обескураженная заявлениями отца, не могла двинуться с места. У меня не укладывалось в голове услышанное. Может, отец как-то не так понял то, о чем я ему рассказала? Может я плохо донесла до него смысл сказанных мной слов? – Пап, что ты такое говоришь? Ведь Миша меня чуть не избил. Я чудом смогла убежать… – Хватит, – обрывает меня отец. – Хватит. Я все понял. Я же сказал, что поговорю с ним серьезно. Все, разговор закончен. Иди. Его слова колко отозвались в сердце. И мне вдруг стало горько от того, что я оказалась здесь. Абсолютная безнадега обуяла душу. Поднимаюсь со стула и на негнущихся ногах направляюсь к двери. В ушах звенела гнетущая тишина. Во рту собралась горькая слюна, от которой хотелось как можно быстрее избавиться. Я зажала рот ладонью, ускорила шаг. – И еще, Марин, – останавливает меня в дверях отец, замечанием, – будет лучше, если Ванесса об этой всей мерзкой “истории” знать не будет. Эта унизительная речь, как удар под дых. Открываю дверь и с силой ее захлопываю за своей спиной. – Ненавижу, – срывается горькое с губ. – Ненавижу. Придерживаясь за стену, прихрамывая, топаю в свою спальню. В доме было зябко и холодно. Шмыгнув носом, обняла себя за плечи, а еще здесь было пусто. И казалось, что все, что до этого казалось родным, в одночасье стало чужим. Враждебным. И даже от стен шел такой холод, что становилось дико не по себе от противоречивых чувств, охвативших сердце. Медленно поднимаясь по лестнице, я все прокручивала в голове слова отца: “Вернешься домой”, “Никакого развода”, “С Михаилом поговорю”. Для чего это ему нужно? Разве он не понимает, что это для меня будет значить? Разве можно хотеть дочери зла? Непрошенные слезы снова выступили на глазах. Я нетерпеливо смахнула их с ресниц. В груди разгорался протест. Я даже не думала, что еще до недавнего времени, я и сама не хотела разводиться с Мишей, то сейчас буду этого отчаянно хотеть. Оказавшись в спальне, я не стала включать свет, и сразу отправилась спать. Мне было так холодно и так больно, что хотелось только одного – забыться. Я забралась под одеяло с головой, часто задышала, нагоняя горячего воздуха, чтобы согреться. Уже проваливаясь в сон, я услышала какое-то движение в коридоре. Совсем недолго. А потом все снова стало тихо. Тишина убаюкивала, как и стресс, которому я была подвержена последние несколько дней. Сон утягивал меня в тревожную, неспокойную пучину своего зыбкого царства. Сопротивления были бесполезны…. и в скором времени мне все же удалось заснуть. *** – Твою ж дивизию, – застонала в голос, накрывая лицо подушкой. – Что это такое? Раздираю слипшиеся ресницы и пытаюсь понять откуда доносится громкая музыка. – Боже! Это уже слишком, – перекатываюсь на бок, сажусь на край матраса, затыкаю пальцами уши. Неужели такое слушает мачеха? Ужасно громкий барабанный бит оглушает и давит на перепонки. До конца проснувшись и придя в себя, я все-таки прихожу к выводу, что эта музыка доносится не из спальни отца и мачехи. Остается еще один вариант – это кто-то из детей мачехи, про которых я удачно успела забыть. – Ну, что за люди, никакого уважения. Сразу видно, что эгоисты. Только о себе думают, – возмущаясь, направляюсь в ванну. В зеркало принципиально сразу не смотрюсь, потому как страшно представить свое опухшее в отражении лицо. Скидываю пропитанную потом одежду, забираюсь под горячие струи душа. Несколько секунд поджавшись привыкаю к температуре воды, а потом расслабляюсь, чувствуя как тело начинает оживать. Расправляю плечи. Подставляю лицо потоку, который разгоняет все мысли в голове. Я понятия не имела как долго простояла в душе под водой, только испытала огромное облегчение, когда выбравшись ощутила себя наполненной силой и желанием противостоять всему миру. Поковырявшись в шкафу, отыскала там старенький, но довольно неплохо сохранившийся спортивный костюм. Одевать более свежие вещи не стала намеренно. Я не уеду из родительского дома, как бы этого не хотел отец. Ему не удастся заставить меня вернуться к мужу. Пусть не надеется. 6.2 6.2 Когда выхожу в коридор, музыка стихает. Проверить, кто по утрам слушает подобную дикость я не спешу, поэтому направляюсь к лестнице. Про себя замечаю, что нога болит уже меньше. Видимо, вывих был все же незначительный и отдых в дорогущей гостинице действительно мы с Женей получили на халяву. Стоило вспомнить о парне, как на душе заскребли кошки. Наше расставание было неприятным. Хотя это совсем не сравнимо с тем, что после мне устроил Миша, но сам факт того, что мы не нашли компромиса присутствовал. Спускаясь по лестнице, прислушалась к монотонным голосам, мужскому и женскому, которые доносились из столовой. Черт. Сколько же сейчас времени? Я так и не взглянула на часы. Перед тем как выйти из комнаты. Но по тому, как было светло за окном, можно было предположить, что уже давно обед. И поэтому, зайдя в помещение, я ни сколечки не была удивлена тем, что отец и мачеха сидели за накрытым столом. Обедали. – Марина. Проснулась. Проходи, дочка. Как дела? Отец приглашающим жестом указал куда мне можно сесть. В его голосе звучала доброжелательность, но во взгляде было полная, непоколебимая решительность. Я сразу поняла, что вопрос по мне решен. И чтобы я не говорила. Какие бы доводы не приводила, ничего не поможет. Отец сделал выбор за меня. – Я не голодная, – буркнула под нос, преждевременно разграничивая между нами пространство, села на стул, который располагался совсем в противоположном месте от того, что предложил мне отец. – Ну, это ты пока не попробовала того, что приготовила Ванесса. У нее есть свое фирменное блюдо. Да, любимая?! – наблюдаю за тем, как пальцы отца накрывают ладонь женщины. И та ему мило улыбается в ответ. Раньше меня это вообще не трогало. И в какой-то степени я была рада за отца. Когда отец нас познакомил, Ванесса проявила себя сдержанно и непафосно, чем сразу и расположила к себе. Но после вчерашнего разговора с отцом, я не могла спокойно относится к нему. Он меня предал. Подставил. Разве так ведут себя родные отцы по отношению к родным детям? Думаю, что нет, но как оказалось мой был далек от истинной родительской любви. – Марина, – ласковый голос Ванессы привлек мое внимание. Я перевела взгляд на нее. Мачеха держала в руках тарелку, на которой лежал небольшой кусочек пирога. – Что это? – задаю вопрос и с подозрением смотрю на совсем не аппетитную начинку, растекшуюся по тарелке. – Пирог с рыбой. Попробуй. Он невероятно нежный, – нетерпеливо произносит женщина и, не дожидаясь пока я возьму тарелку, ставит ее передо мной. Едкий запах рыбы ударяет в нос. Морщусь от отвращения. – Что-то не так? – вскидывает брови Ванесса, внимательно наблюдая за моей реакцией. Беру вилку, не хочется обижать ее. Ведь она ничего мне плохого не сделала. – Я просто не хочу есть, – сухо отвечаю. – Ладно тебе, дочка. Не обижай Ванессу. Она старалась, – отшучивается отец со свойственным ему иронизмом в голосе. – Марина. Если тебе не хочется, то не заставляй себя… – тут же обижается мачеха. И я все же решаю, что не буду себя насиловать и отодвигаю тарелку от себя. – Так, ладно. Пошутили, теперь поговорим о деле, – тон отца меняется моментально, впрочем как и его настроение. Вся веселость сходит на нет и на его лице появляется холодная маска. Ванесса вытягивается рядом с ним, как струна, и становится похожей на каменное изваяние. У меня закрадывается странное предчувствие, что она с ним заодно. И против меня ведется какая-то скрытая игра. – Да, я тоже хотела поговорить с тобой, – расправляю плечи, сажусь ровно, поднимаю подбородок выше. – Я хочу развестись с Мишей. Это мой окончательный ответ. Внезапно от громкого хлопка во всем доме сотрясается воздух. Я вздрагиваю всем телом. Оборачиваюсь к входной двери. Через несколько секунд в дверном проеме появляется молодая девушка. Яркая. Высокая. Красивая. Где-то я уже ее видела… – Ой, мамулька, фу. Ты опять свой говнопирог приготовила?! – морщит аккуратный носик брюнетка, сжимая его двумя пальчиками с длинным маникюром. – Джесс! Ты что такое говоришь? – возмущается мачеха. Девушка же легкой походкой пересекает разделяющее их расстояние и, обняв мать за шею, звонко целует ее в щеку. – Пап-Николь, не советую тебе это есть, – произносит она с иронией в голосе, оставляя на щеке отца такой же звонкий поцелуй. – Прекрати подтрунивать над матерью, Джессика. Это неприлично, – журит ее отец, хоть в его тоне нет и намека на укор. Меня же в этот момент как будто специально игнорируют. – Ой, – словно прочитав мои мысли, все свое внимание девушка обращает на меня. – А это… теперь моя сестричка? Наверно, Марина? Да?! А я Джесс. Джессика. Девушка молниеносно оказывается возле меня и недолго думая плюхается на рядом стоящий стул. Пристально рассматривает меня. Изучает. А меня вдруг охватывает какое-то внутреннее смятение. Не могу понять, почему вдруг меня кажется, что я с ней уже знакома, а точнее знакома с ее …. запахом. Такой вкусный аромат туалетной воды окутывает меня, заполняет легкие. У меня кружится голова. Что происходит?! – Джесс, ты давай не увиливай от ответственности, – неожиданно строго произносит мачеха. Девушка тут же вся подбирается и все свое внимание переводит на родителей, давая тем самым мне немного глотнуть свежего воздуха и собраться с мыслями. Этой Джессики явно было слишком много для меня. Да и зашла она не в самый подходящий момент. – Что, мам? Если ты про то, что я не ночевала дома, то я уже имею полное право. Мне восемнадцать, – возмущается девушка. – И вообще, ты видела этот городишко? Малюююсенький такой, – она сводит вместе большой и указательный палец, оставляя между ними небольшой просвет, – тут даже потеряться сложно… – Джесс, мама сейчас говорит не об этом. Мы волновались. Искали тебя весь день. Можно было и ответить на звонки. Я обескуражена тем, что прямо у меня на глазах разворачивалась семейная драма из-за какой-то мелочи, в тот момент, как на повестке для моего отца стоит действительно важная проблема – это судьба его родной дочери. Родной. Но в его глазах столько беспокойства плещется из-за приемной. Во рту возникает горький вкус вызванный обидой. Мне становится тошно от осознания того, что совсем осталась никому не нужной. Одинокой. – Хватит, – обрываю я разговор и все одновременно обращают на меня заинтересованные взгляды. – Я ухожу. Резко вскочила со стула. – Коля! – взвизгнула мачеха, когда отец в ярости с силой лупанул по столу. – Марина, – на низких вибрациях пророкотал отец, сверля меня яростным взглядом. – Я все сказала пап. Это крайнее мое решение… – Что за шум, а драки нет. Боже! У меня слуховые галлюцинации?! Этот голос… он слишком узнаваем. Резко поворачиваю голову и меня как будто разряд молнии прошибает. Дыхание застревает в горле. В дверном проеме, прямо передо мной стоит… Женя. И смотрит… Смотрит на меня. Улыбается. А я… Я ничего не могу понять. Откуда он взялся? И почему он здесь? Что вообще происходит? – Ой, Женька и ты здесь? Я думала ты забурился куда-нибудь с девчонками куражиться, – я даже глазам не успеваю моргнуть, как девушка уже повисла на шее Жени и прилипла пухлыми губами к его щеке. – А ты уже знаком с нашей сестренкой, – звонко, будто хлесткая пощечина, звучат ее слова. – Довелось. Познакомиться, – хриплым, будто простуженным голосом отвечает Женя, и ни капли удивления в его тоне, а в глазах черти пляшут вокруг дьявольского костра. Не могу поверить в то, что это все правда! Женя… Неужели он знал все! Знал кто я? Но… Зачем тогда он так поступил? Зачем склонил к измене? 6.3 Черновик 6.3 Черновик – Джесс. Не липни так к брату. Дай ему вздохнуть, – сетует Ванесса. – Ой, мамуль, ну что ты такая нудная, – капризно выпячивает губки в трубочку девушка, и все продолжает жаться теснее к парню. Женя гипнотизирует меня взглядом, высвобождается из цепких рук сестры, направляется в мою сторону. Внутри у меня происходит коллапс. Кажется что если он сделает еще шаг и станет чуть ближе, все выйдет из под контроля и я сорвусь, сбегу. Но Женя как будто предвидя мои шаги, в секунду становится ко мне ближе и протягивая руку, перехватывает мои деревянные пальцы своими, сжимает. – Эй, привет, – вибрации его голоса растекаются по моим венам покалывающими токами, от напряжения чувствую, как под глазом начинает нервные тик. – Мы на свадьбе виделись. Ты тогда мужа искала?! Помнишь? – Ну у тебя и память, братик, – внезапный толчок в спину парню и он по инерции врезается в меня. Я взмахивая руками, и уже мысленно готовлюсь к падению, но Женя оказывается быстрее. Он ловко перехватывает меня под лопатки и тесно прижимает к себе. Паника зашкаливает все допустимые пределы. – Ой, прости, – Джесс упирается подбородком в плечо Жени, а руками обвивает сзади его за шею. – Я не хотела тебя напугать. Голос сладкий, заигрывающий, а в глазах вранье. Злорадство. На губах легкая улыбка. С этой Джесс явно что-то не так. Промелькнула мысль в голове, но тут же ее перекрыла вторая: почему меня обманул Женя? Зачем? – Отпусти меня. Я в порядке, – буркнула сухо, отводя взгляд в сторону. Мне было невыносимо смотреть на этих двоих. Казалось, что эта вся дурацкая сюрреалистичная сценка вот вот закончится и занавес упадет под всеобщий возглас: мы тебя разыграли! Вот только ценой за этот розыгрыш я заплатила очень высокой. – Дети, рассаживайтесь. Потом будете знакомиться ближе. Сейчас у нас на обед мой знаменитый пирог с рыбой. Столовая наполнилась дружественным “фуу”. Женя расцепив руки отпустил меня, и больше не обращал внимания. А я как дура, сидела пялилась на него гадала что у этого парня происходит в голове? Для чего ему все это нужно? Ведь по тому как он отстраненно ведет себя, можно сделать вывод лишь один: о том, что мы с ним переспали не знает никто. – Марина, – я вздрогнув обращаю внимание на Джесс, только сейчас замечая, что девушка с интересом продолжает изучать меня. – А где твой муж? Его по-моему Михаил зовут. Папа-Николь о нем много рассказывал. Почему ты одна? Ее цепкий взгляд пробегается по моей фигуре и конечно же поношенный спортивный костюм не остается незамеченным. Боковым зрением ловлю на себе легкий взгляд Жени, но он тут же отводит его. Оставаясь полность отрешенным и равнодушным, делает вид как будто мы с ним и вовсе не знакомы. Мне становится немного спокойнее и я открываю рот для того, чтобы ответить, когда меня перебивает Женя. – Джесс, ты лучше расскажи где шлялась всю ночь. Думаю маме с Николаем будет это куда интереснее, – ровно, без каких либо эмоций в голосе обращается к сестре Женя. – Ой, – залилась румянцем девушка, – я с парнем познакомилась, как раз на свадьбе и он мне показывал красоты города. Такой галантный и интересный оказался парень. Заворожил. У меня отвисла челюсть. Я конечно наслышана о том, что в Америке вся молодежь развязная добеспредела, но чтобы вот так в открытую перед родителями рассказывать, что ты нашла первого встречного парня и с ним провела ночь, ну это непозволительно. – И как он в кровати? Женя задает сестре такие провокационные вопросы, что у меня уши от смущения начинаю гореть, а Джесс откидываясь на спинку стула залилась звонким смехом, ничуть не стесняясь вопроса. – ЕВгений, прекрати смущать сестру. Да и Марину. Она девушка другого склада воспитания. И такие разговоры не стоит поднимать за столом. Это неуместно, – вдруг подает голос отец, я же в полном недоумении оглядываю всех присутствующих за столом. Отец с каким-то нездоровым блеском в глазах наблюдает за смеющейся Джессикой. Это пугает. Ванесса увлеченно нарезает кусками свой пирог и есть полное ощущения того, что она намеренно игнорирует то, что творится за столом. Сама же Джесс, вела себя недопустимо для ее возраста распутно, и не смотря на то, что она находилась в кругу близких родственников выглядело это мерзко. И именно это чувство я увидела в глаза Жени. Его рот исказился презрением, когда он медленно, обводил взглядом сидевших за столом, а потом его взгляд остановился на мне. И когда наши глаза встретились меня охватила дрожь. Вдруг захотелось провалиться от стыда за все что сейчас происходит под землю. Потемневший взгляд Жени прожигал меня, причиняя почти физическую боль. Я больше не могла это терпеть. Это было выше моих сил. Я резко вскочила со стула и бросилась в сторону выхода, совсем не ощущая ног под собой, не чувствуя боли. Глава 7 Черновик Глава 7 Черновик Женя перехватил меня возле лестницы. И не смотря на мои сопротивления, тащит в сторону кладовой, которая находится на цокольном этаже. – Отпусти меня, – зло дернула рукой. Женя только жестче сжал мое предплечья, рванул на себя. – Нам необходимо поговорить, – процедил сквозь зубы и подтолкнул меня к лестнице ведущий вниз. – Я не хочу, – упираясь артачусь, но Женя как будто не слышит меня, делает все так как ему нужно. Внизу, за закрытой дверью мы оказываемся пару минут спустя. Все мое сопротивление оказалось бесполезным. Дверь за спиной захлопнулась. Вздрогнув, вжалась спиной в стену. Женя расставив по обе стороны от меня руки, навис надо мной, уперся взглядом. Сосредоточенным. Пожирающим. – Что ты тут делаешь? – после нескольких секунд молчание задал он вопрос, который меня тоже интересовал. – Я? – вскидываю брови, упираюсь кулачками ему в грудь. – Это я должна задавать тебе вопросы Женя. Я! Женя стремительно сократил и, без того “смешное” расстояние между нами и его лицо оказалось близко близко к моему. Всего то пару сантиметров нас разделяла. Я не ожидала от него подобного. На секунду замерла, закусила губу. Сейчас не время поддаваться его натиску. – Еще раз, Марин. Что ты тут делаешь? Его глубокий голос порождал во мне странные волнения. Его сила, с которой он на меня эмоционально давит, ошеломляет. И я понимаю, что надолго меня не хватит. Нужно срочно что-то делать. Выходить из штопора, в который меня толкает его властность. Не смотря на то, что на нем одета простенькая, хоть и брендовая, белая майка, открывающая прокаченные бицепсы рук и напряженные мышцы груди и такие же домашние штаны. Он выглядел невероятно притягательно и завораживающе. И его запах, стоило ему заполнить мои легкие, как я начала будто восковая свеча от жаркого огня, плавиться. Стало обидно до слез. – Это мой дом, – пискнула. Задерживая дыхание отвожу от него взгляд. Долго мне не продержаться. Его сексуальность и власть надо мной катастрофично губительны. Чтобы не произошло непоправимой беды. Нужно выбираться. – Твой дом там, куда ты меня вчера попросила тебя отвезти, – грубо отвечает Женя. Я же выпрямляю руки, пытаюсь увеличить между нами расстояние, оттолкнуть его от себя. – Женя прекрати. Отстань от меня. У меня и без тебя много проблем. В том числе и из-за тебя, – шиплю сквозь зубы. Попытка высвободиться не увенчивается успехом. Женя перехватив мои запястья одной рукой резко дергает их вверх оставляя меня без права на защиту. – Нет Марин, в том что твой муж творит дичь и ты ему в этом подыгрываешь меня винить не нужно. Я здесь не причем, – качает головой парень, а его взгляд прикован к моим губам. – Я тебе не про мужа сейчас говорю, а про то, что ты прекрасно зная, что мой отец и твоя мать они… они же давно живут вместе. И я не понимаю, зачем… Зачем ты затащил меня в постель? Зачем? Это так подло и мерзко, Жень. Слезы от обиды навернулись на глаза. Последние слова о том, что мы теперь являемся сводными братом и сестрой, пусть даже не по крови, так и остались несказанными. Застряли во рту, царапая небо оставляя на языке привкус омерзения. – Боже, детка. Я тебя умоляю, вот только не нужно сейчас всех этих высокопарных заявлений. Мне кажется в тот момент, когда ты стонала подо мной тебе было плевать и на мужа и на все остальное разве нет? – издевательская ухмылка искривила губы парня. И мне бы в этот момент возненавидеть его за все слова, что сейчас сказал. Вскормить в себе презрение к нему, но вместо этого… Вместо этого я лишь безмолвно продолжаю пялиться на его губы и с трепетом в груди, застывшая в ожидании наблюдать, как он склоняет голову ко мне ниже и его губы касаются моих. Вдыхая мой стон. Я ненавидела себя в этот момент. Ненавидела потому что все мое тело, все мое нутро пронизывали покалывающие волны приглушенного желания. Мне хотелось, чтобы он поцеловал меня. Хотелось, почувствовать его сильные, горячие руки на своем теле. Хотелось, ощутить как он ласкает меня доводя до безумия. В следующее мгновение его поцелуй становится настойчивее. Дыхание жарче обжигает губы. Женя властно раздвигает мои губы языком углубляя поцелуй, заставляя чувствовать меня его острее, ярче. Мое тело горит как в огне. Я с каждой секундой все больше теряю над собой контроль. Схожу с ума от желания. Внезапно, Женя со стоном отрывается от моих губ, жарким дыханием обдавая пульсирующую плоть. Дает нам маленькие передышку и снова накидывается с животной страстью. Безумец. Я не успела сделать вдох и уже скоро начинаю чувствовать как горят мои легкие. – Женя, я не могу дышать, – мычу еле понятно, закатывая глаза кверху. – Черт! – не хотя парень отрывается от меня дает маленькую передышку. – Это нужно прекращать. Слышишь?! Иначе я просто трахну тебя прямо здесь. Низким, вибрирующим от сдерживаемого желания голосом, рокочет Женя вжимая мне в живот каменный член. – Отпусти меня. Немедленно. Я заливаюсь краской. Этого еще не хватало. Как у него вообще совесть позволяет вытворять такое под крышей моего дома, да еще когда я не в разводе и когда в любой момент нас может застигнуть кто-то из родственников. – Не могу, детка. Ты меня собой заразила. До безумия болен тобой. – Замолчи. Замолчи. Я не хочу это слышать. Не хочу. Ты меня обманул. Я никогда, слышишь, никогда за это не смогу тебя простить. – Хм, какая же ты глупышка, Марин. Совсем еще ребенок. Надо взрослеть, малыш. Ты совсем ничего не понимаешь, что происходит? Или притворяешься? 7.2 Черновик 7.2 Черновик Поджав губы. Выпятив вызывающе подбородок вперед цежу сквозь зубы: – Ну, раз ты все знаешь. И обо всем осведомлен, объясни. Может прозрею. Его надменный взгляд, делает меня более уязвимой. Я не привыкла к такому отношению к себе. Со мной так, как будто я непутевый ребенок которому требуется срочная помощь в сложной жизненной ситуации, давно никто не разговаривал. Даже отец. Женя отпускает меня, вижу что дается это решение ему с трудом, потому как выпирающий в районе ширинки член, скорее всего диктует ему свои условия. Я тут же пользуясь ситуацией отступаю на безопасное расстояние вглубь помещения. – Почему ты здесь? – вместо разъяснений, парень задает вопрос. Во мне разгорается противоречие. С одной стороны я хочу ему рассказать о нашей с Мишей потасовке, с другой: его пренебрежительный тон останавливает. Мое внутреннее терзание облегчает настойчивая вибрация телефона в кармане жениных штанов. Глянув на экран Женя досадливо скрипнул зубами. Скользнул по мне быстрым взглядом. Повернувшись спиной уперся рукой в стену и принял вызов. Тихо буркнув: – Да. Я затаила дыхание прислушалась. Даже сердце замедлило бег, чтобы бьющийся гулко в ушах пульс утих. Но как бы я не старалась, услышать мне ничего не удалось. Женя видимо сделал громкость динамика на телефоне тише. Хитрец. Разговор оказался слишком коротким. Всего несколько секунд. Женя сбросив вызов, сунул телефон обратно и резко открыл дверь, повергая меня в полное недоумение. Что это значит? – Подожди, – кинулась к нему. – Куда ты собрался? – Марин, – сбрасывает мою руку, которой я успела перехватить его за запястье. – Там твой муж прибыл. – Нет, это неправда. Он не знает что я здесь, – качаю головой и отступаю назад. – Зато об этом знает твой отец. – Женя, чего я не знаю? Говори сейчас же! – призываю его к ответу. – Думаю, сейчас не время для разговоров Марин. Тебе лучше вернуться в столовую. Надеюсь твой отец все тебе сам расскажет. После этих слов Женя стремительно покинул цокольный этаж, оставляя меня один на один с охватившей паникой. Ноги сделались ватными подкосились, и если бы я вовремя не ухватилась за стелаж, то точно рухнула бы на пол. Я не могла несколько минут пошевелиться. На меня как будто нацепили оковы. Обездвиженная. Растерянная. Не знаю что делать. Пытаюсь глубоким дыханием успокоить себя. Сердце заходится в диком галопе. Паника не отступает мешая ясно мыслить, соображать. Но слова Жени я все прокручиваю и прокручиваю в голове, как будто заела пластинка. Прибыл муж. Прибыл муж. Прибыл муж… Но зачем? Что ему нужно? Неужели вчерашние обещания отец все же выполнил и поговорил с Мишей? И если Миша приехал, то отец смог его убедить в том, что нам развод не нужен. С каждой секундой меня все больше охватывали мучительные сомнения, переходящие в маньячный страх. Я отчего-то даже мысленно боялась себе представить, что мне придется встретиться с Мишей. Конечно я в некой мере чувствовала за собой вину за то, что ударила его чайником в порыве гнева, но муж получил заслуженно. Но было что-то другое, что-то что не могла объяснить и понять. Измученная вопросами, я все решаюсь выбраться из укрытия, в котором меня оставил Женя. Цепляясь за стены, подхожу к лестнице. Прислушиваюсь. На первом этаже уже слышна суета. Тяжелый вдох застревает где-то посредине, не заполняя легких. Боже. Это какой-то кошмар. До чего я себя довожу? И главное зачем? Ну что может случиться со мной? Кроме того, что придется встретиться с мужем. В то что он меня потащит силой домой не верю. Мы же живем в двадцать первом, цивилизованном веке. Передвигаюсь медленно, с трудом. От напряжение все мышцы зудят и сжимаются в судороге. Мне в этот момент кажется, что я преодолеваю не несколько десятком ступеней, а как минимум подъем в гору Эльбруса. Мне остается осилить еще несколько ступеней, когда вдруг передо мной появляется фигура девушки затянутая в пестрое обтягивающее платье. – Марина, а мы тебя потеряли. Ты что там делала? Пряталась? – последнее слово произносит с издевкой в голосе, хотя губами улыбается. Только открываю рот, чтобы опровергнуть ее вопрос, как она в ту же секунду отводит от меня взгляд в сторону и: – Пап-Николь! Я нашла нашу потеряшку! Она пряталась в кладовке! – крикнула так, что у меня в ушах зазвенело. – Все совсем не так, зачем ты врешь? – возмущаюсь. Но ответа конечно же не получаю, только издевательскую ухмылку, полную превосходства. – Марина, ты с ума сошла? – слышу совсем рядом голос отца, а спустя мгновение он появляется сам. – Как ты себя ведешь? Это уже ни в какие рамки не входит. Отец покраснел от гнева. Впился в меня жестким взглядом. – Пап, я не пряталась – это ложь. Зачем-то начала оправдываться и конечно делаю хуже только себе. – Эй, я тебя вообще-то не обзывала, – надула губки в притворной обиде Джесс и отец тут же среагировав на перемену настроения девушки начал ее успокаивать, меняясь не только в лице, но и тоне: – Джессика, – приобнимает он ее нежно, поглаживая большим пальцем плечо, меня аж замутило от омерзения тех мыслей которые пришли в голову, тут же постаралась их откинуть от себя, крепко зажмурив глаза. – Не обращай внимания на слова Марины. Спасибо милая за помощь, но тебе лучше отправится к себе в комнату. Нам с Мариной предстоит серьезный разговор. Его сальный взгляд которым он провожал ломающую комедию девушку, как бы мне не хотелось это признавать, но подтверждает мои непристойные мысли. Как только девушка скрывается из виду, я все же не сдерживаюсь и задаю ему неудобный вопрос: – Папа, ты спишь со своей падчерицей? 7.3 7.3 Отец прожигает меня остервенелым взглядом. Вот что я творю? Что со мной не так? Зачем я лезу туда, куда меня не просят! – Иди в кабинет. Немедленно, – цедит сквозь зубы отец, еле сдерживая гнев. – Пап, я… – Иди. Быстро, – рявкает так, что челюсти сводит от страха. Круто развернувшись, отец оставляет меня и направляется в сторону столовой. У меня от испуга ладони вспотели и снова начался нервный тик. Все – мне конец. В голове будто вакуум образовался. Не допускаю ни одной лишней мысли. Потерянная, без права на выбор, иду, как на плаху, в сторону кабинета. Я не хочу, не хочу, чтобы моей жизнью распоряжались! Пусть это делает с теми, кто ему подыгрывает. Внезапно на сердце навалилась такая тоска, что хоть волком вой. А все потому, что я вспомнила взгляд Светланы Петровны. Моей бывшей начальницы: в ее глазах была полная безысходность и затравленность. И только сейчас я в полной мере вдруг осознала, почему она тогда себя так чувствовала. У нее не было выбора. Ей навязали ее судьбу. Ее будущее. Бедная. Бедная Светлана Петровна. Мне так было страшно и жалко ее одновременно и именно такие чувства сейчас вызывает во мне мое будущее. Моя судьба. Затаив дыхание толкаю дверь и делаю неуверенный шаг внутрь. Миша сидит в кресле. Спиной ко входу. Но, услышав звук открывшейся двери, его плечи дернулись, расправились. Но на звук он не повернулся. Остался в том же положении. У меня же сердце заходится от щемящего страха, а еще презрения, которое вызывает во мне некогда любимый мужчина. Намеренно расправляю плечи, выпячиваю грудь. Мне не стоит его бояться. Я в своем доме. Я здесь хозяйка, кто бы что не думал по этому поводу. Это дом моих родителей и я не позволю себе показаться слабой перед человеком, который обманул меня. Уверенной походкой, но все еще немного прихрамывая, я прохожу к креслу, которое стоит по левую сторону от того места, где находится Миша. Но стоит мне поравняться с мужем, как я тут же замираю в шоке, когда в глаза бросается скромный букет из трех желтых роз, лежащий на коленях у мужа. В этот момент он поворачивает голову и моему взору открывается не менее печальная картина, чем желтые розы. Темно-фиолетовая гематома расплылась по правой части шее и спустилась за воротник белой рубашки, спрятавшись под тканью. – Здравствуй, Марина, – произносит Миша, скрипя зубами. – Зачем приехал? – в том же тоне отвечаю ему, усаживаясь в кресло. – Если бы мог не приезжать, поверь, и ноги бы моей рядом с тобой не было. Вот, держи и наслаждайся властью своего отца. Шалава. Я машинально ловлю букет, который летит прямо мне в лицо, и одновременно с этим прокручиваю слова Михаила. У меня от негодования в груди загорается огонь. Меня пробирает крупная дрожь. Да как он смеет! Вскакиваю на ноги и с размаху наношу по лицу мужа хлесткий удар принесенными цветами. – Сумасшедшая! – взвизгнул муж, закрываясь руками от удара. А меня так и распирало изнутри. Я словно потеряла контроль над своими действиями, обезумев от обиды. – Казел! Кабель! Сукин сын! Да как ты смеешь так говорить! Сволочь! И вдруг, неожиданно, на меня сзади, будто удавку накидывают. Оставляют без движения. Останавливают. – Пусти! Пусти! Брызгаю слюной, кричу, выворачиваюсь из захвата. – Боже, да что с тобой происходит, Марина! – грохочет надо мной голос отца. У меня от его тона кровь в жилах леденеет и весь пыл сходит на нет. Обмякаю в его руках и неожиданно для себя надрывно всхлипываю со словами: – Он меня обозвал, пап. Неконтролируемые слезы горячими потоками хлынули из глаз. Меня прорвало. Мне до этого казалось, что все слезы я выплакала, когда Миша меня бросил, а, уходя, втоптал мою гордость, мою любовь в грязь. Но я оказалась не права. Сейчас мое тело сотрясалось от спазмов, сопровождающих рыдание. Я сама не понимала, что плела не слушающим меня языком. Только в мыслях было одно: рассказать, обвинить, заставить пожалеть меня. Мне было сейчас это так необходимо… Но вместо этого я услышала: – Марина, прекрати истерику. Отец грубо усадил меня в кресло и вручил стакан с водой. – Что ты правда устроила тут детский сад. Мы взрослые люди… И ты, Михаил, что за ребячество? Я смотрела на отца с досадой и обидой, а грудь жгла ярость и злоба. – Да я что, Николай Алексеевич?! Я вообще ничего. Цветы ей отдал. Все, как вы сказали. Слезы еще хлеще полились из глаз. Значит цветы – это идея отца? Боже, чего он добивается? – Папа, – бормочу сквозь рыдания, подтирая нос, смахивая водопады влаги со щек. – Зачем тебе это? Ты разве не видишь ничего? Или ты специально все игнорируешь? – Так, Марина. Еще раз успокойся, – теряя терпение, цедит сквозь зубы отец. – А ты, Михаил, следи за языком. Зачем усложняешь? Глотая слезы от обиды, я в голове пытаюсь придумать оправдание отцовским действиям. Я все никак не могу понять, почему он к Мише относится с таким снисхождением, когда в мою сторону тот проявляет только раздражение и грубость. Под тяжелым взглядом отца, которым он смотрит на меня, подперев рукой голову, я все же кое-как успокаиваюсь и прихожу более менее в чувства. Начинаю давать отчет своим действиям и мыслям. – Так, а теперь мне нужно с вами поговорить. Серьезно поговорить, – отец выдерживает паузу, а я задерживаю дыхание, как впрочем это делает и Михаил, боковым зрением замечаю его застывшую в одном положении грудь. – Ни о каком разводе речи быть не может. Я надеюсь это вопрос мы закроем раз и навсегда, по крайней мере пока на неизвестно какое время. – Папа, – выдыхаю обреченно. – Молчать, – цедит родитель, глядя на меня с прищуром. – Мое решение не подлежит оспариванию. Михаил, тебе, я думаю, объяснять нет смысла, что один неверный шаг и ближайшая канава окажется твоей могилой. Ты понял меня? Муж громко сглотнул вдох. Кивнул. – Нужно было башкой думать, а не половыми органами, когда вы женились. Ваши детские сопли жевать мне неинтересно. Марин, еще раз повторится подобная выходка с твоей стороны, закрою к чертовой матери тебя в женском монастыре. Не хватало еще позорится перед Ванессой и американскими партнерами. Вы вообще охренели, мать вашу! Какого черта устроили весь этот цирк? И почему именно сейчас? – с каждым вопросом отец все больше расходился. Гневными взглядами метал молнии и устрашающе сжимал до белых костяшек огромные кулаки. Я боязливо поглядываю на Мишу, ему действительно стоило бы побаиваться моего отца. Муж сидел белее снега, того и гляди в обморок грохнется. – Я…Я ничего не знал, Николай Алексеевич. Я думал… – сбивчиво лепечет белесыми губами муж. – А тебе не надо думать, Миша, за тебя уже подумали! – отец перешел на откровенный ор, он больше не сдерживался, ревел, как взбешенный медведь. Я сжалась в комок под его натиском, сидя в кресле. Так было страшно, что даже плакать не могла. – Я понял, Николай Алексеевич, – еле разлепив губы, промямлил муж. Я вообще поразилась, конечно, его выдержке. Удивил так удивил. – Понял он. Нечего было и начинать. Надоела жена?! Так заведи любовницу. И не надо напоказ. Скромность должна присутствовать. Тем более, когда такая ответственность на твоих плечах. Ты хоть понимаешь, что в глазах крупных инвесторов ты должен выглядеть, как благонадежный партнер, а не бегающий с вываленным писюном наружу кобелина, – отец замолчал, а у меня перед перед глазами все поплыло. – Не умеешь сам, спроси, значит, совета у взрослых. Боже! Живот скручивает внезапный спазм и внезапная тошнота подкатывает к горлу. Я складываюсь пополам. – Ненавижу, – бормочу под нос, безмолвно шевеля губами. – Ненавижу. – Марина, что опять? – устало выдыхает отец. – Я презираю тебя! – выкрикиваю, закрываю рот ладонью и пулей вылетаю в коридор, не чувствуя под собой ног, бегу в сторону туалета. Я никогда, никогда не соглашусь жить с Мишей. Пусть лучше убьют меня. Но с ним я не останусь. Глава 8 Глава 8 Оперевшись плечом о балконный откос, наблюдаю за тем, как Марина, завернувшись в тот же пуховик, в котором она была в тот день, когда я ее встретил у подъезда, ссутулившись, спрятав нос в высокий воротник, семенит за своим мужем. Твою мать. Пальцы невольно сжимаются в кулаки, в груди разгорается неконтролируемое пламя ревности. Бесит. Как же она бесит своим повиновением и не умением постоять за себя… – Картина маслом, называется “Приплыли”. Напрягаюсь всем телом, когда прямо за спиной раздается голос сестры. Кидаю на нее короткий взгляд и тут же перевожу его к той, которая, как ветви ядовитого плюща, прожгли плоть и въелись под кожу, причиняя ощутимую физическую боль. – Зачем приперлась? И кто тебе позволял войти? Стучать не учили? – раздраженно спрашиваю и как только фигурка Марины скрывается в салоне подержанного автомобиля, на котором приехал ее муж, тут же отхожу от окна, усаживаюсь на край кровати. – Я вообще-то стучала, братец. Я не виновата в том, что ты потерял слух, летая в своих фантазиях и думая о замужней девчонке. Она крутит над головой тонкими, как плети, руками, закатывая глаза под лоб. Боже, и угораздило же меня родиться в той семье, где столько блаженных. – Слушай, Джесс. Если ты пришла на нервах у меня поиграть, то тебе лучше свалить. Я в не в том настроении, чтобы слушать их. Дорогу ты знаешь. Киваю ей на дверь. Отклоняюсь чуть назад, упираясь ладонями в матрас. – Я вот что думаю, Жень. А ты за все это время Бель писал? Как у нее дела спросил? Или тебе плевать, что девочка по тебе с ума сходит. Ночами не спит. Тебе не стыдно? Джесс вместо того, чтобы оставить меня в покое, скрестив ноги, садится на пол посреди комнаты. Ей бы еще горшок с землей под задницу подставить и точно была бы похожа на разноцветный куст. – Послушай, Джесс. Зачем ты лезешь туда, куда тебя совсем не просят. Это разве твое дело? – Бель – моя подруга, Жень, и твоя невеста. Если ты еще не забыл, свихнувшись на этой курице, – вспыльчиво проронила сестренка. Молча наблюдаю за ней и за тем, как в ее глазах разгорается раздражение. Я знаю, что у Джесс есть какие-то планы на мою свадьбу с Бель. Предполагаю, что не только родительский бизнес нас будет связывать, но и что-то большее. То, чего я еще пока не знаю. Внезапно на душе стало противно и грустно от того, что так рано из жизни ушел дед, который держал в узде мать и ее неоднозначные склонности. Бабушка, конечно же, одна не вывозит и уже давно забила на то, как ведет себя мать. Ее бурная сексуальная жизнь только с появлением Николая немного потухла. Но это видит Джесс и быстро все перенимает. Портится. Становится невыносимо грязной. И меня это расстраивает, потому что мне тоже приходится в этом участвовать. И все потому, что дед не захотел отдавать полностью бизнес матери, который она благополучно поделила с моим отцом, когда они развелись. И все бы ничего, но по завещанию деда, компания могла существовать только если главой компании будет родной внук или внучка иначе все отойдет одному малоизвестному дому престарелых, в который должна будет переехать бабушка. Мать же, разводясь с отцом, уже тогда знала, что тот долгое время держал любовницу и у них была общая дочь, быстро обговорила с ним этот план. Заключила сделку и вот теперь я являюсь негласным главой крупного холдинга, обручен со своей сводной сестрой. Можно было бы считать, что это неправильно, не по-христиански, жениться на сестре, которая является тебе родной по отцу, если бы не одно “НО”: мать вышла за отца замуж уже будучи беременной. Это было фиаско. Разгульная жизнь Ванессы Миллер принесла свои “плоды” и головную боль не на одно поколение. И как же мне, воспитанному на советских мультфильмах и в строгих взглядах на семейную жизнь, которую мне прививали дедушка с бабушкой еще с самого детства, было очень тяжело и мерзко наблюдать за тем, как развязно ведет себя сестра, а мать тщательно старается этого не замечать. – Ну, что молчишь? Ведь я права. Думал, что тяга пройдет сразу как только вонзишь в нее свой ствол? Не получилось, да? Только больше потянуло? Интересно, а что будет если об этом узнает Бель? Как к этому отнесется? – без остановки тараторила она, просверливая меня сердитым взглядом. – Я не могу уловить в твоих словах сути, Джесс. Этот твой детский лепет просто выглядит смешно на фоне того, что ты творишь. И разве я чем-то обидел Бель? – Я творю? – усмехается надменно сестра, делая вид, что не понимает о чем я. – Ты можешь сколько угодно соскакивать с темы и переводить на меня стрелки, но это никак не снимает с тебя ответственности, Женя. Мне хватает короткого мгновения, чтобы оказаться возле сестры. Девушка даже не успевает удивиться или дернуться, а я уже, схватил ее за челюсть, приблизил лицо сестры максимально близко к себе. – Не смей мне угрожать, маленькая дрянь, – цежу сквозь зубы, заглядывая через расширенные зрачки прямо в ее бесстыдное нутро. – Ты… ты что? Совсем крыша поехала? – заикаясь, упирается мне в плечи кулачками, пытается вырваться. – Поехала, – разжимаю пальцы и сестра бросается к двери, увеличивая между нами расстояние. – Больной, – потирая скулы, кидает на меня обиженный взгляд. – И про эту размазню, которая ведет себя, как тряпка, лучше забудь. Ничего с тобой не случится. Как дрочил на ее фотку, так и продолжай, а с Бель не смей поступать плохо. Она не простит. И я не прощу. Хватаю подушку с кресла, которое стоит чуть в стороне, и с размаха запускаю ее в сторону сестры, но она, включая мозг и инстинкт самосохранения, уже выскальзывает из спальни. – Твою мать! – сжимаю кулаки и впечатываю в борт кровати несколько мощных ударов. В суставах отдается болью, она расплывается по предплечьям и плечам, концентрируется в шее, напоминая о старой травме. Покрутив запястьями, сбрасываю напряжение. Ну что же я, как маленький-то, поддался на провокации сестры. Бель! Бель! Бель! Как же меня это достало. И мать. И этот гребаный бизнес, и сама Бель. Ни минуты покоя не было. Даже пришлось на время симку сменить, чтобы она меня не доставала своими звонками. Падаю на матрас спиной. Раскидываю руки. Боже! Как же хочется все это послать и жить своей жизнью! Как же я устал! 8.2 Черновик 8.2 Черновик Перед глазами тут же всплывает тонкая, совсем непримечательная фигурка Бель. Она завернута в белый шарфик, прикрывающий ее анорексичное тело и нулевой размер груди. Смотрит на меня своими выпуклыми глазами с такой щемящей тоской, что мне плохо становится наяву от ее образа. Мучительный стон вырывается изо рта. Зачем я ввязался в эту авантюру? Зачем позволил себя втянуть? Горько ухмыляюсь, вспоминая как легко удалось матери провести меня, играя на моей любви к деду и к его памяти. “Мол, дело его будет жить. Будет напоминать нам о нем.” Стерва. Знал бы тогда, чем все это обернется… Мысли переключаются оперативно, как будто на смену сгоревшему предохранителю врубается запасной. Марина. О, это отдельная тема. Вообще, мою встречу с этой девушкой могу определить только как: любовь с первого взгляда, а если точнее, то с фото. Помню, в тот день с парнями вышли покататься на досках, но у меня что-то не зашло. Постоянно промахивался, падал. И именно в тот день, только немного позднее, не вняв предостережениям свыше, я упал. Травма – переломы локтевых суставов. Блять, от воспоминаний по телу прокатились волной мурашки, приподнимая волоски. До сих пор не могу забыть тот ужас, ту боль, которую ощутил в тот момент. Сжимаю голову ладонями с такой силой, что заломило в висках. Хочу все это забыть, но Марина, именно она будет мне всегда напоминать тот день, потому что именно в тот день она впервые мне сказала “привет, спасибо!”, на мой комплимент, который я написал под ее фотографией, попавшейся мне в ленте инстаграма. “Хей, детка, отлично выглядишь!”. Ну, разве я мог подумать, что она засядет так надолго в моей черепной коробке и будет для меня наваждением. Дрочил на ее фото, – слова сестры улыбнули. И это постыдная правда. А что мне оставалось делать? Когда в тот момент нас разделяли не только тысячи километров, но и моя почти полугодовалая реабилитация… – Женя, – вклинивается в мои мысленные воспоминания сестра. Медленно поворачиваю голову. – У тебя совесть есть? – Вообще,меня попросили. Мне после твоих слов до тебя вообще нет дела. Фыркнула девушка, оставаясь на безопасном от меня расстоянии. – Что тебе надо? – Мама просила тебя спуститься. И поскорее. У нее к тебе какой-то разговор. – Знаешь о чем? – повернувшись на бок подложил под голову ладонь. – Знаю. Но тебе не скажу. С матерью разговор не получился потому как она мне тоже начала петь про Бель. А также про ее надежды на то, что все произошедшее за столом между мной и Мариной – это всего лишь неловкость,а не что-то другое. Я не стал ее в этом разуверять, да мне и не нужно было, она прекрасно с этим справлялась и сама. Рассуждая вслух на эту тему аж целых пять минут. Слушал ее молча. Не перебивал. И даже в какой-то из моментов заскучал, но неожиданно, мать мягко, без лишнего давления сообщила о том, что отцу необходима помощь. Я должен присутствовать на каком-то важном мероприятии, как представитель от нашей компании. Отказ не принимается. Тут же пошел в отказ. Напомнил, что до этого они как-то обходились без меня. В итоге не договорившись о каком либо компромиссе выжатый как лимон вернулся в комнату. Упал на кровать без сил. Мать все же нашла нужные рычаги давления, вынудив тем самым согласиться и принять нужные для нее решения. Дотянувшись до телефона, нашел номер Марины. Девушка не покидала мою голову ни на минуту до этого, а теперь просто свербило все нутро от того, что придется уехать и оставить ее один на один с дегенератом-муженьком и отцом, который как конченный мудак подставил дочь под удар, даже не поинтересовавшись о том, что твориться в семье родной кровинушки. Палец завис над кнопкой вызова. До одури хотелось услышать голос крошки, успокоить, вымолить прощения за то, что повел себя с ней так грубо и холодно, но по другому нельзя было. Обстоятельства сейчас выстроились против нас. Да и я до конца не был уверен в своих чувствах к девушке, но теперь… Теперь я понял только одно, я хочу ее всю. Без остатка. Отложил телефон, но потом снова схватил его, открыл фотографии которые успел наделать, пока были с ней вместе. Черт! И почему так получилось, что именно она, дочь отчима, стала той, которую хочу безумно. В пальцах при каждом соприкосновении с экраном чувствую показывание, как будто касаюсь не холодного стекла, а ее кожи. Мягкой. Бархатной. Трепещущей под моими пальцами. Твою мать! Член от таких мыслей дернувшись в штанах начал твердеть, наливаясь спермой. Черт! Черт! Отбросил гаджет будто получил ожог, перекатился на другой бок. Вскочил с кровати. Нужно что-то делать. Нужно чем-то себя занять. Выскочил за дверь и тут же нос к носу столкнулся с Николаем, который шел к лестнице. – О, Женя, – отчим лишь на минуту растерялся, но спустя миг его лицо уже ничего не выражало, кроме маски отстраненности. Я же в недоумении пытался сообразить, что мужчина забыл на втором этаже, в такой поздний час, да еще и в том крыле, где располагалась моя спальня, а чуть дальше дверь в спальню сестры. Дурные мысли полезли в голову прежде чем я успел перекрыть им поток. Я не хотел даже думать о том, что между Джесс и отчим могло что-то быть. Я троллил сестру, дразнил, но все это было лишь блефом не более. И вот сейчас, когда очевидные вещи становятся видны у меня начинает играть в венах дурная кровь. – Что вы тут делали? – не в глаза, а в бровь. Не виляя задаю прямой вопрос. У отчима не дергается ни один мускул на лице. Маска надета и ему нечего переживать за то, что могу разоблачить его. – Как раз тебя искал, – его ладонь ложиться мне между лопаток и он будто невзначай подталкивает меня к лестнице. – Хм, ошиблись дверью? – в моем тоне звучит неприкрытый сарказм. – Отчего же? – вскидывает удивленно бровь отчим. – Джессика меня перехватила, как раз на подходе. Хм, оказывается Ванесса у нее забрала кредитку и девочка осталась без денег. Ну, а я не могу отказать, пришлось распрощаться с небольшой суммой наличных. Слушаю его убедительной речь. И почти верю. Если бы не одно но… Почему Джесс у меня не спросила денег? Почему мне не сказала о том, что мать отняла кредитку? Почему? – Пап-Ник, – неожиданно мои мысли и вопросы разбивает вдребезги резкий звонкий голос сестры, оборачиваюсь одновременно с отчимом и вижу как Джесс счастливая машет купюрами зажатыми в пальцах. – О-о-о, – искренне удивляется, когда видит меня, но быстро справившись с эмоциями все внимание переводит на мужчину. – Маме не говори, что дал денег, а то и эти отнимет. Спасибки. Дверь закрывает резко с хлопком. – Ох? уже эти девушки, – качая головой ухмыляется. – Ну, что пойдем. Поможешь мне. Думаю в этом вопросе ты больше сведущ как никто. Полчаса спустя выхожу из кабинета отчима со странным чувством того, что меня сейчас поимели. Отвели глаза от того, что я не должен был увидеть или узнать. Николай будто на ходу придумал какую-то дичь, по поводу подарка матери, который он якобы ей хочет сделать на медовый месяц. Я как дебил сначала ведусь на его разговор, а потом по его скучающему взгляду понимаю, что эта информация ему совершенно не нужна. Задав ему пару встречных вопрос выясняю, что он вроде как уже все купил, но внезапно взрослому мужику вдруг стало боязно от того, что его женщине, то есть моей матери подарок в виде круиза по Азии может не понравиться. Разговор в скорости затух и я в спешке покинул кабинет, ругая себя за то что поддался тому представлению, что устроили для меня “эти” двое. На душе скребутся кошки, поднимаюсь обратно на второй этаж и минуя дверь своей спальни подхожу к двери сестры. Не стучась, резко толкаю ее. Джесс даже не дернулась. Осталась сидеть ко мне спиной. Остановился наблюдая за тем, как она нарочито медленно натягивает на длинные ноги тонкие колготы черного цвета. Отвожу взгляд к окну, только тогда, когда она встает с кровати, поворачивается ко мне лицом, демонстративно дефилируя передо мной с голой грудью. – Зачем пришел? – с вызовом бросает Джесс, подхватывает кружевной, черного цвета лифчик, одевается. Закрываю дверь, прохожу вглубь спальни. Сестру, как девушку я никогда не воспринимал и не воспринимаю. Ее откровенно пошлое поведение, мне безразлично, как и ее собственно нагота. Только подбешивает иногда. – Послушай Джесс, зачем ты это делаешь? – задаю вопрос не поворачиваясь к сестре. 8.3 Черновик 8.3 Черновик – Женя, не нужно загадок. Мне не интересно их отгадывать. Говори прямо, что тебе нужно? Если есть вопрос задай. – Ты спишь с Николаем? – слишком прямо, слишком грубо, слишком… – Ревнуешь? – с насмешкой в голосе спрашивает Джесс. Это не тот ответ которого я ждал. Совершенно. – Ты не ответила. – Это не твое дело, Жень. Мне уже есть восемнадцать. И я могу спать с тем, кем захочу, – восклицает недовольно Джесс. Поворачиваюсь медленно к ней лицом. Сестра уже стоит передо мной в слишком коротком для холодной зимы платье, которое еле-еле прикрывает ее задницу и маленькую грудь. – Дай мне свой телефон, Джесс. У девушки случается паника. Она начинает метаться по комнате. Перебрасывает вещи с места на место. Делает вид, что что-то потеряла, а точнее потеряла то, что я у нее прошу. Наконец-то псих проходит. Джесс застывает на месте. – Я ничего тебе не дам, – трясет головой. – Выйди из моей комнаты. Сейчас же выходи, – начинает скулить, когда видит что от меня нет никакой реакции. – Если ты меня будешь доставать, я расскажу все маме. – Боже! Дети! Что у вас тут происходит? Стоило только упомянуть последнюю, как она вихрем врывается в спальню, а за ней, медленно, словно с неохотой заходит отчим, но как только он видит Джесс, взгляд тут же темнее, напоминая грозовые тучи, но он быстро берет себя в руки и отводит взгляд. – Мам, Женя опять диктует правила. Достал. Врывается ко мне в комнату. Требует телефон. Обзывается… Сестру смачно хрюкает носом, симулирую всхлип. – Женя! Что за поведение? Или ты отыгрываешься на сестре, за то что я тебя заставляю уехать? В спальне вдруг повисает молчание. Обвожу всех присутствующих взглядом. Мать картинно прижимает к себе Джесс. Та, играя роль “обиженки” пускает фальшивые слезы, глумится в открытую. Стерва. Черт! Да чтоб их всех! Зачем мне это нужно? – Женя, не груби сестре, – рокочущий голос отчима забивает последний гвоздь в мое отношение ко всей этой семейной “идиллии”. Пусть они все катятся к чертовой матери! Больные! Разъяренный со злобным рычание, жестко оттолкнув с прохода мужчину, вылетаю из спальни сестры и прямиком направляюсь на выход. Это невыносимо. Гадко до омерзения. Противно только от одной мысли о том, что это всё моя семья. Дурная кровь разливается по венам ядом. Хочется спустить отравляющую жидкость, но такого способа нет. Зато есть другой – напиться и забыть то, что только что произошло. Вытравить парами алкоголя из мозгов. Невыносимо долгой мне кажется дорога до дома Марины. Метель разыгралась к вечеру такая, что дальше “морды” машины хрен что видно. Плетусь по дороге со скоростью двадцать километров в час. То и дело кидаю на телефон задумчивый взгляд. В пальцах так и чешется позвонить, малышке. Сообщить о себе как-то. И пусть ее муженек катиться к чертям. Он гребанный кобель, которому плевать на свою жену. И если будет нужно силой забрать девушку из этого адского котла под названием “семейный очаг” – я это сделаю. Кровь разбавленная спиртным, лениво течет по венам замедляя реакцию. Дорога кажется нудной и утомительной. И только жаром пышущий в районе ширинки огонь побуждает ногу давить на газ. Да еще и образы щекочут мозг подкидывая все более откровенные картинки. Во дворе многоэтажки приходиться немного напрячься так как на дорогу навалило уже достаточно много снега и прежде чем нашел подходящее местечко не один раз проклял кружащуюся в каруселе метель. Остановившись возле бордюра выбравшись наружу: закурил, бросая взгляд по сторонам в поисках автомобиля мудака увезшего Марину. Машины на парковке не оказалось, зато в тех окнах квартиры Марины, которые выходили во двор горел свет. Мне стало до жути интересно, чем она там занимается? И точно ли Марина одна? И если да, то зачем включила свет, боится чего-то? В нетерпении раздавливаю сигарету между пальцев, отбрасываю остаток в сугроб. Ждать не хочу. Мне нужно… Нужно ее увидеть. Убедиться в том, что с ней все в порядке, а если потребуется, то и забрать ее с собой. Проверив наличие телефона в кармане, пикнул сигналкой и поглубже спрятавшись в воротник тонкой куртки направился к подъезду. И только когда подошел вплотную понял, что нужно как то еще попасть внутрь без ключей. Ждать когда, кто-то выйдет – не вариант, так можно и замерзнуть. Оглядываюсь по сторонам. Тишина. Пустота. И только огромные снежинки продолжают кружить в свете фонарей, но в итоге все равно падая на землю. Черт! Что же делать? Упираюсь лбом в холодный металл и пытаюсь в памяти воскресить те моменты, когда открывал дверь квартиры. Номер. Мне нужен номер квартиры, чтобы позвонить в домофон. Внезапно. Хотя почему именно ей нужно звонить? Набираю один из номеров квартиры, которая по моим недолгим расчетам должна находиться на ее этаже. Жмякаю вызов. Раз…Два… Три… Четыре… Блять эти чуваки уже спять походу. Становится немного совестно от того, что в столь поздний час могу разбудить детей, если они есть. Уже жалею о своем решении, когда внезапно раздается характерный звук для открывающейся двери, я хватаюсь за ручку, но меня опережают. Дверь распахивается и из подъезда вываливается толпа подростков. Смеются. Ругаются матом. Оглядываю их всех одним коротким взглядом. Очумевшие, блестящие глаза говорят только об одном: на грудь они что-то приняли однозначно, а может и дунуть успели те что постарше. – Эй, дядь. Сигаретки не найдется? – будто из под земли возникает передо мной расплывшаяся в ухмылке наглая рожа пацана. – А восемнадцать есть? – спрашиваю на автомате и тянусь в карман за пачкой сигарет. – А то. Вчера стукнуло, – ржет в голос и его тупую шутку подхватывает оголтелая толпа ребят. – Ну хоть не по голове надеюсь, – хмыкаю под нос, – держи малец. Паренек с прищуром оглядывает меня. Как то недоверчиво что ли. Руки держит в карманах. ЗАчем тогда спрашивал закурить не понятно. – Ну, так что? Брать будешь? – подбиваю пачку снизу. – Не курю, дядь. А ты это, не местный что ли? Что-то раньше тебя не видел здесь? – хамовато сплевывает в сторону. Твою мать! Еще этого мне не хватало. Разборки с малолетками? – А ты что смотрящий что ли? Расправляю плечи. Нависаю над пареньком, так как ростом он мне немного не дотягивает до подбородка. – Нет. Просто интересуюсь, – губы кривит лукавая ухмылка и парень делает шаг в мою сторону и дверь за его спиной с грохотом закрывается. – Не кури дядь, минздрав предупреждает что это вредно для здоровья. Пиздюк. Сплевываю на землю, а мелкая зараза уже отходит в сторону компании, что-то им бормочет и те гогоча удаляются. Гаденыш недоделанный. Ведь специально не дал войти. Паршивец. Провожаю компанию взглядом, снова на домофоне набираю номер квартиры, теперь уже меняя комбинацию цифр, жму вызов. Раз…Два… Три… Блять! В кармане вибрацией от входящего смс разрывает телефон. Выуживаю гаджет. Открываю месседж. На экране высвечивается имя и фото, Марины. Не верю глазам. Пробегаю глазами по двум словам снова и снова проговаривая их про себя: уезжай Женя. Сначала до меня не доходит смысл ее слов, но когда настигает осознание делаю несколько стремительных шагов к тротуару и поднимаю взгляд к окнам Марины. Света нет. Там темнота. Значит. Она знает что я здесь. Но как? видела машину? Не трогаясь с места тут же пишу ей в ответ. “Спускайся жду тебя. И я никуда не уеду. Если сама не спустишься через пять минут. Сам поднимусь.” Поднимаю взгляд вверх и замечаю голубоватый отблеск в окне и мелькнувшую тень. Значит прав я. Дома она одна. Заметила мою машину. Выключила свет и теперь наблюдает за мной прикрываясь темнотой. Не проходит и минуты телефон снова разрывает вибрация. Вот, черт! Все таки решила пойти трудным путем. Придется подниматься самому. Открываю смс по дороге. “НЕ СМЕЙ! УЕЗЖАЙ ЖЕНЯ! ТЫ ТОЛЬКО СДЕЛАЕШЬ МНЕ ХУЖЕ! Замираю на месте. Ноги как будто врастают в промерзшую землю. Я будто слышу ее крик через капслок. “ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ ХОТЬ КАПЛЯ ЧУВСТВ КО МНЕ И … СОВЕСТИ УЕЗЖАЙ! ПОЖАЛУЙСТА!” Во мне как будто что-то надтреснуло, токами понеслось по нервам гулким скрежетом, что аж челюсти свело от горечи и боли, которой было пропитано каждое слово. Не верю. Не верю в то, что она все это говорит от сердца. Мне нужно поговорить… Увидеться с ней лично. Пусть все мне скажет в глаза. Я не верю тому, что сейчас прочитал. Она врет. Все врет. От экрана меня отвлекает короткий сигнал, который вылетает из динамика домофона. Поднимаю глаза. В проеме появляется средних лет женщина. Вот он мой шанс. Стремительно приближаюсь к двери, но женщина преграждает мне путь. – Эй, погоди! – черт я узнаю этот голос сразу: хриплый прокуренный – это соседка Марины. – Потом. Дай дорогу, – пытаюсь ее обойти, но она железной хваткой впивается мне в предплечье. – Я от Марины, – коротко осаживает мой пыл. – Она просила передать вот это, возьми, – в мою ладонь ложиться небольшой сверток. – Марина не спустится. И сказала, что если ты будешь и дальше тут стоять, вызовет полицию. – Вот значит как, – сжимаю пальцы в кулаки и в той что находиться небольшой сверток с сувенирчиком–безделушкой, который подарил Марине на Новый Год, что-то хрустит ломаясь. – Не серчай друг. Ну… – женщина хлопает меня смачно по плечу. – … Ну не знаю, если тебе некуда идти пойдем ко мне. У меня и выпить есть и закусить. Сегодня котлеты жарила… – Хм, котлеты значит, – фыркаю, когда в нос ударяет запах гари. – Не хочется. Вот передай это ей обратно. И скажи чтобы не переживала, больше я ее не побеспокою. Круто развернувшись направился в сторону припаркованного спорткара. Выходкам Марины меня будто хлесткая пощечина отрезвели. Привели в чувства. Унижение конечно можно стерпеть раз, во второй можно тоже переступить через себя, но чтобы вот так, издеваться осознанно над собой и надо мной за компанию – это чересчур. Мне такого опыта хватило. Любовь. Забавная штука. Она делает человека подвластным другому. Лишает своего мнения. Ломает. Корежит все человеческое что есть в тебе. Превращая в сломанную куклу. В ненужный хлам. Мне становится интересно на какой из этих стадий я и, на какой Марина. Хотя по поводу девушки и гадать не нужно, там к бабке ходить не нужно, все яснее ясного. Она уже давно сломана. Глава 9 Глава 9 Приоткрыв дверь в зал, окидываю взглядом помещение. Морщусь, так как в нос ударяет насыщенный запах спиртного, смешанного с сигаретным дымом. – Миша, нам нужно поговорить. Предпринимаю очередную попытку достучаться до мужа, потому как мне невыносимо сидеть в комнате и думать о том, как будут выстраиваться дальнейшие отношения между нами. Но по замутненному алкоголем взгляду осознаю, что разговаривать не с кем. Миша в ауте. – Заходи, че встала, как не родная? – подхватив бутылку за горлышко, он откидывается на спинку дивана и, запрокинув голову, отхлебывает приличный глоток виски. – Ладно – это не к спеху. До завтра подождет. – Иди сюда, говорю, – я не сразу соображаю что происходит в следующую секунду, но все же чисто интуитивно отклоняюсь в сторону и прямо перед моим лицом пролетает бутылка, ударяется в стену, рикошетит и с грохотом катится по полу, разбрызгивая янтарную жидкость. Сердце в груди заходится. Гулко сглатываю страх, сковавший горло, перевожу взгляд на мужа. И от того, как он свирепо на меня смотрит, мне становится до жути не по себе. – Иди. Садись. Выпей со мной, а то ты меня трезвая бесишь, – кривит рот, указывая на место возле себя. – Миша, я не думаю, что это хорошая идея, – переминаясь с ноги на ногу, делаю короткие шажки в сторону двери и стараюсь не подавать вида, что боюсь его до жути. – Думает она, – передергивает, иронизируя мои слова. – Да ты хоть когда-то думала? Только и умеешь, что своими ножничками чикать. Иди сюда говорю. С такими отцами, как у тебя, думать и не нужно. Только ноги надо раздвинуть перед нужным человеком, чтобы заманить его в ловушку. – Миша, ты пьяный и несешь чушь. Я не хочу это слушать. Ты слишком мерзкий. Все же не сдерживаясь, обрываю мужа. – Я мерзкий? Да кто бы говорил. Кто из нас шалава? Правильно ты… не я. Так что не выпендривайся, Марин. Иди лизни коньячка и жизнь заиграет новыми красками. Вспомним прошлое. Иди сюда. Миша продолжает молоть дикую чушь, смешивая ее с оскорблениями и грязью. Сдавливаю челюсть… а пальцы в кулаки сжимаются инстинктивно. – Прошлого больше нет и не будет. Ты больше не мое прошлое. И как помнишь, я хотела бы с тобой развестись. Да, и нечего так смотреть на меня. Ты убил во мне все чувства, которые только мог. И сейчас, оскорбляя меня, ты почему-то забываешь о том, что сам не чист на … – выдерживая красноречивую паузу, опускаю взгляд ему на пах, – передок. – Не смеши меня, Марин, – злая усмешка искажает губы мужа. – И не сравнивай. Мужик есть мужик. Его блядью не назовут. А вот бабу… Ну, что я тебе рассказываю, ты и сама должна это чувствовать. Меня переполняют ярость и ненависть одновременно. Я прикладываю немало усилий для того, чтобы не броситься на Мишу с кулаками. Язык разбухает от невысказанных оскорблений, которые крутятся в голове. – Что? Язык проглотила? Сказать нечего? Да и правильно, молчи. О чем с тобой можно разговаривать после всего того горя, что ты мне принесла. У Миши даже глаза становятся грустными от последних слов. И мне не верится, что он реально верит в то, что говорит. – Какой же ты неблагодарный мерзавец, – цежу сквозь зубы, круто разворачиваюсь на пятках и вылетаю из зала с громким хлопком закрыв дверь. Прежде чем спрятаться в спальне, слышу отборный мат, которым меня кроет Миша. Слезы наворачиваются на глаза от обиды и бессильной злости. Захлопнув дверь спальни, поворачиваю защелку, прислонившись к двери спиной, сползаю по ней на пол. Подтянув к себе ноги, упираюсь подбородком в колени. Черт! Как же больно в груди! От этого становится трудно дышать. Только сейчас понимаю, насколько потрясена и обескуражена. И как же мне не хочется верить в то, что после всего вот этого мне придется жить с Мишей под одной крышей. В груди сердце сжалось в комок, стоило только воскресить воспоминания обо всех событиях прошедших дней. Нужно найти выход. Может сбежать? Или на некоторое время исчезнуть. Ну, что… что они мне сделают? Зачем я им нужна? Я не могу понять до конца, как и на что повлияет наше отдельное проживание с Мишей. Ладно, мы не будем разводиться – пусть будет так, но почему, зачем нам жить вместе. Нас что, кто-то будет контролировать? Еще немного поразмыслив на эту тему, я все же решаюсь на то, чтобы сбежать. Думаю, что запугивание отца больше было адресовано Михаилу, а не мне. Медленно поднимаюсь, направляюсь к шкафу. Достаю сумку, сгребаю вещи с полок и утрамбовываю их так, чтобы больше влезло. В коридоре слышится пьяное бормотание мужа. Он снова буянит. Бьет кулаками в стену и от каждого такого удара я вздрагиваю. Оглядываюсь на дверь. Мне нужно будет уехать сегодня же. Иначе драки не избежать. Внезапно за дверью становится тихо. Прислушиваюсь. Бах! Стены в квартире завибрировали, с сильным ударом захлопнулась входная дверь. У меня аж волосы на затылке зашевелились. Тут же распахнула дверь спальни, выглянула в коридор. Никого. Куртка, ботинки. На вешалке было пусто. Ушел. Кинулась к окну. Прилипла к стеклу, пытаясь рассмотреть, куда же он направится. Миша появился под окнами спустя пять минут. И уже в компании какого-то мужчины. Чертов придурок! Хоть бы его полиция забрала. Вдруг осознаю, что вот он… мой шанс. Только собираюсь покинуть место наблюдения и в голове прокручиваю варианты ночевки, когда боковым зрением замечаю знакомый силуэт, вышедший из тени. Шарахаюсь в сторону, но только, чтобы скрыться за шторой. От окна не отхожу. Наблюдаю за тем, как Женя, а это был именно он, поднимает голову, всматривается в окна квартиры, и внезапно его взгляд останавливается именно на том окне, за шторой которого я нахожусь. Становится не по себе. Двигаюсь ближе к стене, но все еще продолжаю стоять на месте. И как только Женя скрывается из виду, вдруг понимаю, что он направился к подъездной двери. Черт! Черт! Этого еще не хватало. 9.2Черновик 9.2Черновик В горле клокочет страх с такой силой, что пережимает горло, и трудно дышать. Хватаю телефон, по дороге выключаю во всех комнатах свет. Строчу смс. Капслок, чтобы понял, что я не шучу, что я на нервах. Отправляю смс одно за одним с призывом уйти и не причинять мне большего вреда. Как только смс уходит. Тут же прижимаю телефон к груди. Застываю на месте, когда в памяти всплывает очень важная вещь. Кидаюсь в спальню. Хватаю сумку, которая так и осталась стоять нетронутой, после поездки с Женей и выкидываю из нее все на пол. Хрустальный шар с выгравированной на нем снежинкой и волшебным оленем со звоном катится на пол. У меня замирает сердце. Это шар мне Женя подарил как сувенир, но почему-то мне кажется он в него вкладывал совсем другой смысл. Подхватываю шар прежде, чем ему удариться о шкаф. Верчу в пальцах. Цел. Упаковываю его в первые в шуршащую бумагу и стремительно несусь в сторону входной двери, молясь, чтобы соседка была дома. Надеюсь на ее помощь. Нюрка оказывается дома. У меня как будто гора с плеч спадает. – Ты чего так поздно? – кряхтит заспанная, помятая соседушка и явно обильно вечером принявшая на грудь. – Нюр, выручи, а. Очень нужно. И прежде чем девушка что-то пытается сообразить сую ей в пальцы шар и быстро проговариваю слова, который она должна будет передать Жене и главное: – Главное Нюр, сделай так чтобы он не поднялся на этаж. С жаром произнесла напутствие и чуть ли ни силой затолкала соседку в лифт, сама же вернулась на кухню и прилипнув к окну принялась ждать. От ожидания затекло все тело. Настолько я была напряжена, что мышцы уже после пяти минутного стояния в одной позе начала сводить судорогой. Я уже собиралась переместиться к другому окну, когда заметила внизу движение. Компания подростков громко смеясь удалялась прочь. Прищурившись всмотрелась в лица которые выхватил свет фонаря из сумеречной мглы, угадала среди подростков Кости и еще пару его дружков и девушку. От их дурацкого смеха стало не по себе. Засмотревшись на ребят не сразу почувствовала взгляд. Цепкий. Пронизывающий. Скосила глаза и сразу шарахнулась в сторону, увидев, что прямо в то окно где я стою смотрит Женя. На душе заскребли кошки. Мне было больно от того, что я так поступаю с Женей. Все же мне нужно было с ним как то объясниться. Не прятаться. Но сейчас я по другому не могу. Не мога потому что под угрозой не только мое настоящее, но и мое будущее. Я должна решить вопрос с Мишей и с отцом, а уже потом, можно будет говорить о моем нездоровом влечении к Жене. Трууунь…. Трууунь… Громко разлетается по квартире и меня от неожиданности прошибает холодный пот. Твою ж дивизию! – чертыхнувшись про себя стремительно направляюсь к двери. Не задумываясь открываю замок, потому что точно знаю, кто стоит за дверь распахиваю ее настежь. – Вот. Держи, – озабоченный взгляд Нюры, говорит о том, что разговор состоялся. Протягиваю ладонь забираю сверток. – Что там? – осевшим до хрипоты голосом спрашиваю. – Он вернул, то что ты мне сказала ему отдать, – Нюра замолкает на несколько секунд, а потом произносит вкрадчиво. – Зря ты так с ним Марин. Не знаю кто этот парень, но тебе нужно было с ним самой поговорить. Больше она не сказала ничего. Круто развернувшись направилась к своей двери. – Спасибо, Нюр, – бросила коротко и, тут же скрылась в спасительной темноте коридора, захлопнув за собой дверь. Смс пришла в тот момент, когда подошла к окну, чтобы закрыть штору. Затаив дыхание открываю текст и у меня перед глазами все буквы пляшут, строчки расплываются. “Малыш, ты зря так нервничаешь. Не хочешь встречаться настаивать не буду. Выбор ты сделала. Жаль, что не в мою пользу. Прощай.” Боже! Что он такое пишет!? Зачем? Разве не понимает, что мне нужно время? Что за детский садик!? Возмущаюсь и в тоже время какая то странная тоска захватывает меня. Ощущение внутри такое, как будто я лишаюсь или лишилась, чего то важного. Того, что так долго ждала, искала. Но я не успеваю об этом подумать, так как слышу пронзительно режущий слух рев мотора Жениного спорткара. Авто рвет с места и газуя вхолостую по снежному покрову вгрызаясь шинами в дорогу выезжает со двора. Меня накрывает истерика. Захлебываюсь от чувства бессилия и невероятной глупости, которую я только что совершила. Глотая слезы подступившие к горлу, я словно не в себе, бросаюсь к двери. Накидываю куртку. Боже, мне так плохо! Так одиноко в душе, что кажется еще немного и вывернет все нутро наизнанку. Сую в карман шар, который мне вернул Женя и тянусь к замку, чтобы открыть дверь, когда слышу что с той стороны в замочную скважину вставляют ключ. Щелк. Шаг назад. Щелк. Еще один. У меня кровь стынет в жилах, когда замок щелкает в третий раз, дверь открывает и на пороге появляется Миша. Гулко сглатываю страх. – О-пань-ки! Не ждали, да, – увидев меня, губы мужа кривит ироничная ухмылка. – Куда-то собралась, а? 9.3 9.3 Муж, растопырив руки, преградил мне путь к двери. – Уйди. Голос надрывный, низкий. Мне до одури страшно от того, с какой внутренней яростью смотрит на меня Миша. – Уйди, – передергивает мои слова со злом. – Уйти. Что-то я не припомню, чтобы раньше за тобой водились подобные просьбы. Ты себя хорошо чувствуешь, любимая? От его тона кожа покрывается мурашками. “Любимая”! Как же давно я не слышала от него этого обращения. И каждый раз, когда он меня так называл, смаковала то чувство, которое появлялось в груди вместе с трепетом и нежностью.А что сейчас? Сейчас у меня от отвращения даже желудок свело в спазме. До сих пор не могу поверить в то, что любовь может пройти так быстро, оставляя внутри только ненависть. – Не твое дело, Миш. Тебя мое здоровье больше не должно касаться. Дай мне выйти. Миша смотрит на меня с остервенением: – А что если не дам. Что будешь делать? Будешь кричать? Звать на помощь? Издевательский тон мужа заставляет нервничать. Я не хочу поддаваться нарастающей панике. Не хочу показывать ему, как он меня пугает. Но моя решимость трещит по швам как только Миша делает шаг в мою сторону. – Миша, прекрати. Ты пьян и… Я не успеваю договорить, потому как муж в одно мгновение оказывается рядом со мной. Близко. Очень. Так, что я чувствую смердящий запах алкоголя и ненависти от него. Он с силой хватает меня за локоть, притягивает к себе. – Нет. Не смей меня трогать. Чувствую, как во мне клокочет беспокойство и страх. – Что значит не трогать? Ты моя жена. Пока еще жена. Свободной рукой Миша перехватывает пальцами мой затылок и, нависая надо мной, тянется к губам. Боже! Волна ужаса и отвращения накатили с такой силой, что все дальнейшие происходило, как во сне. Высвободив чудом руку, сжимаю пальцы в кулак и пока Миша сосредоточен на том, чтобы дотянуться до моего рта, бью его в челюсть снизу вверх. – А-а-а! – муж отшатывается и с силой рвет рукав моей куртки. Послышался треск. Я в ужасе отскакиваю от него как можно дальше. – Черт! Сука! Ты совсем идиотка! – завопил, одновременно потирая ушибленную челюсть. Его глаза налились кровью от злости. Он пожирал меня взглядом и мне показалось, если я пробуду здесь хоть еще секунду, то он мне точно убьет. – Отстань от меня! – громко выкрикнув, я хотела скрыться в комнате, но внезапный желудок неприятно сжался и я, закрыв рот ладонью, бросилась в туалет. Миша, обескураженный моим поступком, отступил в сторону, освобождая мне путь. Но мне было все равно на то, что он чувствует. Что у него в голове. И как он ко мне относится. Главное, чтобы он не прикасался больше ко мне. Это все, что я хочу. Захлопнув дверь, еле успела нависнуть над унитазом. Меня мутило нещадно по непонятным причинам. Чуть позже все спишу на испытанный стресс, а в данный момент… Я не могла думать ни о чем, кроме как о том, что стоило мне подумать, что Миша хотел поцеловать меня, желудок снова сжимался в очередном спазме. Отвращение к мужу было нездоровым и больным, потому как оно приносило мне физическую боль, не душевную. Когда, спустя какое-то время, я вышла из ванной, Миши в коридоре не было. Я, стараясь не шуметь и продвигаться как можно тише, направилась в спальню. Мельком глянула в коридор: на вешалке висела куртка мужа, а ботинки валялись возле порога. Значит остался, никуда не ушел. Вот черт! Надеюсь, он уже успел уснуть? Но стоило мне попасть в ту зону, которая хорошо просматривалась из зала, как сразу услышала голос мужа: – Марина, зайди на минутку, – холодным, без единой эмоции произнес Миша. Замерла на мгновение, а потом все же решилась и сделала шаг в зал. – Что тебе? – огрызнувшись, ни на шаг больше не сдвинулась в его сторону. – Вот, возьми. Почитай это, – размашистым жестом кинул прямо мне в ноги какую-то папку Миша. – Что это? – нагнувшись, подхватила пластик двумя руками. Тяжелый. – Советую ознакомиться с брачным контрактом, любимая. Меня снова передернуло и от этого слова и от его тона. – Брачный контракт?! – буркнула под нос. – Но мы же его не заключали?! Подняла глаза на Мишу и, пошатнувшись, отступила к двери, столько в его взгляде было неприкрытого отвращения и злобы ко мне. – О, ты еще много нового узнаешь из этих документов. Так что иди… знакомься со своей новой жизнью. Советую бутылочку чего-то крепкого прихватить с собой, чтобы не скучно было. Миша закатился злорадным смехом, от которого заледенела кровь в жилах. Видимо, там все очень плохо, раз Миша ведет себя подобным образом. 9.4 9.4 Под громкий смех мужа, я бросилась в комнату, с силой сжав в пальцах папку с документами. Забежав в спальню, захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной. Меня душил страх и желудок продолжало сводить по каким-то неясным причинам. То ли от того, что испытываю жуткий стресс, то ли все же траванула меня мачеха чем-то. Но как только получается немного отдышаться и успокоить возбужденную фантазию, все же больше склоняюсь к первому варианту. На деревянных ногах подошла к кровати и, усевшись на край матраса, вытащила на белый свет объемную стопку бумаг. Боже! Что это все значит? Что это такое? Приглушенного света в комнате не хватало. Шрифт был очень мелкий и написанное можно было прочесть с трудом .Дотянувшись до торшера возле изголовья кровати, включила дополнительный свет, внутренний голос подсказывал, что я тяну время намеренно. Делая все, чтобы как можно дольше не заглядывать в подписанный мне “приговор”. Набравшись мужества, делаю судорожный вдох, и все же беру первый файл, где сверху, черными жирными буквами написано “Брачный договор”. Не вчитываясь, ибо боюсь, что если начну сразу вдумчиво разбираться, просто пробегаюсь по пунктам. И с каждым мне становится не по себе. Сердце сжимается в комок и бьется все медленнее и медленнее. Не могу поверить в то, что все написанное здесь – правда. Оказывается, мою квартиру отец переписал на Мишу, как и дачу, дом и автомобиль, который был нам подарен на свадьбу и документы там были на моё… Моё имя, я это точно помню. Но как? Разве так можно, без моего присутствия все отобрать у меня? Взгляд останавливается на последних, нижних строчках, – на том месте, где оговариваются условия. Там, где стоит роспись Миши и Моя. Но меня шокирует не фальшивая роспись, меня шокируют условия. “... я даю согласие и принимаю все выше изложенные условия. Я понимаю, что мое имущество перейдет жене только в случае моей смерти. Я получу полное наследование всего имущества только в случае смерти жены.” Дата и еще одна подпись – Мишина и Моя. У меня от возмущения все приличные слова слились в один сплошной поток мата. Вскакиваю с кровати и уже поворачиваюсь, чтобы пойти за объяснениями к мужу, когда неожиданно взглядом цепляюсь за логотип фирмы отца, которым украшен следующий документ в файле. Вытаскиваю оттуда листы. Боже! Отец сошел с ума раз решил, что Миша – тот человек, на которого можно переписать львиную долю имущества и часть бизнеса. У меня не было слов. Эмоции зашкаливали. Схватила телефон. Набрала номер отца, но на вызов нажать так и не осмелилась. На несколько секунд зависла. Оцепенев, начала вглядываться в пространство, как будто искала у пустоты ответа. В это мгновение почувствовала себя настолько подавленной, что стало тошно. Встала с кровати и на непослушных ногах двинулась к двери. Мне нужны ответы. И я их получу, чего бы мне это не стоило. Глава 10 Черновик Глава 10 Черновик – Я жду объяснений, – кидаю на журнальный столик документы. Папка падает и, проехавшись по столу, нависает над краем, Миша успевает ее поймать. – Однако, – вскидывает бровь, смотрит на меня. – Быстро ты. Я надеялся до завтрашнего утра тебя не увижу. Иронизирует муж и на его губах появляется звериный оскал. – Я хочу, чтобы ты мне объяснил, как такое вообще возможно? Почему ты? Я была настолько обескуражена , что в длинные предложения вопросы никак не выстраивались. – А у папочки своего не хочешь поинтересоваться. Ведь именно он это все затеял. Подставил меня по-крупному. Никогда не думал, что фраза “И только смерть разлучит нас” будет применима ко мне. Я хочу твоей смерти, Марин. Столько откровенной правды я не ожидала. Если бы части тела могли легко отваливаться, то моя челюсть давно уже валялась бы у меня в ногах. – Что? – в недоумении хлопнула глазами. – Что слышала. Я тебя ненавижу, Марин. И хочу быть с совершенно другой девушкой. С той, которую люблю. Она для меня сейчас весь мир и Вселенная, а ты… ты помеха, стена, Марин, которая мешает. – Замолчи! – взвизгнув, закрыла уши руками. Я не хочу это слушать. Не могу. Муж делает мне настолько больно, что становится трудно дышать. Я ненавижу его за это. Круто развернувшись на пятках, выскакиваю из зала. Возвращаюсь в свою спальню. Захлопнув дверь. И, добравшись до кровати, плашмя падаю на нее лицом вниз. Боже! Боже! За что?! Что я сделала такого, что ты со мной так поступаешь? Что мне сделать, Боже! Чтобы все это закончилось. Я тебя прошу, дай знак! – неистово взываю к Всевышнему. О том, что в спальне я нахожусь не одна, я почувствовала слишком поздно. Судорожно всхлипывая, поднимаю зареванное лицо и по мне судорогой проходится волна страха от неожиданности. Миша стоит радом с кроватью, пронизывающе смотрит на меня. – Как? Как ты вошел? – глупый вопрос, от каждой двери у нас есть ключи. – Зачем ты пришел? Что тебе нужно? А вот эти уже ближе к делу. Но Миша будто изваяние застыл, стоит не шевельнется и даже не моргнет. Только белые яблоки глазниц, кровью налились. В зрачках же пылает адово пламя, кажется что хочет испепелить меня. Собравшись с силами перекатываюсь на другой бок подальше от Михаила. – Миша уходи. Хватит меня изводить, – измученным голосом прошу. – Уходи! Восклицаю в тот момент, когда Миша, будто обезумевший зверь, кидается на меня. – Хватит! Хватит! Отпусти! Но вместо выполнения моей просьбы, Миша хватает меня за две икры и с силой дергает на себя подминает, наваливается сверху. Боже! Паника захлестывает с головой. От осознания того, что сейчас происходит сердце стучит так громко, что кажется вот-вот выпрыгнет из груди. Кровь пульсирует в висках, заглушая мой собственный голос. – Миша! – но муж зажимает мне рот ладонью и начинает срывать с меня вещи. Я извиваясь под ним ужом, пытаюсь вырваться, освободиться, но стальная хватка мужа пресекает все мои попытки. – Мммм. Мммм, – мычу, колотя кулаками по его спине, но мне кажется его это только больше заводит. Миша упирается коленом между моих ног и отпустив рот, мгновенно перемещает ладонь мне на шею. – Ну, что? Нравится тебе моя любовь, любимая? Склонившись к моему лицу, он с остервенением накидывается на мой рот. У меня затуманивается разум от ненависти, а нутро выворачивает наизнанку от омерзения. Перехватываю его шею двумя руками и вдавливаю большие пальцы в кадык. Зря. Муж перехватывает обе руки, длинные пальцы словно наручники крепко держат запястья. До боли в суставах сжимают их. Миша на мгновение отрывается от моего рта, только для того, чтобы запрокинуть мне руки над головой. Пользуясь моментом шиплю ему в лицо: – Прекрати, Миша. Не делай ошибки! – А то, что? – холодная, бездушная ухмылка пугает. Миша больше не разговаривает. Он опускает взгляд, оглядывая меня с головы до пояса. Становится до одури противно от его липкого, оценивающего взгляда. – У тебя же есть новая любовь Миш. Она не простит, если узнает, что ты спал со мной. Она же будет ревновать! А я Миш сделаю все, чтобы она узнала. Слышишь! Миша нет! Не надо. Не надо… 10.2 Черновик 10.2 Черновик Миша хватает меня за грудь с силой прикусывая кожицу. Вскрикиваю от пронзившей меня боли. На глазах тут же выступили слезы. Выгнулась дугой в очередной попытке скинуть с себя мужа. – Не дергайся, – рычит мужчина, продолжая кусать там где были открытые участки кожи. Слезы обиды уже не сдержать, они ручьями льются из глаз. – Сволочь! Маньяк! Извращенец! Отпусти меня! Отпусти! Я … я… – дыхание сбивается в тот момент, когда Миша схватившись за пояс штанов тянет их вниз. – Нет! Нет! Миша! У меня от осознания того, что муж задумал, заледенело все нутро. Только в висках продолжало пульсировать жаром. Разнося по венам еще горячую кровь. – Я тебе этого никогда не прощу. Слышишь? Никогда, – вместо голоса из моего горла вырывается рык. – А мне плевать, Марин. Твой папаша испортил жизнь мне, а я испорчу жизнь его дочурке. Как говорится око за око… Злобный оскал искривляет его рот. Он пробегается вниз по мне жестким взглядом, задерживаясь на долю секунд на груди. В зрачках полыхнуло пламя, от которого на затылке зашевелились волосы: – Если ты ко мне прикоснешься, я тебя убью. Я клянусь, что сделаю это… – А ты ничего такая. Еще можешь вызвать интерес. И мои укусы для мужика с которым ты ебалась, пусть будут как напоминания того, что баба ему досталась уже пользованная. Ну ничего сейчас еще внука твоему бате заделаем, и отпущу тебя. Не вырывайся ты… Хлесткая пощечина обжигает лицо неожиданно. Охаю и застываю. – Я же сказал, не рыпайся, Марин. Сама напросилась,нечего меня было злить. Миша до хруста сжимает мои запястья, а я уже не чувствую боли, только дикий, граничащей с сумасшествием ужас. Мое тело, словно превратилось в бревно недвижимое. Окоченело до судорог в суставах. В груди уже во всю бушевала паника. Терзая остатки здравомыслия как голодные псы кусок мяса. Бороться с мужем за свою свободу становится все труднее. Он слишком силен. А моей силы с каждым рывком, с каждым ударом остается все меньше и я где-то на краю подсознании уже готова к поражению. И когда на мне остаются только ошметки ткани от некогда целого спортивного костюма и преград к доступу моего тела нет, неожиданно спёртый, наэлектризованный воздух пронзает звонкая трель телефона. Миша на мгновение замирает. Вижу сквозь затуманенные от слез глаза, как по его лицу прокатывается спазм, превращая фейс в омерзительную гримасу. В воспаленном сознании проскальзывает догадка о том, что ему звонит “любимая”, и по тому как настойчиво долбит мелодия, вызов он принять должен. – Блять! – срывается злобное с губ. Миша впивается в меня ожесточенным, пропитанным похотью взглядом. – Я скоро вернусь и мы продолжим, – предупреждает меня, освобождая из своего железного захвата. Я тут же пользуюсь полученной свободой и перебирая ногами по матрасу подтягиваюсь к изголовью, прикрываясь руками. Смотрю на мужа затравленно. – Ну у тебя и видон Марин. Ты что забыла, как члены выглядят? Пьяный хохот оглушает и Миша не надевая штанов, размахивая своим детородным органам отправляется за телефон в зал. Оцепенение проходит спустя мгновение. Вскочив с кровати я подбежала к двери захлопнула ее, закрыла на замок. Прижалась спиной. Холодок пробежался по коже оставляя после себя мурашки. Суетливо шарю по спальне взглядом в надежде найти что-то, чем можно подпереть дверь. – Любимая, – раздается возле двери голос мужа и у меня ноги подкашиваются, сползаю по двери на пол. Страх бьется в висках будто молот по наковальне. Двумя руками цепляюсь за ручку. Вкладываю всю силу что есть. Он не войдет сюда. – Давай встретимся, зайка. Я тоже по тебе скучаю. Да. На нашем месте. Ручка дергается в моих руках, как собственно и деревянное полотно, которое с той стороны толкнули. – Блять, – рычит муж. – Что?! Нет, любимая. Все нормально. Да, она дома. Закрылась в комнате ,дура тупорылая. Думает наверное, что у меня на нее может встать, – голос мужа пропитан сарказмом. – Эй, Марин. Слышишь! Открой дверь. Мне нужно взять свои вещи! Наигранно. Пафосно. Будто бы ему совсем до меня нет дела, отвечает при своей любовнице. Но ведь он лжет! Лжет потому что чуть не изнасиловал меня. И у него явно стоял. – Ты и так одет, Миш. Я не открою. Уходи. Я не узнаю свой голос. Высокий. Надломленный. – Твою мать! – рычит, и тут же. – Малыш, я тебе перезвоню, буквально через две минуты. И следом в буквальном смысле в ту же секунду дверь сотрясает мощный удар. Я испугавшись, шарахаюсь в сторону. И в тот же миг слух режет треск ломающегося дерева и дверь с грохотом ударяется в стену. Сжавшись в комок зажимаю руками уши. Зажмуриваю глаза. – Посмотри на меня. Блять. Посмотри. на. меня! Раздается голос мужа над моей головой, он сжимает мой череп ладонями, с силой встряхивая. – Отпусти! – бормочу под нос. – Отпусти! – Значит слушай меня, Марин. Говорю только раз. Я вернусь домой не один. Из дома чтобы ни ногой. Приду проверю. И чтобы из спальни носа не высовывала поняла? – Отстань от меня. Я тебя ненавижу. Ненавижу. – Взаимно, родная. Но делать нечего. Придется терпеть. Да. Ведь ты не хочешь умирать? Не хочешь? Встряхивает с новой силой. Я отрицательно качаю головой. – Не хочу, – отвечаю не контролируемо дрожащими губами. – И я. Так что выбора особо у нас нет. Хотя… Он подхватывает меня под мышки и не заботясь о моем приземлении кидает на кровать. Приземлившись плашмя спиной изо рта вырывается протяжный стон вместе сопровождаемый коротким вдохом. – Черт, – увернуться не успеваю, Миша наваливается сверху придавливая меня. Моих обнаженных участков тела касается его и кожа реагирует моментально, покрывается мурашками, саднит, сцепляю зубы до скрежета. – Ну что ты корчишься? Что так уж вдруг стал неприятен тебе? – Отвратителен, – поправляю мгновенно просовываю руки между нами. – Врешь, – скалится и ныряет рукой между ног, обжигая промежность своим прикосновением. – Убедился? – цежу в ответ, потому как я там суха, как выжженный солнцем до последней капли родник. – Сука, – рычит Миша и отталкиваясь двумя руками расставленными по обе стороны от моей головы нависает надо мной. – Я все сказал. Это только начало. Готовься к новой не сладкой для тебя жизни, любимая. Муж склоняется надо мной и облизывает губы, оставляя влажный след на моих губах. У меня аж над верхней губой испарина выступила, настолько мне он был мерзок и отвратителен. И если бы он не отстал от меня вот прямо сейчас, то за последствия я не смогла бы ручаться, потому как тошнотворный ком подкатил к горлу. 10.3Черновик 10.3Черновик Миша, больше не обращая на меня никакого внимания, как будто и нет меня в спальне вовсе, перебрав вещи в гардеробе, взял костюм и вышел, даже не обернувшись. Я еще несколько долгих минут смотрела в пустой проем, прислушиваясь к тому, как собирается Михаил. Еще несколько минут сидела неподвижно после того, как захлопнулась входная дверь. И только когда пришло осознание его слов и оцепенение спало, я, стянув на груди порванную ткань, спустилась с кровати, на негнущихся ногах подошла к шкафу, досталав пижаму и халат, переоделась и, прикрыв дверь, вернулась обратно в кровать. Легла, накрывшись с головой одеялом. На то что усну и не надеялась. Вообще сложно было представить, что смогу. Но стоило коснутся головой подушки, провалилась в тягучую дремоту. Вроде и сон, а вроде и нет. Мне казалось, что я просто лежу с закрытыми глазами и при этом все слышу. Открывшуюся дверь. Девичий смешок. Голос мужа. Стоны. Снова смех. Скрип двери. И громкой хлопок. Открываю глаза. Резко сажусь. В груди сердце бьется без удержу причиняя боль. Обнимаю себя руками. Сжимаю грудную клетку. Что-то произошло? Почему я проснулась? Осторожно спускаю ноги на пол. Босиком крадусь к двери и прежде чем открыть прислушиваюсь, что происходит. Тишина. Выглядываю за дверь. Темнота сковала в своих объятиях недра квартиры. У меня в сердце появляется маленькая искра надежды на то, что Миша домой не вернулся. И все что мне слышалось – это была лишь слуховая галлюцинация из-за расшатанной стрессом психики. Но стоило только оказаться в коридоре как в нос ударяет уже знакомый сладковато-цитрусовый запах женских духов. Мгновенно подскачивший пульс повышает в крови адреналин. Меня захлестывает паника, которая толкает на безрассудные поступки. Делаю еще два шага и останавливаюсь возле двери гостинной. Приоткрываю дверь и затаив дыхания вглядываюсь в темноту помещения. Внутри так тихо, что кажется что там никого нет, но я четко слышу тихое сопение – это Миша. Один. Не верится, но так оно и есть. Покидая зал, плотно прикрываю за собой дверь. Даже не верится в то, что Миша не оставил эту девушку до утра, чтобы окончательно растоптать мою гордость. Показать насколько он сильнее меня, что может унижать меня как ему вздумается. Решил проявить благородство? Или испугался возмездия которое могло прилететь от отца? Прогоняя в голове по кругу эти вопросы зашла на кухню, щелкаю свет и застываю в оцепенении возле стола на краю которого лежит Мишин телефон. Попятившись обошла его стороной. В пальцах вдруг засвербило, в голове проскользнула шальная мысль: нет, нет, я этого точно делать не буду. Мгновение и все сомнения сметены под неуемным давлением любопытства. Хватаю телефон провожу по экрану пальцем, но на экране появляется блокировка, которая требует отпечаток владельца. – Твою мать, – бормочу под нос, а ноги сами несут меня обратно в гостинную. В тот момент, когда подошла к Мише и взяв его за указательным палец приложила его к экрану телефона, мне кажется я находилась в какой-то стадии безумия. Я не осознавала что делаю, я не думала о последствиях. Мне в тот момент было важно только одно. Узнать, кто его любовница. Как только я добилась желаемого, тут же заперлась в ванной и первое что сделала открыла месседж. Лучше бы мне этого не делать. Первый номер и первое сообщение которое висело непрочитанным сверху было от Вики. Пальцы действовали быстрее, чем реагировал мозг. Они как будто жили отдельно и совсем не хотели выполнять импульсы которые им посылало мое разбушевавшееся сознание. Открываю смс от сестры и рандомно выбираю первое голосовое, что попадается под палец: “Миша, почему не отвечаешь? Я тебя прошу возьми трубку” У меня засосало под ложечкой от того, каким тоном просила сестра позвонить ей моего мужа. Сука, Вика – это же муж твоей сестры, как ты могла так со мной поступить? Веду внутренний монолог, отчитывая сестру. Даже то, что Миша оказался законченным негодяем – это не давало ей никакого права залезать к нему в штаны. Мне вдруг становится как то не по себе, когда замечаю дату смс сестры. Хм, она присылала ему голосовое до свадьбы отца?! Забыв об опасности, которая меня может настичь, я погружаюсь полностью в изучение телефона мужа. Открываю следующее на очереди голосовое от Вики: “Миша, не поступай со мной так, ответь! Я люблю тебя, Миша не смотря ни на что. Не смей бросать меня!” Ничего не понимаю? Он ее бросил? Но тогда, что… а точнее с кем Миша прятался по туалетам на свадьбе отца? Я точно помню, голос Вики. Ну, не могла же я так обмануться? И то что она говорила про меня, я тоже прекрасно это помню. И губную помаду на воротничке рубашки мужа я помню… Но если это не Вика, то кто? Следующее открытое сообщение повергает меня в шок: “Миша! – это уже крик отчаявшейся женщины. – Я тебе ее прощу! Только вернись Миш! Я не буду против этой девочки! МИША! ОТВЕТЬ!” Сердце сжалось в комок,а в горле застрял липкий сгусток горечи. В глазах подозрительно защипало. Моргнув, смахнула с ресниц набежавшую влагу. Вика! Вика! Мне было до боли в груди обидно за сестру. Зачем он так с ней поступил? Почему вдруг переметнулся к другой? ЧТо это ему дало? Внезапно за чередой вопросов я вдруг осознала, что у меня совершенно нет ревности. Может немного задеты собственнические чувства, но и только. А Миша постарался на славу. Убил во мне все чувства, заменив их ненавистью и отвращение. Задеваю пальцем не прослушанное смс. “Миш, я не буду больше стучаться в закрытые двери, – обреченный голос сестры пронимает до мурашек, потому что напоминает меня. – Я просто хочу чтобы ты знал Миш, – сестра выдерживает паузу и я вдруг понимаю, что затаив дыхание жду продолжения, – у нас будет ребенок Миш.” – Что?! – бормочу себе под нос и снова включаю на повтор. “Миш, я не буду больше стучаться в закрытые дверь. Я просто хочу чтобы ты знал Миш, у нас будет ребенок Миш.” – Ребенок?! У них будет ребенок! Боже, не может быть! Телефон вырываясь из задеревеневших пальцев с глухим звуком падает на пол. Почувствовав в ногах сладость опускаюсь на коврик. Это не может быть правдой! Я не верю! Вика, она все врет. Она не может быть беременна, ей уже больше тридцати. Как? Почему она оказалась беременна быстрее чем я? Первое, что мне захотелось сделать после этой новости, это позвонить Вики. Хотелось услышать от нее слова раскаяния или хотя бы извинения. Этот ребенок, которым она забеременела должен быть мой. Я любила Мишу. Я хотела быть с ним одной семьей, а она… она разрушила нашу семью. Забрала у меня ребенка! Но немного подумав, я решила, что все не делается все к лучшему. Меня вдруг испугала мысль о том, что я могла сейчас быть беременна от Миши. Представляю, как я бы себя чувствовала будучи беременно, когда узнала что муж мне изменяет. Мне кажется я бы сошла с ума от чувства боли и разочарования. Скорее всего именно это сейчас и чувствует Вика . Когда первый шок прошел, я все же решила, что раз уж вылезли такие подробности жизни мужа, то на этом не буду останавливаться. Я должна знать о нем все, чтобы иметь на руках хоть какие-то козыри. Вхожу в новую ветку переписки, где черным по белому написано “любимая Зая”. От приторности меня чуть не вывернуло наизнанку. “Зая”, какой же он мудак. Ненавижу. Пролистываю сообщения вниз и что удивительного ни одного голосового и фото сплошной минимализм. Нет ни одной целой фотографии, одни куски: то половинка грудей, то одна часть упругой задницы с полосочкой черных кружев, а то и вообще без всего. Смотреть противно. И все сплошь в уменьшительно ласкательных прозвищах. Почему-то кажется, что девочка совершенно неопытная и наивная. Мишка же ей засирает мозги. Но это обман. Я же прекрасно помню, что эта девушка сущая стерва, так как именно она стонала в трубку, когда ее трахал Миша. Все. Хватит. Ненужные воспоминания обжигают горечью грудь. И чувства всколыхнувшиеся в душе, заставляют сердце биться чаще. Возникает понимание того, что чувства к Мише еще не остыли. И где-то глубоко сидит ревность, которая в такой неподходящий момент дает о себе знать. Когда все эмоции спали и сошла дурь, мне вдруг становится страшно от того, что я совершила ошибку поступив таким образом. В душу закрались сомнения от того, что афера которую я провернула не выльется мне боком. Поднявшись на ноги. Прижалась ухом к дверному полотну, затаив дыхание прислушалась. За дверью была абсолютная тишина. Открыла дверь. И снова навострив уши прислушалась к тишине. Ничего. Почувствовала как слепая радость поднимается из груди, подталкивая меня к действиям.Внушает уверенность. Метнувшись на кухню, не включая света, я оставляю телефон на том месте откуда его взяла и бросаюсь в спальню. И как же вовремя. Стоило мне только прикрыть за спиной дверь, как воздух прорезает оглушительный рингтон на телефоне мужа. У меня сбилось дыхание. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда услышала, как дверь в гостинную с глухим стуком открылась и в коридор вышел Миша, недовольный что его разбудили, громко материться. Я прижалась спиной к двери. Боже! Боже! Это какой-то кошмар! Переведя дыхание и справившись с оцепенением, скользнула в кровать и накрылась с головой одеялом. – Да чтоб ее! Задрала уже! – не сдерживаясь в полный голос ругается муж. Я же свернувшись калачиком, подтянула к груди колени, сильно зажмурила глаза, пытаясь выбросить из головы все-то что узнала. Мне нужно отдохнуть, чтобы набраться сил и противостоять Мише. Но у мужа на этот счет было другое мнение. Тихий щелчок и дверь в спальню открывается. Леденею от страха, сковавшего все мое нутро. Слышу шуршание одежды и приближающиеся к кровати шаги. Откидываю одеяло и резко вскакиваю. – Твою мать! – муж опешив останавливается, смотрит на меня пристально. – Ты дура? Чуть заикой не сделала. – Не подходи, – цежу сквозь зубы. – Или… – Да успокойся ты уже, полоумная. Кому ты нужна? Я за одеждой зашел и игрушкой. В подтверждении своих слов Миша достает из шкафа PlayStation, спортивные штаны, футболку и не оборачиваясь направляется к выходу. Но в мою сторону он все же посмотрел, когда остановился в проеме: – Я хочу тебя предупредить, Марин. Пока ты будешь числиться в качестве моей жены, никаких мужиков не потерплю. Усвой этот урок раз и навсегда. – А как же твои бабы, Миш? Что с ними? – Мы говорим о тебе, Марин. Если не хочешь того, что было сегодня, – он окидывает меня липким взглядом и тело мгновенно покрывается мурашками, стоит только вспомнить его рот на моей коже. – Не хочу, – тут же качаю головой. – Тогда тебе стоит смириться с тем, что я буду жить с любимой девушкой в этой квартире. – Нет, – выдыхаю. – Да, – чеканит муж. – Я не позволю. Глава 11 Черновик Глава 11 Черновик Перекинув через плечо лямку небольшой дорожной сумки направляюсь к выходу. В аэропорту сегодня слишком людно, кажется что попал в самый пик пробки. – Задолбали толкаться, – бубнит Джесс позади меня, и следом раздраженно: – Ну, можно поаккуратнее! Не толкайтесь! Взвизгнув она пристроилась прямо за мной. – Люди как и мы возвращаются домой, – комментирую ее нетерпение к окружающим сухим безэмоциональным тоном. – О, вон-вон она! Бель! Бель! – кричит прямо мне в ухо и толкнув меня плечом сестра понеслась вперед волоча за собой тяжелый багаж. Обвожу взглядом огромные стеклянные двери аэропорта и на глаза попадается тонкая фигурка… невесты. Поморщился от того, насколько пресной была даже мысль об этом. Бель подняла тонкую, как плеть, руку вверх. На лице играла приветливая улыбка. Сегодня она выглядела как-то иначе. Темные волосы волнами спадали на плечи, что делало угловатое, крошечное лицо с большими глазами, немного симпатичнее. Несмотря на то что на улице было прохладно Бель была одета в короткое белое платьице, поверх которого накинута на плечи укороченная черная косуха и на ногах туфли на высоком каблуке. И вне всяких сомнений девушка добилась того эффекта на которой скорее всего рассчитывала. Внимания пассажиров и мое, она к себе привлекла. Коротко обнявшись с Джесс, Бель направилась ко мне. От того насколько быстро приближалась ко мне девушка, настолько быстро в жилах леденела кровь. – Юджин! – меня покоробило. Ненавижу это имя. – Женя, Бель, – поправляю ее, не скрывая раздражения в голосе. – Ой, прости, – мгновенно смущается и ее щеки покрываются легким румянцем. – Я забыла, что тебе не нравится. Я так соскучилась, Женя, – коверкая немного язык произносит Бель, ласково берет за руку. – А ты? Бель смущенная своей откровенностью еще сильнее краснея заглядывает мне в глаза. Я не нахожусь с ответом. Врать ей не хочется. Да и есть ли смысл. Джесс оказалась права, после встречи с Мариной, я ни о ком кроме как о ней больше думать не могу. Все мои мысли занимает она. Все место в сердце принадлежит ей. Я не смог излечиться. Мой план провалился. Рухнул. Превратился в прах. Я только больше увяз в чувствах к этой девушке. И как бы я себя не уговаривал, как бы не настраивал себя против нее. Все зря. И сейчас глядя на Бель, я вдруг четко осознал, что жениться на ней я не собираюсь. Не хочу портить ей жизнь. – Боже! Бель, малышка! Ну, что ты к нему прилипла? Ты же знаешь этого сухаря. Слова из него не вытянешь, – сестра как нельзя кстати оказывается рядом и сглаживает неудобное молчание с моей стороны. – Да, конечно, – девушка не выпуская моей руки, второй свободной заводит за ухо упавшую на лицо прядку волос. – Я домой, девушки, – кидаю сухо, смерив обеих циничным взглядом. – С дороги отдохнуть хочется. Небрежно сбрасываю с себя цепкие девичьи пальчики. – Жень, прекрати быть таким занудой, – повисла Джесс на моей шее, сжимая руку в локте, чуть придушивая. Перехватил ее запястье сдернул ее руку с себя с силой. – Ребят, не ссорьтесь пожалуйста. Джесс, я не обижусь если Женя с нами не поедет. Я же понимаю, что вы только прилетели и ему нужно отдохнуть. – Ничего подобного, – возмущается сестра и делает вид, что не понимает к чему я клоню. – Если не хочешь в ресторане перекусить, то закажем еду домой. Как тебе такая идея, братец? – Боже, как же ты упрямая, черт тебя дери! – цежу сквозь зубы, но девушки это восприняли как за знак что я согласен, подхватили меня с обеих сторон под руки и хихикая повели к выходу. – Ребят, вы даже не представляете, как мне без вас было одиноко. Я каждую минуточку считала до вашего приезда. Бель льнет ко мне все теснее и теснее прижимаясь к боку. – Детка, ты даже не представляешь, какая там скукотища. Вокруг снег и холод. И ничего интересного. Совсем. Как на этом… Жень, – толкает меня в бок Джесс, – ну скажи как его называю, где вечные снега… Полюс… – Северном Полюсе, где мишки белые? – смущенным голоском интересуется Бель кокетливо косится в мою сторону. – Да-да именно. Так что я тоже скучала и по дому и по тебе, – девушки передо мной переплетают пальчики, пожимая друг дружке руки. – Я вам не мешаю, леди? – с иронией в голосе спрашиваю. – Отнюдь, – тут же оговаривается Джесс. Бель первая разъединяет пожатия и прячет ручку у меня на локте и снова жмется. Мне становится не по себе. Кажется еще немного и сорвусь. Отошью обеих и пущусь во все тяжкие. Но слава Богу, мое мучение заканчивается в тот момент, когда мы садимся в такси. Я опережая Джесс, занимаю переднее сиденье, позволяя девочкам наслаждаться общением друг с дружкой на заднем сиденье. Устроившись поудобнее, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. Мысли тут же вернулись в холодную, морозную Россию, где осталась Марина. Девушка, чей образ в ярких красках рисует фантазия перед внутренним взором. Не смотря ни на что, она остается ярким воспоминанием в моей памяти и даже наличие невесты не может затмить тех чувств, которые бурлят в моей крови. Хоть мое сердце и бьется у меня в груди. И физическая оболочка далеко от нее. Моя душа осталась там. Рядом с девушкой, в которую влюбился без возврата к прошлой жизни. 11.2 11.2 Спустя полчаса изнуряющих посиделок в компании двух оголодавших девчонок, заряженных коктейлями, мне все же удалось вырваться из их узкого круга, благодаря моему другу Жулио. – Спасибо, братан. Ты меня выручил, – искренне благодарю друга, падая на переднее сиденье его новенького кабриолета. – Да, ладно тебе, Юдж. Хотя, вместо того, чтобы бежать, лучше бы остались. Джесс выглядит потрясно. Ей путешествие в Россию, в отличие от тебя, пошло на пользу. Мне кажется, у нее даже буфера оформились, стали, как шарики. Прям загляденье. – Фу, заткнись, Жуль, – плачу ему той же монетой, обзывая его именем, которое он терпеть не может. У друга на лице тут же появляется гримаса, но я делаю вид, что не заметил его недовольства. – Я, конечно, понимаю, что ты течешь, как бешеная сучка по Джесс, но не забывай, что она моя сестра. И обсуждать ее сиськи – это последнее, что я хотел бы, тем более с тобой. – Ну, а кто тебе еще об этом скажет? – искренне удивляется Жулио. – За Джесс пригляд нужен, Джо. Разреши мне быть ее защитником. Такая пламенная речь парня меня искренне удивляет. – Ты, видимо, не в своем уме? Ты кобель! Без разбору трахаешь все, что движется. И ты хочешь, чтобы я свою единственную сестренку отдал в лапы такому извращенцу, как ты? Кабриолет трогается и Жулио не спеша выруливает на дорогу, больше не смотрит на меня, только в лобовое стекло и в зеркало заднего вида. – Уль, ты обиделся? – ширяю его в бок, но друг делает вид, что ему безразличны мои действия. – Обиделся?! Парень прячет взгляд за темными очками, поворачивает голову ко мне. – Я не баба, чтобы вываливаться в обидках, как в панировочных сухарях. Так ты любишь говорить? – ёрничает. – Противная сучка, – ерошу уложенные в прическу волосы друга. – Прекрати! Я столько времени потратил на их укладку! – недовольно отбрасывает мою руку Жулио. Но когда видит, как я досадливо искривляю губы, тут же исправляется. – Слушай, ну вообще-то я рад, что ты приехал. И специально по этому поводу у меня для тебя сюрприз. Только никаких отказов. Буду ждать тебя сегодня у себя в девять вечера. – Пенная вечеринка у бассейна? – вскидываю заинтересованно бровь. – Кое-что поинтереснее, – загадочно подмигивает мне друг и сворачивает разговор, так как мы же подъехали к дому. – Можешь Джесс с собой прихватить. Там для нее тоже развлечения найдутся. Да и сестра ее будет рада видеть. – Уль, дружище, – поворачиваюсь к нему всем корпусом, смотрю изучающим взглядом. – Джесс еще совсем девчонка, не делай на нее ставки. Разочарование будет неизбежным. Жулио стягивает очки на лоб. Его глаза полыхают противоборством. Он явно хочет мне возразить, но отчего-то не решается. Будто что-то его сдерживает. Останавливает. – Не тебе решать, Джо. Это моя жизнь. И если я захочу быть с Джесс и ты будешь против… – Ты ей не пара, Уль, – хлопнул его по плечу и выбрался из авто прежде, чем друг сообразил, что мне ответить. Стремительно преодолев расстояние тротуарной дорожки к дому, я не оборачиваясь открыл дверь и ворвался в глубь прохладного помещения. – Кто там?! – из недра дома послышался скрипучий голос бабули. – Ба, это я! – откликнулся и удивленный присутствием старушки в нашем доме направился на ее голос. Бабушку застал в гостиной. Старушка сидела перед телевизором в инвалидной коляске. Взволнованный, кинулся к ней с вопросом: – Бабуль, что случилось? – Женя, внучок. Не волнуйся ты так, – бабуля потрепала меня по голове. – Мама тебе разве не сказала, что со мной случилось? В голосе женщины послышалась обида. – Нет! – Ну, что ж, а я думала, что она тебя ко мне прислала для пригляду, а ты даже не в курсе. Да и Бог с ней, с твоей матерью. – Бабуль, ты меня пугаешь. Расскажи, почему ты в кресле? – Грыжа защемила нерв, Женечка. Ноги отказали. Врачи сказали, что сделать ничего не могут. Операция не подходит, сердце не выдержит, так что буду старость в коляске встречать. У меня сердце от несчастного вида бабули в комок сжалось. Настолько она жалкой и беспомощной никогда не была. Обнял женщину за плечи. Поцеловал в щеку. – Ба, мы что-нибудь обязательно придумаем, но на ноги тебя поставим. С жаром обещаю ей. И это не пустое обещание, я его обязательно выполню. Немного побыл с бабушкой. Она все задавала и задавала новые вопросы. Спрашивала сначала о погоде, а потом незаметно дошло дело и до моей личной жизни. Пришлось немного приукрасить и соврать. – Бабуль, тебя такие подробности вообще-то не должны интересовать. Я мальчик взрослый и уже соображаю, что предохраняться надо и беречь себя от посягательств на моё сердце недобросовестных девушек. – Правильно говоришь, Женя. Сейчас этим вертихвосткам только и надо, чтоб парень богатый был, а что у него, кроме этого, и душа, и сердце есть – им все равно. Не поддавайся им. Вон, Джессика… Что с нее взять, только о мужиках все мысли. Думаешь, я не вижу, как она витает в облаках, мечтая о богатеньком Буратино. – Да не волнуйся ты за Джесс, ба. Она еще совсем ребенок. Пусть мечтает, что в ее возрасте еще делать? Да и мысли порой бывают материализуются. Вдруг и намечтает себе принца. Бабуля горестно посмеявшись наконец-то меня отпускает. – Пойду, ба. С дороги помыться и отдохнуть хочется. Спущусь к ужину и обязательно с тобой какой-нибудь фильм посмотрим? – обещаю напоследок. Поднявшись к себе в спальню, первым делом проверяю телефон. Ни звонка. Ни смс от… Марины нет. Что ж, как бы я не хотел с ней быть, но навязывать свои чувства и себя, я ей не буду. Возможно, время все расставит на свои места. Даст ей возможность сравнить. Почувствовать разницу. Даже в непростой ситуации, как у нее, всегда можно найти выход. Всегда можно поступиться тем, что тебя, уничтожая, иссушает. Откинув телефон на кровать, вместе с ним, я откинул все мысли о девушке из далекой России.Под холодной водой в душе стоял до тех пор, пока кожа не превратилась в бесчувственную одеревенелую кору. 11.3 Черновик 11.3 Черновик Выбравшись из душа. Обвязываю полотенце вокруг бедер и на окоченевших ногах направляюсь к двери. Толкаю. – Блять, – вырывается с досадой ругательство, когда вижу сидящую на кровати Джесс. Сестра оценивающе разглядывает меня. И мне становится чертовски от ее осоловеневшего взгляда мерзко. – Чего приперлась? – грублю и тут же направляюсь в гардеробную. Но уже через минуту после того, как скрылся в глубине небольшой комнаты, в проеме появляется Джесс. Я слишком поздно разгадываю ее настроение и не успеваю отгородиться, когда сестра стремительно приблизившись ко мне вплотную, закинув руки на шею и сцепив их в замок, льнет ко мне. Ее одежда становится мокрой и я мгновенно ощущаю через тонкую ткань футболки напрягшиеся соски. – Еще раз задаю вопрос, Джесс, зачем пришла? – грубо срываю с себя ее руки, отталкиваю. – Да, ладно тебе Жень, – потирает Джесс поврежденные запястья. – И обнять что ли нельзя? – Выйди, мне нужно одеться, – киваю ей на выход, оставляя ее вопрос без ответа. Сестра поджав губы, сердито нахмурив брови вышла за дверь, не забыв ею громко хлопнуть. – Твою мать, – срывая полотенце с остервенением тру кожу в тех местах, где ее касались пальцы Джесс. Облачившись в шорты и майку выхожу из гардеробной, окидываю взглядом пустую спальню. Свалила значит. И зачем только приходила?! Усталость перелета сказалась на мне моментально в тот миг, когда коснулся головой подушки, тут же провалился в сон. Тяжелый. Изнуряющий. *** Открыл глаза от того, что где-то рядом настойчиво завибрировал телефон. Вжувжувжу…. Вжувжувжу… – Черт!!! Продирая глаза, раздраженно шарю ладонью по матрасу. Потому как в спальне хоть глаз коли, ничего не видно. Это сколько же я проспал? Наконец-то нащупав трубку заглядываю в синий экран и тут же щурю глаза от яркого света. Но как только глаза привыкают, телефон замолкает и на экране высвечивается пропущенный от Жуля и время двадцать два десять. Твою мать! Я все проспал. Обещал же бабуле спуститься к ужину. А потом посмотреть с ней фильм. К Жулио на вечеринку которую он якобы устроил по случаю моего возвращения особо не верил. ДУмаю все же имеет место быть совпадению. Перезванивать не стал. Пусть веселиться без меня. Перекатившись на бок сел. И встал только спустя несколько секунд, когда глаза более менее привыкли к темноте. Выйдя из комнаты прислушался к тишине, в которую погрузился дом. Бабуля наверное уже спит. Вспомнив о ней почувствовал досаду. Прежде чем спуститься на первый этаж, заглянул в спальню к Джесс. Ожидаемо там было пусто. Ну, а что с нее взять. Беззаботного человека абсолютно ничего не тянет. У Джесс есть все, поэтому ей не зачем беспокоиться о завтрашнем дне. Волновало меня в отношении сестры только одно: боялся что с ее дерзким характером может встрять в какую-нибудь заварушку и дай Бог, чтобы закончилась она для нее без угроз для жизни. Пока спускался по лестнице Жуль успел еще два раза оборвать мой телефон. Ну, как же от него отделаться мне хотелось. Как я и думал, на первом этаже было так же тихо и пусто как на втором. К бабуле заглядывать не стал. Будить старушку не видел смысла. Захожу на кухню и сразу направляюсь к холодильнику, где для меня всегда найдется минеральная вода. Открыв бутылку присосался к горлышку и залпом осушил чуть больше половины литровой тары. Пузырьки приятно пощипывая горло опустились в желудок пробуждая меня ото сна окончательно. Но наслаждение продлить момент дольше мне не дал новый звонок от Жуля. Секундное раздумье и я решаю принять вызов. – Ну ты и круглый идиот, Джо! Как ты можешь так поступать со мной? Я ради тебя старался… – Да, подожди, хватит орать! Что случилось? – недовольно бурчу в трубу, а у самого неприятно засосало под ложечкой от того, что плохо подумал о друге. – Я предупреждаю тебя Джо: если ты сейчас же не притащишь свою чертову задницу ко мне, я с тобой больше не то что здороваться не буду, да я с тобой…. я с тобой… Чувство вины накатило неожиданно. И решение о том, что нужно исправлять ситуации пришло молниеносно. – Да, приеду я через десять минут. Только не плачь, – и прежде чем Жуль что-то успевает ответить сбрасываю вызов. Конечно я знаю, что даже если и пропущу эту вечеринку устроенную Жулио и он само собой обидеться на меня, но пройдет по меньшей мере пару дней и все образуется. Друг спустит пар и все встанет на свои месте. Перепрыгивая через порог поднимаюсь к себе в спальню. Джинсы. Рубашка с подвернутым до локтей руковами и кросовки – это то что нужно для быстрых сборов. Возле дома Жулио оказываюсь как и обещал через двадцать минут. Музыка. Неоновые лучи и громкий смех на заднем дворе отчетливо слышны у входной двери. Даже не попав еще в общую атмосферу праздника я уже устаю. Нехотя жму на звонок. Раз. Два. Три. Дверь открывается. – О, братан! – меня втягивает в коридор огромными лапами незнакомый парняга. – Хозяин вечеринки на заднем дворе. – Угу, – киваю, а за спиной тем временем захлопывается дверь. Пробираясь сквозь толпу молодежи, держу курс на задний двор к бассейну. Дорога тернистая то тут, то там под ногами оставленные с недопитыми напитками бутылки и стаканы. Типичная вечеринка для американского мажора у родителей которого денег столько, что купить в частное владение самолет для личного пользование, сравнимо с тем, как обычному американцу сходить в магазин. Жуля, как и говорил громила на входе, нашел возле бассейна в окружении трех девушек с оголенными сиськами, которых дружок поочередно лапал. Наблюдать за ним после пламенных речей о любви к Джесс, было весьма комично. – Ну, что?! Где обещанный сюрприз, – кладу на его плечо руку сжимаю пальцы. – Твою мать! Твою мать! – дергается от неожиданности всем телом Жуль и расплескавшееся содержимое его стакана попадает на шорты. Девушки, как стайка попугайчиков с ехидными смешками вспорхнули и понеслись дальше по кромке бассейна к следующему объекту попавшемуся на их пути. – Эй, крошки! – окликнул их Жуль, но из-за громкой музыки, те вряд ли его могли услышать. – Джо, ты подлец! Жуль встает с лежака и протянув ладонь сжимает мою. Прижимается плечом к плечу, хлопает по спине: – Но я рад что приехал. Действительно рад. Дальше все закрутилось так, что Чертово колесо отдыхает. Не успел оглянуться, как у меня в руках уже оказался стакан с соджу. И откуда он только достал его?! Проскользнула мысль, но тут же исчезла, когда в пальцах вновь потяжелел стакан наполняясь повторно. Это было убойное начало вечеринки и кто бы мог подумать, что она закончится куда более феерично. Утро наступило внезапно. Яркий свет резанул по векам вызывая непреодолимое желание зажмуриться. – Эй! Народ поднимаемся! – хрипловато пробасил Жуль. От вибраций его голоса згудело в голове. – Черт! – простонал откуда то сбоку до боли знакомый голос. У меня от неожиданности, аж во рту пересохло. Тут же открыл глаза, повернул голову в ту сторону откуда прозвучал голос. – Что ты тут делаешь? – вскакиваю с кровати как ошпаренный и только потом понимаю, что я абсолютно голый. – Твою мать! Сдергиваю покрывало с кровати и: – Ой… – Тц…тц…тц… Цокает Жуль за моей спиной. – А видок зачетной, скажу я вам. – Да, что черт побери тут происходит! Со злостью швыряю покрывало обратно. Ткань комом летит на кровать. Бель хватает его прикрывает обнаженное тело. – Как она тут оказалась? – цежу сквозь зубы повернувшись к Жулио. – Эй, Джо, успокойся, – выдавливает ухмылку и протягивает мне джинсы. – Пойдем, тебе нужно освежиться. Друг подхватывает меня под локоть и тащит на выход. – Я тебя убью, – угрожаю Жулю. И прежде чем покинуть спальню, кидаю на смущенную Бель подозрительный взгляд. Ну, не мог. Не мог я ее трахнуть. 11.4Черновик 11.4Черновик В полном молчании мы спустились на первый этаж. Жулио потащил меня, игнорируя кухню, сразу к бассейну. – Я хочу пить и объяснений, – пытаюсь сбросить с себя его руку. – Сейчас все увидишь сам, – раздраженно, с нетерпением, ответил друг, подталкивая меня к выходу на задний двор. Мельком замечаю, что все чисто и нигде не видно последствий вчерашнего веселья. Даже из молодежи никого… Только… Взгляд зацепился за одиноко сидящую тонкую фигурку девушки, а если быть точнее, то это была Джесс. Она сидела на бортике бассейна с опущенными в голубую воду ногами по колено. – Твою же ж мать! Уль! Да, что все это значит? Что вчера произошло? Я ни хера не помню! – прошипел ему в лицо. – Я… я не знаю, Джо. Все было, как обычно: алкоголь, немного легких наркотиков, марихуана… Все, как всегда. Ты чего кипятишься? Я, Джесс и Бель заметили только ближе к утру, что ты уже вроде с телкой какой-то давно свалил. Я что, нянька что ли, за всеми следить? Вход был свободный. Приходили все…. Жулио все говорил и говорил, но я уже его не слушал. Мой взгляд был прикован к сестре. Она вела себя очень странно. Сидела будто замороженная. Не подавала никаких признаков того, что находится в этой реальности. У меня закрались в голову нехорошие мысли. И я вдруг понял, что меня насторожило. Оставив Жулио, я устремился к Джесс. Сестра не обернулась даже тогда, когда я опустился рядом с ней на корточки. – Джесс, – позвал девушку. В ответ – полный игнор. Подцепив двумя пальцами подбородок, грубо поворачиваю голову сестры к себе. – Блять! – сорвалось с губ. Белая, как будто ее лицом макнули в мел, с огромными синяками под глазами и отсутствующим пустым взглядом, Джесс подтвердила мои опасения. – Ты где, мать твою, вчера была ? – отпускаю ее лицо и разглядываю руки на наличие проколов от иглы. Чисто. Ничего. Возможно, ноги? Пах? У меня где-то на задворках проявляющегося рассудка начинается паника. Все что угодно, только не наркотики. Только не наркотики. – Прекрати, – шелестит обескровленными губами сестра, перехватывая мою ладонь до того, как я задрал ей юбку. – Ты… ты… Задыхаюсь от возмущения… И страха, да это точно был страх, потому как от ее голоса у меня на затылке волосы встали дыбом. – Со мной все нормально. Мне просто было плохо. Всю ночь блевала. Отравилась, наверное… Голос хриплый, но тон уверенный… У меня даже от облегчения по телу прокатилось волной мелкое покалывание. – Эй, ребят, вы чего тут застряли? – сзади нас, совсем рядом раздается звонкий голосок Бель. Джесс смотрит мне через плечо и я случайно замечаю в отражении ее глаз смятение, но оно тут же прячется за безразличием, а в следующий миг руки Бель ложатся мне на плечи и длинные тонкие пальцы легонько сжимают мышцы. От ее прикосновения кожа покрывается мурашками. Неприятно. Мне противно то, что она вдруг могла что-то придумать после ночи, которую я совсем не помню. – Ничего, – бубнит под нос Джесс. – Уже идем. Я резко выпрямляюсь, скидывая с себя цепкие пальчики. Протягивая руку помогая встать сестре. – Если вы так будете оттормаживаться, то кофе вам придется пить в другом месте. Скоро уже родки заявятся. Давайте своими костылями двигайте быстрее! – раздражается Жулио из-за нашего стопора. Я подталкиваю Джесс в спину и та ссутулившись идет в сторон входа. Я следую за ней. Бель идет позади. У меня неспокойно на душе. Мне кажется, что девчонки от меня что-то скрывают. И это что-то очень важное. Масштабное. То что мне обязательно нужно бы знать. И даже тот момент, что я проснулся в одной постели с Бель уходит на второй план. Он совершенно сейчас неважен. Меня беспокоит сестра. Жулио недовольно поджимает губы. Смотрит на нас в упор. – Вы невыносимые, – шипит. – Вызови такси, Уль. Мы уезжаем, – холодно обрываю его. – Так и ты не подставишься перед предками, да и нам я думаю есть о чем поговорить с Джесс дома. Жулио открывает рот и я понимаю, что он хочет возразить. Но я кидаю на него взгляд, который красноречивее всего выражает все то что хочу ему сказать, без слов. – Да ладно тебе. Мог бы и остаться. Мать с отцом были бы только рады увидеть вас, – бубнит Жулио, но при этом уже вызывает такси. Попрощавшись с другом. Сажусь в тачку на переднее сиденье. Девушки устроились сзади. Обе молчаливые. Как будто воды в рот набрали. Разругались что ли?! Промелькнула мысль в голове. Но тут же отбросил ее вспоминая то, как девчонки вчера радовались встрече друг с дружкой. Значит тут дело явно в другом. До дома такси нас довозит за считанные минуты. Я даже за это время не успел придумать толковую версию того, что могло произойти с Джесс. Почему сестра выглядит настолько ужасно, что кажется больно. И второй не менее животрепещущий вопрос: как в моей кровати оказалась Бель. По реакции девушки можно было бы сказать, что между нами ничего не было. Слишком зажата. Слишком скована. Слишком смущена. Но тут же в голове внезапно возник образ Марины. Боже! Она выглядела утром после ночи со мной как будто самая настоящая девушка-девственница-божий-одуванчик не меньше. Ее лицо всякий раз становилось красным стоило только задержать мне на ней взгляд чуть дольше. И конечно уже не говорю о прикосновениях. Мне кажется даже ее кожа была в смущение от того, какими бы мои действия в сторону девушки не были целомудренными. – Жень, – прорывается сквозь мысли голос Джесс, а ее кулак толкает меня в плечо. – А? – смаргивая поворачиваю голову к ней. – Заплати уже. Мы приехали. Сказав это Джесс открывает дверь и выбирается из салона первой, на мое удивление Бель делает тоже самое, хотя я думал девушка все же поедет к себе домой. – Вот, возьмите, – сую водителю смятую купюру и не дожидаясь сдачи выбираюсь из автомобиля спеша за девушками. У меня уже оформились несколько четких вопросов, ответы на которые я хотел бы получить от… Бель. Джесс заходит в дом первой. По ее поведению кажется что она хочется будто убежать. Скрыться. Словно бы ее что то тянет или она кого-то боится. 11.5Черновик 11.5Черновик – Бель! – окликаю девушку прежде, чем та успевает коснуться ручки входной двери. Тело девушки вздрагивает. Плечи опускаются и она вытягивается в струнку. Поворачивается. Лицо снова горит жаром. – Южд, – срывается волнительно, – я… я хотела сказать. Ты был пьян и, возможно, ничего не помнишь, но это ты меня позвал. Я знаю, что я не в твоем вкусе и тебе нравятся другого рода девушки, – тараторит Бель, не поднимая глаз на меня, кусая губы, она упирается лопатками в дверь, вся трясется, того и гляди инфаркт заработает. – Ты если ничего не помнишь и не надо, – она делает паузу, громко сглатывает, поднимает на меня блестящие глаза. – Зато мне теперь этого не забыть. Юджин, мне так хорошо никогда не было. Эта была волшебная ночь… – Хватит, – обрываю ее резко. – Хватит. Я не хочу ничего об этом слышать. И да, ты права, я ничего не помню. От моих слов лицо девушки искажает обиженная гримаса. Она втягивает в себя губы. От этого ее лицо кажется совсем бесформенным, а глаза выкатываются из глазниц. Мне становится не по себе. Увеличиваю немного расстояние между нами. Эта девушка точно не в моем вкусе, хотя могу с уверенностью сказать, что многим она нравится. – Я понимаю… Извини, – обхватывает себя за плечи, шмыгает носом. – Я с тобой вообще о Джесс хотел поговорить, – стоило только упомянуть сестру, как девушка тут же меняется. Ее взгляд становится жестче, выражение лица – максимально суровым. Но она это осознает не сразу. Я успеваю увидеть перемену. И Бель явно это понимает по моему удивленному взгляду. Девушка сразу же прячет эмоции за маской простодушия. – А что с ней не так? – спрашивает по-детски, звонким голоском. – Ты издеваешься? – одергиваю ее. – Ты разве не видишь в каком она подавленном состоянии? Что с ней случилось? Она вчера была совершенно другая. То, как она сегодня ведет себя, совсем на нее не похоже. Где вы вчера были? Рассказывай. Я не даю Бель увильнуть от ответа, перехватываю ее за локоть и удерживаю. – Ну, говори, – встряхиваю, когда ожидаемый ответ девушки затягивается. – Юджин, хватит ко мне цепляться. Мне больно. Да и вообще, если тебя так волнует состояние твоей сестры, почему ты спрашиваешь у меня, а не у нее? Почему мне задаешь эти странные вопросы. Я не могу знать все, о чем думает Джесс. Ей ночью было плохо. Я держала ее хвост, пока ее выворачивало. Что ты хочешь еще услышать от меня? Мне больше нечего тебе сказать. А теперь отпусти меня, – дергает рукой, пытаясь сбросить мои пальцы. – Ты мне не муж ещё. И лучше бы тебе последить за своей грубостью в отношении меня. Надеюсь, ты понимаешь о чем я?! Угрожающе цедит сквозь зубы Бель. Оу, а она не такая уж и мямля, какой хочет казаться. Когда прижмет, умеет показывать зубки. Небрежно расцепляя пальцы, отпуская ее, но вместо того, что дать пройти, нависаю над ней, упираясь по обеим сторонам от ее головы ладонями. Склоняю голову так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Не смей мне угрожать, Бель. Все, что происходит сейчас в бизнесе наших предков – это чистой воды фарс и фикция. Я тебя никогда не рассматривал и не хочу рассматривать в виде своей жены. И даже если я тебя вчера трахнул в беспамятстве, то это был чисто животный инстинкт, не более. Ты меня не привлекаешь. Совсем. Никак, – с каждым произнесенным мной словом, девушка все больше бледнела, ее лицо вытягивалось, превращаясь в маску. – И еще вот что. Если я узнаю о том, что Джесс принимает наркотики и ты будешь к этому хоть каким-то боком причастна,я уничтожу и тебя, и все то, что сейчас твоей семье приносит деньги. Поняла? Останетесь у разбитого корыта. Ни с чем. Ты и твоя матушка пойдете по миру. Я тебе это обещаю. – Юджин, – срывается голос Бель и она начинает дрожать всем телом. – Ты меня пугаешь. Я… я ничего такого не имела в виду. Я выпрямляюсь и, отодвинув Бель в сторону, вхожу в дом. В дверях большого холла вижу бабулю. Она хмурится. Смотрит на меня. – Бабуль, здравствуй, – не заботясь о том, что дверь за спиной захлопнулась, а Бель так и осталась на улице, направляюсь к старушке. – Женя, нам нужно поговорить. Пойдем. Я слышал, как в голосе бабули проскользнуло волнение. Значит, речь пойдет о Джесс. И чуйка меня не подвела. Как только за моей спиной захлопнулась дверь кабинета, вопрос не заставил себя долго ждать. – Вас с Джессикой не было дома всю ночь. Где вы были? И что с девочкой? Почему она выглядит такой больной? У меня для бабули не было ответа. Я сам не знал, что случилось с сестрой. Но я собирался это выяснить. – Бабуль, милая, – присаживаюсь перед ней на корточки, беру за кончики пальцев, сжимаю. – Ты за нее не волнуйся. Вроде говорит, что отравилась, а может и выпила лишнего. Жулио закатил вчера вечеринку…. – Вот засранец! Никогда его вечеринки еще добром не заканчивались! – возмутилась бабуля. – Только не говори мне, что у этого болвана были испорченные продукты и рекой лился алкоголь. Я отвожу взгляд. Про себя усмехаюсь, что тут нужно добавить стриптизерш и танцы топлес всех желающих вокруг бассейна. – Бабуль, ну ты скажешь. Нет конечно, там было все прилично, – ухожу от прямого ответа. – С Джесс я разберусь сам. А ты не волнуйся береги свое сердце. – Я бы рада, Женя, но разве в таких ситуациях можно оставаться равнодушной?! – А давай-ка мы вместе отвлечемся и посмотрим фильм, который я тебе обещал вчера? Ты как, выбрала уже? – Не хочу быть обузой для тебя внук, – немного разочарованно проговорила женщина. – Лучше ты иди, ко мне все равно скоро Настасья придет. Нам будет не до фильмов. – Что еще з Настасья? – удивленно вскидываю бровь. – Помощница. Женщина хорошая, добрая и без вредных привычек. Но самое важное он из России. Родная. Я с ней и на русском могу поговорить, душу свою отвести. Так что ты только будешь мешать. Давай. Иди уже, – нарочито грубо толкает меня в плечо бабуля. Но делает это с добром и лаской в глазах. – Зайдешь ко мне перед сном. В то же время. – Я не смогу. Не заставляй меня это делать. Не хочу, – голос девушки срывается на шепот. Она с надеждой смотрит в глаза той, которая вальяжно сидела откинувшись в кресле и смотрела на нее с высокомерным пренебрежением. – Джесс. Детка. Все только давай без скулежа. Я же не виновата что ты вся погрязла в грехах? Это не я сплю со своим отчимом ради бабла… – Бель, замолчи! Сейчас же вдруг кто-то услышит! Но девушка игнорируя просьбу подруги продолжает нарочито громко. – Если хочешь чтобы об этом узнали все, то не вопрос… – Бель, но ведь я тебе отдаю все деньги, – попыталась возмутиться Джесс. – Заткнись, – вскакивает девушка с кресла и уже через мгновение оказывается возле Джесс. Вцепившись тонкими пальцами, будто клешнями в волосы на затылке стаскивает ее с кровати на пол, нависает над ней. Шипит в лицо: – Не смей подобное произносить вслух. Иначе мне придется все твои грязные делишки выдать твоему братцу. Про ребенка ты уже забыла от Жуля? А? Или бабуле твоей об этом лучше расскажу. Ребенка своего бросила, так еще и смерть бабули будет на твоих руках. Ее сердце подобного точно не выдержит. – Прошу, Бель. Не нужно прошу, – взмолилась девушка до своей подруги. – Тогда делай как говорю. Мне нужна смерть этой потаскушки Мэрины или как ее там зовут на русском… Я хочу… – Эй, эй, что тут происходит? – голос Жени прерывает злобное шипение подруги. Девушка тут же отступает, сжимается в комочек превращаясь в невинного ягненка. Словно бы это и не она была несколько секунд назад дьяволицей поднявшейся из недр ада. Женя стремительно приближается к Джесс. Девушку колотит крупный озноб. – Джесс. Сестренка, что происходит? – вопрошает парень, обнимая сестру за плечи. – Бель?! – с угрозой в голосе произносит. – Я… я просто хотела ей помочь, Юджин. Ты посмотри, ей совсем плохо. Ей нужен врач. Бель вскочила с кресла и кинулась к двери. – Я вызову врача. Приеду позже, Джесс. А то вдруг это все же вирус и ты заразна, – Женя не успел остановить девушку, да и Джесс вцепилась в него мертвой хваткой. Не отпускает. – Подожди. Я хочу кое-что прояснить с Бель. Джесс отпусти меня. – Пусть идет, Женя. Не оставляй меня, – девушка громко всхлипнув залилась слезами. Ее наконец-то прорвало. Паника отступила уступая место истерики. Боже, какая же она была дура. Как же легко Бель получилось обвести ее вокруг пальца. Подчинить ее в свое рабство, через проступки Джесс. И хватило всего одного, что увязнуть, затянуть удавку. Ей было шестнадцать. Когда девушка оступившись сделала неверный шаг, совершила ошибку. Это было летом. На одной из пижамных вечеринок среди девочек одноклассниц. Оказалось, что все ее одноклассницы уже давно не девственницы. И Джессике было стыдно признаться девчонкам в том, что она еще невинный цветочек, бутон которого никто не успел сорвать. Но Бель, которая знала ее секрет, потому что являлась ее сводной сестрой, подшутила над ней и девочки дружным коллективом решили избавить ее от потешного и постыдного в шестнадцать лет статуса “девственница”. Джесс устроили свидание вслепую и если бы он только знала, каким боком ей выйдет это свидание ни за чтобы не согласилась на эту аферу. Мало того, что ее первым сексуальным партнером оказался лучший друг брата Жуль, так это недоразумение она еще как то смогла пережить, но вот беременность о которой она узнала через пару месяцев уже нет. Девушка впала в жутчайшую депрессию из который ей помогла выбраться никто иная как Бель. Подруга придумала план в ходе которого Джесс должна была уехать из дома под предлогом закончить какие-нибудь курсы, и там родить, а потом написать отказ от ребенка и все. Дело шито крыто. Никто ни о чем не узнает, а уж Бель конечно же должна была сохранить ее тайну, а не начать шантажировать ею. Именно там Бель и пристрастилась к наркотикам. Когда же дело было сделано и Джесс родив мальчика подписала соответствующие документы вернулась домой, подруга уговорила попробовать и Джесс. Чуть позже, спустя немного времени, когда девушкам карманных денег перестало хватать у Бель возникла идея как их можно раздобыть. План был предельно прост… Джесс должна была соблазнить отчима. Девушка сопротивлялась уговорам недолго, тем более Бель применила запрещенный прием, напомнила Джесс ее грешок. Так и понеслась жизнь девушки под горку, да с такой скоростью, что дно было уже отлично видно. И Джесс сегодня поняла, что она окажется на дне, если сделает так, как просит ее Бель. Убьет Марину. – Эй, сестренка, – Женя разжимает объятия, но девушка только сильнее обнимает его, прижимаясь к мускулистому телу. Как жаль что Женя ее брат. Как бы ей хотелось, чтобы у нее был такой парень: любящий, заботящийся о ней и своих близких. Но ведь нет, он не будет. У него же есть эта Марина из-за которой он потерял голову. Стал холодным, равнодушным к ней. Вдруг в сердце девушки, что-то треснуло и дикая ревность затопила грудь изнутри чернотой. А может Бель права?! И если она, Джесс убьет Марину, то Женя снова станет прежнем? Но есть же Бель, на которой Женя должен жениться, мелькнуло в голове. – Но если я смогу навредить Марине, то Бель прикончить мне не составит труда. Тем более, у нее есть Миша. Этого мужчину ей удалось приручить как щенка за очень короткий срок. И теперь он сделает все, чтобы Джесс не попросила. Слезы высохли мгновенно. Джесс несколько раз для приличия всхлипнула, а потом сама попыталась отстранится от брата. – Спасибо тебе, Женя, – Джесс встает на носочки, тянется к щеке парня, ненароком задевая пухлые губы. Парень резко дернув головой, подставляет щеку. А ведь раньше его совсем не волновала моя близость. И парень даже позволял себя по дружески целовать в губы, чем Джесс постоянно пользовалась. Но теперь все изменилось. Женя изменился. И Джессике эти перемены не нравились, как и не нравилось то, что Бель перешла все допустимые границы. Угрозы девушки только лишь сильнее вызвали в Джесс противоречие. И в ее затуманенном, неясном сознание начал зреть коварный план. Где Бель должна быть наказанной и мертвой. Глава 12Черновик Глава 12Черновик Звонок в дверь стал для меня полной неожиданностью. Задрожав всем телом, сжимая в руках кухонный нож, глянула в сторону двери. Кто бы то ни был – это не может быть Миша. Муж уже несколько дней после нашей ссоры не появлялся дома. Я же вся в синяках и ссадинах постеснялась выходить на улицу, поэтому оставалась дома. Зализывала раны и занималась повышением своего либидо. От повторной трели нервы натянулись в тугую струну. Боже! Кто там? И почему этот человек не уходит? Следом. Внезапно срабатывает вибрация входящего смс на телефоне. Хватаю трубку. “Открой!”. Всплывающее входящее выскакивает на экране. Вика?! Неужели это и впрямь она там, за дверью? Кинулась в коридор. Припала к глазку и с каким-то облегчением выдохнула: за дверью и впрямь была сестра… А потом вдруг накатило, пришло понимание того, что это неправильно и Вика должна сгорать сейчас от стыда. Ведь она беременна от моего мужа! Я щелкаю замком, распахиваю настежь дверь. Я уже подготовила небольшую посылательную речь, но сестра вдруг внезапно толкает меня в грудь и заходит в квартиру, закрывает за спиной дверь. Я не ожидая подобного, растерянно пячусь в сторону прихожей. – Ты что себе позволяешь? Совсем страх и стыд потеряла? Совсем обнаглела?! – возмущенно кричу. – Ты о чем? – в недоумении округляет глаза Вика. – Не притворяйся дурой! Я все знаю! – выплевываю ей в лицо. – Боже мой! Маринка, хватит истерить. Пойдем лучше чаю попьем и поговорим заодно. – Нет! – растопыриваю руки и не пускаю дальше и шага сделать. – Выметайся! Я не хочу с тобой говорить. Не хочу и не буду! Мне противно от того, что ты моя сестра. Проваливай. – Не будь ребенком, Марина, – по сжатым челюстям видно, что Вика прикладывает максимум усилий для того, чтобы выглядеть внешне спокойной и раздражающей для меня. – Я пришла поговорить на взрослые темы, как женщина с женщиной, а не как женщина с ребенком. – Вали отсюда, Вика, по-хорошему, – цежу сквозь зубы. Десять минут спустя: – Но почему он женился на мне, если, как ты говоришь, что у вас с ним отношения длились еще до меня? – с недоверием поглядываю на сестру, которая рассказала очень занимательную историю про свою многолетнюю любовь к моему Мишке. – Потому что его мать была против. Козни ему вечно строила. Да и сама понимаешь, мне нужно было его удержать. А ты оказалась очень подходящим перевалочным пунктом для меня и Миши, да и отец так к нему проникся, что решил посвятить его в наш семейный бизнес. Только мы даже подумать не могли, что ты в него так влюбишься! У меня голова шла кругом. В мозгу не хотели укладываться слова Вики. Неужели он это говорит все серьезно? Неужто думает, что я настолько глупа, что поверю в подобную бредятину? – Мне кажется ты сумасшедшая, – перебиваю ее, потому как по лицу сестры точно видела, что она хотела продолжить речь. – Или слишком подлая и циничная. Я же твоя сестра Вика, как ты со мной так могла поступить? Скажи! Голос срывается. И тон переходит на низкие вибрации. – Маринка, ну ты чего как маленькая? Ты не понимаешь? Или не хочешь понять? Ты не знаешь сколько мне лет? Думаешь в таком возрасте легко подцепить мужика? Тем более который младше тебя на несколько лет? – А как же мое сердце, Вик? Моя растоптанная гордость? Тебе не жаль меня? Да я чуть не сдохла, когда узнала что вы с Мишкой, за моей спиной! – Но ведь жива же? Да еще и рога успела ему наставить, – усмехается коварно. – Тоже мне святоша. Хватит из себя строить бедную несчастную, грешок то за тобой уже водиться, – небрежно машет в мою сторону рукой сестра. У меня возникает непреодолимое желание заехать ей по лицу: – А если бы я родила ребенка от него, вы бы тоже так со мной поступили? – Не родила. Мишка таблетки принимал все это время, – безразлично роняет Вика. – Таблетки? – на лице появляется глупое выражение, как будто бы я не поняла о чем она говорит. – А как же ты? – но Вика как будто не поняла о чем я говорю, пропустила мой вопрос мимо ушей. – Ну, так вспомни, глупая, сколько вы с Мишкой уже не того? Год? Полгода? – Не помню?! – честно признаюсь. – Но как, откуда ты знаешь? – Вот то то и оно, – сестра делала вид, что не слышит мои неудобные для себя вопросы, а только продолжает говорить то, что ей самой нужно высказать. – Мы с Мишей планировали детей. Понимаешь и вот после свадьбы отца уже хотели всем рассказать о том, что мы давно вместе и Мише нужен развод. У сестры стал голос слишком волнительный. Встревоженный. – Но что-то пошло не так? Верно? – Верно, – отвечает Вика сквозь зубы. И ее полные негодованием глаза останавливаются на мне. – На свадьбе у отца он познакомился с какой-то стервой. Но кто она он мне не говорит. Кинул меня прямо в тот же вечер, а я ему хотела сюрприз сделать. Сестра лезет в сумку и достает оттуда продолговатую коробочку, я знаю наверняка что это и даже знаю с каким результатом. Боже! Как же сильно колотиться сердце в груди. До боли ударяясь о ребра. – Вот посмотри, – двигает тест на беременность ближе ко мне Вика. Меня пробивает крупная дрожь. Я смотрю не на тест, а на ликование которым светится лицо Вики. Как же отвратительно и мерзко. Как же больно и горестно одновременно. Я ее презираю. Вместе с Мишей. И ненавижу их за поступок, который они совершили в отношение меня. Бездушные сволочи. Так им и надо. Пусть теперь Вика хлебнет горя. – Уходи, – цежу сквозь зубы, сжимая пальцы в кулаки. – Сестра. Я пришла к тебе за помощью и ты не можешь мне отказать, – упрямо выпячивает вперед подбородок. – Вика…. – Мне нужна твоя помощь. Вместе мы сможешь вытащить из лап этой стервы Мишку. Она его погубит. Если ты любишь его…Если хочешь ему счастья… Ты должна мне помочь расправиться с ней. Я же твоя сестра, Марин. И я беременна. Или ты хочешь чтобы твой племянник рос безотцовщиной? – Мне плевать на ваши хитрожопые задницы, – зло бросила ей. – Ты не замечаешь бумеранга Вик? Разве сейчас эта девка поступает не так же, как это ты сделала? – Ну ты и гадина, – кривит рот в презрительной ухмылке. – Не ожидала от тебя такого цинизма. Как у тебя вообще поворачивается язык говорить подобное беременной сестре?Ты хоть понимаешь, что это все отражается на ребенке? – Уходи, Вика. Я тебе не помощник. Я не хочу и не буду участвовать в этом цирке, где задействован самый что нинаесть серпентарий. Сестра резко крутанувшись на пятках пулей вылетает из кухни. Я следую за нею. Бесстыжая. Наглая. Совсем без совести. Внезапная колкость приходит на ум в тот момент, когда почти захлопнула за ней входную дверь: – И кстати, Вика, – сестра оборачивается на мой голос, зло сверкают ее глаза, – Миша не сможет со мной развестись. У нас с ним брачный договор в котором черным по белому сказано, что разлучить нас сможет только смерть. Живи с этим дорогая сестра, – на моих губах появляется злорадная улыбка и я захлопываю таки дверь. 12.2Черновик 12.2Черновик Только оставшись одна, я даю волю эмоциям. Даю волю слезам. Только сейчас разрешаю себе слабость поплакать и понять насколько ужасными и лживыми были все годы замужества. Миша, Вика, отец… даже не верится что все они были заодно. Все лгали. Боже, как же я скучаю по маме. Мне теперь кажется, что именно с ее смертью наша сплоченная и дружеская семье покатилась стремительно под гору. Прямо к чертям в ад. Другого определения метаморфозам, произошедшим с нашей семьей я не могу определить. У меня так болела душа. Так было одиноко на сердце, что закрадывались дурацкие мысли на все наплевать и убежать. И пусть что будет. Убьет?! Так тому и быть. Но и жить в клетке с человеком который о тебя будет вытирать ноги я тоже не смогу. Да и не хочу. Впервые за последние несколько дней мне нестерпимо захотелось набрать номер Жени. Попросить забрать из этого дурдома меня и спрятать так, чтобы никто никогда не нашел. Но стоит только подумать о Жене, как тут же доноситься разразившийся настойчивой трелью звук телефона. В груди от неожиданно сердце трепыхнулось и замерло. Но пульс не останавливается, долбит в виски отдаваясь болью. Кто это может быть? Внезапной искрой, мелькает надежда, где-то в подсознании затрепетала мысль о том, что то Женя. Парень после того, как она уехала с мужем из родительского дома, так ни разу не дал о себе знать. А мне… мне гордость не позволила, да и моральный дух настолько был подорван, что думать о том, что Женя меня может увидеть всю в синяках и обязательно задастся вопросом откуда они… У меня не хватило бы смелости сказать ему правду. Слишком она унизительна. Я с замиранием сердца беру телефон и моя радость тут же улетучивается. “Сегодня вернусь домой. Будь благоразумной. Сделай так, чтобы в квартире тебя было не слышно и не видно.” Проклятье! Сволочь! Почему он это делает? Тут же пишу ему в ответ: “Катись со своей блядью к чертовой матери. Сволочь! Не смей с ней приходить домой! Я позвоню отцу! Я тебе клянусь, я это сделаю!” Отправляю смс-ку не задумываясь. Злость закипев, уже не остановить. Чувствую себя вспыхнувшей спичкой. Ответ приходит мгновенно. Это фото. И то что изображено на нем меня пугает не меньше, чем если бы мне прислали ядовитую змею. Среди фруктов и двух бутылок вина, я замечаю неприметную пачку на которой написано “крысиный яд”. И без того разбушевавшееся сердце начинает клокотать где-то в районе горла, а на душе становится поистине мерзко. “Ублюдок!” не тратя время на подборку оскорбительных выражений в сторону мужа, отправляю ему первое что пришло в голову. В ответ прилетает фото. Оно красноречивее всех слов. Миша прислал две пары обуви. Его ноги обуты в туфли и … ее в стильные кожаные сапожки на высокой шпильке. С остервенением печатаю им гневный ответ, но когда он написан… я вдруг осознаю, что делаю это зря. Внезапно приходит понимание того, что Миша делает это специально, чтобы вызвать во мне эмоции. И по его логике я должна сделать ошибку первой и тогда это ему развяжет руки. Но… он не угадал. Я не настолько глупа. Поэтому… стерев текст. Сбрасываю месседж и набираю номер отца. – Да, Марина! Слушаю тебя. Только быстро я занят, – раздается в динамике строгий голос отца. – Пап, я приеду сегодня домой. Мне нужно встретиться с Ванессой. Да и по тебе что-то соскучилась, – сглатываю горький привкус вранья, а когда в трубке повисает молчание поспешно добавляю. – Хочу извиниться за свое поведение. И снова тишина. У меня начинается аритмия. Ожидание утомительно и тягостно. Уже хочу снова заговорить первой, когда: – Приезжай, дочка. Я рад, что ты все поняла. – Пап, спасибо, – лишенным выражения голосом отвечаю ему. – А, Миша? Он… Ты знаешь, он слишком буквально воспринял твои рекомендации… – Твоему мужу я позвоню сам, – перебивая меня на полуслове, холодно говорит отец и тут же кладет трубку. Когда кажется, что от сердце уже ничего не осталось, но оно вновь разбивается на куски болит в груди. Давит. Обида затапливает с головой. Тут и без лишних слов ясна позиция отца: ему не нужны мои проблемы, он высказал свою позицию и мне ничего не остается, как только следовать ей. Не проходит и пяти минут (за это время я все же успеваю собраться и уже стою в дверях), как снова разрывается вибрацией телефон. И конечно же это никто иной как Миша. Сердце непроизвольно сжимается в комок подпрыгивает и замирает. Но я готова к тому, чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу. Принимаю вызов. – Только посмей про меня отцу хоть слово плохое сказать и ты покойница, – цедит в трубку муж не давая мне даже слова сказать. – А ему и не придется ничего говорить, Миш. На моей коже ни одного живого места. Все в синяках. Отец сам все увидит. – Сука. – Пошел ты в баню, сволочь! – взвизгнув сбросила вызов и не задерживаясь в квартире больше ни секунды кинулась прочь. Я не успела спуститься на лифте, у подъезда уже стояло такси. Молниеносно пересекаю небольшое расстояние, что меня разделяет с автомобилем, запрыгиваю на задние сидение и внезапно меня одолевает страх. Крупная дрожь сотрясает тело. А потом приходит то мерзкое неотвратимое чувство того, что ты под прицелом. Ошалело кручу головой по сторонам. – Девушка, вы кого-то забыли? Или потеряли? – вскидывает густые седые брови таксист, оглядывает меня с любопытством. Понятное дело: выгляжу я не лучшим образом. Ссадины. Синяки. Небольшие припухлости и гематомы не так то просто скрыть под слоем косметики, а я и вообще ее не использовала. – Нет. Все… Все в порядке, – заторможено отвечаю, все еще пытаясь разглядеть в белом мареве снежного покрова того, чей взгляд как будто прожигает меня насквозь. – Тогда тронулись? – Да-да, – активно киваю и поняв что в шаговой доступности мне ничего не угрожает успокаиваюсь и откидываюсь на спинку прикрываю глаза. Это мне мерещится. Убеждаю себя. Но мои разбуженные паникой и тревогой внутренние демоны не дремлют. Рвутся наружу из своих темных углов. Пока удается их сдерживать. Пока удается силой воли не дать им взять контроль над моим рассудком. …. – Девушка!? Девушка! – незнакомый мужской голос пугает. Резко открываю глаза и … – Черт! Кажется я заснула. Извините, – хриплым после сна голосом отвечаю. Лезу за деньгами. – Вот возьмите. Сдачи не нужно. – Спасибо. Хорошего дня, – кидает мне в спину дежурную фразу водитель, когда выбираюсь наружу. Морозный ветер тут же пробирается мне под одежду. Дрожь прокатывается по коже холодной волной мурашек. Не успеваю захлопнуть дверь, как такси сразу же трогается уезжает. Я остаюсь одна возле высоких кованых ворот. На душе скребут кошки. Когда ехала домой, не думала, что буду испытывать такую тревогу. Ведь последние воспоминания связанные с этим домом оставили в моей душе неизгладимый след отчаяния и боли. Калитка открывается внезапно. Я от неожиданности подпрыгиваю на месте. – Ой, Марина! Я тебя напугала? Извини, – скалит белозубой улыбкой в мою сторону сестра Жени. Меня коробит от ее слащавого голоса. – А ты к кому приехала? Если к Жени то его нету. Девушка движется на меня с каким-то маньячным блеском в глазах. На мгновение становится не по себе. И я снова отступаю. – Ты о чем, Джессика?! Я приехала домой к отцу. – Ой, не прикидывайся, Марин. Я все знаю. Ты же помнишь, что Женя мой брат, а у нас с ним нет друг от друга секретов. Если ты понимаешь о чем я, – девушка лукаво подмигивает мне, а губы продолжает кривить хищный оскал. Зараза! Как же меня эта девушка бесит. Сил нет. – Ты что ко мне пристала? Ты ведь куда-то шла, так? Вот и иди. И не суй свой нос куда не просят. Это мой тебе дружеский совет. Сестра. У Джессики от моих слов не дернулся ни один мускул на лице, правда в глазах тень промелькнула. Но распознать, какие за ней были скрыты чувства не успела понять. Девушка окинула меня презрительным взглядом и крутанувшись на месте в сапожках на высоких шпильках, повернулась ко мне спиной. А я залипла. Залипла на ее высоких шпильках. Перед внутренним взглядом мелькнула фотография с экрана моего телефона, которое прислал муж. Интересно, насколько возможно совпадения? У любовницы мужа такая же обувь как и у Жениной сестры. И Миша вдруг внезапно домой захотел вернуться. А ведь есть еще одна деталь которую я могу проверить. Я же прекрасно помню аромат духов девушки, которая была у нас дома. Стремительно подхожу к Джессике и не говоря ни слова утыкаюсь носом в воротник ее шубки. Знакомый аромат пронизывает меня с головы до кончиков пальцев будто огненная молния пробивается через макушку. – Эй! Ты нормальная? – взвилась девушка. Я же хватаю ее за локоть и притягиваю к себе. Не даю и шагу сделать к подъехавшему такси. – Это ты? – севшим от волнения голосом задаю вопрос. – Да что тебе от меня нужно? Ты… – девушка сильно занервничала, бьется в моей железной хватке, – … ты та с которой Миша приходит в наш дом? И не ври мне. Я знаю что это ты. Я чувствую тебя. Джессика. У девушки меняется мгновенно лицо. Взгляд становиться с прищуром. Злой. – Догадалась наконец-то, – шипит, – а мы то с Мишкой думали, ну когда же ты уже прозреешь. Даже поспорили. – Ах, ты сучка мелкая, – меня захлестывает гнев. Не знаю каким таким чудом любовнице мужа удалось вырваться из моих рук, но если бы она этого не сделала, то я бы ее убила наверное. – Будешь руки распускать дурочка, я все Мише расскажу. Бросила мне на прощание девушка и плюхнувшись на задние сиденье такси, укатила прочь. А я так и осталась стоять возле ворот. Одна. Снова. 12.3Черновик 12.3Черновик Растрепанная. В раздрае своих чувств захожу в дом и на пороге меня встречает Ванесса. – Марина! Что случилось? – заглядывает мне в лицо, я же замечаю на ее плечах норковую шубу, неужели вызволять дочку собирается из моих рк. – Что именно? – вскидываю брови, цежу сквозь зубы. Чувствую, что Ванесса попалась мне на пути совсем не вовремя и вместо того, чтобы как то сгладить неловкую ситуацию произошедшую несколько дней назад в родительском доме, я готова сейчас вцепиться ей в горло. И всему виной ее гребаня дочь. Шлюха с которой изменяет мне Мишка. – Мне кажется у вас какие-то недомолвки с Джессикой, – голос Ванессы дрожит. Мачеха искренне переживает, но для меня ее переживания совершенно пустые. – Я так хотела, чтобы вы подружились, Марина. Ты, Джесс и Джо… Женечка – вы же теперь не чужие люди. Я так огорчена… – Отец еще не приехал? – меняю тему, потому что как только слышу заветное имя нутро облизывает жаркое пламя. В глазах горит от подступающих слез. Знала бы ты мачеха, какую я ошибку совершила, сейчас бы со мной не разговаривала таким дрожащим голоском. – С минуты на минуту должен подъехать, – Ванесса выжидающе заглядывает мне за плечо. Я тяжело вздыхаю прохожу мимо. – Как у вас с Мишенькой дела? Наладилось? От ее вопроса меня захлестывает волна отчаяния. – Нет. Нет и нет, – отвечаю ей и круто поворачиваюсь к ней лицом. От неожиданности мачеха застывает на месте. Выпучив в недоумении глаза. – Марина… – срывается с ее губ испуганное. – Вы все знаете про меня и Мишу? Отец рассказал? Ванесса отводит взгляд, но я успеваю заметить в глазах загоревшуюся алчность. Знает. Ей также нужен этот бизнес, как и отцу и она в курсе что на кону лежит моя судьба. Мое будущее, которое мне не принадлежит. – Марина понимаешь… – Нет. Я не хочу понимать.Мне не нужны отговорки. Я хочу знать почему – я? Почему вы выбрали меня? Ванесса поджимает губы. И недовольно бормоча что-то себе под нос смотрит куда-то вдаль через меня, как будто проговаривая, обдумывая про себя ответ для меня. Спустя несколько минут, когда я уже и не надеялась получить ответа мачеха вдруг хватает меня под локоть тащит в сторону гостиной. – Марина, ты злишься. И у тебя безусловно на это есть право. Но ты пойми и нас с отцом. Мы же и не подозревали, что Миша, – она запинается, подыскивая видимо слово для того, чтобы охарактеризовать поступок мужа. – Кобель и изменник? – подсказываю, а у самой злоба в груди закипает. – Именно. Да и не замечали мы за твоим мужем ничего подобного. И коллеги о нем положительно отзывались. Да и папа твой в последнее время только хорошее говорил. Мы думали у вас все хорошо. Коля даже о внуках начал упоминать. Боже! Как же это все противно звучит на фоне всего того, что сейчас между нами с Мишей происходит. – И что теперь? Что мне делать? Жить с тем, кого ненавижу? У меня аж челюсть свело от сказанных слов. Такие отвратительные эмоции внутри всколыхнулись. – Ну, это ты слишком утрируешь, милая. Пройдет немного времени и все забудется. Все стерпиться. Назад дороги нет. Пока не произойдет слияние и пока у нас все не устаканится с бизнесом отец не позволит повернуть все вспять или разорвать вам брачный договор, на это было слишком много сил потрачено. Да и сама голову включи. Ты же понимаешь, вернуть обратно все имущество, которое отец переписал на него, возможно только через его смерть, – безразличным тоном сообщает женщина, как само собой разумеется. – Неужели тебе совершенно плевать на человеческую жизнь? Тем более насколько я помню, ты очень любила Мишу. Все эмоции утихнут, Марина, а вот память не сотрешь… – Хватит, Ванесса. Я не хочу слушать вот это все. Вы хоть понимаете в каком аду я сейчас живу? – Где ад? – голос отца, как гром среди ясного неба ударил по ушам. Кровь в висках зашумела. Запульсировала оглушая. Я беспокойно обернулась на голос отца. Не хотела, чтобы он слышал то, о чем я говорила Ванессе. Но по тому, что отец был еще в пальто и на широких плечах не подтаяли снежинки, можно было догадаться, что услышал он как раз мои последние слова. – Привет, пап, – я стремительно приближаюсь к отцу. В его взгляде как ни странно нет и намека на то, что он еще недоволен мной. Удивительно, но отец даже приобнял меня за плечи легонько чмокнул в лоб. – Плохо выглядишь. Подрались с Мишей? Спокойный голос родителя обескуражил. Ему действительно плевать на то, что со мной произошло? Он так невозмутим говоря о моем состоянии, что у меня от обиды слезы защипали глаза. – Нет, – отрицательно качнув головой. Сбрасываю его тяжелую руку со своих плеч, отступаю. Мое место рядом с отцом тут же занимает Ванесса. – Ничего, Коля. Ты же знаешь, милые бранятся только тешатся, – елейным голосом произносит мачеха ластясь к отцу. – Знаю, милая. Поэтому и не даю дочери совершить ошибку. Развестись всегда успеется, а вот построить семью – это надо еще суметь и набраться опыта. Ну, ладно. До свадьбы, как говорится заживет. А теперь пойдемте чая попьем. Отец порывается обнять меня за плечи, чтобы утащить в столовую, но я извернувшись не даюсь ему. У меня происходит какое-то отупение. Я не хочу осознавать происходящее. Это какое-то издевательство. Абсурд. Не вериться в то, что родители могут нести подобную ахинею. Закрадывается ощущение, что я отцу не родная. Но следующее заявление прозвучавшее из уст мачехи выбивает меня из колеи полностью: – Марина, ну вот если рассудить честно, то дети из богатых домов всегда выходили замуж и женились по указке родителей, да, Коля?! – поднимает она глаза на отца в поисках поддержке и отец кивает в ответ. – Ты со стороны своего отца и его бизнеса, а с моей стороны Женя. Мой сын тоже вынужден пожертвовать своей свободой ради достижения благополучной жизни нашей семьи. Так что вы с ним “друзья” по несчастью, если можно так выразиться, – не скрывая ироничной ухмылки отвечает мачеха. А мое сердце в этот момент пропускает удар. “Друзья по несчастью?!”. В горле становится ком, а во рту пересыхает от опаляющего нутро адского пламени. – Да ты можешь выражаться как угодно мам. Не ты же на нашем месте, – холодный, дерзкий и весьма грубый голос Жени, побуждает всех повернуть головы в одночасье ко входу. – Женя?! Но… Почему ты здесь? Ты же должен быть на собрании! – возмущается мачеха и ее лицо искажает гримаса беспокойства. – Без меня обошлось все, – отмахивается парень и стремительно приближается ко… мне. Меня прошибает пот. – Эй, дружище по несчастью, пойдем пропустим по бутылочке чего-нибудь горячительного, раз дело на то пошло нам нужно держаться вместе. Не так ли?! Боже! Я смотрю на него во все глаза. Красивый. Как же он до одурения хорош. Немного влажные волосы, скорее всего от растаявшего снега, зачесаны небрежно назад. Блестящие озорством и лукавым прищуром глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц. Небольшая щетина на скулах и подбородке добавляют парню гламурную брутальность. И эта надменная ухмылка на пухлых губах ее одновременно хочется и стереть с губ и впиться в них жадным поцелуем… Черт! О чем я думаю?! Смаргиваю наваждение и реальность бьет меня обухом по голове, когда рука Жени ложиться мне на плечи и парень притягивает меня к себе. Запах его одеколона тут же проникает в мои легкие и лишает способности что-то соображать. Я как наркоман делаю глубокий вдох и пропадаю. Все что происходит дальше я ощущаю через искаженную призму, находясь под жесткой зависимостью от парня. И в какой-то момент, когда понимаю, что ему все же удается увести меня и мы остаемся с ним наедине, я вдруг осознаю, как скучала по нему не смотря ни на что. Глава 13 Черновик Глава 13 Черновик – Зачем позволила ему это сделать? Женя сидит передо мной на коленях и смазывает мои синяки и царапины “бадягой”, даже не хочу спрашивать где он достал ее. – Ой, – морщусь, когда его палец слишком сильно давит на синяк. – Сильно болит? – зачем-то дует на ноющую кожу Женя. – Немного, – негромко отвечаю и отвожу взгляд в сторону. Прикосновения Жени становятся еще более легкими, почти невесомыми. – Где ты был? – задаю ему вопрос который крутиться на кончике языка. Мне так хочется услышать его ответ и одновременно с этим я его страшусь. Я не хочу верить в те слова которые сказала мачеха. И именно поэтому боюсь услышать то, что скажет Женя. – Я летал домой. Нужно было мое присутствие на совещании. Но как вижу зря я тебя оставил. Что сказал тебе отец? С каждым словом голос парня становится все более жестким холодным. ВОт только его прикосновения, взгляд все такие же мягкие, ласковые. – У тебя есть невеста? Это правда? Парень явно не ожидал от меня этого вопроса. Напрягся. Его пальцы на мгновение замерли, но спустя мгновение, снова продолжили втирать мазь. – Это тебя не касается, – сухо отвечает и откладывая тюбик в сторону поднимается с колен. – Разве? – горькая правда ранит сердце. – Значит я правильно поняла Ванессу. – Марин. Еще раз тебе говорю, все что сейчас происходит в твоей семье в моей. За этим последуют большие перемены и говорить о том, что мы имеем сейчас не приходится как об окнчательном вердикте. – Боже! Женя ты себя слышишь? Если Ванесса открыто заявляет что есть “жертвы” обстоятельств с двух сторон, то ты, как и я… У нас нет выбора… – Нет! Замолчи! – Женя сокращает между нами расстояние, впивается пальцами мне в предплечье, пылающими полным негодованием взглядом заглядывает мне в лицо. – Выход есть всегда, Марин. И я его найду. Я не готов положить свою свободу выбора и свои чувства … к тебе на жертвенный алтарь. У меня по коже пробегает стадо мурашек. Сердце пропускает удар, а затем снова бьется. Его губы слегка касаются моего уха, прежде чем мое ухо оказывается в плену его рта. – Я скучал, Марин, – горячее дыхание обжигает губы и прежде чем я успеваю хоть что-то сказать Женя впивается в мои губы поцелуем. Закрываю глаза. И позволяю ему обнять себя. Прижать к твердой теплой груди и даю себе призрачную надежду почувствовать себя хотя бы на мгновение под защитой. Непоколебимой, надежной, как скала. Женя целовал нежно, страстно, а я… я еле сдерживала слезы. В груди клокотало от боли и хотелось плакать. Почему? Сама не понимала. Возможно потому что рада была снова увидеть его. Возможно потому, что почувствовала тепло и нежность исходящую от него, а не преклоную холодность с которой он разговаривал со мной в последний раз. А может и потому, что совершенно не хотелось признаваться себе в том, что я влюбилась в него. Не знаю, ничего не знаю. – Малыш, – Женя обнимает мое лицо ладонями и проводит по щекам большими пальцами, стирая влагу. – Не плачь, Марин. Я приехал и теперь все будет по другому. Обещаю. – Нет Женя по другом ничего не будет. Слышишь, – с жаром отвечаю ему, закидываю на плечи руки, впиваюсь пальцами в тугие мышцы. – Ты даже не представляешь, что они сделали, – замолкаю сглатываю истерику, – я теперь связана по рукам и ногам брачным договором. Теперь нам с Мишкой не развестись. – Что за бред. Что за договор? – Разве ты не знаешь? Ты же мне сам сказал, что отец мне должен все рассказать? – у меня от волнения перехватывает в горле. – Да. Так я совсем другое думал. Отец тебе разве не сказал, что переезжает в Штаты? Там с матерью моей бизнес будут открывать, а всю недвижимость и принадлежащие здесь в России акции он оставил твоему мужу. – Да, именно так. Но это не все, Женя! – у меня от волнения заходится сердце. Перед глазами прыгают черные точки, в голове нарастает шум, а живот скручивает спазм. – Черт побери. Детка, что с тобой? Женя подхватывает меня подмышки, потому как меня в буквальном смысле скручивает адская боль. Перехватываю одной рукой живот, второй зажимаю рот и Женя поняв все без слов тащит меня в туалет. Так плохо мне не было давненько. Мой желудок чуть ли не вывернуло наизнанку. Хорошо, что Женя оставался все это время рядом. Держал мне волосы. Гладил по спине. Мне было в первые мгновения до жути стыдно з то что он видит меня в такой момент, но совсем скоро я вдруг поняла, что это тот человек, которому плевать как я выгляжу. Ему важно то, чтобы находиться со мной рядом в трудную для меня минуту и помочь мне, когда я в этом так нуждаюсь. Когда мне стало легче. Женя помог мне подняться с колен. Я бессильно уперевшись локтями в умывальник опустила голову, подставила рот под струю воды. – Тебе лучше? – успокаивающе поглаживая меня вдоль позвоночника, поинтересовался парень. – Да, – промыв рот отвечаю. – Думаю жить буду. Как только заканчиваю с водными процедурами, Женя подхватывает меня на руки и мне ничего другого не остается как обвить его шею руками, прижаться к его каменной груди, на сопротивление у меня просто нет сил. Да и желания особого нет. У меня сегодня был очень насыщенный на события день. Все что скрывалось за непроглядной маской лжи вдруг полезло наружу сдирая плотный занавес. Женя опустил меня на кровать и только собрался уходить, но я не дала. Схватила его за руку. Переплетая наши пальцы потянула к себе. – Не уходи Жень. Побудь немного. Подожди пока усну, – попросила бормоча себе под нос, глядя на парня из-под полуопущенных ресниц. – Я боюсь одна оставаться. Боюсь, что Миша снова приедет и заберет меня. А я не хочу. Понимаешь… – мой голос срывается на шепот и мне кажется я уже сквозь сон бубню какой-то бред, мне бы помолчать. Да и прежде чем говорить дальше подумать на ясную голову, чем все это может обернуться, но я такая обиженная оказалась, и наболевшая тема бессознательно вылилась наружу… – он любовницу домой обещал приводить, а меня заставлял в комнате сидеть пока они там с ней развлекаются… Я их ненавижу, Жень. А знаешь кто у Мишки любовница… это сестра твоя Жень. Черт побери! Распахиваю глаза и взволнованно смотрю на Женю. А вдруг он мне не поверит?! – проноситься в голове тревожная мысль. 13.2Черновик 13.2Черновик Женя молча наблюдает за мной, скрывая взгляд под густыми ресницами. Чувствую себя ужасно глупо. Даже если и любовница мужа – его сестра, что с того? Сказав это, что я хотела услышать в ответ? Джессика – совершеннолетняя девочка и то, что она вытворяет – это характеризует только ее и, возможно, мать, которая не вложила в голову дочери самые простые вещи. – Я знаю, – сухо проронил парень. Его ответ застал меня врасплох. Услышав это, я впала в оцепенение. В первые секунды я не могла даже вдохнуть. Настолько была ошарашена его признанием. – Знал, – осипшим, как будто после ангины, голосом повторяю за ним, – а почему… молчал? – Хм, Марин, здесь все очень сложно. В нашей семье все сложно. О Джесс и твоем муже я узнал только недавно. Да и анализировать и делать выводы я умею прекрасно. Опять же, если бы ты не поддавалась истерии и не носилась, как курица с яйцом, по поводу измены своего мужа, то сама бы давно это заметила… Меня начинает коробить от того, каким он тоном со мной разговаривает. От его слов чувствую себя какой-то тупоголовой дурой, которая дальше своего носа ничего не видит. В груди закипает злость. Сон как рукой снимает. Резко сажусь в кровати. Неотрывно смотрю парню прямо в глаза. – Ты сейчас издеваешься надо мной? Женя вместо ответа тянет к моему лицу руку, но я тут же отталкиваю ее от себя. – Зачем ты так со мной поступаешь, Жень? Я… – громко сглатываю горький ком, – … я тебе верила, Жень. Думала, что ты тот, кто действительно может мне помочь. Защитить меня. Но… я ошиблась, да? Поторопилась со своими выводами… – Маринка, какая же ты… глупая, – бессильно хмыкает Женя и, несмотря на мои сопротивления, обнимает, прижимаясь. – Раз я такая глупая, отпусти меня. Сейчас же отпусти. И уходи! Не хочу тебя видеть. Ты… Это ты виноват во всем! Ты все скрыл! Подставил меня под удар! Я! Я ненави… Договорить фразу не дают горячие губы, жестко впивающиеся мне в рот. Я отчаянно бьюсь в руках парня. Выбивая, что называется, кулаками себе свободу, но наши силы неравны. И через считанные секунды силы под напором парня начинают меня покидать. Вместо агрессии и злобы внизу живота разгорается пламя… желания. Это ужасно. Мне стыдно признать, что даже в данной ситуации, когда нужно отстоять свою свободу и достоинство, я сдаюсь. Уступаю. Вздрогнула от холода. Женя, откинув одеяло, пробрался холодными ладонями мне под кофту, сжимая длинными пальцами талию. – Нееееет, – мычу парню в губы, упираюсь ладонями в плечи. Но чем сильнее я борюсь, тем решительнее становятся его действия. – Марин, я же знаю, что ты этого хочешь так же, как и я. И можешь не отрицать, я чувствую тебя, – прервав поцелуй, он прокомментировал мое мычание, больше похожее на стон . – Это мое тело, – отдышавшись, отвечаю я. – Но мое сердце не согласно с ним. И я хочу, чтобы ты это знал, Женя. Твердо смотрю ему в глаза. В то время пальцы парня блуждали по моей коже и от каждого его прикосновения меня пробивала мелкая дрожь. – Женя, не нужно, я прошу тебя. Остановись. Вдруг нас кто-нибудь увидит? – Я закрыл дверь. Не бойся. Парень вместо того, чтобы выполнить мою просьбу и оставить меня в покое, внезапно потянул свитер вверх. Начал раздевать меня. Его пальцы коснулись воспаленных до боли чувствительных губ, мокрых, от еле заметных слез, щек. Опустились ниже… к шее. Очерчивая ее изгибы, Женя нежно провел пальцами сверху вниз и обратно и так до тех пор, пока я не почувствовала жжение. Всхлипнула. – Женя, ты снова пытаешься дискредитировать меня?! – я хочу возмутиться, но голос ломается в самый неподходящий момент, становится хриплым. – Или себя? Неконтролируемый стон вырывается изо рта в тот момент, когда Женя склонил голову и прошелся влажным языком по твердой вершинке соска. Глаза закатились под лоб и я, откинув голову назад, расправила плечи, выставила грудную клетку вперед. Боже! Эти его ласки то нежные, то слегка жесткие, они сносят мне крышу, дурманят голову. Закусив губу, сдерживаю рвущийся наружу стон в то мгновение, когда рот Жени терзает мою грудь. Прекрати! Хватит! – кричал еще незамутненный желанием разум. – Боже! Женя! – на выдохе, в то же время срывается с губ стон, пропитанный желанием . – Малыш, только одно твое слово и я сделаю так, что твой мир заиграет другими красками, – низким, до мурашек, голосом предлагает мне сделать выбор Женя. Мое тело и мое сознание хоть и затуманены вспыхнувшем желанием, но почуять подвох разум еще может, а в словах парня он читается явно. Все очень просто, подсказывает разум: он хочет снять с себя всю ответственность и перекладывает принятие решение на меня. И если я скажу да… То выбор сделаю я сама. И обвинять, кроме себя, мне будет некого. – Ну, я жду, – настойчиво требует ответа Женя, продолжая игриво покусывать кожу вокруг упругих полушарий с острыми вершинками. И чем дольше я молчу, тем откровеннее и неприличнее становятся его ласки. Откуда-то снизу снова поднимается, рвется наружу стон похоти. Прикусываю губы. Через минуту становится трудно дышать. Чертов змей-искуситель! – Ох! – вырывается непроизвольно, когда Женя прикусывает сосок и, зажимая его между зубов, увлекается игрой с ним, при этом не забывая и побаловать своим вниманием и вторую грудь. Меня трясет от желания. Хочу его. Но я никогда… Никогда ему в этом не признаюсь. – Я знаю, чего ты ждешь, – ухмыляется Женя и его чертовски привлекательные губы выглядят так соблазнительно, что приходиться прикрыть глаза, чтобы не видеть этого. А Женя, видимо, только этого и ждал, потому как одним ловким движением освобождает меня от свитера, я только и успеваю что ахнуть, когда остаюсь перед ним в одних трусиках. Парень незамедлительно пользуется моей растерянностью и, опрокидывая меня на кровать, навливается всем своим весом. – Это… Это… Нет, Женя, это… неправильно… Но упирающийся из-под ширинки в мое пульсирующее желанием лоно тугой бугор подсказывает мне, что исход нашего противостояния один и я, увы, потерпела поражение. – Неправильно, Марина, позволять совершать насилие над собой твоему мужу, – отвлекаясь от моих грудей, произносит Женя и нежными прикосновениями одним за другим, скользит по синякам и гематомам на моей коже. Тоскливо сжимается сердце: – Ты же знаешь, что это… это от меня не зависит, – отвечаю ему с обидой в голосе. Этот парень непостижим… Почему он постоянно все выворачивает наизнанку? Заставляет всколыхнуться в груди настоящее пламя, которое как мне казалось до этого опало пеплом. – Не хочу тебя разочаровывать, детка, – произносит низким, грудным голосом парень, вжимаясь в мои бедра. – Но именно ты – вершитель своей судьбы. Именно ты решаешь то, как с тобой должен обращаться твой мужчина. И если ты позволяешь ему обходиться так жестоко с тобой, то ты пожинаешь свои плоды… Я не верила своим ушам. – Ты… – еле сдерживаясь от оскорблений, крутящихся на моем языке, я с обидой смотрю на Женю. – Ты гад, Женя. Самый что ни на есть подонок. Убирайся. Оставь меня. Раз ты обо мне такого мнения, то зачем я тебя такая нужна? Или ты думаешь, что если я позволяю мужу над собой так издеваться, то и каждому дозволено! Зачем ты играешь моими чувствами? – выпалила со слезами в голосе при этом пытаясь сдержать нарастающую истерику. Ни о каком желании больше говорить не приходилось. Негативные эмоции и неприятный разговор вышли на передний план. Но Женя никак не отреагировал на мой гневный вопрос. Остался совершенно спокойным. – И снова мне придется тебя огорчить, детка. По тому, как ты до сих пор еще не решила оставить своего мужа, я так понимаю, что тебя все устраивает? И ситуацию ты переломить не хочешь? Так, Марин? Внезапно, Женя стремительно встает с кровати, а я так и остаюсь лежать некоторое время в оцепенении. Не могу прийти в себя. А когда это наконец происходит краснея и бледнея одновременно, хватаю край покрывала и прячу за ним от пронизывающего холодом жесткого взгляда парня. – Ты не имеешь никакого права со мной так разговаривать. И тем более обвинять меня, – не пряча взгляд зло шиплю на него. – И раз уж ты заговорил об этом, то тебе нужно начать с сестры, Жень. Займись ее воспитанием. Она девочка хоть и совершеннолетняя, но поведение ее оставляет желать лучшего. Я не скрываю презрения к этой вертихвостке, с которой говорю о его сестре. Эта девушка мне действительно противна. – Воспитание младших сестер не входит в мои обязательства, – хмыкает Женя и поджимает в тонкую линию чувственные губы. Меня пробирает дрожь от того, каким пронизывающим взглядом окидывает он меня с головы до кончиков пальцев ног. – Марин, ты делаешь сейчас ошибку. Я правда не хочу, чтобы между нами были разногласия, – Женя снова оказывается возле меня так быстро, что не успеваю предпринять ни малейший попытки для того, чтобы обезопасить себя от него. И предугадывая мое следующее движение Женя обхватывает ледяными пальцами мои щиколотки, не давая мне возможности сесть от него как можно дальше. – Так ты разберись в себе, Жень. Я совсем не понимаю чего ты хочешь?! В тебе одновременно столько эмоций, что мне сложно тебя понять… – развожу руками. – Пока не нужно меня понимать, Марин. Я сам много чего не понимаю. Но знаю только одно, кроме тебя мне не нужен больше никто. Признания. Признания. И ничего больше. Теряюсь в своих чувствах. – Уходи, Жень. Мне нужно подумать. Ты уже один раз обманул меня и я не хочу вновь быть обманутой. Если у тебя действительно есть хоть какие-то чувства ко мне о которых ты говоришь, то дай мне время разобраться в себе и в … тебе. Совершить ошибку во второй раз я не могу. Я говорила об этом. Горькая правда щиплет глаза, щекочет нос. Я не хочу плакать при Жене. Моя слабость – это его козырь. Я уже это поняла и сделала для себя пометочку. Да Женя мне нравится и я готова ему доверять, но вот готов ли он… Я не знаю. Женя нескончаемо долго изучает мое лицо. И мне все сложнее сдержать бурлящие в груди эмоции. Я держусь из последних сил… – Ладно. Ты права, – Женя резко встает, отпускает мои лодыжки и в тот же миг чувства одиночества холодными щупальцами тянуться по моей коже снизу вверх. Завоевывая все больший участок с каждой секундой. – Я не хочу давить на тебя. Но и ты не затягивай с ответом. Запомни, нам нужно держаться вместе, только так мы сможем их обыграть. Парень говорит эти слова уверенно без тени сомнения. И я вдруг понимаю, что не верить ему у меня нет основания. Но только Жене пока знать о том, что я готова играть с ним в одной команде пока не нужно знать. Мне нужно обезопасить себя. Продумать пути отхождения, если что-то пойдет не так, а так же обеспечить надежный тыл. Женя прежде чем уйти приближается ко мне, нависает. У меня перехватывает дыхание. Губы сами собой размыкаются для вожделенного поцелуя, но… Парень легким прикосновением цепляет губа мой лоб и накрыв покрывалом уходит. Давая мне то, чего я просила. Одиночества. *** Просыпаюсь в холодном поту. Мне жутко плохо. Голова кружиться. Живот сводит судорогой. Горло горит от выброса кислоты из желудка. Зажимая рот ладонью вскакиваю с кровати и пулей несусь в туалет. Успеваю вовремя. Уже через мгновение меня выворачивает наизнанку. А через пятнадцать минут выхожу из ванной в полном изнеможении. Черт побери! Что со мной происходит? Отравление? Но я сегодня ничего не ела. Вдруг понимаю, что возможно тошнит меня именно поэтому. Упадок сил. Стресс. Взглянув на часы, решаю спуститься на кухню и что нибудь перекусить. Тем более что в час ночи уже все спят, что мне безусловно на руку. Встречаться в таком состоянии ни с кем не хотелось. Набросив на плечи сверху пижамы покрывало вышла из спальни, спускаюсь вниз. В доме пусто и горят только ночники. Что меня очень радует. Зайдя на кухню не включая свет сразу иду к холодильнику. Из всего съестного чем забиты стеклянные полки выбираю сыр. От вида и запаха мясного начинает нездорово урчать в животе. – Фу, как же воняет, – морщась, принюхиваясь к запаху. – Пропало что-то видимо? Кто у них следит за продуктами? Толкаю дверку и она закрывается с тихим щелчком. Отрезав несколько кусочков сыра. Зажариваю пару тостов до хрустящей корочки. Все. Перекус готов. Наливаю в кружку кипяток и тянусь к полке где стоит чай. – Кхе, подожди я помогу, – голос Жени ласкает слух бархатистым баритоном. Сердце пропускает удар. Резко поворачиваюсь к парню лицом и натыкаюсь взглядом на его мускулистую ничем не прикрытую грудь. Меня мгновенно с головы до ног окатывает жаркая волна. Дыхание учащается, и пульсирующая в венах кровь ударяет в голову. – Что ты тут делаешь? – хрипло спрашиваю Женю, поднимая на него глаза. Парень будто не замечая моего состояния и того, какую вызвал у меня реакцию молча достает чай и отходит в сторону. А я же в свою очередь не могу отвести от него взгляда подмечая каждую мелочь на его накачанном теле. Я чувствую, что Женя внимательно следит за каждым движением моих глаз. Я вижу что ему нравится, как я смотрю на него и на его губах гуляет лукавая чуть заметная усмешка, и я бы рада отвести от него взгляд, но не могу. Это выше моих сил. Он как магнит притягивает меня к себе не спрашивая хочу ли я этого. – Хочешь, составлю компанию?! – от неожиданного предложения парня я на мгновение теряюсь, но потом беру себя в руки. – Если хочешь, – пожимаю плеча и делаю вид, что мне безразлично его присутствие, хотя при этом на автомате тянусь за второй кружкой для Жени. – Я буду минералку, – пресекает мое движение парень, а я так и застываю со второй кружкой в руках. – Ладно, – возвращаю посуду на место. – Тебе все же стоило бы одеваться. Не один здесь живешь, чтобы разгуливать в таком виде. Недовольно кидаю Жене и толкнув его кулачком в грудь, делаю шаг в сторону. Женя тут же увеличивает расстояние между нами. Полностью выходя из моего личного пространства. – Тебя смущает мой вид? – Нет, – слишком поспешно отвечаю я, и конечно же выдаю себя с головой. Заливаюсь краской. – Ладно. В следующий раз учту твои пожелания. А, ты к нам надолго? – достав минералку, Женя усаживается на противоположную сторону за стол и делает такой вид, как будто тяжелого разговора, который случился между нами в спальне, как будто и не было. Меня это отчего начинает злить. Да и ведет он себя для человека который находиться лишь в гостях слишком нагло. – Надолго, – с остервенением откусив кусок тоста, я запиваю его обжигающе горячим чаем. – Черт! – с досадой прикладываю к губам ладонь, чтобы немного остудить пульсирующую плоть. Женя даже бровью не повел. Так и остался сидеть на своем месте наблюдая за мной. – Ты плохо выглядишь. Тебе нездоровится? – Это неважно, – шиплю сквозь зубы. – Тебе разве не все равно? – а вот последнее я сказала зря, потому как в голосе явно чувствовалась обида. – Нет, – сухо отвечает парень, но при этом в глазах ничего нет. – Я сама разберусь, – настаиваю и впиваюсь зубами в хрустящий кусочек тоста. Правда аппетит уже пропал и вкус еды я больше не чувствую, все мое внимание сосредоточилось на парне. – Ладно. Не буду нарываться на грубость. Пойду. Если вдруг станет скучно или ты примешь решение, где моя спальня ты знаешь. А потом внезапно всем корпусом наваливается на стол и оказывается совсем близко от меня. Я от неожиданности чуть куском тоста не подавилась. Громко икнув запиваю застрявшую мякоть глотком чая. – Дверь будет открыта, детка, – его чувственные губы изгибает призывная улыбка. – Извращениц. Я не приду к тебе. Это дом моих родителей. Ты с ума сошел такое говорить? – склоняясь к нему шиплю ему в лицо, а он перехватывает меня за шею и жадно впивается в мои губы. У меня заходится сердце. Все тело в один миг теряет контроль. Становится не управляемым. Секунда. Две. Три и Женя отпускает меня. Резко отстраняется. – Сумасшедший, – накрываю рот ладонью, как будто хочу скрыть пульсирующие припухшие губы от соприкосновения с желанным источником. – Не сомневайся, так оно и есть, – с улыбкой произносит Женя и лукаво подмигнув уходит, оставляя меня в смятении одну. Еще немного помусолив в пальцах тост с сыром. Я выбрасываю недоеденный кусок в мусорное ведро. Чай выливаю в мойку. Резко встаю и решительным шагом выхожу из кухни. Нет, так дальше продолжаться не может. Мне нужно решиться и поставить точку в наших отношениях с Женей. Каким бы не был Миша, я не готова уподобляться ему и в пока мы в браке, других мужчин рядом со мной не будет. И если Женя действительно хочет как то наладить наши отношения, он должен принять и понять мою позицию. – Боже! – меня чуть не парализовало от страха. Я так была поглощена своими мыслями, что совсем не заметила, что в коридоре есть еще кто-то кроме меня. И этот кто-то, горло перехватило от боли и злости одновременно: Джессика и … Миша. – Что… что ты тут делаешь? – не веря своим глазам, срывающимся на хрип голосом задаю вопрос Мише. 13.3Черновик 13.3Черновик – То же самое что и ты, – дерзко отвечает вместо Миши… Джессика. – Хм, ну и наглости у вас?! Не занимать, – сцепляю зубы. – Я тебе сказал, чтобы ты оставалась дома, зачем сбежала? Отцу пришла жаловаться? – злобно шипит Миша и отводя за спину Джессику наступает на меня. – Не нужно меня запугивать, Миш. Мы не дома. Здесь есть кому за меня заступится, – я твердо стою на месте. Ни шагу назад. Злость и… ревность. Да, черт побери! Ревность! Или чувство собственности которое так не вовремя выползло, мной обуяло. Я готова была в любую секунду вцепиться в волосы это бессовестной стерве. От такой неприкрытой наглости у меня даже челюсть свело от ярости. – Да, кому ты нужна, Марин? Дурака такого найти еще надо, – иронично усмехается муж и приблизившись останавливается от меня на вытянутую руку. – Я приехал, чтобы решить вопрос с твоим гребанным отцом, который против моей воли, обманом и ложью заставил подписать брачный договор. Я не хочу быть с тобой. МЕня тошнит только лишь от одного твоего вида… – Замолчи, – рычу в ответ. – Это ты замолчи. Уйди с дороги. Нам нужно поговорить с папой-Николя, – .девчонка нагло толкает меня в грудь и направляется к лестнице. – Миша пошли! Ее циничный тон, будто пощечина вывела меня из ступора. И прежде чем мужу удается пройти мимо меня, впиваюсь ему в запястье обледенелыми пальцами. – Как… Как же у тебя совести хватило прийти? Ты … уходи отсюда. Позорник… Изменщик… – Убери от него руки! – вскрикивает Джессика. А между нами с Мишей уже завязывается потасовка. Мишка пытается отойти, сбросить мою руку, но я набрасываюсь на муж с кулаками. Движимая обидой и яростью, я не замечаю ничего. Даже боли, которая простреливает кости, когда Миша выкрутив мне руки заламывает их за спину. – Ублюдок. Как же я тебя ненавижу, – шиплю сквозь зубы. – Сумасшедшая. Твое место в психушке, – рычит мне на ухо муж. – И я с удовольствием тебя засажу в клетку, как только выдастся такая возможность, – злорадство в голосе мужа меня не на шутку пугает. Я не знаю как так получилось, видела подобное в фильмах, меня захлестнула паника и я совсем потеряла чувство опасности. Сердце в груди трепыхалось как у загнанного в угол зайца и единственное, что я хотела бы сейчас сделать – это убежать, оказаться как можно дальше от мужа и его любовницы. Размахнувшись, я со всей силы ударила Мишку затылком в лицо. Куда попала не знаю, только отчетливо услышала как, что-то хрустнуло, муж взвыл. – Ааа! – закричала Джессика и кинулась вверх по лестнице, цепляясь пальца за перила. – Маама! Жеееня! Я пулей бросаюсь вверх и настигаю Джесс раньше чем она успевает добраться до середины. Хватаю ее за подол платья. Стерва, как же она мне омерзительна: – Пусти! Пусти меня! Джессика размахивает во все стороны руками. Старательно уворачиваясь. – Ты, коза драная! Да, я тебя…Да я… Задыхаясь ловлю каждое ее движение. – Убери от нее руки! Дура! – это уже подключился Мишка. Видимо пришел в себя от удара. – Что здесь происходит? – рымыхает у нас над головами. Я лишь на мгновение позволяю себе испытать замешательство, глянуть вверх на отца, но вместо этого ловлю на себе недоумевающий взгляд Жени и пропускаю хлесткий удар по лицу. – Ай! Вскрикнув. Зажимаю щеку пальцами и одновременно отпуская платье Джессики. Щека горит огнем. А дальше происходит, что-то странное, то что некоторые называют случайностью, но другие утверждают, что чему быть того не миновать. Мишка оступается и тянет меня за собой. Я вскинув руки, не успев уцепиться за перила пячусь назад вслед за ним. В это же самое время, захлебываясь собственной истерикой, Джессика поднимается вверх не глядя под ноги, туда, где стоят наши родственники, но не доходя несколько ступенек путается в ногах, высокий каблук выворачивается и девушка взмахнув несколько раз в воздухе руками летит вниз. Успеваю заметить на лицах всех присутствующих тихий ужас, скользнувший в глазах страх. – Джесси! – Черт! – Боже! Джессика! В унисоне сплетаются женский и мужские голоса. Мгновение стремительно полета вниз и Джессика завалившись на бок падает к нашим ногам. У меня останавливается в этот момент сердце. Девушка издает протяжный стон и затихает прикрыв остекленевшие глаза. – Блять! Черт! Черт! Джесс! Джесс! Мишка с силой отталкивает меня в сторону, я отлетаю и ударяюсь с глухим звуком об стену, словно тряпичная кукла набитая чем-то тяжелым оседаю на пол. И сердце наконец-то от толчка в груди делает первый удар за все это время. Делаю судорожный вдох. – Что ты сделала? Что ты сделала, Марина? – вопит мачеха, спускаясь с лестницы и нависая над дочерью. – Николай! Женя! Боже мой! У нее кровотечение! Срочно! Срочно скорую карету нужно вызвать! Дергаю головой. Поднимаю ее вверх. Женя продолжает стоять на том же месте. Его взгляд прикован ко мне. То что происходит с его сестрой парня совсем не волнует, на его лице нет ни капли волнения. Он в сторону Джесс даже не смотрит. Все внимание на меня. Взгляд прикован ко мне. И в нем явно читается тревога, только окружающие вряд ли это заметят. Внешне Женя холоден и неприступен. Все то что творится у него в душе показано только мне. – Отойдите от нее! – внезапно сотрясает стены дома оглушительный рык отца. Все взгляды в мгновение устремляются к мужчине. Отец спустившись вниз, вслед за Ванессой, безжалостно, почти как и меня Миша, толкает жену в сторону и падает перед Джессикой на колени. У меня заходится сердце от предчувствие того, что будет происходить дальше. По тому, сколько боли и страха в глазах отц я вижу, я понимаю, что я не ошиблась в прошлый раз. Отец и Джесс – они любовники. Глава 14Черновик Глава 14Черновик В голове полный кавардак. Даже не знаю, что в этот момент страшнее: то что Джесс истекает кровью или … что отец спит со своей падчерицей. Слезы градом полились из глаз. В безмолвном ужасе застыли все кто находился в этот момент в помещении наблюдая за сценой больше напоминающей какую-то сюрреалистическую карикатуру из журнала для взрослых. Отец, бледный как полотно, стеклянными от мучивших его внутренних мук оглаживает взглядом неподвижное лицо Джессики, а потом нежно подхватывает ее тело на руки, заботливо прижимает к себе. – Джессика, девочка моя! Очнись милая, очнись! – умоляюще просит мужчина. Меня пробирает дрожь от его хриплого больного голоса. Нечаянно цепляюсь взглядом за Ванессу. Мачеха будто остолбенела и впала в глубочайшую кому. Ее лицо застыло в ужасающей маске бессильной ярости и … отвращения. О, как же я ее понимаю в эту минуту! Внутри все клокочет, распирает от злости, ревности, а высказать вслух, ты увы, ничего не можешь, потому что балом правят другие … не ты. – Николь, мне больно, – все дружно издают тихое “ах”, когда воздух прорезает еле слышное роптание Джессики. – Сейчас все будет, милая. Потерпи, – ласково отвечает ей отец, направляется к выходу. – Коля! – словно очнувшись от забвение вскрикивает Ванесса и кидается за отцом. – Останься дома! – грубо одергивает ее отец. – Я позже наберу! – Николай Алексеевич, что происходит? – внезапно подает голос Миша, отодвигает меня в сторону выступает вперед. – Я не понимаю? – Заткнись! – рявкает на него отец и прежде чем покинуть дом оглядывается через плечо окидывая всех нас звериным взглядом полным ненависти отчего даже кровь в жилах стынет. – Коля, нет. Нет! – всхлипывает Ванесса протягивая руку вперед в безнадежной попытке остановить отца. Заметив движение сверху, мой взгляд метнулся вверх. Женя медленно спускался вниз. На него было страшно смотреть. Мне стало не по себе. Попятилась назад, когда взгляд парня остановился на мне. В нем читалось многое. И в то же время я не могла все его эмоции осознать, прочувствовать. Слишком страшными они были. – Мам, иди в спальню. Я поеду сам в больницу. Как только что-то будет известно сразу сообщу, – голос приглушенный, таящий в себе опасность. Парень обнимает мать за плечи и помогает подняться по лестнице, а она все время повторяет, как заезженная пластинка: – Женя, скажи что все что сейчас было это не то о чем я думаю. Скажи что это…это неправда, – умоляет. Но Женя молчит. Не дает ей ответа. Он решительно помогает матери подняться вверх. А я … я остаюсь в холле. Растерянная. Разбитая. Не знаю, что мне делать?! Как дальше жить!? Спиной опираясь на стену медленно спускаюсь вниз. Оседаю. Женя исчезает с матерью наверху и в этот момент ко мне поворачивается Мишка, словно вспомнив, что в помещении остался еще кто-то. А именно я. Муж смотрит на меня долгим пронзительным взглядом. И чем дольше текут минуты молчания, тем страшнее мне становится. Тело покрывается мелкая сыпь мурашек, когда Миша внезапно сокращает расстояние между нами, нависает надо мной. Приближает свое лицо так близко, что я чувствую его злачное, пропитанное алкоголем и табаком дыхание. Дурнота подкатывает к горлу незамедлительно. – Это ты виновата во всем, сука, – злобно шипит и заносит кулак у меня над головой. Ощущаю ужас, который пробирается в каждую мою клеточку, проникает в сознание, тело реагирует моментально сжимаюсь в комок. Крепко зажмуриваюсь. – Нет! Не трожь меня! Не надо! – только и успела пискнуть, когда над головой раздался глухой удар и громкий треск ломающейся кости. – Блять! – рев Миши оглушил. Резко распахиваю глаза и прямо перед собой вижу лежащего на полу Мишу. Муж сжимает неестественно вывернутую руку, корчится от боли поскуливая, а прямо над ним стоит Женя. Глаза холодные не выражающие ничего. – Вставай, – командует он, глядя на меня. – Отвезу тебя в гостиницу. Голос безжалостный, резкий. Меня охватывает паника. Я не знаю, как поступить. Возможно, есть смысл позвонить Вике? – проносится в голове мысль, но вспомнив нашу последнюю встречу понимаю, что сестра вряд ли захочет мне помогать. – Я… никуда не поеду, – качаю головой. – Останусь дома. – Марин, не глупи. Сейчас тебе тут делать нечего. Это не твое дело. Не твоя тайна и я не думаю, что нахождение здесь посторонних людей уместно, – ставит точку в моих потугах сопротивляться ему и не дожидаясь моих дальнейших рассуждений впивается длинными пальцами в запястье рывком поднимает на ноги. – Боже мой! – срывается с губ, а сердце замирает в груди, когда нечаянно цепляюсь взглядом за руку Миши, где из кожи видна… белая кость. – Марина, – окликая, дергает меня за руку Женя, а у меня все перед глазами плывет. Голова кружиться. В глазах темнее. Ноги моментально становятся ватными и я не чувствуя больше опоры под собой падаю вниз. Лечу. Дооолго лечу, что даже уже устала ждать, когда же будет твердая земля, когда приземлюсь?! 14.2Черновик 14.2Черновик *** – Эй! Давай, просыпайся, – незнакомый голос нагло врывается в мое сознание, хмурясь открываю глаза. – Хватит! Все…Все, – отмахиваюсь от незнакомца и едкого запаха, который внезапно резко ударяет мне в нос. В недоумении затихаю, растерянно оглядываюсь по сторонам, когда вдруг понимаю, что нахожусь в своей комнате наедине с молодого человека в белом халате. – Простите, вы кто? – подозрительно щурясь, задаю вопрос, ответ на который казалось бы очевиден, но мне не нужны догадки. Мне нужна конкретика. – Хм, скорая помощь, девушка, – лукаво ухмыляется парень, подмигивая мне. – Что случилось? – я как в тумане, голова не соображает совсем. – Как нам сообщили вы упали в обморок и долгое время не приходили в себя… Молодого доктора перебивает щелчок замка. Дверь открывается и в комнату входит… Женя. Серое лицо, горящий нетерпением гневный взгляд не предвещают ничего хорошего. – Очнулась, – скупо бросил он, мазнув по мне быстрым взглядом. – Да, – кивнул доктор. – Мне нужно вам задать несколько вопросов для отчетности, а дальше я посоветовал бы вам обратиться в больницу, – и сразу же не давая мне ничего спросить продолжил. – Вы часто падаете в обмороки? – Это… пожалуй впервые, – отвечаю неуверенно. – У вас есть какие-то хронические заболевания крови, сердца, сосудов… – Нет… – Тошнота, головокружение не беспокоят вас по утрам или возможно от запахов пищи? – Да, пожалуй от запахов в последние дни очень мутит… – Хм, – лукаво взглянув на меня, снова опускает взгляд в свою папку. продолжает, а я не понимаю совсем на что он намекает: – когда были последние… месячные? – Кхе… кхе… Что простите? – закашливаюсь от смущения и удивления одновременно, я не готова при Жене обсуждать столь интимные дела. – Когда были последние… – Боже, да слышала я это! Но зачем вам? Разве это имеет какое-то дело к моему обмороку? – Марин ты можешь просто ответить? Что ты поднимаешь из ничего шум? Оперевшись плечом о дверной косяк без лишних эмоций комментирует парень всплеск моих эмоций. – А тебе вообще лучше выйти! – кидаю на него сердитый взгляд. – Ладно. Все. Давайте успокоимся. Если вы не помните, то могу посоветовать только прежде чем идти завтра к доктору сделать тест на беременность… В спальне воцарилась оглушающая тишина. И в первые секунды мне показалось что я даже оглохла. Не было слышно ни моего сердцебиение, ни дыхание, ни звука вообще. Глухой звук хлопнувшей двери заполнил комнату. Вздрогнув хлопнула ресницами, как будто очнувшись от забвения посмотрела сначала на дверь, а потом перевела взгляд на доктора. – Зачем тест на беременность? – Девушка, уже включайтесь в события. Я не могу сидеть с вами вечность и разжевывать каждое слово. Зачем тест на беременность? Да потому что по всем признакам: вы беременны. Если же тест будет отрицательный, стоит сдать кровь, но это вам уже лечащий врач дальше будет давать указания. С меня как говорится: взятки гладки. Вот… распишитесь здесь. Молодой доктор указывает кончиком ручки в те строки где мне нужно оставить свою роспись. – От госпитализации отказываетесь? Правильно? Вот тут тоже распишитесь, – не дожидаясь моего ответа решает за меня и кладет поверх бумаг на планшете еще одну. – Да, отказываюсь, – вторю ему. Молодой доктор собирает все бумаги и коротко попрощавшись уходит. Секунда. Две. Три… Проходит кажется что целая вечность прежде чем на мою голову обрушивается неиссякаемый эмоциональный поток. Беременность! Серьезно?! Да этого не может быть! Не ВЕРЮ! НЕ ВЕРЮ! НЕ ВЕРЮ! Слезы градом льются по щекам. И я чувствую, что вот-вот меня накроет настоящая истерия! Нужно это все прекратить! А как это сделать? Вскакиваю с кровати! И словно оглашенная начинаю метаться по спальне ища как мне кажется в помещении пятый угол. Да в этот момент я забыла обо всех и обо всем! Ничего! Совершенно ничего не важно: ни Мишка и его сломанная рука, ни поступок отца, ни Женя, черт бы его побрал… Так! Стоп! Женя! Я внезапно застываю на месте. Я беременна от… Жени?! Но это невозможно! Он же сказал, что у него не может быть детей! Он бесплоден! Обманул? Но я видела в тот момент боль в его глазах. Я не могла ошибиться и принять это за обман. Да и зачем ему было мне врать? У нас же на тот момент, как сейчас выясняется был одноразовый секс и что ему мешало мне сказать правду? Я бы выпила таблетку и никаких проблем в виде беременности сейчас бы не было. Значит ли это, что Женя сам не знал что может иметь детей? Или это дикая случайность? А может доктор обманулся? Боже! Боже! Сжимаю кулаки. Делаю глубокий вдох! Мне нужно успокоится или я сойду с ума! Мне нужно что-то сделать! Или чего нибудь выпить, чтобы унять клокочущее в груди сердце. Резко крутанувшись на месте стремительно направляюсь к выходу. Мне нужно пространство… разговор с Женей. Открываю дверь и нос к носу в буквальном смысле этого слова, сталкиваюсь на пороге комнаты с Женей. Застываю на месте. От испуга кровь стынет в жилах. – Напугал, – бормочу пересохшими губами. – Поговорим, – не спрашивает, а извещает о своем желании парень и толкает меня обратно в комнату, заходит следом и плотно закрывает за собой дверь. 14.3 Черновик 14.3 Черновик – Какой срок беременности? – без всяких отступательных речей с угрозой в голосе звучит вопрос. – Я… я не знаю… – растерянно хлопаю ресницами, вжимаясь лопатками в стену. Мне неуютно под его колючим цепким взглядом. Морозец пробирается под кожу, ежусь. – Это… мой ребенок? Верно? – нависается, прижимается ближе. – Я… … думаю что … да, – бормочу, сжимаюсь в комок, как будто защититься хочу. – Марина, твою мать! Хватить юлить. Отвечай! – Женя со злостью врезается двумя кулаками в стену прямо возле моей головы. Удары оглушают. Поднимаю на него взгляд с застывшими слезами. – Что теперь делать, Жень? – голос дрожит, срывается на низкие вибрации. Прикусываю нижнюю губу до боли, чтобы хоть как то справиться с рвущейся тревогой наружу. Женя закрывает глаза. Делает глубокий вдох и замирает. Мне страшно. Я никогда еще не была в таком подавленном состоянии. Никогда не задумывалась над тем, что могу забеременеть от кого-то кроме как от Миша, а то что это будет мой сводный брат, об этом даже в кошмарном сне не могло присниться. – Нужен тест на беременность, – хриплым до жути голосом произносит парень. – Я… хочу быть уверенным в том, что ты беременна от меня. Жестко. С налетом пренебрежения произносит Женя. И тяжело оттолкнувшись оставляет меня направляется к двери. – Я скоро буду. Никуда не уходи, – бросает сухо и выходит за дверь. Я тут же оседаю на пол. Глуша немой крик, зажимаю рот ладонями. Крик рвет сердце на куски. Душа разбивается будто хрустальный шар на тысячи… тысячи осколков. Не верю в то, что происходит. Безысходность захлестывает оглушающей волной. Паника ощутимо скручивает живот в тугой узел. Тошнота подкатывает к горлу так внезапно, что еле успеваю до унитаза. Меня снова и снова выворачивает наизнанку. До боли, до пустых спазмов. Тело покрывает липкая испарина и мне кажется что еще немного и я потеряю сознание. Пытаясь глотнуть воздуха отталкиваюсь от унитаза, распрямляю спину и в глазах неожиданно темнеет и я хватаясь за воздух руками оступаюсь заваливаюсь в бок. – Ох! Надрывный стон срывается с губ и я не удержавшись падаю больно ударяясь коленями о кафельный пол. Слезы брызжут из глаз в то же мгновение горячими потоками по щекам. Сворачиваюсь калачиком, обхватываю руками колени и даю наконец-то волю сдерживаемым эмоциям. – Марина. Марина, – слышу сквозь душащие меня рыдания его голос и вместо того, чтобы как-то успокоиться, взять себя в руки начинаю рыдать громче, жалостливее… навзрыд. – Да, чтоб тебя! Женя подхватывает меня на руки, сильно прижимает к себе. Мне же ничего не остается, как обхватить его шею руками чтобы не упасть. – Марина, хватит рыдать! – взвинченным тоном просит. – Что не так? Зачем ты надрываешься? – Я сделаю… сделаю аборт… Я не буду рожать… – захлебываясь рыданием, произношу сквозь громкие всхлипы. На мгновение, Женя до боли сжимает меня в руках отчего дрожь в теле только усиливается. – Да с чего ты взяла что беременна? С чего? – опускает меня на кровать, Женя сжимает мои плечи с силой встряхивает. – Я… не знаю… не зна…ю. Не спрашивай меня…! – кричу ему в лицо. Женя порывисто дергает меня к себе, стискивает в объятиях. – Прости! Прости! – горячо шепчет в макушку, гладит по спине. – Я не знаю, что думать. Пойми. Я растерян… Понимаешь?! У меня не может быть детей. Не может! А ты… ты получаешься врешь мне?! Или… Женя отстраняется от меня на вытянутые руки. Заглядывает в лицо. Его образ перед глазами расплывается. Слезы искажают его. – Если я беременна, то от тебя Женя. У нас с Мишей давно ничего не было. Это… правда Жень! – на повышенных тонах отвечаю ему. – Ничего! Слышишь?! – Но… как же так? Женя обессиленно опускается передо мной на колени. Его ладони скользят по моим предплечьям останавливаются только на икрах. Парень обхватывает их длинными пальцами. – Женя, может… Врачи ошиблись, когда ставили тебе дианоз? Может произошел какой-то сбой? Жень… я все понимаю… Это ошибка. Так не должно быть… Да?! Но вместо ответа, Женя вдруг обхватывает мое лицо ладонями и прижимается сухими горячими губами к моим влажным, распухшим от слез. – Нет ошибки, Марин, – прерывает поцелуй, тяжело дыша шепчет Женя. – Не смей моего ребенка называть… ошибкой. Я не позволю. Я не успеваю даже удивиться, не то что возразить, как мой рот снова оказывается во власти парня. Женя целует меня настойчиво. Властно. И по тому, как его поцелуи становятся глубже, жестче, моя истерия, мой страх уходят на задний план. На передний же вырывается пульсирующими спазмами внизу живота желание. Страсть. Она такая захватывающая и яркая, что сообразить ничего не успеваю, как уже сама подмахивая бедрами отзываюсь на поцелуи и ласки парня. Зарываясь пальцами в волосах на затылке упиваюсь его поцелуями, как будто жаждущий воды странник в пустыне. Где-то за задворках еще оставшегося здравомыслия ко мне приходит осознание того, что мое влечение к Жене так же грязно и омерзительно звучит со стороны, что и связь отца и Джессики, но… Боже! Как же хорошо он целуется. Я могла бы душу отдать за то, какие эмоции вызывают у меня его губы. Его горячие властные пальцы на моем теле. Моя кожа словно воск плавится под действием температуры. А Женя тем временем уже освободил меня от одежды и нежно разминая подушечками пальцами пульсирующую промежность, проникает в сочащуюся влажность сразу двумя пальцами. Издав протяжный стон насаживаюсь на них сама до упора. Выгибаясь дугой откидываюсь назад на матрас полностью отдаюсь во власть своего искусителя. Глава 15 Черновик Глава 15 Черновик Пробуждение дается тяжело. Но настойчивый звонок телефона делает свое черное дело – будит. Откидываю край одеяла, встаю. Рассеянным после сна взглядом окидываю спальню в поисках неистово вибрирующего “зверя”. Дотянувшись до штанов лежащих на кресле достаю из кармана гаджет. Запустив пятерню в волосы принимаю вызов сразу: – Женя! Ты… – дрожащим от волнения и слез голосом выдыхает мать. – Я сейчас зайду к тебе, – бросаю сухо и отключаюсь. Возвращаюсь обратно в постель и оперевшись на локоть оглядываю свернувшуюся комочком спящую девушку. Бледная до болезненного оттенка кожа слишком прозрачная, чтобы скрывать паутинку вен ярко выделяющуюся под ней. Глубокие синяки залегшие под глазами, еще больший приобретаю контраст от тени длинных ресниц подрагивающих от мимолетных движений под веками. Марине явно сниться какой-то неприятный сон. Заострившийся нос, бесцветные полные губы… Она напоминает мне хрустальную статуэтку: хрупкую, ломкую, которую можно сломать не прикладывая и малейшего усилия. Порывисто вдыхаю запах ее кожи и задерживаю дыхание, жду когда он заполнит не только мои легкие, но проникнет в кровь. Мне кажется я одержим ее. Даже после всего того, что вчера произошло, у меня только укрепилось чувство того, что мы должны быть вместе. И под “произошло вчера” я подразумеваю ее папашу-извращенца, который трахает мою сестру, а не псевдо-беременность, которую придумал ей врач. По тому что пришлось пережить девушке, она как мне кажется выглядит вполне себе неплохо, чего не скажешь о матери. Черт! Забыл совсем! Поспешно склоняюсь к девушке. Отвожу с лица и прячу за ушко упавшую прядь и нежно, так чтобы не разбудить, касаюсь губами ее щеки. От чего вдруг показалось, что Марина вздрогнула. Не спит?! Притворяется?! Затих. Прислушиваюсь! Но нет: мерное дыхание девушки говорит о том, что она крепко спит. Бедняжка. Сколько же ей выпало испытаний за столь короткое время. Уму непостижимо. Пересилив желание остаться рядом с девушкой, резко встаю. Торопливо натягиваю на голое тело штаны, майку, пихаю телефон в задний карман и торопливо покидая спальню. Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с матерью. Мы несколько секунд смотрим друг на друга. Она с отчаянием. Я с раздражением. – Женя?! Ты… с Мариной?! – в неверием в голосе произносит мать. – А как же Бель?! – Я не намерен это обсуждать с тобой мам, – твердо, без тени на какие-либо компромиссы по этому вопросу отвечаю ей. – Тебе звонила Джесс? – Женя, но … Марина – она ведь тебе сестра?! – округляет глаза мать, как будто до нее только что поняла, что-то очень важное. – Она мне не сестра – это раз. И я не хочу чтобы ты нас с ней ассоциировала в данном контексте. Да и я тебя умоляю мам, какая к черту сестра? Сводная?! Ты завтра с этим извращенцем разведешься и поминай его как звали… – Я ни с кем не собираюсь разводиться, Женя… – Что? Я даже в первые секунды подумал, что ослышался. – Что? Еще раз повтори! – Ты прекрасно слышал что я сказала, – голос матери крепчает, становится звонче. – В том что произошло – виновата я сама… – Так. Стоп. У тебя жар? – протягиваю руку к ее голове трогаю лоб. – Да вроде бы нет… Но откуда тогда весь этот бред, мам? Мой тон пропитан иронией и какой-то драмой. Я не могу поверить в то, что слышу. Мать сошла с ума? – Пойдем в кабинет. Нам нужно поговорить. Обо всем. Женщина перехватывает мое запястье ледяными пальцами и тащит к лестнице. Я не сопротивляюсь. Мать права обсуждать подобные вопросы посреди коридора не совсем уместно. Мы торопливо спускаемся вниз. И уже по дороге к кабинету, я чувствую, как у матери меняется настроение. Она как будто приняла для себя решение и ей не терпится с кем-то им поделится. И как только за ее спиной плотно прикрывается дверь, мать начинает говорить: – Женя, я понимаю твое возмущение. – Не понимаешь, мам, – иронизирую. – Ты даже не представляешь, что я сейчас думаю о тебе. – Хватит. Замолчи, – грубо отрезает женщина. – Ты еще молод и совсем не знаешь жизни, чтобы судить меня… – За такие поступки не судят мам. Это же моральное разложение. Как ты вообще могла до своего разума допустить мысль о том, чтобы остаться с человеком, который трахает твою дочь, а потом тебя… – Да, как ты смеешь так со мной разговаривать? У тебя нет на это никаких прав! Я твоя мать! И я лучше знаю, что мне можно допускать, а что нет… – Все! Хватит! – поднимаю руки вверх, будто сдаваясь отгораживаюсь от этого фарса. – Я не готов слушать тебя. Ты с ума сошла. Это … это нужно быть безумной, чтобы простить такое! – Женя! Прекрати! – истерит мать, стремительно приближается ко мне. – Ты хоть представляешь сколько всего нас связывает с Колей?! Да у нас с твоим отцом много меньше общего, чем… с Николаем. – Мне плевать! Ты думаешь я приму твой ответ? Мне плевать что тебя с этим извращенцем связывает. Я вижу все по факту, вижу своими глазами какую мерзость он творит! У меня все. У меня прерывается дыхание. Кислорода в легких становится критически мало. Эмоции захлестнули с такой силой, что забыл как дышать. В висках загудело. И стоило сделать вдох, как кровь будто молоты о наковальню вновь запульсировала в жилах. – Ты не можешь так со мной поступить, Женя! Я твоя мать! Ты мой сын! Моя опора и поддержка… – впивается мне в ладонь длинными ногтями мать. – А Джесс мне сестра. И как бы я не хотел тебя понять мам. Не могу. Ты предашь свою дочь, если все спустишь с рук этому мерзавцу. А сейчас, дай мне уйти. Я не хочу находится с тобой рядом. Не могу дышать с тобой одним воздухом слишком… мерзко. Прости. 15.2Черновик 15.2Черновик – Женя! – слышу возбужденное, но я уже захлопнул за собой дверь и стремительно возвращаюсь на второй этаж. На секунду, в раздумьях, останавливаюсь возле спальни Марины. Соблазн зайти – слишком велик, но я перемалываю в себе это чувство и направляюсь в свою комнату. Спустя двадцать минут, я уже прибыл в покои той больницы, куда вчера привезли Джесс. Сестра скинула адрес сразу, без уговоров. Сделал вывод, что рядом с ней никого нет. Внизу. На входе. У стойки администратора меня беспрепятственно пропускают в отделение… гинекологическое. От одного названия становится не по себе. Лестница. Лифт. И вот уже стою перед стеклянной стеной, где вверху красными буквами значится “Гинекологическое отделение”. Я только достаю телефон, чтобы позвонить сестре, когда взглядом цепляюсь за знакомый силуэт сестры. Она медленно идет по коридору в мою сторону, завернувшись в халат. На автомате поднимаю руку в приветственном жесте. Джессика лишь слабо улыбается в ответ, но улыбка вымученная, картонная. У меня сжимается сердце от жалости. Даже на расстоянии в движениях, в пустом, блеклом взгляде сестры чувствуется немое отчаяние. Как только Джесс выходит из двери стремительно приближаюсь к ней заключаю в объятия. Секунда. Две. Джесс неподвижна, а потом вдруг придя в себя, обхватывает меня руками и сжимает так сильно, что трудно дышать. – Женя! Я знаю, что ты думаешь обо мне… – севшим до хрипоты голосом начинает говорить Джесс. – Не надо… сестренка. Все что я думаю, так это то, что ты моя сестра. Родная, любимая, единственная… Нервный смешок вырывается изо рта девушки, а следом тело сотрясается в безмолвном рыдании. – Сестренка. Ну, что ты? Не нужно плакать! Я хочу чтобы ты знала, что я тебя не осуждаю, ты для меня всегда была, есть и будешь самой-самой, чтобы не происходило, я тебя не оставлю… – Женя! Ты такой добрый. Такой заботливый, – с отчаянием произносит Джесс. – Этой Марине повезло, что ты в нее влюбился. Ее слова моментально напрягают. Отстраняюсь от нее. Заглядываю в лицо. – Джесс, не лепи сюда Марину и мое к ней отношение. Я сюда приехал не для того, – сестра потупив взгляд прячет его от меня. – Жень, у меня случился выкидыш… Произносит сипло сестра спустя несколько минут молчания . Я испытал шок в этот момент. Некоторое время я просто не мог говорить. У меня пропал дар речи. – Ты была беременна? – переспрашиваю и так очевидную вещь. – Да. – От отчима? – Да. Эмоции моментально захлеснушие разум стремятся вырваться наружу. Это такое даже нарочно не придумаешь. Про такое я только слышал и видел в фильмах. Это… верх какого-то адского безумия. Не иначе. Параллельная реальность. Все выдумка. – Прости, Жень, – бормочет пересохшими губами сестра. – А муж Марины? – Это другое, – немного помолчав отвечает сестра. – Он… Тут не при чем. Беременность была восемь недель. А с Мишей мы познакомились только на свадьбе. Ну, и закрутилось все. Сам же знаешь. Все как у тебя. Знаю. Я все знаю. Только верить в это не хотел, до последнего. Думал у матери все под контролем. И не думал, что отчим больной на всю голову. – Забери меня Жень, а!? Я не хочу быть здесь. А врачи меня домой по просьбе папы-Николь не отпускают. Прозвище отчима, которое ему когда придумала Джесс, режет слух. Папа-Николь, который трахает свою падчерицу, это ли не абсурдная ситуация?! – Не смей называть этого извращенца отцом, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Он еще ответит за то что сделал… – Нет. Не нужно, Жень. Это я. Я его соблазнила. Сама. Отчим не виноват. Просто не смог справиться со своими инстинктами. А потом. Потому все как-то закрутилось… – Боже! Джесс. Замолчи. Немедленно, – накрываю ей рот рукой. – Я не хочу… Не могу это слушать. Я пока не готов к принятию тебя такой. Поэтому помолчи. Дай осознать то, что уже узнал. Просьба услышана. Джесс замолкает. Но я вижу по ее глазам, как она хочет высказаться, что у нее слишком много всего накопилось внутри и эта дрянь отравляющая ее рвется наружу. – Прости. Я не хотела тебя разочаровывать, – отпускает взгляд. – Боже, бедная моя сестренка. Как же мне тебя жаль… – Джессика?! – внезапно раздается за моей спиной хриплый мужской голос. Джесс вздрогнув, бледнее. Резко поворачиваюсь. В нескольких метрах от нас стоит… отчим. Меня затрясло. Сжимаю кулаки и в считанную долю секунды сократив между нами расстояние… без предупреждения наношу резкий удар. В челюсть. Со всей злостью, что испытываю к нему. – Женя! – вскрикивает Джесс, и я чувствую как она тянет меня назад. Отчим сплевывает кровь. Вытирает губы. – Мразь. Извращенец старый, – шиплю ненавистно. – Женя не нужно. Не трогай его, – причитает Джесс повисшая у меня на груди. – Все сказал? – голос мудака звучит высокомерно. – Нет не все, – цежу. И перехвати Джесс за плечи, пытаюсь ее от себя отстранить. – Женя! Женя! Женечка! Прекрати! Хватит, – умоляет она вцепившись в меня мертвой хваткой. – Мужчины! Что здесь происходит? Врывается в воздух еще один обеспокоенный посторонний голос. – Что вы тут устраиваете? У меня наконец-то получается избавиться от сестры, чтобы продолжить разборку с отчимом, но к нам уже подходит медицинский сотрудник. Как успел прочесть на бейдже: зав отделением. – Извините. Это недоразумение, – приподнимает уголок губ в полуулыбке отчим. – Парень немного перенервничал и уже уходит. Ему нужно остыть. – Это ты уходишь, – рычу еле сдерживая злость. – Тебя мать ждет. Для объяснений. Хотя на ее месте, я бы просто плюнул в твою рожу и то, даже этого было бы много. – Женя… Джесс снова кидается ко мне. Хватается за руки. – Евгений. Ты взрослый парень. Давай не будем устраивать сцен. Это ни к чему. Я вернусь домой так скоро, как закончу дела. Ванессе передай, чтобы она глупостями не занималась. Пусть ждет меня. Нам нужно будет поговорить, – спокойно произносит отчим полностью игнорируя и мой тон и мои слова. – Да как у тебя вообще язык-то поворачивается указывать мне и моей матери что-то?! У меня от возмущения кровь в жилах закипает. – Так. Молодые люди. Покиньте помещение больницы. Вы ведете себе неприемлемо. Давайте! На выход. Пока я не позвал охрану. В этот самый момент, пока мужик в белом халате разглагольствует, между мной и отчим происходит зрительная дуэль. Мне кажется, что даже в воздухе слышны отзвуки негативных вибраций. – Боже! Я вас умоляю прекратите, – стонет чуть ли не плача сестра. – Пап… – Джесс затыкается, когда из моего рта вырывается рык. – Нет… Нет… Нет… – упирается кулаками мне в грудную клетку. Я еле сдерживаю ярость. – Вызовите охрану. Мне кажется парень не в себе. Мой разум затмевает презрение. Отталкиваю Джесс в сторону и с силой врезаю гаду в челюсть. Слышиться хруст, характерный для ломающихся костей. – Охрана! Срочно! Гинекологическое отделение! – раздается возглас зав отделения. А я уже не сдерживаясь больше наваливаюсь на отчима и в какой-то момент меня будто током пронизывает боль в подреберье. Опускаю взгляд и… замираю, когда вижу что в мои ребра упирается ствол пистолета. – Убью, как псину безродную, – искаженным голосом прорычал отчим, возвел курок. – У него пистолет! – резанул слух визгливый голос зав отделением. Я отскочил во время, потому как непонятно откуда возникшая охрана, накинулась на мужа матери. Мужики ловко скрутили его и увели в сторону лифта. – Забери меня домой, Женя! Я боюсь здесь быть, – с придыханием просит Джессика наблюдая за удаляющейся спиной отчима. – Заберу, но только с одним условием… – Каким? – с опасение смотрит на меня. – Ты будешь со мной откровенна в тех вопросах, которые буду тебе задавать. Джессика не спускает с меня глаз. В ее затуманенном тревогой взгляде клубится море эмоций, но преобладает все же только одна: отчаяние. Сестра вдруг неожиданно отступает от меня. Потом еще и еще. Пятится к двери. – Джесс не смей уходить, – предупреждающе делаю шаг в ее сторону, но меня перехватывает уверенным жестом врач. Удивленно приподнимаю бровь, оглядываю его: – Что? – Уезжай, Жень. Я останусь здесь, – быстро проговаривает сестра и уходит. – Джесс! Отпусти меня, – раздраженно дергая руку, обращаюсь к врачу. – Уходите молодой человек. И лучше самостоятельно. Иначе охрана позаботиться об этом. Я не знаю что у вас здесь произошло, но обижать своих пациентов я не позволю. И как вам в принципе не стыдно. Мы еле спасли вашу сестру вчера. Задумайтесь над этим. Сказав эти слова, мужчина отпустил мою руку и резко развернувшись, заторопился обратно в отделение. У меня от бессилия что либо изменить сжимаются и разжимаются пальцы в кулаки бессознательно. Медленно разворачиваюсь на пятках и направляюсь к лифту с сожалением понимая, что сейчас я сделать ничего не в силах. Надо остыть и дать Джесс немного времени. Я уверен сестра рано или поздно сама придет ко мне на откровенный разговор. Глава 16 Черновик Глава 16 Черновик В тоже время. Мучительно доли сон прерывается, когда слух царапает настойчивое шуршание. Сознание еще не проснулось, но где под коркой уже проясняется разум и пробуждаются чувства. Память возвращает в ярких красках события прошедшей ночи. Чувства стыда за мою несдержанность и развязность затапливают меня с головой, кажется, что вся кожа пылает алым румянцем смущения. Не спешу открывать глаза. Смотреть Жене в лицо мне попросту стыдно. Глубокий вдох-выдох. Набираюсь храбрости и то только для того, чтобы приоткрыть один глаз спустя минуту. И от неожиданности увиденного глаза сами широко раскрываются. Резка сажусь в постеле. Натягиваю простынь до подбородка. – Ванесса? Что вы тут ищите!? Сдавленный хриплый голос дерет горло. Пересохший от эмоций возмущения язык царапает небо. – Уже ничего! – шипит женщины. Застывшая на месте. Она как преступница пойманная с поличным взирает на меня с нескрываемым раздражением. – Это моя комната. И я хочу знать, что вы тут делаете! Ванесса пристально смотрит на меня не опуская взгляда. Раздумывает. – Ты спишь с моим сыном? Я в замешательстве от такой прямолинейности на мгновение теряюсь с ответом. Что ей ответить? Конечно же если она задает подобные вопросы, значит явно о чем-то догадывается. Но догадка – это не мои прямые подтверждения. Что же мне делать? В голове нашептывает тоненький голосок совести о том, что мать Жени сейчас переживает не самые приятные моменты в своей жизни и лучше бы ей ничего не говорить. Я могу представить, какой большой шок она испытала, когда узнала о том, что Джессика спит с отчимом. Для Ванессы – это явно сильнейший психологический удар по морали. – Хм, ты выглядишь жалкой Марина пытаясь придумать отговорки. У тебя на твоем бесстыжим лице все читается как в открытой книге, – прерывается поток моих мыслей ироничное замечание женщины. Меня захлестывают возмущения. О какой бесстыжести она говорит?! – Ванесса – эти слова сказаны совсем не по адресу. Отвечаю ей резко. – Не по адресу? Да как у тебя хватает наглости и дерзости в таком тоне со мной разговаривать? А? Ты хоть можешь себе представить, как низко ты опустилась? Мало того в родительском доме, на глазах у отца изменяешь своему мужу, да еще и со сводным братом! Ее голос пропитан злостью и болью. Я понимаю ее. Она хочет на ком-то отыграться за то разочарование, которое вчера испытала. Но Ванесса не правильный выбрала объект для своих издевок. С меня хватит и надругательств над моими чувствами со стороны отца и мужа. Встаю с кровати. Оборачиваюсь покрывалом и уверенной походкой направляюсь в сторону двери. Ванесса все это время молча наблюдает за мной. Я же распахиваю дверь: – Уходите, – указываю пальцем на выход. – Что? Да как ты смеешь… – Освободите от своего присутствия мою комнату, – произношу сухо, холодно. У Ванессы лицо покрывается красными пятнами. – Ты неблагодарная свинья, – шипит женщина и фурией вылетела из спальни, резко останавливается в коридоре окидывает меня презрительным взглядом. – А я еще за тебя перед Николаем заступалась. Развратница. Ванесса уже разворачивается чтобы уйти, но я не сдержавшись кидаю ей в спину: – Не вам читать мне нотации о морали, Ванесса. За своей дочерью следили бы лучше. Тогда бы может и не допустили подобной ситуации. И не дожидаясь ответа захлопнула дверь. Закрылась на защелку. Сердце неистово колотиться где-то в горле. Меня всю трясет. Боже! Кажется что этот кошмар не то что никогда не закончится, а он только набирает обороты. Эмоции зашкаливают. Градус кипения выходит из под контроля и меня начинает снова мутить. Зажимаю рот ладонями бегу в туалет. В раскаленном добела сознании шкварчит, будто яичница на сковороде, мысль о том, что если так продолжится дальше, то психушка мне будет обеспечена. Нервный срыв не за горами и мое подозрение о беременности сходит на нет. Все эти приступы тошноты от нервов. Могу дать палец на отсечение! Меня выворачивает наизнанку. Спазмы скручивающие желудок в узел настолько болезненны, что слезы льются по щекам безудержными потоками. Вымотанная. Высосаная как эмоционально, так и физически вываливаюсь из ванной и направляюсь к шкафу. Перебираю вещи абсолютно отстраненно. Приходиться по несколько секунд смотреть на вещь прежде чем мозг начинает включаться, анализировать. Кое-как одевшись, подхожу к кровати и отыскав телефон оживляю сенсорный экран. Открываю список последних вызовов. Палец машинально зависает над контактом обозначенном как “папа”. Слезы выступают на глазах. Как же после всего что произошло я буду общаться с отцом? Как? Закрываю глаза свободной рукой. Громко всхлипнув закусываю губу. Сердце щемит нещадно. Мне так больно в груди, что трудно сдержать рвущийся наружу стон отчаяния. Но внезапно меня посещает мысль. Смахнув с ресниц слезы. Проглотив застрявший в горле ком, жду когда сфокусируется взгляд на расплывшихся перед глазами буквах и нажимаю на нужный номер. С замиранием сердца жду первый гудок. Потом второй. На третий кажется что трубку никто не снимет, но я мое предчувствие ошибочно потому как: – Чего звонишь? Передумала? Голос сестры звучит грубо, холодно. – Здравствуй, Вика, – стараюсь говорить без эмоций. – Мне кажется у нас беда. Нам нужно встретиться. – Ты где? Сестра реагирует тут же и по тому, каким настороженным становится ее тон, я понимаю, что Вика о чём-то знает. – Дома, – отвечаю мгновенно. – У отца. В динамике повисает тишина. – Вика?! – волнительно зову. – Я скоро приеду, – после короткой паузы отзывается сестра. – Хорошо. Жду тебя. Вика сбрасывает вызом. Меня вдруг неожиданно захлестывает чувство радости. Непонятной. Смутной. Я не знаю на что она похожа. Но при этом сердце просто разрывает от эмоций на части. Да так, что трудно дышать. На затылке шевелятся волосы от предчувствия неопределенности предстоящей встречи с сестрой. Хватаюсь за голову. Сжимаю виски. В мозгу крутится мысль о том, как я все буду рассказывать сестре?! Она беременна. И как бы мне было не обидно, как бы я не считала ее виновной в моем разводе с Мишей, но Вика моя семья и мы должны держаться в такой непростой ситуации вместе. И как бы меня не терзали сомнения на ее счет, чтобы выпутаться из этого дерьма и не сойти с ума придется с ними мириться. Не успела об этом подумать, как в руках ощутимо завибрировал телефон. Удивленно уставилась на фото мужа, появившегося на экране. Вызов принять не успела, Миша его сбросил сам. Я же слишком долго принимала решение о том стоит ли разоваривать с мужем. Перед глазами мелькнула его рука с открытым переломом и мысль о том, что сломал ему руку Женя из-за меня. Даже представить боялась то, как муж меня ненавидит из-за этого, что уж говорить о том, чтобы поговорить с ним. Но пока я раздумывала над звонком от мужа, телефон зазвонил вновь. И снова на экране была фотография Миши. С ужасом осознавая, что ему явно что-то от меня понадобилось, я все же решилась ... принимаю вызов. – Алло, – произношу и затаившись вслушиваюсь в каждый звук, что раздается в динамике. 16.2 Черновик 16.2 Черновик – Я подаю на вас в суд, – коротко без приветствия сообщает Миша. – И мне плевать на угрозы твоего отца извращенца. Я уже нашел адвоката и он решительно настроен на то, чтобы упечь твоего папашу за решетку за изначилование малолетних. Я доведу все до конца. Я не позволю вашей семейки выползти из этого дерьма чистенькими. Он принудил Джесс к близости когда ей еще не было восемнадцати и ответит за это по полной. Я обещаю тебе. Я оставлю и тебя и твою сестру без копейки к существованию в то время, как ваш папаша извращенец будет отбывать срок в тюрьме. Готовьтесь сучки… А дальше короткие гудки. – Нет, Миша. Нет… – бормочу в трубку понимая, что он меня уже не слышит. Я в шоке. Не верю своим ушам. Это сущий ад. Что же делать?! Мысли лихорадочно мечутся в голове. Но не одна. Ни одна не одна не приходит на ум успокаивающая. Да, знаю что отец виноват. Не прав, но ведь и Джесс не святая. Почему из-за нее должны страдать люди?! Дрожащими пальцами набираю номер отца. Абонент находится вне зоне доступа. Дрожь прокатывается волнами по коже, ударяя в позвоночник электрическими разрядами, отчего тело охватывает онемение. Неужели началось? Промелькнула мысль в голове. Вдруг у меня проясняется в мозгу. А что если за этим все стоит Женя? Что если это он написал заявление в полицию? Ведь Джесс его сестра! И я четко видела вчера его взгляд направленный на отца. Он был полон ненависти и злости. Собственно говоря, а где он есть сам? Почему ушел и не разбудил меня? В голове так много вопросов и ни одного разумного ответа. У меня пухнет мозг. В комнате становится неожиданно мало воздуха. Я задыхаюсь. Мне нужен простор и хотя бы глоток свежей воды. Вскакиваю с кровати, кидаюсь к двери. Резко распахиваю выхожу в прохладу коридора. В доме так тихо, что даже немного жутко. Спускаюсь на первый этаж, но прежде заглядываю в комнату, которая принадлежит Жене. Пусто. Под ложечкой засосало неприятное ощущение предательства и лжи с его стороны. Но пока я эту мысль даже не буду пытаться культивировать или как то укреплять в своем и без того воспаленном мозгу. Мне нужно сначала поговорить с парнем, а уж потом делать выводы, не хочется снова повторять прежних ошибок. По дороге в столовую снова набираю номер отца. Мне нужно как можно скорее связаться с ним. Предупредить. Отчего угроза Миши в адрес нашей семьи наводит на меня тихий ужас. Тело тут же покрывается мурашками и волосы на затылке начинают шевелиться. – Опять ты, бесстыдница? У тебя еще хватает наглости выходить из комнаты и показываться мне на глаза?! Гневно восклицает женщина, когда неожиданно мы сталкиваемся с ней нос к носу на входе-выходе в столовой. Я несколько секунд опешивши от таких слов стою в оцепенении и просто хлопаю ресницами. Открываю и закрываю рот в безмолвии как выброшенная на берег рыба. – Что?! Даже в свое оправдание сказать нечего? Соблазнила моего сына и довольная?! А ты знаешь, что у Жени есть невеста? И он не променяет ее на тебя? Она хорошая девочка с огромным потенциалом и из замечательной семьи. А ты? Кто ты? – Хватит! Не смейте в таком тоне разговаривать со мной! Ярость стремительно разрушает все рамки приличия и субординации. До белых костяшек сжимаю пальцы в кулак, больно впиваясь ногтями в мякоть ладоней. – Я устала! Я больше не потерплю к себе такого отношения, – цежу сквозь зубы и решительно захожу в кухню отталкивая мачеху с дороги плечом. – Ах, вот как ты заговорила?! Неблагодарная! Так вот значит какой ты монеткой решила мне отплатить… – все больше распыляясь, вновь набрасывается на меня в яростной ненависти мачеха. – Ванесса, – громко, резко окликаю мачеху, разворачиваясь к ней лицом. – У меня вдруг закралась мысль о том, что все то что сейчас происходит здесь – это тщательно спланированная провокация против моего отца и нашей семьи, – женщина внезапно останавливается распахивает в недоумении глаза. – Что?! – … и чем больше вы пытаетесь сейчас в чем-то обвинить, уличить меня, то сильнее становятся мои подозрения. Уж не хотите ли вы обобрать моего отца? Сговорились с мужем моим, пообещав заплатить кругленькую сумму и теперь еще пытаетесь избавиться от меня, как от наследницы. – Ты бредешь?! У тебя жар? Ты больна? Откуда в твоей голове взялась такая чушь? Я люблю Колю и мы совместными усилиями поднимали его бизнес на новый уровень… – Да!? – вкладываю в это короткое слово столько иронии и сарказма, что самой приторно становится. – Может тогда объясните мне Ванесса, какого черта ваша дочь, трахается с моим мужем? А? – Что ты сказала? – женщина бледнеет на глазах. – То что слышали. Это ваша Джессика спит с моим мужем. А теперь он мне звонит и угрожает, что засадит отца заа решетку так как он принудил Джесс к сексу когда той еще не было восемнадцать. Как по вашему мне это расценивать? Откуда у Миши такие подробности? Неужто это отец ему рассказал про это! Меня глушат мои же слова. Во рту скопилось столько грязи и яда, что захотелось промыть его с хозяйственным мылом. Но хуже меня сейчас скорее всего себя чувствовала Ванесса. Женщине реально стало плохо. Она покачнулась и мне пришлось прийти ей на помощь. Поддержать. Иначе, она упала бы в обморок. – Вот. Выпейте воды, – набрала стакан и сунула ей под нос. – Сердце, – прохрипела женщина хватаясь за левую сторону. – Болит … сердце. Я с перепугу кинулась ей искать капли сердечные потому как по ее виду было очевидно, что она не шутит. Отыскав в аптечке корвалол дала ей не считая капель целую ложечку. Женщина проглотила лекарство даже не поморщившись. Откинулась на стул. Я же про себя подумала о том, что играю с огнем, лучше бы вызвать скорую. – Может врача вызвать? – уточнила у мачехи вглядываясь в ее серое лицо. – Нет. Не нужно. Сейчас все пройдет, – отмахнулась, а потом вдруг добавила. – Ты мне не наврала про своего мужа и Джессику и… про заявление? Сдавленный голос мачехи смущает и я уже не знаю, стоит ли настаивать на своем, но с другой стороны… меня никто не пожалел… так почему я должна. – Нет. Это правда. Мне только что звонил Миша. Угрожал, – скупо отвечаю. – Мне нужно позвонить, Коле. То что происходит – это не нормально. Из-за этого идиота, твоего мужа, мы можем потерять все. Коля должен быть готов к удару, – женщина замолкает, а потом с болью в голосе продолжает, – а с Джессикой я поговорю. Я вообще не понимаю, что с ней происходит. В последнее время она сильно изменилась. Возможно я слишком мало ей уделяла внимания. Да, ради всего Святого! Где этот чертов телефон! Я так увлечена наблюдениями за мачехой, что совсем не замечаю того момента, когда нас становится уже трое. – Что случилось? Вместо всякого приветствия звучит возбужденный вопрос Вики, стремительно врывающейся в помещение. Она минуя меня подлетает к Ванессе: – Ванесса, что случилось? Почему ты такая бледная? Дальше Вика с мачехой ведут себя как давнишние подружки. Оно и понятно: Вика с ней на одной волне. Возраст позволяет. Я стою в стороне наблюдаю за развитием событий. Мачеха плаче и вытирая слезы вперемешку с соплями рассказывает все в мельчайших подробностях произошедшего накануне события Вике. У меня же, как будто гора с плеч обрушивается и я делаю вдох полной грудью. Я рада, что все подробности пришлось выкладывать Вике не мне и даже в какой-то момент расслабилась. Все теперь мне точно можно не опасаться угроз Миши. Ванесса и Вика не дадут ему их осуществить, – даже такая мысль успела мелькнуть в голове, но я рано радовалась… Как только речь зашла о Мише, то прямо воздух заискрился возбуждением со стороны Вики. Сестра с прищуром скользнула по мне подозрительным взглядом. – Марина, ну что стоишь в стороне будто воды в рот набрала. Расскажи, что тебе сказал твой благоверный! Я уже и не помню. В голове все перемешалось. Боюсь перепутать. Делаю шаг в их сторону, но тут же одергивая себя, останавливаюсь – этим двум фуриям доверять не стоит, – шепчет мне внутренний голосок, – обманут, предадут. И я доверившись инстинкту возвращаюсь назад. – Да, Вика. Я не стала звонить тебе пока ты в дороге была. Все же ты беременна не хотелось тебя волновать. – Беременна? – с каким-то болезненным стоном вырывается у Ванессы и женщина накрывает лицо ладонями. – Ради всего, Святого, скажи от кого твой ребенок!? Внезапно накидывается Ванесса на Вику, встряхивая за плечи. – Он… – Вика замолкает. – Она беременна от моего мужа, – заканчиваю за сестру. – Черт! Нет! Только не это! – восклицает Ванесса и ее лицо искажает гримаса обреченности. – Что! Что из этого? Я ничего не понимаю! Вика начинает нервничать. Озирается на меня. Но мне плевать. Только что я наконец-то поняла, что мне плевать на Мишу, плевать на то что родная сестра трахалась с моим мужем, плевать на деньги, на семью. Они – больше не моя семья. Они мне стали чужие. Я совершенно не знаю этих людей, погрязших в лжи и пороке. Мне вдруг до ломоты в костях захотелось уйти отсюда как можно дальше. Забыть все как можно быстрее. Это адский котел в котором я не хочу вариться. Я пас. – Знаешь кто так девушка в которую влюбился Мишка?! Внезапно слышу свой голос как будто со стороны: циничный, приправленный нотками сарказма. – Кто?! – Нет. Не говори ей ничего, Марина. – Это Джесс. – Что? – вскакивая с колен восклицает сестра. – Как? – Вика! Вика! Это не точно. Марина это говорит для того, чтобы рассорить меня с тобой и отцом! Но я прямо смотрю Вике в лицо. Инорирую при этом слова Ванессы. – Откуда ты знаешь? – звучит сдавленный голос Вики. Сестру начинает пробивать дрожь. – Они вчера пришли сюда, чтобы сообщить о своих отношениях. – Нет! – кричит Ванесса. – Да! Но по случайности произошел несчастный случай. – Нет! – у Ванессы явно начинается истерия. – Да, Ванесса. Это именно так, – уверенно подтверждаю свои слова. – И именно об этом мне сказал Миша по телефону. Он сделает все, чтобы защитить “любимую”. – Боже! Как же ты бесишь. Зачем ты мне это говоришь? – внезапно жестко одергивает меня сестра. – Потому что это правда. Я не хочу, чтобы ты велась на лживого ублюдка, который может сломать жизнь тебе и ребенку. – Это не тебе решать, – зло цедит сквозь зубы сестра. – Он отец моего ребенка. Я сама решу как будет. – Ради всего Святого! Девочки не ругайтесь. Мне кажется я знаю, где Коля. Мне прислали смс, – Ванесса громко всхлипывает и протянув телефон Вике, которая стояла ближе всего к ней, накрыла рот ладонью. – Черт! Твою ж дивизию, – грубо ругается сестра и отдает телефон обратно Ванессе. – Что такое? – Он в полицейском участке. Мы с Ванессой поедет туда, а ты… Ты будь дома. Я думаю, пришло время обсудить проблему, которая возникла… из-за тебя, – тычет мне пальцем в грудь сестра. – Что? – возмущаюсь. – Помолчи уже. Надоели твои истерики. И не смей исчезать! Я думаю мне удастся решить вопрос и с отцом и с документами. Я обо всем договорюсь. Но чтобы ускорить дело будешь нужна ты. Так что будет умницей и не пытайся проявить инициативу. Только все усугубишь. Ванесса, ты готова? – Да, – кивает женщина со слезами на глазах. Мне же ничего другого не остается, как проводить этих двоих колючим взглядом, а как только услышала, что за ними захлопнулась дверь – тут же кинулась в спальню. Ноги моей здесь через пять минут уже не будет. Глава 17Черновик Глава 17Черновик Собралась я быстро. Без разбора набрасывая вещи в сумку старалась себя уговорить, что я правильно поступаю и мне нечего стыдиться того, что фактически бросаю отца в такой неоднозначной ситуации. Когда вещи были собраны, тут же направилась к выходу. С Женей решила связаться только тогда, когда найду место чтобы переждать бурю… Но… Как и следовало ожидать я не успела. То ли удача была не на моей стороне, то ли я оказалась слишком медлительной, потому как только я оказалась у входной двери и уже готова была покинуть дом, входная дверь открылась и вместе с зимней стужей в дом ворвался разъяренный Женя. – Черт! Марина?! – уставился в недоумении на меня парень. Я же от неожиданности шарахнулась в сторону, застыла возле шкафа с сумкой в руках. Женя окинув меня быстрым, изучающим взглядом сразу обо всем догадался. В глазах мелькнуло недовольство. – Куда собралась? – натянуто спрашивает, стряхивая холодные снежинки с волос. – Я… – заикаюсь… – Мне нужно уехать. Срочно. – Хм. Интересно. Скажешь куда? Может я подвезу? – иронизирует, но мне не до смеха. После угроз Миши, после разборок с сестрой и Ванессой, от Жени я уже готова ожидать чего угодно и морально к этому, как мне кажется, готова. – Я вызвала такси Женя. Ты не злись. Но тебе пока лучше не знать куда я направляюсь. Так будет для меня безопаснее, – торопливо ему объясняя, пячусь к выходу. Но не успела и нескольких шагов сделать, как была обездвижена, захваченная в плен рук. Женя навис надо мной ограничивая мое пространство, расставив по обе стороны от моей головы ладони, уперся ими в стену. – А как же моя просьба? Или мои слова для тебя совершенно ничего не значат? – звучат вопросы с подтекстом. Мне становится неловко от того каким взглядом смотрит на меня Женя. Кажется что без ножа душу и сердце из груди вырвать хочет. Или что еще хуже, на эмоции вызывает. – Женя. Ты меня прости, но ты должен меня понять, сейчас столько всего творится. Вся ложь выползает из темных уголков и я пока не в силах справиться с таким ее наплывом. Поверь, у меня к тебе тоже есть вопросы на которые хотелось бы получить ответы, но для того, чтобы нормально на них отреагировать мне нужно время свыкнуться с тем, что уже есть сейчас… – Да хватит мне уже голову морочить! Ты столько сказала бесполезных слов Марин. Лучше бы вопросы свои задала, а я постарался на них ответить… без прикрас и вранья. Зачем тянуть кота за хвост? Что от этого измениться? – Хорошо. Да, ты прав, – выдыхаю, думаю что Женя действительно прав. Я просто сглупила, включила заднюю, потому как до сих пор чувствую себя рядом с ним неловко. Меня к нему нестерпимо тянет и чувства он во мне вызывает самые что ни наесть греховные, распутные. И даже сейчас: вместо того чтобы думать о своем будущей судьбе, я еле сдерживаю себя от того, чтобы не впиться в его чуть приоткрытые, соблазнительно мягкие губы, находящиеся в паре сантиметрах от моего лица. Я наверное извращенка. У нас это по видимому семейное: отец, сестра, теперь вот и я… – Марина, о чем ты думаешь? – Что? – вздрогнув сглотнула собравшуюся слюну во рту. – У тебя такой вид, как будто в твоей головке одновременно решается куча вопрос. И я не могу понять о чем ты сейчас думаешь? Фокусирую отрешенный взгляд на парне. И тут же меня пробирает озноб от того, как сердито он смотрит кажется что прямо мне в душу. – Я думаю о твоей невесте, Женя. О том, что ты будешь делать? Почему не отпускаешь меня? Зачем держишь? Чувствую себя заложницей во всей этой ситуации. Я понимаю что отец виноват, все понимаю. Но я не он. А он не я. И я не хочу отвечать за его поступки. – Марина, прекрати. Тебя никто не в чем не винит… – Ну, Ванесса бы с тобой поспорила, – ухмыляюсь. – Не слушай ее. У нее на фоне всей этой дичи что-то с психикой, – внезапно Женя замолкает. – Кстати, – Женя отталкивается от стены и в моей ладоне неожиданно появляется прямоугольная вытянутая коробочка синего цвета, – это тебе, – как будто между прочим говорит парень, а я с замиранием сердца смотрю на черные буквы “тест на беременность с первых дней задержки”. – А где собственно говоря она? – Женя – это лишнее. Я не буду делать тест. Мне уже лучше. Обморок – это всего лишь защитная реакция организма на стресс. – Вот и хорошо. Но лучше сделай, чтобы откинуть этот вариант, как бред-бредовый. Женя отступает. – Так где мать? – спрашивает так, как будто я ему что-то про нее сказала, а он не расслышал. Сжимаю в пальцах тест. Да пожалуй и тут Женя прав. Тест лучше сделать, чтобы не думать о лишнем. – Они с Викой уехали в полицейский участок. Там по какой-то причине оказался отец. Возможно во всем виноват Миша. Он звонил и угрожал мне, – я на мгновение замолкаю, когда понимаю, что Женя смотрит на меня с какой-то иронией во взгляде, причем она такая явная, что мне становится даже немного обидно. – Женя, ты как то связан с тем, что отец в полиции? – внезапная мысль посещает мою голову. – Не я, Марин. Он сам. Я с ним столкнулся в больнице, когда ездил к Джессике. – Что? – у меня от волнения голос сорвался на хрип. – Он набросился на меня с … – Женя замолчал, отвернулся, но я успела заметить черную ненависть в его глазах. – Женя, что там произошло. Скажи мне я должна знать, – мертвой хваткой вцепилась в его рукав. Дергаю с силой. – Ну, зачем тебе это знать Марин?! – отмахивается от меня и я понимаю по тому как Женя с каждой секундой злится все больше и больше, что он не скажет мне то, чего я от него жду. – Придет время ты все узнаешь, а пока дуй в ванну. Давай уже покончим хотя бы с одним делом. 17.2Черновик 17.2Черновик – Нет… Нет… – будто в бреду качаю головой, потрясенно смотря на положительный результат теста. – Этого не может быть… Это… Это какой-то бред. Неправда… – Марина, я войду? – раздается за дверью голос Жени. – Нет! – слишком поспешно и громко отвечаю я, на что тут же следует реакция парня, он дергает за дверную ручку, но как же хорошо, что я предусмотрительно щелкнула замок. – Марина открой! Что там у тебя происходит? – напирает парень. – Сейчас. Подожди. И вообще Жень – это перебор ломиться в туалет, – злясь на себя, на Женю отвечаю раздраженно. А у самой от неизбежности того, что Женя вот-вот увидит положительный тест, под ребрами скручивается страх в тугую спираль от чего становится больно дышать. В голове откуда-то берется дурная мысль о том, что Женя ни в коем случае не должен узнать правду. Инстинк бьется в истерики. Вопит, что правда должна остаться только со мной и точка. Я поддавшись внутреннему порыву делаю то, что мне кажется в данный момент самым правильным… Решаюсь на обман. – Марина, у тебя все нормально? – парень нетерпеливо дергает дверь за ручку. – Ты что там так долго? Набрав полной грудью воздух. Щелкаю замком. И потеснив Женю, выхожу из ванной комнаты, стараясь сделать лицо, как можно безразличнее. – Тест отрицательный, – пожимаю плечами. – Теперь я могу уйти? Вздернув бровь перевожу взгляд на парня. Женя кажется растерянным и немного расстроенным. – Но… – Жень, а ты чего ожидал? Что я окажусь в залете? Ну так у нас с Мишей не получалось завести все это время детей, почему ты решил, что с тобой сразу получится? Тем более ты же сам уверял меня в том, что бесплоден, – все это говорю в запале на повышенных тонах, но когда осознаю то, что этими словами обижаю парня, тушуюсь. – Прости. Я не хотела. Женя после моих слов меняется в лице. Взгляд становится жестче, холоднее. Уголок губ дергается вверх в подобие улыбке, но улыбкой это сложно назвать. – Ничего. Я сам виноват. Сглупил тогда, сболтнув лишнего. Так зачем ты хочешь уехать Марин? Думаешь я не смогу тебя отстоять? – Не в этом дело, – тут же нахожусь с ответом. – Муж, он с ума сошел. Я понимаю, что Джесс твоя сестра… Но для меня она является любовницей моего мужа, которая морочила голову еще и моему отцу. Это слишком Жень. Мое сознание отказывается понимать ее поступки и поведение. Боже! – меня словно перещелкивает и в памяти всплывают те моменты, когда Миша заставлял стонать Джесс в динамик телефона. – Что? – бурно реагирует Женя на мой возглас, перехватывает за локоть. – Это. Это так подло и низко с их стороны. Мне даже тяжело это вспоминать не то что говорить. Такого унижения как в те моменты когда мне звонил Миша, я никогда не испытывала. Озноб пробирается по коже стаей колючих мурашек. – Жень, не удерживай меня. Правда. Мне нужно отмыться от этой грязи хотя бы физически. Ну… Смотрю на него дергаю рукой. – … отпусти. – Черт! Давай я тебя хотя бы отвезу?! – Нет. Я сама. Я как соберусь с мыслями сама тебе позвоню. Правда. А пока… Ты пока реши что-то со своей жизнью и… – замолкаю на секунду, – … со своей невестой. В любовницах ходить – это не мое. Я на это никогда не соглашусь. Мой голос твердый, решительный, не предполагающий никаких компромиссов. – Я уже все решил. Марин. Но если тебе так необходимо время, я тебе его дам. Только не пытайся скрыться надолго. Я тебя все равно найду. Женя без всяких вопросов берет сумку и идет в сторону выхода. При это не оборачивается не разу. По тому как напряжены его плечи и шея, я сразу понимаю, что он на меня злится, но лучше сейчас это пережить, перемолоть в голове в сердце, чем потом, когда вся эта история с Джесс и Мишей закончится и мы будем предоставлены друг другу. Женя помогает мне одеться. Провожает до ворот. Калитку открывает лишь тогда, когда подъезжает такси. И все это делает молча без единого слова или вопроса. Молчание нарушаю я, когда забираюсь в салон. – Я позвоню как только устроюсь в гостинице, – обещаю. – Ладно, – кивает Женя и захлопывает дверь. У меня от его равнодушия неприятно щемит под ложечкой. Сама виновата, я же хотела именно этого. – Куда едем? – спустя несколько минут полной тишины в салоне спрашивает таксист. Я так задумалась, что от внезапности пробившего тишину голоса вздрогнула. Растерянно хлопнула ресницами. – Эм… Отвезите меня в гостиницу. – Хорошо. Ну тут у нас городок небольшой, как собственно и выбор. Чтобы была нормальная, за город придется выехать, – трогаясь с места предлагает свой вариант водитель. – За город, – на мгновение задумываюсь. – Нет. Нет. Это далеко. Мне до работы добираться будет сложно. Лучше что-то в центре. – Хорошо. Значит будет “Спелая вишня”. Черт! Я наслышана об этой гостинице тут же отрицательно закрутила головой: – Только не туда. Какие еще варианты? Мужчина глянул на меня через плечо, хмурясь свел брови. – “Астра”, “Уют”, “Центральная”? Что-то из этого? – “Центральная”, давайте туда. Ничего плохого о ней не слышала по крайней мере. Мужчина кивнул и устремил взгляд на дорогу. Я же обернулась назад. Не в надежде увидеть Женю, потому как он зашел сразу, как только автомобиль тронулся, а скорее прощаясь с домом и тем местом, где когда-то я была счастлива. Усевшись на сиденье, достала из кармана злополучный тест. Сердце тут же застучало быстрее в груди. Тревога вперемешку с волнением обжигающей жидкостью разлилась внутри и в животе стало так горячо, что защипало глаза и затошнило. Сжала тест до белых костяшек в кулак. Решение, которое еще пришло в ванной дома, я намеревалась осуществить в ближайшие дни. Возможно в будущем я о нем пожалею. Возможно сильно. Но так же я понимаю, что сейчас я абсолютно не готова к тому, чтобы стать матерью. Не то время. Закрыла глаза. Откинулась на спинку кресла. Сердце внезапно сжалось в комок, заныло стоило только подумать о том, что Женя может когда-то знать о том, что сделала аборт. И прежде чем задушить следующую мысль она уже прорисовались четко в голове. А что если эта беременность – это единственный шанс для Жени иметь своего ребенка? От этой мысли кожа покрылась легкой испариной. Нет. Нет. Лучше бы об этом не думать. Это не мои проблемы. Это проблемы Жени. И я не хочу их допускать в свое пространство. В свою жизнь. Тем более между нами на данный момент так все неоднозначно и нет никакой уверенности в том, что у нас есть хоть намек на будущее. Джесс. Отец. Миша. Ванесса. Все так сложно и запутанно. И никто не в состоянии предсказать ближайшее будущее. На глаза навернулись слезы. Боль безысходности судорогой прошлась по телу. Сжимая в кулак ткань куртки на груди порывисто втянула лоток воздуха. Ничего. Ничего. Я постараюсь справиться. Иначе быть не должно. Подбодрила себя и в тот же миг тишину в салоне нарушил громкий рингтон входящего вызова. Вздрогнув, распахнула глаза, выпрямилась в струнку. Взглянула на экран. Звонил отец. Меня аж затрясло. Паника мучительной судорогой сжала горло. С каждой секундой все сильнее перерастая в приступ тревоги. Сил ответить не нашла. Испугавшись разговора с отцом сбросила вызов. Боже! Что я делаю? А вдруг у отца есть что-то срочное? Только собираюсь ему позвонить, когда такси внезапно останавливается перед невысоким, серым зданием удивленно оглядываю вход, замечаю над дверью невзрачную вывеску с названием Отель Центральный. – Прибыли, – комментирует водитель остановку. – Спасибо, – произношу неуверенная в том, что выбрала правильную гостиницу. – Всего хорошего, – с нетерпением произносит водитель в желании побыстрее избавиться от проблемного пассажира. – До свидания, – выбираясь на улицу, прячу голову в плечи, забираю сумку, захлопываю дверь. Такси уезжает оставляя меня стоять в нерешительности посреди тротуара. Может… напроситься “на пожить” на несколько дней к Веронике? Проскользнула в голове нелепая мысль, но вспомнив, что у девушке своих проблем выше крыши и до кучи еще меня не хватает, быстренько отмела эту идею и уверенно шагнула в сторону серого здания. 17.3Черновик 17.3Черновик – Пап, прекрати на меня кричать, – повышаю голос, чтобы хоть как-то достучаться до отца. – Я хочу, чтобы вы меня на несколько дней оставили в покое. – Это невозможно. Не сейчас, – с раздражением отвечает отец. – Возвращайся домой. Немедленно. – Пап, – я слишком устала для долгой обороны, поэтому сбавляю градус накала в тоне. – Я рада, что тебя отпустили. Но, как я тебе уже сказала, домой я не вернусь. Меня можешь не искать. Как только я приду в себя, сама тебе позвоню. Только хочу отключиться, как слышу неожиданно: – Знаешь, Марина. Мне порой кажется, что ты не моя дочь. Ну, настолько быть дурой… Ну, нельзя же. Ты думаешь я не знаю в каком клоповнике ты находишься? Я прошу тебя по-хорошему, Марин, чтобы не позорить ни себя, ни меня. Сама приезжай. У меня от волнения затряслись руки. Сжимаю телефон в пальцах крепче, чтобы не выронить. – Пока, – скупо отвечаю отцу. – Марина! Не смей… – но я уже отключаюсь. Мне кажется, что отец вновь пытается мной манипулировать. И у него, кстати, это прекрасно получается. Мне становится не по себе от осознания того, что за мной могут приехать в любую минуту и зная отца, он не посмотрит ни на кого и никто ему не помешает забрать меня отсюда и увезти домой, а там-то уж он позаботится о том, чтобы изолировать меня от общества. Не успела прокрутить в голове мысли об этом, как телефон снова разрывает звонок. Номер Вики на экране меня ничуть не удивляет. Выдерживаю несколько протяжных звонков и с неохотой поднимаю трубку. – Тебе что от меня нужно? – грублю сестре с первых слов. – Ты в своем уме? Зачем ты уехала? Просила остаться! – не сдерживая эмоций, точно так же, как и отец, кричит на меня Вика. – Отец в ярости! Ты не представляешь, что тут творится! Хватит играть в прятки! Возвращайся домой. В этот раз голову в песок спрятать не получится. Мишка – идиот убедил эту малолетку заявление написать. Ты понимаешь, чем это для нас может обернуться?! – Вика! – выдыхаю в трубку. – Знаешь, они люди взрослые, сами разберутся. И я тут совсем не причем. Что вы от меня все хотите?! В какой-то момент ощущаю полное опустошение внутри. Нет никаких эмоций. Отец. Джесс. Ванесса. Почему я должна думать о них? Они взрослые люди. Сами должны разобраться. Отчего-то только сейчас понимаю, что уже несколько лет не завишу ни от отца, ни от Миши. Мне на их деньги плевать. Я смогу себя обеспечить. Если понадобиться, буду работать больше. Вспомнилась Аська, моя коллега. Мне кажется, я от нее опылилась. Потому что и представить невозможно, что такая ситуация, какая произошла у нее и теперь происходит у меня в семье, может быть реальной. – Ну, ты и циничная сучка, Маринка. Как тебе вообще совести хватает так поступать с родным отцом? – Все сказала? – Да пошла ты! Стерва! – и сестра первой сбрасывает вызов. – Вот и поговорили, – мрачная ухмылка рястягивает рот. Кладу телефон на прикроватную тумбу, раздеваюсь. Как же низко и омерзительно я себя сейчас чувствую. Хотелось бы мне, чтобы Вика оказалась на моем месте. Интересно, как долго она смогла стерпеть то с чем столкнулась я. На душе скребут кошки. Сердце требует немедленного высвобождения эмоций. Терпеть щемящую тоску в груди становится настолько невыносимо, что беру телефон в руки и набираю Асин номер телефона. Почему ей?! Сама не знаю. Мы с Асей особо не были близки. Скорее нас сближала всегда Вероника. Была между нами как магнит, который и притягивал нас друг к дружке. Но внезапный внутренний порыв позвонить коллеге тает на глазах с каждым протяжным гудком. Девушка не берет трубку. Видимо у Аси сейчас непростые времена, раз она не может ответить. Ну что ж. Сбрасываю вызов в тот момент, когда механический голос включается мне в ответ. Порывисто поднимаясь с места, подхватив с кресла куртку направляюсь к выходу. Мне жизненно необходимо заполнить пустоту, которая разрастается в груди с каждым вдохом все больше, превращаясь в бездонную яму. Она душит и кажется, что в любую минуту может меня поглотить. Обхватываю пальцами шею вылетаю из помещения гостиницы на улицу чуть ли не бегом. Морозный воздух тут же обдает холодом разгоряченную кожу. На глазах выступают слезы. Глупая дура, как можно было так просто похерить все то, что с таким усердием пыталась создать?! И главный вопрос был в том, ради чего? Кого? В голову в тот же миг ворвались мысли о Жене. Женя. Женя! Все из-за тебя. Если бы не ты… В кармане сжимаю в кулак тест на беременность… Вдруг внутри, что-то щелкает в тот момент, когда носом, спрятанным в высокий воротник куртки, упираюсь в рекламу аптеки. Двигаясь на автомате, я почти ничего не соображаю. Вижу себя, будто со стороны. Растрепанная. Заплаканная. Я представляю плачевное зрелище. Подхожу к кассе, прошу тест на беременность, рассказываю о том, что предыдущей тест оказался положительными и параллельно интресуюсь моджет ли он ошибаться. Женщина в белом халате как-то странно на меня смотрит. Так долго, что уже хочу ее одернуть, когда она вдруг произносит. – Конечно может. Для точности результата повторите тест, а более точно вам поможет выяснить анализ крови. Насколько мне известно, стоит такой анализ не дороже теста. Вам тест давать? – спрашивает по окончанию своей тирады. Молча киваю. Расплачиваюсь картой… – Я слушаю вас молодой человек, – не заботясь о том, что я еще не отошла от окошка, обращается уже к следующему покупателю женщина. – Презервативы пожалуйста пробейте, – звучит за моей спиной. От знакомого голоса меня парализует на месте. Ноги словно врастают в бетонный пол. Не могу двинуться с места. Сердце в груди делает кульбит, уходит в пятки. – Девушка вам нехорошо, – слышу взволнованный голос женщины, сквозь оглушающе бьющийся пульс в ушах. – Все хорошо, – сдавленным голосом отвечаю и медленно, делая над собой невероятное усилие поворачиваюсь к Жене лицом.поднимаю на него взгляд. – Ты все слышал? Это единственный вопрос, который меня сейчас волнует. Женя смотрит на меня так, что в жилах кровь стынет. Боже! Кажется я пропала. Глава 18 Глава 18 – Думаю, что слышал достаточно для того, чтобы понять, что ты меня обдурила, – склоняясь к уху шипит. – Пойдем. Его ладонь ложиться мне на лопатки и парень уверенно подталкивает меня к двери. – Мужчина, а презервативы?! – доносится до ушей разочарованный голос фармацевта. – Уже, как я понял, поздно, – иронизирует Женя с ухмылкой на губах. – Понятно. Пожалуй, вы правы, – последнее женщина пробубнила себе под нос, но я все услышала. Сердце взбрыкнуло и забилось быстрее. – Женя, ты все неправильно понял, – пытаюсь оправдаться перед парнем, настырно тормозя нас в дверях аптеки. – Хватит, Марина. Ты думаешь я настолько глуп, что поверю твоим сказкам? Меня коробит от его слов. Наглых. Унижающих мое достоинство. Да за кого он меня держит? Даже если я и беременна, то с чего он так уверен, что ребенок его?! Точнее, он, конечно, его, но Жене об этом знать необязательно. Ведь так?! – Погоди, Женя. Нам нужно объясниться, – я все же поддаюсь его напору и мы выходим на улицу, где тут же под куртку пробираются ледяные щупальцы мороза. – Обязательно это сделаем, – соглашается Женя и ведет меня к машине. – И лучше не сопротивляйся, Марин, ты даже не представляешь себе насколько я зол. Еще один! Возомнил себя всемогущим! Почему у них в отношении меня так и прет мания величия? “Это твой долг.” “Ты должна!” “Прими это.” “Не сопротивляйся!” Откуда это все? Почему они решили, что у них есть право командовать мной!? Мало мне отца, мужа, сестры! Так еще и Женя в эту тройку затесался! Меня охватывает гнев. Резко разворачиваюсь и с силой толкаю его в плечо: – Я сказала, что никуда с тобой не поеду! Ты следишь за мной? Зачем? Зачем ты ведешь себя так же, как отец? Я ничего… Слышишь… Ничего тебе не должна и ничем… Ничем не обязана. А теперь отпусти меня. Я хочу вернуться обратно в гостиницу. Женя, не ослабляя хватки, лишь сильнее притягивает меня к себе. Смотрит в упор. Глаза как будто прожечь хочет. – Не смей меня сравнивать с этими дегенератами, – цедит сквозь зубы и, с силой проламывая мое сопротивление, заставляет меня сесть в машину. – Я не хочу, – упорствую. Хотя все нутро трепещет, вопит об обратном. Но конечно же Женя об этом не должен знать. – Я не спрашиваю тебя, чего хочешь ты. Сейчас главное другое… Меня задевают его колкие слова. Задумавшись, подыскиваю альтернативные варианты, чтобы его тоже уколоть. – Да ты что?! И что же? Счастье твоей сестры или матери? Как она мне сказала, что я та самая бессовестная девка, которая соблазнила ее наивного сынка, у которого, кстати, уже имеется невеста. Это другое, Жень? Скажи?! У парня после моих слов челюсть сжимается до хруста зубов и желваки на скулах натягиваются так, что видны на коже тугими жгутами. Он поворачивается ко мне. Закидывает руку на спинку сиденья. Его пальцы крепко сжимаются в кулак рядом с моей головой. У меня учащается дыхание. От парня пышет яростью, как будто жаром от костра. – Марин, не уподобляйся им. Я тебя прошу. Ты своими словами рвешь мне сердце. И если ты слова матери воспринимаешь так буквально, то кроме, как наивной глупышкой, я тебя считать не могу. Отсюда можно сделать следующий вывод: как ты понимаешь, рационально мыслить у тебя не хватает ни ума, ни опыта, а это значит, что ты можешь натворить такой ерунды, о которой сама же потом будешь жалеть. – Замолчи, – цежу сквозь зубы, злясь на него… вот только за что? За правду? – Спрашиваешь, следил ли я за тобой? Отвечу: да. Потому что по-другому не мог сделать. Я ведь сразу понял, что тест положительный. Просто дал тебе шанс самой все мне рассказать, но ты предпочла ложь, а зря. Врать, Марин, ты не умеешь. У тебя же все на лице написано. Даже то, что ты пытаешься тщательно скрыть… не получается. – Это не правда. То, что ты говоришь… полная чушь, – поджимая губы, отвечаю дерзко, вскидываю подбородок. Внезапно. Женя поддается навстречу ко мне, впивается в мои губы злым поцелуем. Я, неожидавшая от него подобной выходки, в оцепенении застыла, как монолитная статуя. Раз. Два. И только когда парень пытается ворваться в мой рот языком,очнувшись, пытаюсь отстраниться, но рука Жени надежно фиксирует мой затылок. Не давай и шанса на отступление. Через несколько секунд я сдаюсь. Размыкаю губы и позволяю поцеловать себя так, как того хочет Женя, глубоко тараня плоть, властно захватывая каждый ее уголок. – Вот даже сейчас хочешь показать, что не подпустишь к себе не на шаг. Хочешь отстраниться, отдохнуть, а твое тело говорит о другом… – я не сразу осознаю и включаю мозг после поцелуя, что Женя его уже прервал. Тяжело дыша, смотрю на него расфокусированным из-за головокружительного желания взглядом, не до конца понимаю, о чем он говорит. – Разум и животные потребности – это не одно и тоже. И ты об этом прекрасно знаешь, – задыхаясь парирую, когда прихожу немного в себя. Женя, продолжая сжимать затылок, упирается лбом в мой лоб. Обдавая горячим дыханием мои влажные от поцелуя губы. – Знаю. Все знаю, – бормочет хрипло, большим пальцем свободной руки сминает мою нижнюю губу и следом же припадает ко рту новым поцелуем. Не сопротивляюсь. Поддаюсь. На задворках еще где-то трепещет гордость. Призывает остановиться, но силы на исходе. Предпринимаю слабую попытку, чтобы потешить эту самую гордость, для сопротивления, но настойчивая решимость парня во чтобы то ни стало сломать меня, берет верх и я сдаюсь. Подчиняюсь его желаниям. – Куда мы едем? – с пылающими от смущения щеками, разглядывая кончики обломанных ногтей, спрашиваю Женю, десять минут спустя после нашего поцелуя. – Для начала покушать, а потом найдем такое место, где ты будешь в безопасности, – отвечает Женя. Украдкой кидаю на него косой взгляд. Губы чуть поджаты. Челюсть напряжена, как впрочем шея и плечи. Ресницы чуть подрагивают от чрезмерной концентрации. Длинные пальцы одной руки сжимают руль, второй же – головку рычага коробки передач. Парень полностью сосредоточен на вождении. Ловко маневрируя по заснеженной дороге, Женя, не сбавляя скорость, мчится по ночной центральной улице. А мое сердце в груди лихорадочно штормит в груди от восхищения им. Красивый. Сексуальный. Добрый. Заботливый. Он живое воплощение “принца на белом коне” для каждой девочки! Но почему… почему мне так сложно принять тот факт, что этот “принц” мой?! Почему я ищу какой-то подвох?Сопротивляюсь своим чувствам? Ведь разве счастье не рядом? Разве не оно сидит рядом со мной? Так почему отказываюсь от него? Глупая дура! Мне становится тошно от того, что меня терзают подобные мысли. Но одновременно с этим чувством снова и снова убеждаюсь в том, что как раньше уже не будет. Вернуться к прежней жизни не получится. Да и не уверена я в том, что хочу обратно. – Жень?! – А?! – чуть поворачивает голову в мою сторону парень. – Женишься на мне? Меня будто оглушают собственные слова. На душе полное смятение. С сердцем полный кавардак, а в голове абсолютный хаос. Мне кажется, что от переизбытка чувств я вот-вот потеряю сознание. Боже! Зачем. Я. Это. Сказала. Для чего? – Даже не сомневайся в этом, – слышу на низких вибрациях голос Жени после того, как меня чуть не стукнул инфаркт. – Я пошутила, – нервно усмехаюсь и понимаю, что мой мяукающий ответ выдал меня с головой. Меня обдает жаром. – А я нет. 18.2 Черновик 18.2 Черновик В кафе, которое выбрал Женя, к моему удивлению многолюдно и шумно. В первые минуты, когда оказалась внутри, думала, что меня это будет раздражать, но я ошиблась… Впрочем, как обычно. Заметила вдруг, что все, что касается Жени: мои подозрения, тревоги, недоверие, – все выходит с точностью наоборот. Любая ситуация, любая мелочь оборачиваются в его пользу и ему на руку. Мы проходим за свободный столик. Женя помогает мне снять куртку, относит ее на вешалку. Быстро возвращается, не заставляет себя ждать. Я заказываю себе легкий ужин, потому как названия некоторых блюд сами собой ненароком вызывают тошноту. Женя же наоборот. У него полный комплект: первое, второе, десерт и компот. В кафе мы почти не разговариваем. Обрывистые предложения. Дежурные фразы. Шум отвлекает от тяжелых размышлений и в этом плюс: могу позволить себе расслабиться и не чувствовать неловкость из-за происходящего между нами. С ужином покончено спустя час. И когда выходим на улицу, город уже полностью захвачен темнотой. Поежившись, обхватываю себя руками. – Ну что, какие будут предложения? – не выдерживая молчания, спрашиваю первой. – Пойдем, – Женя сжимает мою ладонь, ведет к машине. – Только доверься мне. Ладно. – У меня нет выбора, Женя, – бормочу под нос. *** – Зачем ты меня сюда привез?! – с паникой в голосе вглядываюсь в лицо парня. – Я туда не пойду. Даже не уговаривай. Волна протеста захлестывает с головой. Он что задумал? На блюдечке с каемочкой подать к ужину моему отцу? Обманул? Схитрил? Подставил меня? – Ты обещала верить мне, Марин, – напоминает о недавних моих словах сказанных ему, Женя. – Я… Но я… Я не думала, что меня привезешь домой, Женя. Я не хочу. Я верю тебе, но не уверена в том, что это хорошая идея идти туда, – киваю головой в сторону ворот. – Я все продумал. Мы скажем им, что ты беременна от меня. Им ничего не останется делать, как отпустить нас. В немом недоумении смотрю на парня широко открытыми глазами. – Женя, ты говоришь о том, что я наивная, а сам… Ты хоть понимаешь, что моему отцу плевать на меня. Ты думаешь, его остановит моя беременность? Да я уверена, он завтра же потащит меня к врачу и … о том, что будет дальше, даже думать не хочу, не то, что говорить. Поехали отсюда. Женя. Толкаю парня в плечо. Но Женя не реагирует, как будто завис. Отключился. Только в черных глазах зловеще мерцают отблески уличных фонарей, придавая его выражению лица пугающий вид. – Женя, что у тебя в голове? – но вместо ответа Женя нажимает на пульте кнопку и, ворота бесшумно разъезжаются в стороны, являя перед нами зияющую черную пустоту. Предательские ледяные мурашки расползаются вдоль позвоночника, царапая кожу колючими ноготками. В панике хватаюсь за ручку, чтобы открыть дверь. Не знаю что делать! Куда бежать! Но в тот момент пока меня распирают тревожные мысли и, я не совсем перестаю соображать ясно, на мое колено ложится ладонь Жени и пальцы властно его сжимают. Нервно заламывая пальцы, смотрю на парня. – Марина. Поверь мне. Все будет хорошо, – уверенный тон Жени немного осаживает волнения в груди и, я наконец-то могу сделать глубокий вдох, успокаиваясь. Внезапно меня осеняет осознание того, что если я хочу построить дальнейшую судьбу с этим парнем, то мне нужно научиться доверять ему. Женя не равно Миша. С тяжелыми мыслями окидываю парня долгим взглядом. Надеюсь это так! И я не ошиблась. Как только мы оказываемся в доме, я сразу понимаю, что нас ждали. Неосознанно прячусь за спину парня. Упираюсь взглядом в его затылок. А в сердце снова закрадывается навязчивое сомнение. Обманул? Подставил? – Ну, явились голубки, – ровно, без намека на истерику произносит Ванесса. – А я вам говорила, что у них хоть капля мозгов в голове, но осталась, – потявкивает ей Вика, у меня от ее голоса челюсть сводит. – Хватит, – серьезный тон отца не оставляет и сомнения в том, что разбор полетов будет полный и зря Женя надеялся на то, что кому-то будет интересно наше мнение. – Нервов и без ваших язвительных замечаний хватает. Евгений с тобой за то, что произошло утром у нас с тобой, будет отдельный разговор, – слишком сдержанно говорит отец, и в его тоне слышится явная угроза. – Мне с тобой разговаривать не о чем больше, – слишком резко и дерзко отвечает Женя и меня это не удивляет, а скорее пугает. Да и высказывание отца заставляет задуматься о том, что мне Женя чего-то не досказал?! – Евгений! – неожиданно резко одергивает сына Ванесса и, я воровато выглядываю из-за плеча парня, чтобы понять происходящее. – Не нужно на меня повышать голос. Я ему все сказал еще в больнице. Тебе – здесь. То что между вами происходит – это сугубо ваше дело, но повторюсь от Джесс отстань, – эти слова были явно адресованы моему отцу. Мне стало не по себе от того тона, в котором ведет диалог Женя. Сжимаю его ладонь в своих пальцах, надеюсь, мой жест он воспримет правильно и прекратить нагнетать обстановку. Я согласилась с ним прийти сюда не для того чтобы обострять отношение с отцом из-за его сестры, а чтобы поговорить о нас. – Женя! Ты позволяешь себе слишком много, – снова вклинивается Ванесса. Отец же хранит молчание, но по его виду я могу точно сказать внутри у него, все полыхает от ярости. Он весь горит и если разговор продолжится в том же ключе, то нам не поздоровится. – Я позволяю себе ровно столько, насколько тянут ваши поступки. – Щенок, ну-ка прекрати в таком тоне разговаривать с матерью. Ты совсем страх потерял? Почувствовал безнаказанность за свои поступки?! Так я сейчас это исправлю, – взревел отец и двинулся в нашу сторону. Ванесса выступила вперед, преграждая путь отцу: – Коля! Коля! Остановись! – Папа! Не надо! Папа! – закричала Вика. Я же сильно зажмурилась, уперлась лбом между лопаток Жени, но что удивительно, парень не отступил. Не струсил. Продолжил стоять на месте, у меня похолодело все внутри. Страх сковал движения. – Женя! Женя! Хватит! Хватит! – только и могла повторять как мантру просьбу. – Да чтоб тебя, – процедил зло Женя и выдернув меня из-за спины, подтолкнул в сторону выхода. – Ты думаешь, меня запугаешь своей силой? Мне плевать. Я и не такое переживал. А ты вместо того, чтобы осознать какую ошибку совершил, пытаешься каким-то образом отыграться на мне? У матери прощение попросил? А, Ванесса попросил или нет! – каждое слово, что говорит Женя, пропитано ядом ненависти, мне становится дурно от его слов. Закрываю лицо. Сползаю по стенке. Выдержать такой эмоциональный за шквар выше моих сил. Не могу. Не хочу в этом участвовать. – А-а-а-а!!!! – затыкаю уши кричу… кричу… кричу. В голове шум такой силы, что чувствую каждую венку, каждую жилку натянувшуюся под коркой и в гортани. Внезапно меня кто-то хватает за запястья и вздергивает вверх. Поднимая на ноги. Сквозь застилавшую глаза пелену слез, вижу встревоженный взгляд Жени. – Прости! Прости! Прости! – шепчет горячо, вытирая большими пальцами влагу с лица. Обняв за плечи, прижимает к себе. Утыкаюсь носом в его куртку и плачу. Навзрыд. В голос. – Что с ней!? – сквозь свое рыдание слышу пресный голос Вики. – Марина, прекрати истерику. Это делу не поможет. Отпусти ее, – звучит строго голос отца. – Нет, Марина останется со мной, – твердо отвечает Женя. – И в ближайшее время мы улетим в Штаты. У меня от слов Жени, аж истерика на мгновение ослабла и отступила. Что он сказал? Улетим? Или я ослышалась?! – Что за бред? Маринка останется дома и никуда не полетит, пока вопрос с Мишей не будет решен, – вносит свои пять копеек Вика. – Это исключено, – продолжает гнуть свою свое Женя, не отпуская меня ни на мгновение. – С какой стати ты решаешь это за мою дочь? – С той, что мы любим друг друга и поженимся сразу же как будет возможность. – Но это невозможно! У Марины уже есть муж! – произносит возмущенно Ванесса. – А у тебя! У тебя Женя есть Белла! Кстати, девочка … – Марина беременна от меня, так что все ваши доводы бесполезны, – перебивает мать Женя, не дает досказать, ошарашивая всех признанием. – What!? Pregnant? – слышится откуда-то сверху тонкий девичий голос. Поднимаю глаза. 18.3 Черновик 18.3 Черновик – Юджин?! – зовет плаксивым голосом худая, темноволосая девушка с большими глазами. А потом внезапно быстро сбегает вниз по ступенькам, что не успеваю и глазом моргнуть, как девушка, минуя все преграды на своем пути в виде родителей, с налета кидается Жене на шею. – Черт! – Женя, попятившись, врубается в меня и мне приходится отскочить в сторону, чтобы избежать прямого удара. – Бель, ты в своем уме? – в недоумении рычит Женя, пытаясь отцепить от себя повисшую на его шее девицу. От зрелища того, как липнет к нему брюнетка, меня коробит. Значит это и есть та самая американская невеста Жени?! Ну-ну… Позабыв обо все на свете, с любопытством рассматриваю свою соперницу, по-другому ее и не назвать. Отмечаю про себя, что девушка недурна собой, такие как она сейчас пользуются большой популярностью у противоположного пола. Худая, брюнетка, с глазами на пол лица и длинными ресницами. Пухлые губы. Выпирающие кости из-под тонкой кожи и маленький размер груди. Девушка чем-то отдаленно внезапно напомнила Асю. Мою коллегу. В голове пронеслись недавние мысли о пере опылении от Аси. Видимо в своих догадках я недалеко ушла, потому как девушка, прижимающаяся к Жене, полная моя противоположность. – … Бель прилетела к тебе, – врывается в заполнившийся гнетущей тишиной холл высокий голос Ванессы. – Юджин, ты не можешь так со мной поступить, – на ломанном русском лепечет девушка, уткнувшись в шею Жене. Я же не могу оторвать взгляда от того, как ее пухлые влажные губы прикасаются к коже Жени. В груди поднимается волна ревности. Больно на это смотреть, но я не отвожу взгляд. Продолжая мучать себя, пожираю “невесту” Жени ревнивым взглядом. – Бель, хватит устраивать цирк, – Жене наконец-то удается высвободиться из цепких рук Бель. Отстранившись, он оставляет девушку и, резко повернувшись к ней спиной, подходит ко мне. Обнимает. От чего по телу прокатываются эмоциональные волны какой-то странной скрытой радости и удовольствия от того, что выбрал он меня – не ее. Машинально жмусь к нему. – А как же наша свадьба? – вылупив на нас слезящиеся глаза с мокрыми ресницами и припухшим носом, спрашивает Бель. – Ванесса?! Что происходит? – Мы во всем разберемся, девочка моя. Иди сюда, – дрожащим елейным тоном произносит мать Жени и раскрывает объятия, делая шаг в сторону Бель. Девушка тут же закрывает лицо ладонями, кидается к женщине в объятия. – Это верх цинизма, который я когда-либо видела, – комментирует ситуацию Вика, будто сторонний наблюдатель, дает свою оценку происходящему. – Вы безжалостные животные. Хищники. Особенно ты, Марина. Как ты можешь так поступать с бедной девочкой? – Что?! Ты … Да, как у тебя… Я задыхаюсь от возмущения. Это… Это так цинично звучит из уст Вики, что меня захлестывают одна за другой волны протеста не давая глотнуть кислорода. А “невеста” заходиться в рыдании. Да так надрывно. Реалистично, что в какой-то момент меня начинает грызть совесть. Сжимаю ладонь Жени, поднимаю на него взгляд и тут же отвожу в сторону. Меня будто пощечиной отрезвляет то пренебрежение и холод, с которым он наблюдает за происходящим. – Пойдем, – разворачиваясь, он тянет меня за собой, но в этот момент мою руку перехватывает стальной хваткой массивная ладонь отца, родитель с силой тянет меня к себе, выдергивая из рук Жени. Я, вскрикнув, падаю на руки к отцу, тот тут же перехватив меня, держит крепко под локоть. Меня одолевает ужас, мгновенно заполняющий нутро, когда ловлю полыхающий взгляд Жени, застывшей на отце. – Отпусти ее, – цедит сквозь зубы парень, сжимая кулаки. – Сейчас же. Отец хладнокровен. Он даже не дернулся, когда Женя уверенно двинулся на него. – Папа, – всхлипнув, дернулась в его руках. – Стой спокойно, – сухо бросил мужчина. И в тот момент, когда Жене до нас оставалось всего пару шагов, ему под ноги бросилась “невеста”. Мгновение. Нелепая случайность… И… Я не знаю, как объяснить то, что происходит дальше, но получается так, что Женя находясь в возбужденном состоянии толкает девушку не рассчитав силы. Бель, вскинув руки вверх, картинно охнув, отлетает в сторону и, оступившись, нечаянно - это видно по ее обескураженному взгляду, цепляется за край столика и, с размаху падая на пол, ударяется головой о ступеньку: моментально отключается. – Женя! Женечка! Что! Что ты наделал? – разрезая, будто острым ножом масло гудящую тишину в воздухе, громко вскрикивает Ванесса и кидается к Бель. Мое сердце делает кульбит и проваливается в пятки. Ошалело перевожу взгляд с Бель на каменное лицо парня. Он в недоумении смотрит на неподвижное тело девушки и по его глазам явно читается, что он ошеломлен не меньше чем остальные. Будто сквозь вату в ушах слышу, как Вика звонит в скорую, суется рядом с Ванессой. А мы с Женей будто потерялись в пространстве. Застыли в таком состоянии и в одночасье время как будто остановилось. Мир вокруг нас исчезает. Остались только обостренные, трепещущие эмоции, чувства. Обжигая сердца. Слезы наворачиваются на глаза, когда внезапно во взгляде парня отчетливо читаю бесконечную тоску и сожаление. И я точно знаю, что эти чувства связаны далеко не с девушкой, которая лежит на полу, а с нами. Мы оба прекрасно понимаем, что этот случай сыграет на руку тем, в чьих руках мы с Женей оказались лишь игрушками. Отец с Ванессой не упустят эту возможность, чтобы разлучить нас и сделать так, как они задумали. Закусываю губу, чтобы хоть как– то сдержать рыдания рвущиеся наружу. Что же теперь с нами будет? Что нам делать? Не отпуская взгляда Жени ни на секунду, вопрошаю в молчаливом крике. Но взгляд парня пуст, будто бездонные колодцы его глаза затягиваю меня все глубже, вселяя в душу чувство безысходности. Оно рвет меня изнутри. Не знаю, откуда у меня берутся силы, но я будто сбросив железные оковы, резко отталкиваю отца и падаю в объятия парня. Женя прижимает меня к себе так жадно, что кажется, как будто мы не виделись целую вечность и, вот наконец-то нам удалось встретиться или же так, как будто в последний раз. Так, как будто нам суждено расстаться на века…. Нет. Нет. Нет. Не хочу. Только не это… Скорая помощь прибывает слишком быстро. Врачи, не говоря лишних фраз, тут же приступают к осмотру девушки. Я стоя рядышком с Женей слежу за каждым их движением, вслушиваюсь в каждое оброненную фразу… И, жду… Жду, когда они произнесут заключение. – Девушку нужно забрать в больницу, чтобы сделать томографию, – обращается к отцу врач, который выглядит самым старшим в этой бригаде. – Конечно. Делайте так, как считаете нужным. Женя помогает вынести носилки, на которых неподвижно лежит Бель. Возле распахнутых дверей происходит какая-то возня и, в то время когда я жду, что Женя вернется ко мне, он вдруг неожиданно забирается внутрь автомобиля. Сердце пропускает удар и замедляет бег. Ладони покрываются потом. Зачем он это делает? Почему уезжает? Ведь обещал, что не оставит меня одну! Горькая вязкая влага заполняет рот, а когда пытаюсь ее сглотнуть, застревает комом. Глаза наполняются слезами. Поднимаю руку… Но Женя хмуро глянув на меня, качнул головой: мол не стоит. – Я тоже поеду, – с напором проговорила Ванесса и забралась, внутрь салона усаживаясь рядом с Женей. – Поехали быстрее. Вдруг с нашей девочкой что-то серьезное! – произносит возмущенно и, двери закрываются, разрывая наши взгляды. – Заходи в дом. Нужно будет обсудить дальнейшие действия. От грубого голоса отца меня пробирает дрожь. Поднимаю голову к верху, заглядываю в суровое лицо отца: – Пап, оставь меня в покое, – умоляюще прошу и не рассчитывая на понимание со стороны отца. – Не сейчас, когда в нашей семье такие большие проблемы, которые, между прочим, создала ты. Как только мы их решим. Можешь идти на все четыре стороны. Держать не буду. Машина скорой помощи уже давно покинула дворовую территорию, а я до сих пор пребываю в оцепенении от того, что Женя вот так легко бросил меня здесь. Нарушил свое обещание. Глава 19 Черновик Глава 19 Черновик – Отец тебе не простит этого, – шипит мне в ухо мать, так тихо чтобы никто кроме меня этой фразы не услышал. Молчу. У меня до сих пор какой-то ступор. Смотрю в бескровное лицо Бель и не могу поверить в то, что эта девушка может умереть из-за меня. – Она может умереть? Обращаюсь к врачу, который склонившись над бумагами что-то усердно расписывает на желтом листе. Он поднимает взгляд и задерживает его на меня лишь на секунду. Тугой ком застревает в горле. – Ну, тут уже все зависит от того, как “удачно” упала девушка и куда пришелся удар. Но я как понимаете не обладаю рентгеновскими способностями и точный диагноз поставить могу только в больнице и только после томографии. Вам врачи все расскажут. Не переживайте. И скосив глаза на Бель, снова принялся что-то писать. В салоне скорой помощи снова повисла тишина, которую нарушали только гремящие на кочках железные конструкции. В груди внезапно защемило и кожа моментально покрылась испариной. Черт! Черт! Почему так все произошло? Почему? Запускаю пальцы в волосы. Сжимаю в кулаки. Идиот. Какой же я дурак! Марина была права. Нам не стоило приезжать. Нужно было сразу уехать и уже на расстоянии решать все дела. – Женя, что с тобой? – взволнованно звучит голос матери. Женщина кладет мне руку между лопатками успокаивающе поглаживая, приговаривает: – Ничего милый. Все наладится. Я уверена, что с Бель все будет хорошо. И детишек нарожаете своих, а Марина – это ошибка. Бель, все поймет. Что? Детишек? То есть все что было сказано мной полчаса назад – для нее ничего не значит? И чтобы я ей не сказал на выходе вариант будет лишь один правильный и он будет такой, какой решила мать?! Хм. Неужели вся история с Бель была подстроена? – Мам у тебя вообще нет ничего святого? Ты ведь не перед чем не остановишься, да? Горько ухмыляясь, но мой голос звучит надрывно. – Нет, – скупо отвечает мать, после недолгого молчания. Придурок – это же все было так очевидно. – Остановите, – сдерживая ярость, цежу сквозь зубы. – Что, простите? – врач в недоумении смотрит на меня, делая вид что не расслышал с первого раза. – Женя не глупи, – строгий голос матери, действует на меня сродни отрезвляющий пощечины. – Попросите, чтобы водитель остановился. Мне нужно выйти. Сейчас же, – повторяю четко. – Мужчина, мы не такси, чтобы выполнять прихоти пассажиров. – Да, твою мать! Выпустите меня. Иначе… – Женя! – вскрикивает мать, цепляется за руки, когда сжимаю пальцами ручку двери. – Вы ненормальный? Вы не сможете ее открыть! Она заперта снаружи, – сообщает врач, но тем не менее, – Валера! Валера! Останови. Тут мужчине плохо! – Нет, не нужно. Поедемте, сын просто перевозбужден. Он сейчас успокоится. Но машина уже тормозит у обочины. Через несколько секунд щелкает замок… и железная створка отъезжает в сторону. – Женя! – Спасибо, – киваю врачу. – Даже не думай ему звонить. Сделаешь только хуже, – предупреждаю мать, намекая ей на отчима и выхожу на улицу. – Женя если ты уйдешь… Я … Ты просто поставишь крест на мне… На Джессике. Но я стремительно увеличиваюсь расстояние, иду на встречу движущемуся потоку машин. Нутро все сжимается от осознания того, что только что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Судьбоносную. Непоправимую. Марина! Марина! Мысленно обращаюсь к девушке, которая заполнила собой все пространство в груди, растеклась по венам будто сладкая патока, от которой невозможно избавиться. Главное дождись меня. Не делай поспешных выводов и глупостей. Такси удается поймать спустя десять минут стояния сбоку обочины на промозглом ветру. Но самое обидно, что я телефон с собой не взял. Оставил в машине, болван. Совсем голову потерял, когда понял что Бель может умереть. Идиот. Как же я был наивен. До коттеджа доезжаем быстро. Благо отъехали недалеко. Расплачиваюсь с таксистом, купюрой, которая у меня всегда имеется при себе. На всякий случай. И в которой раз убеждаюсь, что завел эту привычку не зря. Как только автомобиль трогается с места, я сразу же подхожу к калитке. Дергаю. Сука. Закрыто. В голове проносится каскад мыслей о том, как поступить?! Позвонить в домофон: глупость?! Мне вряд ли откроют. Вызвать полицию: телефона нет, да и на каком основании? Перелезть через забор: включится сигнализация. Как не крути. Кругом одна засада. Но неожиданно в мозгу что-то щелкает и мне на ум приходит тупая идея. Тут же жму в звонок домофона. Накидываю капюшон на голову, поднимаю плечи и как можно глубже прячусь в ворот куртки. На улице темно, так что есть вероятность что прокатит. Но меня ждал сюрприз. Внезапно без всякого вопросов и распросов замок щелкает и калитка открывается. Озадаченный, оглядываюсь по сторонам и захожу во двор. Быстрым шагом пересек разделяющую меня с домом площадь, поднялся по лестнице и тут же дверь открывается. На улицу выходит Вика, а за ней Марина. – Что? Но как? Почему ты здесь? – удивляется Виктория моментально закрывая собой сестру. – Хм, а что не так? Здесь моя машина. Мои вещи. Почему меня здесь не должно быть? – иронизирую, не спуская взгляда с Марины, которая старательно отводит от меня взгляд, смотрит куда угодно только не на меня. – Марина, – вкрадчиво зову девушку. – Ты же в больницу уехал? Зачем вернулся? Бросил невесту, которую чуть не убил… – Вика, что ты несешь, – возмущенно одергивает сестру Марина. Перевожу взгляд на Вику, с высоты своего роста окидываю ее надменным взглядом. Глупая курица видимо еще не догадалась, что я все знаю. – Что?! Ты уставился? Это правда. И если вдруг твоя невеста подаст на тебя в суд, я пойду свидетелем, – кидается громкими заявлениями девушка. – Ну, отойди с дороги, убийца! – У тебя проблема с головой? – сдерживая эмоции, стараюсь чтобы голос звучал как можно ровнее. – Или словесная диарея открылась? Да и с чего ты взяла, что я бросил Бель? – Да, Ванесса сразу позвонила, как ты сбежал. Бросил бедняжку невесту и не посмотрел на то, что причастен к ее травме и сбежал… – Так, Бель очнулась? – Конечно…. ой, черт, – проговорилась девушка, прикусывая язычок, – конечно нет, с чего бы ей очнуться? – Марина. Иди сюда, – поняв что Вика все врет, мне уже неинтересно с ней разговаривать. Все что нужно было узнать я узнал, теперь нужно разобраться с любимой девушкой. – Женя. Тебе лучше и правда вернуться к невесте. Меня ее слова будто глыбой льда упавшей на голову, пришибают к земле. Она издевается? Неужели ей успели промыть мозги за каких-то полчаса, которых меня не было?! – Хватит дурить, детка. Я приехал за тобой. Разве ты не понимаешь, что это все было хорошо разыгранная сценка. Нас одурачили! Не выдерживая возмущенно одергиваю девушку. – Все. Давай, иди туда куда шел. Маринку не трогай. Она тебе не вещь, чтобы швыряться ею, как захочется, – зло шипит Виктория и выпячивает грудь вперед. За воротами внезапно раздается громкий автомобильный гудок. – Марин, я тебя не отпущу. Делаю шаг навстречу девушкам. – Если сделаешь хотя бы попытку дотронуться, позвоню в полицию. Не думаю, что Ванессе будет приятно от новости, что ее сынка забрали в полицию. Отвали. Вика танком напирает и мне ничего не остается, как отступить в сторону, но внезапно мне открывается доступ к Марине. Выдергиваю девушку из-за спины сестры. Марина внезапно всхлипнув, с силой упирается мне в грудь ладошками. – Отпусти меня, сейчас же, – наигранно громко вскрикивает. – Это опасно, – тихо-тихо, почти одними губами произносит. – Как будет возможность я позвоню. Уходи. – Эй, ты мудак гребаный! Чуть не угробил одну девку, чего к моей сестре лезешь. Руки убрал! – Отпусти! Отпусти! – плаксиво с истерикой вскрикивает Марина, начинает неистово дико биться в моих руках. Я отпускаю ее в ту же минуту. – И больше не лезь к ней. Понял? Вика хватает Марину за руку и тащит ее, к калитке. Я же остаюсь стоять на месте, глядя сестрам в след. Опасно?! ЧТо она имела ввиду? Опасно для кого? Хм, ну это ведь недолго выяснить. Отец девочек и по несчастью мой отчим ведь дома. Думаю сейчас хороший момент, чтобы с ним разобраться. Но прежде чем зайти в дом, я продолжаю смотреть в след Марине. С девушкой творится явно что-то странное. Поджав плечи, ссутулившись она безропотно семенит за сестрой, так и не разу не оглядываясь, вышла в калитку. Опасно! Еще раз прокручиваю ее слова в голове. Но если бы ей угрожала опасность, то вряд ли бы она так просто последовала за тем, кто предоставляет для нее прямую угрозу. Отсюда напрашивается вывод только один… Она волнуется за меня?! Или за нашего нерожденного ребенка. Именно на него она намекала в машине, когда мы приехали в дом к ее отцу. Больше не желая гадать, разворачиваюсь на пятках, направляюсь в дом. Открываю дверь… Резкое движение воздуха у меня перед лицом было так внезапно, что в первые секунды растерялся. Замер. А дальше последовал глухой удар. И я почувствовал как что-то тяжелое опустилось мне на затылок. Безвольным кулем свалился на пол, и только потом отключился. Ироничная мысль о том, что разговора не будет задерживается на периферии сознания лишь на секунду, а потом угасает так же быстро как и ощущение реальности. Глава 20Черновик Глава 20Черновик – Вот настырный какой. И угораздило же ему в тебя втрескаться, – усаживаясь рядом со мной на заднем сиденье в такси сетует сестра. А у меня сердце в груди заходится, что невозможно дышать. – Ты думаешь отец сдержит слово? Не навредит ему? – задыхаясь от переизбытка эмоций спрашиваю у сестры. – Ну слово же дал. Просто припугнет и все. Ты же слышала отцу время нужно, чтобы все неприятности, которые ему сулит Мишка уладить. Потом заберет свою “ляльку” и всех отпустит с миром. – Надеюсь это будет именно так, – вторю сестре. – Я вот до сих пор знаешь что не могу понять, как так получилось, что все друг на друге завязались? Отец и эта Джессика. Мать ее. Ты и Женя?! Почему? Не верится что все это одна такая нелепая большая случайность. Это похоже больше на заговор. Или на крайний случай розыгрыш. Что думаешь сестра? А я ничего не думаю, у меня отчего-то сердце не на месте находится. Трепещется как птичка в клетке. Ноет. Отчего в голове мысли дурные крутятся. – Слушай, а ты правда беременна от этого Жени? – вдруг меняет тему совершенно на противоположную сестра, уводя разговор в другое русло. – А ты знала что у него есть невеста, когда это… переспала с ним? – продолжает настаивать. Боже! У нее совсем нет совести? Да какая ей разница? И почему в ее голосе я вдруг услышала осуждение?! Знала – не знала!? Какое ее до этого дело? – Не знала, – сипло отвечаю. – А тебе то что? – грублю. – Провожу параллели, – она как будто невзначай проводит по своему животу ладонью. – Мне Мишка так ни разу после того дня не позвонил. – Я думаю, после того, как отец ему шею намылит вообще забудет дорогу к твоему порогу, – ерничаю. – Вик, ты вообще ненормальная? Гормоны как то странно на твой мозг и совесть действуют. Тебе так не кажется?! Негодования царапают душу и я просто не могу сдержать их в себе. В пальцах покалывает от желания задушить стерву сестрицу. – Марин не устраивай сцен. Тем более после того, как Миша поступил так по свински с нами обеими от тебе вообще о каких то чувствах к нему странно слышать. Ладно я, – с круглыми глазами полными удивления, кладет себе руку на грудь, – я жду от него ребенка, а ты-то то что? Неужели до сих пор любишь? – Нет. Выпаливаю тут же не задумавшись ни на секунду. – Вот и прими это уже. Мишка тебе не нужен. Он гавнюк и изменник. Оставь его уже. Подумай лучше о себе и о том, что будешь делать завтра в случае если твой Женя все же предпочтет тебе, свою настоящую невесту, как ее там Бель. Коверкая имя “невесты” Вика замолкает, но при этом продолжает сверлить меня пытливым взглядом. – Не нужно сеять зерна сомнений во мне, Вик. Они не прорастут. Я верю Жене. Верю, что он поступит так, как подсказывает ему сердце, а оно… Его сердце принадлежит мне, Вик. Отвечаю ей высокопарно после недолгого молчания. – Ну-ну. Посмотрим-посмотрим. Кривит рот в ироничной ухмылке сестра, как будто тем самым ставя под сомнение мою уверенность. Оставшуюся часть дороги мы с Викой проводим в полном молчании. Вика о чем-то задумавшись уткнулась в телефон полностью погрузившись в себя. Я же все никак не могла отделаться от мысли, что я сделала что неправильно. Но другого выбора не было. Отец его не оставил. Либо сижу тихо и делаю как он скажет, а потом получаю свободу… Либо он сделает так, что моя жизнь превратится в ад. Я была ошарашена заявлением отца. И на вопрос о том, неужели ему совершенно не жаль меня. Ведь я его родная дочь, он мне сказал, что я ошибаюсь, впрочем для него это уже было не важно. Зато для меня это была новость. Шокирующая новость. И для меня вдруг все стало на свои места. После этого признания теперь было понятно почему у него так резко ко мне изменилось отношение. Почему он по отношению ко мне стал столько холоден и беспощаден. Значит, мама все же ему изменила… Смогла. Нашла в себе силы. Сразу возникло много вопросов о прошлом и на них мне хотелось получить ответы, а кроме как от отца, я их ни от кого получить не смогу. Из мыслей меня выдергивает недовольный голос сестры: – На выход, Марин. С большущим нежеланием покидаю теплый салон автомобиля и меня тут же пробирает ознобом промозглый холод. Вика нетерпеливо притоптывая ножкой, ждет пока я подойду ближе, чтобы: – У тебя что, сегодня миссия с кричащим лозунгом “доведи сестру до белого каления”? Давай, конечностями двигай быстрее. Мне еще душ принять нужно. Поесть. И успеть выспаться до завтра. В отличие от тебя у меня есть работа, на которую нужно ходить каждый день, а не по желанию! Закатываю глаза и вздернув подбородок прохожу мимо. – Ну, кто на что учился, – замечаю усмехнувшись. Я знаю, Вика не раз мне говорила о том, что никогда бы в жизни не полезла в чужие волосы. Это так “унизительно”, что я постоянно от нее только и слышала слова презрения, которые полностью обесценивали мой труд и меня в целом перед родственника, пусть и далекими, а также перед нашими общими знакомыми. Но тогда я не обращала на это внимания. Думала, она делает это из зависти, ведь у меня был “любящий муж” (я в то время в это искренне верила), любимая работа, благодарные клиенты. Было вообщем все, а у Вики, кроме ее работы – ничего. Даже постоянного мужика не было. Вот только теперь мне стало известно: почему. Зачем ей чужой мужик, если у нее был мой, точнее уже не мой муж. Заходим в подъезд, но даже здесь от лютого мороза укрыться не удается. Холод все также держит в тисках мое тело. Ежась, плотнее сжимаю куртку на вороте. Вызываем лифт и когда в кабинку распахиваются двери захожу первой. Вика следует за мной. – Да уж, только сейчас понимаю почему мы с тобой совершенно разные, – это замечание Вика бубнить себе под нос, делая вид, что разговаривает сама с собой, но при этом с нескрываемой досадой поглядывая в мою сторону. – Хм, если ты имеешь ввиду то, что у меня другой отец – это надо еще доказать. Если же имеешь ввиду что-то другое, то логики в твоих суждениях “ноль”: с чего это ты вдруг взяла, что мы должны быть с тобой похожи? Ты разве не знаешь, что даже у близнецов и тех обычно разные характеры. Распаляясь, я говорю все громче. Вика, меня бесит. Даже зная то, что несет она ахинею, не могу не спорить с ней, она меня каким-то образом вынуждает это делать, причем постоянно. Словно мои возмущения ей как бы на руку. – Не верю. Должно же быть хоть что-то, – настаивает сестра. Я перестаю с ней спорить и разговаривать в целом. Поворачиваюсь спиной. Сжимаю ладонью живот. Как же тяжело все дается. Отец предупредил, что мне нужно будет несколько дней перекантоваться у сестры, чтобы мы были на виду и всегда на связи. Вдвоем. Пока он будет решать свои проблемы, мы обе не должны ему в этом мешать. Это будут самые сложные дни в моей жизни. Беременная Вика – это что-то с чем-то. Невыносимая стерва, которая так и наровит укусить тебя побольнее. – Что отворачиваешься? Правду не хочешь слушать? Пристает сестра, но отвечать мне не приходится. Лифт останавливается и мы выходим в подъезд. – Я устала Вик. У меня просто нет сил с тобой спорить. Хочу спать и есть. Так что будь добра не трепи мне нервы. Вика недовольно фыркнув направилась вглубь коридора доставая по дороге ключи от входной двери. Я же… Потихоньку вытащив телефон из кармана, набрала номер Жени. Мне необходимо было услышать его голос. Хотя бы короткое “да” и “ со мной все в порядке”, но вместо этих слов, меня ожидал механический голос автоответчика, который сообщил, что телефон парня выключен. После этого сообщение мое сердце заныло с новой силой. Почему то захотелось наплевать на все обещания и вернуться обратно домой, чтобы убедиться в том, что с Женей все в порядке. – Ты долго будешь топтаться на одном месте? Заходи уже. *** Меня разбудил надрывный плач, который был отчетливо слышен из-за стены. Это была спальня Вики. Меня тут же охватила тревога. Откинув одеяло торопливо встала с кровати, завернувшись в халат поспешила к сестре. – Вика, – постучав в дверь, приоткрыла ее не дожидаясь ответа. Сестру застала сидящую ссутулившись в кровати. Она держала подушку. Рыдала в нее, пытаясь тем самым заглушить звук. – Вика! – кинулась к сестре не раздумывая, обняла ее сзади за плечи. – Боже мой! Да что случилось то? Нутро парализовал ужас. Самые страшные мысли полезли в голову и я ничего с ними не могла сделать: – Вика, – требовала ответа от сестры. – Что-то случилось с папой? Только не молчи. Скажи что нибудь! Но сестра только громче разрыдалась в ответ, вжимая лицо в подушку. У нее была такая истерика, что она слова не могла сказать. Будто озноб, меня сотряс холодный страх, с каждой секундой все больше захватывая здравомыслие. Мне почему то в тот миг показалось, что мир раскололся. Земля ушла из-под ног. Вика так убивается, значит с отцом действительно что-то случилось. Но в то что он умер я боялась верить. Было больно даже думать об этом. Тогда вскочив с кровати бросилась на кухню. Набрав стакан воды, вернулась обратно, расплескав при этом половину жидкости по дороге. – Вика, вот, выпей. Тебе станет легче и расскажи уже, что произошло?! Возмущенно на высокой ноте, требую от сестры ответа. Сестра откладывает подушку в сторону, забирает стакан крепко сжимает в пальцах подносит ко рту. Зубы девушки отбивают чечетку о стекло, но Вике все же удается сделать глоток. Потом еще и еще. В какой-то момент она протягивает мне телефон, и тут же надрывно всхлипывает: – Это конец, – произносит надломленным голосом сестра. Меня знобит и ладони потеют от страха, когда разблокировав экран передо мной высвечивается переписка Вики и… отца?! Смаргиваю появившуюся перед глазами туманность, вчитываюсь в выровнявшиеся буквы. “Что нового?”(23:20) “Он больше нас не потревожит. Я со всем разобрался.”(01:03) Это все. Всего два предложения, но они такие емкие и понятные, что становится до одури паршиво на душе. – Ой! – срывается беззвучное с губ, когда телефон выскользнув из онемевших пальцев, падает на пол с глухим звуком. – Что ты делаешь? – останавливает на мне стеклянные глаза Вика. – Дай сюда! Вытягивает дрожащие пальцы. – Что?! Что это такое? Это… Это отец же написал? У меня мозг отказывался обрабатывать прочитанное. Да и лишнее это было… На интуитивном уровне я уже все поняла, а вот воспринимать… Не хотела. Мозг отрицал очевидное. – Не строй из себя дурочку! – всхлипнув, вскрикнула сестра. – Это ты! Ты во всем виновата! Вика резко вскочила с кровати набросилась на меня с кулаками. Не ожидая такой прыти от сестры в том состоянии в котором я ее нашла, в первые секунды опешила, растерялась и как следствие, пропустила удар. Хлесткая пощечина обжигает щеку и отрезвляет. Я тут же перехватываю запястья рук сестры и, как раз во время, Вика пытается вырвать руки, чтобы нанести следующий удар. – Ты в своем уме? – встряхиваю сестру и отталкиваю. Девушка падает на кровать и тут же вскакивает на ноги, снова наступает на меня. Обезумевший взгляд говорит о том, что у нее помешался рассудок и до нее не достучаться как бы я не старалась. Шарахаюсь в сторону двери и, успеваю в считанные секунды разминуться с сестрой и захлопнуть перед ее носом дверь спальни. – Открой, стерва! Я тебя убью! Убью! Все из-за тебя! Ты во всем виновата! Исступленно орет Вика. А у меня от ее истошных воплей кожу покрывает слой крупных мурашек. – Успокойся, психичка! Я же была рядом! В чем я виновата?! – не своим голосом спрашиваю. – Ты до этого довела! Открой дверь! Открой эту гребаную дверь, я тебе сказала! Открой! Бьется сестра. Сил у нее как у мерина. Дверь ходит ходуном. Боюсь как бы она ручку не сломала. – Я не открою пока ты не успокоишься и, не объяснишь толком, в чем дело?! – Ты … Ты… Отец убил Мишку! – со свистом выкрикивает Вика и я слышу глухой звук, как будто кто-то упал. У меня на затылке волосы встали дыбом. То ли от страха за Вику. То ли от ужаса произошедшего. Нет. Нет. Нет. Отец… Он не совершит такую ужасную вещь. Это же не муху прихлопнуть и не собаку сбить на дороге. Это… Это же надо убить настоящего живого человека!? Я в это не верю! Не могу поверить. – Вика! – зову сестру, но за дверью наступила зловещая тишина. – Вика! А у самой сердце от страха трепещет. Дурные мысли становятся все настойчивее и мне уже нечем их оправдать. И все больше я начинаю верить в то, что отец действительно мог убить Мишу ведь тот ему мешал, а значит ему ничего не помешает убить и Женю?! Ужас от осознания этой действительности подкатывает комом к горлу и мне становится нечем дышать. Перед глазами пляшут черные точки. Тело слабеет и я почти падаю грудью на дверь. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу. – Этого не может быть. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой, – бормочу под нос. – Отец, он не способен на это… Будто в трансе отпускаю ручку и отступаю. Разворачиваюсь на пятках иду к себе в спальню, совершенно позабыв и о сестре и о том, что она не распахнула дверь, не кинулась на меня с кулаками. Меня это ни капельки не обеспокоило. Сейчас я была поглощена лишь только своими переживаниями. Своим страхом и… Отчаянием. Нужно что-то делать. Мелькнула мысль в голове. Я не могу оставаться без действия. Я должна…должна не допустить того, чтобы отец убил Женю. Я должна успеть предотвратить этот ужас. Глава 21 Черновик Глава 21 Черновик В такси сажусь как раз в тот момент, когда к дому подъезжает скорая. Перед тем как уйти, я все же наведалась в комнату сестры. Вику нашла лежащей на полу без сознания. Тратить на нее время не стала. Вызвал скорую помощь, а сама прихватив ее телефон, вызвала такси и спустилась вниз, оставив дверь в квартиру открытой. Такси мчалось по пустому ночному городу так быстро, что уже через двадцать минут я была на месте. Расплатившись, выбралась на улицу и на мгновение все же растерялась. Пыл сошел и на его место пришла паника. Звякнув ключами в кармане от калитки, нерешительно шагнула вперед. Сердце зашлось в груди от волнения. Меня раздирало сомнение. И я довела себя разными мыслями до того, что уже готова была от страха вызвать полицию, вот только вряд ли это одобрит отец, если все мои подозрения окажутся напрасными. Поэтому, щелкнув ключами в замочной скважине открыла дверь. Нужно сначала убедиться в моих подозрениях, а уже потом подумать о помощи. Стараясь не шуметь, закрыла за спиной калитку, предварительно поставив блок на замке. Где-то на краю подсознания я все понимаю, что нужно оставить путь отступления свободным. Не заблокированным. С осторожностью продвигаюсь вперед к входной двери, боязливо оглядываясь по сторонам. Отчего-то ожидая какого-то подвоха. Нервы на пределе. Эмоции зашкаливают за максимум в тот момент, когд открываю входную дверь дома. Мне кажется, что в этот момент меня на короткий миг парализует. Я себя накрутила так, что страх от неизвестности того, что меня ожидает ледяными тисками сжал мою грудную клетку и невозможно стало дышать. Я даже испугалась что задохнусь, не разбирая дороги в темноте кинулась бежать на кухню за стаканом воды, при этом не забыв по дороге врубить свет в холле, ничуть не заботясь об осторожности. На одном вдохе. Я добираюсь до стакана с водой и залпом его выпиваю. Проглатываю застрявший ком в горле. Вытираю выступившие от нехватки воздуха слезы на глазах. *Мне так плохо еще никогда не было.* Подумала про себя и поставив с грохотом стакан на стол, тяжело выдохнула и только тут заметила, что в доме никого нет. Абсолютная тишина и… пустота. Стараясь засунуть как можно глубже маньячные мысли о том, что где-то за углом притаилась опасность покидая кухню направляюсь в гостинную, затем в заднее крыло где располагались две комнаты для гостей, но не там ни там никого нет. – Пап! – отбросив уже всякую осмотрительность кричу на весь дом. – Ванесса! Женя! Кто-нибудь есть?! Жду ответа несколько секунд. Странно. Куда все подевались? Догадка приходит неожиданно. Я же совсем забыла про американскую “невесту” Жени. Возможно с ней что-то случилось и новоявленным родственникам пришлось срочно уехать в больницу?! Достаю из кармана свой телефон, набираю номер отца. Но механический голос автоответчика тут же выдает: номер отключен. Хм. Странно, Вике он писал со своего номера. Может сел телефон?! Следом набираю номер Жени, но внезапно слышу ответ аналогичный тому, что и минутой ранее. После этого тревога снова забирается в мое сердце. Мне становится немного жутковато от осознания того, что я нахожусь в огромном доме одна. *Нервы совсем не к черту!* Мелькнула мысль. Раньше, когда жила здесь, меня это никоем образом не тревожило. Так что же изменилось сейчас!? От нарастающего чувства паники во рту появилась сухость. Сглатываю ее с трудом и, решаюсь набрать номер Ванессы. И от того, что в динамике раздаются гудки, взволнованно задерживаю дыхание…, а следом меня прошибает пот. Гигантские мурашки расползаются по позвоночнику, вызывая неприятные ощущения ужаса. Я слышу мелодию звонка телефона мачехи доносящуюся до моих ушей с цокольного этажа. Ледяными от страха пальцами продолжая сжимать телефон возле уха, ступая по полу как можно тише, иду на звук мелодии. Чем ближе подхожу к лестнице ведущей вниз, тем нереально дикими становятся мысли пульсируют в воспаленном мозгу. Трясу головой всякий раз как только что-то безумное задерживается в голове дольше чем на одну секунду, чтобы вытравить эту дичь из взбудораженной фантазии. Оттого, что на том конце абонент так и не принял вызов, звонок сбрасывается. Телефон замолкает. И вдруг до моих ушей доносится тихий всхлип. Твою мать! Перегнувшись через перила глянула вниз. Прислушалась. Но вокруг снова воцарилась тишина. Я начинаю осторожно спускаться вниз, когда слышу, как что-то с грохотом падает за закрытой дверью кладовой. Не раздумывая больше ни секунды и не тратя времени на осторожность, стремительно приближаюсь к двери. Прижимаюсь ухом. За дверью слышна возня.Делаю глубокий вдох и щелкнув замок, так как дверь оказалась запертой снаружи, толкнула створку. Не хочу верить в то что это правда, но действительность оказывается совсем иной. Все то что открылось моему взгляду шокировало, я бы никогда не подумала,что что-то подобное произойти со мной. Такое безумие мне доводилось видеть только в дурацких американских фильмах. Но никогда в реальной жизни. Первой на моем пути, привязанная к стула сидит Ванесса. На правой стороне лица отчетливо виден синяк, да и заплывший глаз говорит о том, что ей крепко досталось. Как только мачеха увидела меня из ее глаз хлынули слезы и она громко замычала из-за того, что ее рот был заткнут кляпом. У меня защемило в груди. Воровато оглянувшись через плечо и не обнаружив там опасности, торопливо подбегаю к мачехе, помогаю ей первым делом освободить из пут руки. Для этого мне приходится попотеть. Веревки оказались крепкими, впрочем как и узлы. Проходит несколько минут прежде чем одна рука женщины оказывается на свободе, и она тут же освобождает себе рот. - Слава Небесам! Марина, я уже и не надеялась, что придет помощь, - с надрывом проговаривает Ванесс, чем меня немало удивляет. – Деточка, милая, быстрее быстрее, Коли уже давно нет дома, боюсь как бы он не вернулся… – испуганно изрекает женщина и без дальнейших рассуждений пытается мне как-то помочь. Вдвоем выходит быстрее. И спустя еще минуту Ванесса встает со стула разминает руки. – Где Женя? – почему-то шепотом спрашиваю. Невольно из груди женщине вырывается судорожный всхлип и она кидается в угол, за стеллажи. Следую за ней, но стоит только взглядом выцепить лежащего неподвижно Женю, сердце от тревоги сжимается в комок, накрываю рот ладонью, чтобы не закричать, когда вижу алое пятно расползшееся возле головы парня. Потеснив Ванессу опускаюсь перед Женей на колени, заглядываю в бледное лицо. – Он мертв? – раздается хриплый голос мачехи над головой. От ее вопроса, волосы на затылке встают дыбом. Затаив дыхание склоняюсь к его лицу. Прислушиваюсь. И внезапно изо рта Жени вырывается стон. Парень открывает глаза: – Твою мать! – надсадно хрипит. – Женя. Женечка, – вскрикивает Ванесса, резко вскидываю голову цыкаю на нее. – Развязывай его, Марина. Быстрее. Быстрее, – шипит мачеха. – Марина?! Что ты тут делаешь? – звучит неожиданный вопрос от Жени, когда склоняюсь над ним, чтобы развязать веревки. – Почему столько крови? Ты ранен? – вместо ответа, стараясь сдержать панические нотки в голосе, задаю свой вопрос парню. – Нет. Вряд ли. Он меня по голове приложил чем-то тяжелым. Думаю из-за этого. – Боже мой! Святые Угодники! Коля! Коля! Что же ты наделал? Что наделал? Причитает Ванесса наводя суету, что очень мешает не только морально, но и физически. – Мам хватит, а. И без того тошно, – бубнит слабым возмущением Женя, я же тем временем уже справившись с одним узлом и принялась за второй. Как только парень оказывается на свободе, ее тут же лишаюсь я. Женя сгреб меня в объятия прижал к себе. – Ты дурочка Марина. Зачем ты пришла?! – и тут же ослабив хватку отпрянул, встряхнул за плечи. – Ты хотя бы понимаешь на какой риск пошла? Коротко кивнув уставилась ему в подбородок. Смотреть ему в глаза не было сил. Казалось, что как только увижу в его взгляде беспокойство обо мне тут же разревусь. – Молодежь закругляйтесь. Потом выясните отношение. Нужно уходить, пока Коля не вернулся. *** Отца с Женей мы так и не дождались. Домой он не вернулся. Заваривая чай и нарезая бутерброды, Женя накрывал на стол, а я не отрывая взгляда от припорошенной снегом тротуарной дорожки. – Как думаешь, он придет? – с тревогой в голосе спрашиваю у Жени. – Не знаю. Мне кажется у него был какой-то план, но в какой-то момент он понял, что что-то пошло не так – это я твоего мужа имею в виду и ему на ходу пришлось все переигрывать. – Ты теперь уедешь? – не давая заканчить ему мысль до конца перебиваю своим вопросом, резко разворачиваюсь к нему лицом. Звон разбившейся о пол кружки эхом завибрировал в воздухе. – Что за бредовые предположения, Марин? – кривит рот в вымученной ухмылке парень. Я же отвожу взгляд от его лица в сторону: – Я хотела сделать аборт, Жень. Я боюсь быть от тебя беременной. Понимаешь? Боюсь что тебе в какой-то момент все надоест и ты бросишь меня. Уедешь со своей невестой, – говорю с болью в голосе. Шорох приближающихся шагов, вынудил поднять взгляд и тут же утонуть в бурлящем океане нежности, карих глаз. – Глупенькая ты у меня совсем. Так ничего и не поняла за это время?! – Женя обнимает мое лицо ладонями и страстно прижимается горячими губами к моему рту. Жадно впивается долгим поцелуем совсем не щадя моих чувств. Я закидываю руки ему на плечи, запускаю пальцы в волосы на затылке сжимаю в кулак и сама… сама углубляю поцелуй, отдаюсь ему полностью, без оглядки на прошлое и настоящее. Тело покрывается мурашками от волн наслаждения перекатывающихся по мне. По позвоночнику пробегается дрожь, концентрируется в пояснице и молнией простреливает низ живота взрываясь диким желанием. – Детка. Детка. Постой. Постой, – задыхаясь отстраняется от меня Женя, заглядывая в мое пылающее лицо. Потирая ушибленный затылок. Я теряюсь. Не понимаю, что он имеет ввиду и только, когда мысли становятся более ясными осознаю, что еще немного и я бы сама набросилась на Женю, будто одержимая, разжимаю пальцы и смущаясь выбираюсь из его объятий. – Черт! Прости. Это… Это все гормоны и нервы… Я … не хотела… Больно? Нежно провожу по волосам парня там, где был ушиб. Но на лице парня задорная улыбка становится шире. В глазах уже пляшут такие знакомые озорные чертята, что невольно снова чувствую нарастающее, трепещущее желание. – Зато я хотел, – большой палец скользит по губам, нежно сминая их, дразня. – Как же я соскучился по тебе такой, Марина. Он тянет меня на себя и стоило только нашим губам сплестись в страстном поцелуе, как внезапно громкая мелодия звонка разрывает искрящийся возбуждением воздух. – Твою ж мать! Женя нехотя разрывает наш поцелуй и тянется за телефоном. Краем глаза замечаю, что звонить ему мать, сердце замирает в груди в ожидании хоть каких-то новостей. – Да, мам, – отзывается Женя. – Женя! Женя! Сынок! Они… Они сбежали! Женщина так громко кричит, что даже я слышу ее вопль. – Что значит сбежали? Кто сбежал, мам? Женя слушает мать, но напряженный взгляд не сводит с моего лица. – Коля и Джессика! Кухня погружается в гудящую тишину. Молчание затягивается. Да и слова здесь явно лишние. Думаю все что у меня сейчас творится внутри и так понятно по моему вытянувшему лицу. Шок. Растерянность… и это самые поверхностные которые меня терзают и которые я могу назвать. – Откуда ты это взяла? – наконец-то прерывает молчание Женя. – Я в больнице. Хотела проведать Джесс, а мне сказали, что она еще вчера ушла. Еще вчера Женя. Ты это понимаешь? Они… Они все спланировали заранее… Рыдает в трубку мачеха. – Мам. Послушай. Слышишь меня? Возвращайся домой. Тут все обсудим, – твердым как сталь, холодным как лед тоном настаивает Женя. Чувствую как после его слов мое тело покрывают колкие мурашки. Передергиваю плечами, пытаясь сбросить с себя оцепенение и заодно руку Жени, которой он мертвой хваткой вцепился мне в шею. – Да… Да… Я скоро. Скоро приеду… И следом в динамике слышатся короткие гудки. – Ты знала? – Что?! Я даже сразу не понимаю, о чем спрашивает меня Женя или… обвиняет?! – Я спрашиваю, ты знала что очима уже нет в городе, поэтому и приехала? Меня тут же захлестывает волной возмущения. Перед тем, как ответить Жене я несколько раз открываю и закрываю рот без звука: – Ты… Ты придурок что ли? Отчего такие странные вопросы? Ты реально думаешь что я заодно с отцом? У меня глаза лезут на лоб от негодования. Да как у него вообще в голове могли возникнуть подобные мысли?! А если возникли то… О каких взаимоотношениях между нами может идти речь? А о ребенке общем вообще стоит теперь задуматься! – Я не придурок Марин. Я интересуюсь. И это нормально. Мне необходимо знать как и при каких обстоятельствах твой отец мог забрать Джесс. И если ты в курсе, то это все облегчит задачу, если нет… Звонко. Хлестко. Больно и ладони и сердцу… Ярость граничащая с болью обжигает нутро. На душе становится скверно. Женя подносит ладонь к щеке по которой я только что залепила пощечину. – Я же не прощу, Жень. Ты… хоть понимаешь в чем обвиняешь сейчас меня? Глаза щиплет от соленой влаги. Закусив губу, вжимаю ногти в мягкие ладошки с такой силой, что кажется еще немножечко и кожу прорежу. Но чувство боли физической отвлекаю от того неистовства бурлящих эмоций, которые рвут мою душу и сердце изнутри. – Марина, ты понимаешь, что это глупо с твой стороны обижаться на подобные вопросы? Это нормальный вопрос. Если он тебя задел извини. Я просто хочу понять, что мне делать с Джесс?! Ответить я не успела, так как звонок в домофон оповестил о том, что к нам пожаловали гости. И это послужила неким отвлекающим маневром от выяснения наших отношений. – Хм, для матери рановато, – отступает на пару шагов Женя и оказывается у окна. Выглядывает во двор, но из-за высокого забора увидеть там конечно же пришедшего невозможно. Я боязливо веду плечами и от того, как быстро меняются события уже забываю о том, что только две минуты назад хотела обидеться на Женю пожизненно, жмусь к нему. – Может – это Джесс? Ведь ее вещи здесь? Да и про мужчину, Ванесса не уточнила, может это Миша? В то что говорю, конечно верится с трудом, если учесть то, что Вика мне вчера показала. – Я уже ничему не удивлюсь, Марин, – отвечает парень. – Жди меня здесь. Я пойду посмотрю кто там… – Нет. Я тут не останусь одна. Пойду с тобой, – твердо отвечаю. – Ну почему с тобой так тяжело, а?! – сетует Женя. – Это опасно пойми! – Я сказала, что одна не останусь… Споря мы все же выходим в коридор вместе. Пружинистым широким шагом Женя пересекает расстояние до двери за несколько секунд. Я же не успевая, чуть ли не бегу за ним, стараясь не отставать. – Вот это поворот, – присвистывает Женя, глядя на экран домофона. Меня обдало испариной и я чуть ли не уходя в пике врубаюсь в его спину, еле удерживаясь на ослабших в момент ногах. – Что там? – выдыхаю. – А тут сюрприз, детка. Ты почти угадала. Твой муж собственной персоны, правда вместо Джесс: полицейские. Мне кажется или я чего-то не знаю? – вздергивает бровь вверх парень. А я что?! Я была так напугана вчера, что так и не осмелилась рассказать Жене про то, что отец “избавился” от Миши. И что я вернулась домой, потому что побоялась того, что отец с Женей поступит так же. – Да, твою ж мышь! – моя челюсть медленно сползает вниз, когда на экране вижу лицо Миши. – Я… я… – заикаясь, я только что и могу, так это пялится на фото. – Слушаю вас, товарищи? – раздается внезапно над ухом голос Жени и только сейчас замечаю, что он удерживает пальцем кнопку видеосвязи. – Эй, ты открой сейчас же! Взрывает мой слух, голос мужа. Сглатываю жидкую слюну и пячусь назад. – Нет… Не нужно, Женя. Я прошу тебя, – бормочу бледными губами. – Открывайте дверь. У нас имеется ордер на задержание Николая Алексеевича, – грубо произносит мужчина в форме и смотрит как мне кажется через экран прямо в самое нутро. – Его здесь нет, – зеркалит его тон Женя. – Мужчина, не нужно сопротивляться. Откройте дверь. Мы все равно войдем. – Открывай эту гребаную дверь. Я знаю он там. Джесс с этим извраенцем? – Заткнись придурок! – выкрикиваю не сумев сдержать эмоций. Женя отключив видеосвязь резко поворачивается ко мне. Подцепляет подбородок двумя пальцами сжимает его, заглядывает в лицо: – Нам придется им открыть, Марин. Я уверен, если поступим иначе будем много хуже. Вкрадчиво произносит Женя, глубоким басом. У меня щиплет в глазах от застрявших где-то посередине слез. – Я боюсь. – Марина. Я рядом. Я сделаю все, чтобы защитить тебя, – его ладонь скользит вниз по руке и горячие пальцы переплетаются с моими в тот момент, когда он нажимает на домофоне кнопку “открыть”. У меня сердце пропускает удар. Секунда. Две. Три. И вдох я делаю тогда, когда входная дверь открывает и Мишка неожиданно кидается на меня с растопыренными пальцами здоровой руки. – Сука, все из-за тебя и твоего папаши-извраенца! – рычит перекошенным от злобы ртом. – Ох! – срывается с губ и я машинально сжимаясь в комок прячусь за спину Жени. Резкий рывок. Глухой удар и Миша оседает на пол, держась за челюсть здоровой рукой. – Эй! Эй! Поаккуратнее, – разнимают парней полицейские, вставая между ними. – Тебе в дурку надо обратиться. Придурок, – огрызается Женя, стряхивая руку. Миша поддерживаемый полицейским, и по тому как тот с ним переглядывался я поняла, что они знакомы, зло зыркнул в сторону Жени, а потом вперил взгляд в меня. – Твой папаша меня сегодня ночью чуть не прикончил?! Ты знала что он задумал? Знала?! Меня от его напирающего тона начало трясти. – Хорош орать, – цокает на него Женя, пряча меня за спину. – Чего докопался до Марины? Ищешь виноватого? Так и продолжай искать, а Марина ничего не знала, она была сегодня со мной. У Миши взгляд мгновенно меняется. А рот искривляет ироничная ухмылка: – Хм, шлюха… “Чвак”. И кулак Жени смачно расплющивает нос Миши и последний снова не удержавшись на ногах садится на задницу. – Блять! Урод! Ты мне нос сломал! Мужики, он мне нос сломал!? Чего вы стоите? Но как я поняла по поведению полицейских у них была иная задача, нежели разнимать двух распетушившихся парней. – Михаил. Тебе следует попридержать свой язык, – шипит у него над головой “знакомый” в форме. – Итак, Марина, да, – откашлявшись в кулак уже обращается ко мне мужчина, киваю коротко головой, я настолько растеряна, что двух слов связать не могу. – Когда вы последний раз виделись с отцом. Мне так страшно, что не с первого раза удается ответить на вопрос: – Вчера. Вечером. Мы с сестрой уехали из дома… – Я могу подтвердить. Я видел здесь девушек. – Вы проживаете здесь? – этот вопрос снова адресован мне. – Временно. Да. Я перебралась в родительский дом. – А почему? Почему перебралась, а? Расскажи!? Все говори… Стерва… – Михаил… – одергивает мужа полицейский. – Если хоть еще одно оскорбление в сторону Марины выскочит из твоего поганого рта, схлопочешь … – угрожающе рычит Женя, проижигая Мишу гневными взглядом. – А, что случилось? Почему вы задаете подобные вопросы? – внезапно обращается к полицейскому. Женя продолжал стоять щитом между мной и полицейскими. – Муж Марины Николаевны подвергся нападению ее отцом. Выясняем обстоятельства. – Хорошо. Мы выяснили, что Марина Николаевна не видела своего отца со вчерашнего вечера. Это могу подтвердить я и моя мать, если нужно. Здесь Николая Алексеевича нет. Он ушел из дома вчера вечером и больше не появлялся. Есть еще вопросы? – А вы, простите, кем приходитесь подозреваемому? – Евгений. Пасынок. Николай Алексеевич мой отчим. В этот момент я кожей почувствовала, какое нездоровое напряжение повисло в воздухе. Перезагрузка в умах представителей власти проходила не сразу, постепенно и при этом их взгляды были направлены не на Женю нееет, они въедливо вцепились в меня. – Все? Мы на все вопросы как я понимаю ответили? – разрывает повисшее молчание в воздухе вопрос Жени. 21.2 Черновик 21.2 Черновик – Кхе, – кашлянул в кулак тот мужчина, что стоял к нам ближе, отводя лукавый взгляд в сторону. – Ситуация крайне серьезная, Евгений. И Марине Николаевне все же придется пройти с нами в участок… – Я не пойду! – истерично вскрикиваю. Взволнованность переходит на новый уровень. Меня трясет. Я не хочу ехать в участок. А что, если меня посадят в тюрьму? Что, если не выпустят? Что тогда?! Под цепкими взглядами правоохранительных органов пячусь задом до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Мой взгляд хаотично мечется по лицам присутствующих ровно до тех пор, пока не цепляются за Женю. Парень явно решительно настроен. Вздернутый подбородок. Расправленные плечи. Холодный, расчетливый взгляд и поджатые губы. Все это говорит о том, что без боя он не сдаться. А у меня вдруг перед глазами неожиданно всплывает картинка того, как Асиного Германа, который тоже попытался от ее мужа-придурка защитить, избили полицейские чуть ли не до полусмерти, а потом, заломав руки, вывели из салона. О нет! Нет! Нет! Такого повторения для Жени я не хочу. Лучше уж самой сдаться, нежели он будет избит. – Ладно. Да. Хорошо. Я…я поеду, – бормочу бессвязно. У самой же под кожей щекочет от нарастающего негативного волнения. Ладони и подмышки покрываются потом, ничего не могу с собой поделать. Это выше моих сил. Вдох-выдох и я беру волю в кулак и, отталкиваясь от стены, делаю шаг вперед и… падаю в объятия вовремя подоспевшего мне на помощь Женю. – Не глупи, Марин. Никуда ты в таком состоянии не поедешь, – строго говорит парень. – Товарищи полицейские… – Жень, не нужно. Со мной и правда все в порядке, – отмахиваюсь от него. – Не нужно усложнять… – А если тебе там станет плохо? – Вы можете поехать вместе. Это займет немного времени, – встревает в разговор один из полицейских. – Ну, если ты уверена, что выдержишь?! – подвергает сомнению мои слова Женя. – Выдержу… Только и успеваю ответить, как вдруг входная дверь резко открывается, и на пороге появляется… Вика. Только не это?! – Миша!!? – вскрикивает сестра, накрывает рот ладонью. – Ты жив?! Ой, мамочки! Закусываю губу и понимаю, что все кончено. Сестра сдала нас с потрохами. – Вот! Вот! А я о чем?! Говори, что знаешь?! Мишка будто этого и ждал. Кинулся к Вике, только ее некому было защитить, и он впился в ее плечи, как будто клещ. – Говори, что знаешь! – встряхивает ее с такой силой, что в какой-то миг кажется, что у нее отвалится голова. – Отпусти! Мне больно! Лицо сестры искажает маска боли, и на глазах выступают слезы. – Скажи мне, что ты знаешь?! Где твой отец? Где Джесс? – Эй! Хватит! Слышишь, Миша?! Хватит! Натиск мужчины переходит границы, и в потасовку между сестрой и Мишей вмешиваются полицейские. – Вы ничего не понимаете! Он похитил девушку! Увез ее силой! – Куда увез? За всей этой суетой не замечаю, как на пороге появляются Ванесса и Бель. – А вот и вся семейка в сборе! С иронией кривит губы в противной ухмылке муж, пытается вывернуться из рук полицейских, а сестра, завидев Ванессу, кидается к ней и, утыкаясь носом в плечо, начинает рыдать. – Что тут происходит? – мачеха строгим взглядом обводит всех присутствующих и останавливается на полицейских. – Я жду объяснений, господа!? – Нам поступило заявление…Вот приехали по адресу… – Тесть меня ночью попытался убить… – Но ты ведь жив?! – перебивает его мачеха. – Да, мне повезло. А по-вашему что, не должен?! – Ну, по моим меркам таким мудакам, как ты, землю марать не стоит. – Что?! – возмущенно вопит муж. – Гражданочка, будьте в словах поаккуратнее, а то это в протоколе может оказаться… – И что? Вы меня за слова посадите? А вы спросили этого гада, как он девочек обманул? Манипулятор хренов. Одной мозги пудрил, другой ребенка заделал! Это под статью попадает? Это я еще про Джессику свою не знала! Какой же ты мерзавец! – с презрением в голосе произносит. – И как тебе совести хватило в наш дом прийти! Пошел вон! Видеть тебя не могу! – Да у вас тут полная Санта-Барбара. Без стопки не разобраться, – чешет затылок полицейский. – Ладно, давайте сделаем так. Вы тут разберитесь сами сначала между собой. Только предупреждаю: никакой поножовщины. Но от повесток отмазаться не получится. Все-таки заявление было, нужно по нему отработать, – честно предупреждает полицейский, глядя на Ванессу. – Но как же так?! Это… это нечестно… Внезапный скулеж Миши привлекает внимание всех присутствующих. И мне становится крайне противно от того, что этого человека я когда-то могла полюбить. – Я предупредил. Сухо произносит полицейский после некоторого молчания и, развернувшись, покидает дом. – Паш! – Миша кидается за ними. – Ты идиот, Михан, – слышится приглушенный голос полицейского. – Идиот. Как только голоса и шаги полицейских затихают, в холле воцаряется молчание: тяжелое, гнетущее, от которого по телу туда-сюда бегают мурашки, морозя в жилах кровь. – Ну, молчанием делу не поможешь, – первой нарушает тишину Ванесса. – Раз мы все оказались в одной лодке, так предлагаю открыть все карты. И, девочки, начнем с вас. – Почему? – искренне изумляется Вика. – Я вообще ничего не знаю. Меня вчера Марина довела. И я попала в больницу. Телефон у меня она забрала. Я вообще добралась до дома на перекладных. Так стыдно никогда не было. Ни денег. Ни связи. Я с тебя еще за это спрошу. Коза, – шипит в мою сторону змеей сестра. Но у меня есть защитник. Женя стеной стоит передо мной, уничтожая любую угрозу, направленную в мою сторону. – Мадам, давайте без лишних запугиваний. Я не позволю никому обидеть Марину. – О, нашелся защитничек. Знаешь, на чем мы таких вертели!? – Да замолчи ты уже, Вика, – рычу на сестру, потому как ее грязные ругательства вызывают “испанский стыд”. – Хватит, девочки! Ругаться ни к чему сейчас. Просто расскажите, что вам известно. Ваш отец уже достаточно наворотил дел, и все они непосредственно касаются меня и моей семьи. Я Николая люблю. И не хочу, чтобы у него были неприятности, пусть даже в этом замешана Джессика. – Ванесса, замолчи. Сейчас же, – грубо перебивает Женя мать, при этом называя ее по имени. Меня охватывает оцепенение. Даже не знаю, что делать в этой ситуации, потому что напряжение между сыном и матерью настолько ощутимо, что волоски поднимаются на коже дыбом. – Ты можешь уходить, Жень. Ты мальчик взрослый. Надеюсь, что ты не пожалеешь о своем выборе, – мачеха бросает в мою сторону красноречивый взгляд. – Хм, но самое главное, не забудь все же сделать тест на отцовство. Так как я все же склонна доверять диагнозам высококвалифицированных специалистов, а не словам этой… – Хватит! Мои отношения и моя жизнь тебя не должны касаться!... – Как и моя тебя, милый?! – криво ухмыляется женщина, и ее лицо прочерчивают сеточки неглубоких морщинок. Ванесса выглядит уставшей и постаревшей. – Мне что-то нехорошо, – хватается за живот Вика, бледнея на глазах. – Вот до чего довели девочку, – возмущается женщина и, подхватывая сестру под локоть, подталкивает к коридору. – Бель, девочка моя, помоги. Троица скрывается в большой комнате, а мы с Женей остаемся наедине. – Марин, у меня нет сомнений в том, что ты беременна от меня. Мать это делает намеренно, чтобы посеять смуту. – Я знаю, – отзываюсь. – Жень, я хочу, чтобы ты понял, что мне от тебя скрывать нечего. О том, что отец учинил расправу над Мишей, я узнала только от Вики. И сразу приехала домой. Испугалась. Мне так в этот момент становится страшно и одиноко от осознания того, что он мог погибнуть, что глаза невольно наполняются слезами, а в сердце поселяется тревога. – Прости, – обнимает меня, кладет ладонь на затылок, чуть сжимая волосы, тянет голову вниз. Поднимаю подбородок вверх. Наши взгляды пересекаются. На мгновение мы как будто проваливаемся сквозь время. Мир вокруг нас замирает. И я ощущаю себя как будто в пузыре, через стенки которого не слышно ни единого звука. Только тактильные ощущения доступны, и хватает короткого мига, чтобы понять и осознать, что Женя – мой человек. И пусть пока между нами много трений и недосказанностей, но я сделаю так, чтобы препятствий на нашем пути становилось с каждым днем как можно меньше. И пусть у окружающих нас людей не будет и шанса на сомнения в том, что мы не расстанемся. – Жень, – произношу почти беззвучно, чтобы не нарушить установившуюся между нами связь. Он вглядывается мне в лицо, а в глазах плещется ожидание продолжения моих слов. – Ммм, – тянет после того, как я продолжила молча стоять. – Я не обманываю тебя. Верь мне, – наконец-то собравшись с мыслями, проговариваю. – Я люблю тебя, Жень. Признания слетают с губ так просто и легко, что даже сама удивляюсь этому так же, как и Женя. – Что? Я только что не ослышался? Это не галлюцинация? – волнение парня читается в каждом слове. Смущение охватывает не только мои эмоции, но и чувства. Лицо заливается краской, и в тот же миг ладони становятся влажными от стресса. Я ведь, по сути, никогда раньше не признавалась мужчине в любви. Чужому мужчине. – Жень, ты меня смущаешь, – отвожу взгляд в сторону. – Детка, ты понимаешь, что ты и без своих признаний перевернула мой мир с ног на голову, а после твоих слов… Я весь мир выверну наизнанку, но тебя больше никто не посмеет обидеть, – с жаром говорит, а мне эти слова ни к чему, я и так это знаю, чувствую. – И…Марин, я тоже люблю тебя. Он склоняется к моим губам и прижимается в жадном поцелуе, когда: – Ты врешь! Все врешь! Голос Ванессы громкий, надрывный и в нем чувствуется боль. Женя отстраняясь от меня, тяжело выдыхает: – Да, что там снова!? – Я тебе не верю! Это вранье! Звенит все громче. Злее. Женя, переплетая наши пальцы, крепко держит меня за руку и ведет за собой. Я же, все еще пылая от смущения, следую за ним след в след. Стараясь не наступить на ноги. Он резко останавливается в дверях кухни, загораживая собой весь обзор. Приходится потеснить его немного, чтобы в полном объеме увидеть картину того, что там твориться. – Мама, что тут происходит? – безразлично интересуется Женя. Ванесса тут же круто поворачивается к нему лицом. Глаза расширены, горят праведным гневом. Рот гневно перекошен, и женщина трясущимся пальцем указывает на Бель. – Она! Пытается очернить Джесс и Николая! Она лживая дрянь! Ты только послушай! Послушай, что она говорит! – Ванесса хватает бедную девочку за плечи и с силой встряхивает. Мне кажется, что у Бель вот-вот оторвется голова, держащаяся на тонкой шее. Девочка огромными глазами хлопает. Дико перепуганная, она пялится на Ванессу, как на монстра, который вот-вот ее сожрет с кишками. Женя, понимая всю ситуацию правильно, отпускает мою руку и, в считанные секунды, сократив расстояние, отделяющее его и мать, перехватывает ее за плечи. Одной рукой и за запястья, второй тянет на себя в попытке отцепить от бедняжки Бель. Не получилось. Ванесса мертвой хваткой вцепилась в девчонку. На помощь Жене подоспела Вика. Сестра палец за пальцем начала разжимать руки женщины. – Не смейте меня трогать. Я вас… Да я вас всех! Вы у меня еще получите свое! Неистово кричит женщина, рассылая угрозы на наши бедные головы. Как только Жене удалось отцепить мать при помощи Вики от Бель, он тут же вывел ее из кухни, попросил Вику отвести ее в спальню и побыть с ней до тех пор, пока не позовет сам. Вика как-то странно быстро соглашается. Не противится его просьбе и не выказывает свое вечное недовольство по любой причине. Спустя несколько минут мы втроем остаемся на кухне. Бель тихонечко всхлипывает. Усаживается на стул. Роняя лицо в ладони. Женя действует по-джентельменски. Дает девушке стакан воды. Успокаивающе похлопывая ее по спине. У меня же в груди кошки заскрежетали по сердцу. Глупая ревность выбралась из темного уголка сердца. Наблюдая за происходящим, молча закусила губу. Привалилась плечом к косяку двери. – Что произошло между тобой и мамой, Бель, – внезапно голос Жени звучит строго и даже немного грубо. Девушка, продолжая всхлипывать, выпивает пару глотков воды. И ставит стакан на стол. – Я ей сказала правду, – девушка поднимает глаза на него, а я вдруг в них замечаю не слезы, а … насмешку. – Хм, какую правду, Бель? Которая удобна для тебя? – Для всех, Юджин. Для всех. Я ничего не понимаю из того, что говорит девушка, но по ее тону и взгляду отчетливо вижу, что между ними происходит какая-то разборка. Меня разбирает порочное любопытсво. Мне становится невыносимо интересно, и я громко откашливаюсь в кулак, чтобы напомнить Жене о себе, но внезапно получаю: – Марин, ты можешь сходить за матерью? Пожалуйста. В голосе Жени звучит не просьба, а приказ. Вот значит, как!? Но…почему он не хочет, чтобы я присутствовала здесь? Или он что-то хочет скрыть от меня? Или… скрывает? Ведь я ни слова не понимаю из того, о чем они говорят. Так чем я могу им помешать?! Не понимаю!? – Но, Женя!? – слабо возмущаюсь. – Марин, я же попросил, – одергивает меня парень грубо, и я, психанув, вылетела из помещения. – Ну и пошел ты, – обиженно кидаю через плечо и выхожу на улицу. Холод леденит разгоряченную кожу. Но внутри меня пылает гнев. Я вся горю. Твердо шагая по заснеженной дорожке иду по направлению к калитке. Задаю себе резонный вопрос, что я хочу? Уехать? Нет. И тут же ловлю себя на мысли о том, что прислушиваюсь к звукам за спиной. Жду, что откроется дверь и меня окликнет, Женя: – Ой! – стопорюсь со всего маха врезаясь в твердую преграду носом. Знакомый запах вгрызается в легкие прежде, чем поднимаю голову и вижу перед собой искаженное ненавистью лицо мужа. – Да это судьба просто, – злорадствует муж, перехватывая меня за локоть прежде, чем успеваю отскочить от него на безопасное расстояние. – Не трогай меня, гад, – шиплю, вырываясь. Миша даже с одной рукой оказывается невероятно силен. Я бьюсь в его руках как птица в силках, но вырваться не удается. Миша делает мне лишь больнее. – Это увы, невозможно, Марина, – ехидно посмеиваясь, Миша вдруг внезапно быстро устремляется к выходу и силой тащит меня за собой. Мои сопротивления становятся более отчаяние. Паника захватывает меня с головой. – Придурок, ты куда тащишь меня? Отпусти! Я сейчас закричу… Резкий удар в переносицу и острая боль на какое-то время дезориентирует меня в пространстве. Перед глазами силуэт мужа, как и окружение расплывается красными пятнами, слепит меня. Задыхаюсь от запаха крови во рту. Тошнота подкатывает к горлу вязким комком с привкусом ржавчины. Но прийти в себя Миша мне не дает. Щелчок и я чувствую, ощутимый толчок в спину. Заплетаюсь в ногах и вскинув руки лечу вперед. Не видя, но осознавая, что вот-вот последует удар о землю, внутренне сжимаюсь в комок, но… Меня внезапно кто-то ловит за шиворот. – Блять. Миша. Ты еблан? Ты ей нос сломал?! – сетует мужской, знакомый голос. – Плевать. Давай. Грузи. Пока ее не хватились, – голос Миши звучит бесстрастно, цинично. – Не надо. Не трогайте меня, – судорожно хватаю воздух ртом, хриплю. А сама сильно-сильно жмурюсь, открываю глаза. Снова жмурюсь. Открываю и наконец-то мне удается сфокусировать взгляд на мужчине, который поймал меня. Это тот самый полицейский с которым Миша переглядывался. Что они черт побери задумали? Но спросить я не успела, так как Миша открыл багажник машины, которая стояла в двух шагах от нас и полицейский недолго думая, засунул меня в него. Закрыл крышку. Глава 22(черновик) Глава 22(черновик) – Ну, я слушаю?! – нависаю над Бель, впиваясь в ее лицо пытливым взглядом, как только слышу удаляющиеся по коридору шаги Марины. – Хм, интересная у вас любовь получается, – в голосе Бель звучит ирония, а сама девушка откинувшись на спинку стула дерзко смотрит на меня. – Ты от нее скрываешь правду не так ли? Меня поведение Бель мгновенно выводит из себя. Хватаю девушку за плечо, встряхиваю. Лицо Бель искажается от боли. – Грубиян! – цедит сквозь зубы. – Я тебя прошу по-человечески. Просто расскажи все как есть и разойдемся по-хорошему. В чем проблема? Зачем юлишь? – Может я точно знаю, что по хорошему не получится!? Ты об этом не думал? – Даже если так – это не оправдывает тебя в попытке вывести меня на грубость. Так что ты сказала матери? Чего я еще не знаю помимо того, что Джесс трахалась с отчимом? – Спроси у нее, если тебе так интересно. Чего меня пытаешь? – Хватит, Бель. Игры закончились. Я знаю кто ты и что из себя представляешь. Тебе не удастся ввести меня в заблуждение. Я все знаю, Бель. И не надо меня дурить и пудрить мозги. Говори. Бель мои слова задевают. Я вижу это по тому, как вспыхнули ее глаза. Она резко подскакивает со стула и вывернувшись из моих рук подходит к бару. Достает оттуда бутылку водки и я не успеваю глазом моргнуть, как девушка откупорив ее делает несколько больших глотков, громко глотает. Потом с грохотом припечатывает бутылку к столешнице. – Это все твой отец: жадная, циничная скотина. Это он виноват во всем, что сейчас происходит, – с глубокой ненавистью в голосе изрекает Бель и сделав еще один глоток поворачивается ко мне. – Я его ненавижу. И тебя ненавижу и твою тупорылую сестру. Вся ваша гребаная семейка… – девушка тяжело дыша, делает паузу, а потом, – … ненавижу вас. Неожиданно. Уж чего-чего, а такой пламенной речи от моей “невесты” я не ожидал. Впрочем, Бель для меня сейчас открывается совершенно с новой стороны до этого момента мне неизвестной. Бель оказывается безумной сучка слетевшей с катушек. Что конечно же меня настораживает. Ведь от таких как она можно ожидать всего чего угодно кроме – благоразумия. – И в чем же отец виноват? Насколько я знаю он твою мать искренне любит… – Заткнись! – взвизгивая перебивает. – Ты врешь. Ты все врешь. Он помешанный на экономии жмот и скупердяй. – Ах, вот в чем дело?! То есть ты злишься на отца только из-за того, что он не дает тебе столько карманных денег, сколько тебе требуется на кутеж? Или что покрепче,а? Ты же сидишь на коксе?! Поправь меня, если ошибаюсь! Бель лихорадит. Я вижу как ее узкие плечи подрагивают. Глаза наливаются кровью. Крылья носа трепещут. Она еле сдерживает себя, чтобы не взорваться истерией. – Да ты я смотрю осведомлен обо мне больше, чем требуется. Кто тебе рассказал? Джесс? А про себя она тебе не рассказывала? – Нет. Я жду этих подробностей от тебя. Расскажи все как есть. Тебе же уже нечего терять. Ведь так. Давай. Бель несколько секунд смотрит на меня. Внутри себя решая видимо стоит ли игра свеч. Мне же если честно уже порядком все это надоедает. Для себя я уже сделал определенные выводы. Сложил два плюс два и подвел итог всего того, о чем уже наслышан. И на выходе я понял одно: Джесс добровольно уехала с отчимом. Никто ее не заставлял и не принуждал. И этому послужило очередное подтверждение в виде мужа Марины, который нагрянул с полицейскими. Значит Джесс кинула мужа Марины ради отчима?! Дуреха малолетняя. Но это ее выбор. Ее и ничей больше. И я почти смирился с этим. Как говорится голову свою я ее не приставлю. Девушка должна учиться на своих ошибках, а она их столько уже понаделала, что пусть лучше за ней отчим приглядывает, чем она будет иметь рядом с собой вот такую подругу как Бель и парня, подобного Михаилу. – Он ее спас, – глухо произносит Бель. – Кого? Кто? – вскидываю в непонимании бровь. – Николай. Отчим твой. Он спас Джесс, правда она этого не помним. Зато это помню я. И этого было достаточно, чтобы моя жизнь превратилась в хоть отдаленное, но подобие того, чего я всегда хотела, – Бель осоловелыми глазами пробежалась по столу и остановив взгляд на стакане потянулась за ним и чуть не упала. Понял, что алкоголь подействовал на нее незамедлительно, значит стоит подождать, пока она осмелеет настолько что, выложит всю правду и даже был столь любезен, что подал ей из холодильника сок, но не потому что мне ее было жаль, а для того, чтобы оттянуть момент ее стремительно приближающегося опьянения. – Мы возвращались с вечеринки. В Канаде. Помнишь? – И!? – У Джесс тогда только-только стал появляться живот. – Живот!? – не совсем понял, для чего был сделан этот акцент. – Эх, а ты что думал, она прониклась учебой и действительно поперлась на эти гребанные курсы? Беременна она была, – злорадная ухмылка появилась на губах Бель. – От дружка твоего. Мажора. – Что?! Эта новость меня оглушила. Я не мог поверить в то, что говорит девушка. Джесс беременна? Да еще и от Жуля?! Этого просто не могло быть! Жуль и Бель?! Это невозможно! Жуль старше Джесс… – Ахаха. Святые угодники! Юджин, видел бы ты сейчас свое лицо! Ахаха. Тряхнув головой, сбрасываю оцепенение и в момент оказываюсь рядом с Бель. Впиваюсь пальцами в ее острый подбородок. – Ты врешь. Ведь так?! Хочешь унизить Джесс? Хочешь поссорить меня с другом? – Отпусти! Мне больно, – шипит девушка. – Потерпишь! Ведь твоя ложь мне тоже причиняет боль… – Это… Правда. Я говорю правду! – выдыхает мне в лицо пары спирта Бель. – И про Николая правда. Если бы не он… Сейчас бы Джесс на кладбище под плитой гранитной лежала, а не по земле ходила… – И что же он для нее сделал? – не веря в правдивость ее слов, зачем-то задаю очередной вопрос. – Он ехал мимо. Что ли на такси. Уже не помню, а я пыталась помочь Джесс, но у меня не было сил, она была такой тяжелой… – Блять… – И он пришел на помощь. Отвез ее в больницу. Заплатил денег за то, чтобы не вызывали полицию, потому что у Джесс в крови обнаружили наркотики… – Это какой-то абсурд. Вам тогда сколько лет было? Бель отводит глаза, а я вдруг осознаю, насколько мать оказалась совершенно циничной по отношению к нам. Ей было плевать на меня, но я с этим смирился, но Джесс она желанный ребенок или… я чего-то не помню. – … а потом, Николай исчез. – И ты больше не видела его? А Джесс? – Никто из нас не видел его вплоть до того момента, как он познакомился с твоей матерью, – выдавила Бель и попыталась высвободиться из моего захвата, но я прежде чем отпустить ее подбородок заметил как в глазах девушки промелькнула тень… недосказанности. И это было так явно, что тут же спросил об этом. – Я с ним встречалась еще несколько раз. Но Джесс об этом не знает. До меня вдруг начало доходить то, о чем пытается умолчать Бель. Почему не говорит прямо и открыто о том, что связывает Николая и Джесс. – Ты продала подругу. Ведь так? Подцепляю пальцами ее подбородок снова, дергаю вверх так, чтобы наши взгляды встретились. Бель лишь на миг задерживает глаза на мне, но потом тут же отводит. Но мне этого мига было достаточно, чтобы понять то, что я прав. – И сколько он тебе заплатил, а? Во сколько ты оценила дружбу с Джесс? – Дорого. За это единственное сказанное девушкой слово, мне захотелось стереть ее с лица земли, но я сжимая кулаки до хруста в костяшках: держался из последних сил. – Что еще я должен знать про Джесс и отчима? Бель вновь выдерживает паузу. Долгую. Тянущую. – Она ушла с ним добровольно. Джесс уже давно спит с Николаем. Вообще не понимаю как этого можно было не замечать. Он и с Ванессой замутил лишь для того, чтобы все это время присматривать за Джесс. Боялся, что она найдет себе мужика. А она дура, взяла и нашла. Вот и получилось то, что ты видишь. А так бы не выпячивалась, потерпела немного, Николай развелся бы с Ванессой, забрал Джессику и они уехали, а я. Я бы получила тебя и неограниченный доступ к деньгам, который мне обещал Николай. Вот значит как?! Оказывается вот к чему все шло. Только эти двоя и подумать не могли, что для них все это обернется провалом. Ну по крайней мере для Бель так это точно, что же касается отчима, то тут должна решить мать. – Хм, допустим я тебе поверил. И что теперь ты намерена делать? Ты же понимаешь, что это полный провал?! Твоим планам не суждено сбыться?! Бель морщась щурит глаза, обхватывает мое запястье тонкими, холодными пальцами, пытается отбросить руку. – Ты мне больше не нужен, – хрипло отвечает. – Если Николай с Ванессой не проведут сделку, то вся ваша долбанная семейка станет банкротами, а мне муж нищеброд не нужен. – И это цена твоей любви? – Нет. Это много меньше того сколько она стоит. Разжимаю пальцы и Бель облегченно вздыхает отступает на несколько метров. – Собирайся и выматывайся из дома. Вали к своей мамаше. С отцом я свяжусь чуть позже, а тебе хочу сказать только одно: вы не получите с матерью ни цента, так что ловить вам больше в нашей семье нечего. Уходи. Мне противно от того, что ты загрязняешь собой воздух в доме. – А ты не спеши меня осуждать, Юджин. Твоя сестра ничуть не лучше меня, а может даже и хуже. Я, в отличае от нее никогда бы не смогла отказаться от своего ребенка. А она отказалась. Бросила его. Родила и оставила в роддоме! С каждым новым признанием Бель, меня все больше она раздражает. Я не верю… Не хочу верить ей. Я понимаю, что Бель злится и своим ответ мне она выбрала Джесс. Но у нее ничего не получится. Такую дичь невозможно применить к сестре. Она хоть и стерва, но не настолько. – Убирайся, – цежу сквозь зубы. – И чтобы больше я тебя не видел. И не доводи до греха. Ты же понимаешь, что если ты с мамашей своей отвалитесь сейчас, то отделаетесь легким испугом, если же нет…. – Женя! Женя! Испуганный голос Ванессы будто разряд молнии простреливает позвоночник через макушку и проходит через весь остов. – Я здесь! – откликаюсь и спешу к выходу напрочь забывая о существовании Бель. Мать врезается в меня со всего маха. – Что случилось? – Где… Где Марина? – на выдохе спрашивает, заглядывая мне за спину, и увидев там Бель морщится. – Не знаю. Может в комнате у себя? – В комнате?! – переспрашивает с каким-то облегчением. – Да, что случилось мам? – Да Вике наверное показалось… – Мам!!! – Ей показалось… Нет она слышала, но не видела, что Михаил ругался с Мариной… – Что? И почему ты сразу мне этого не сказала?! Потеснив мать, пулей кинулся к двери. Не одеваясь, распахнул дверь настежь и выбежал на улицу: – Марина! Голос эхом прокатился по пустому заснеженному двору. Откуда-то сбоку вспорхнула стайка испуганных птиц – улетела. – Марина! Добежал до калитке резко распахнул ее и замер на месте увидев алые капли свежей крови на снегу. В глазах задвоилось. Тело пробрала дрожь, прокатываясь крупными мурашками под кожей. – Черт! Твою мать! Этого не может быть. Круто развернувшись, чуть не задавил мать. – Да что б те… – замолчал обрывая фразу, когда увидел Ванессу. – ЗАчем ты так подкрадываешься? – Это была она, да?! – звучит холодно. От взгляда матери не укрылись пятна крови – это я заметил по ее налившимся темнотой глазам. – Не знаю?! Надо еще в доме посмотреть. Может она прилегла отдохнуть и не слышит как я ее зову? – Ее нет в спальне, Женя, – одергивает мать. – Вика уже заглянула и к ней и к тебе. Ее нет. Она как будто испарилась! Куда она могла деться? – Хороша любимая, долго времени не теряла. Сбежала?! – ироничное замечание появившейся как будто из под земли Бель, вынуждает рыкнуть на нее: – Не твое собачье дело. Поняла. – Конечно не мое, – пожимает плечами спрятанными под меховой шубкой. Задевая меня плечом, она проходит мимо и специально наступая на кровь вдавливает носком сапога в снег: – Мне вообще плевать. Склоняет голову набок вызывающе ухмыляется. Сжимаю челюсть до хруста. Дергаюсь вперед, но ладонь матери на плече останавливает меня: – Иди в дом, Жень. Бель, а ты не дразни зверя, если заведомо понятно, что проиграешь в этой схватке. – А проиграю ли? – вскидывает Бель бровки и ее губы растягиваются в хамской ухмылке. – Такси. Ждет. Прощай, Бель. Мать толкает меня в бок, а я не двигаюсь с места. Прожигаю презрением девушку, которая чуть по моей наивности не стала мне женой. – До встречи в скором будущем, Юджин, – с иронией произносить ласковым голоском Бель и прежде чем сесть в машину посылает мне воздушный поцелуй. – Стерва, – шиплю сквозь зубы. – Такая же как мать, – заключает Ванесса. Резко разворачиваюсь и без промедления направляюсь в дом. Возле входа поднимаю голову. Камера работает. – Женя! Подожди! Что ты задумал? – Я хочу убедиться… Но меня опережают. Внезапно. Запыхавшаяся. Бледная как моль. На пороге нас встречает Вика. – Это Миша. И еще один из полицейских, которые приходили. Они похитили Марину! – Откуда… Откуда ты это взяла? – Ванесса первой поднимается на порог навстречу Вике. – По камерам посмотрела. Миша ударил Марину… В груди ураган закрутился. Перед глазами заполыхало красным пламенем. Гребанный мудак. Найду, убью. Глава 23 Глава 23 Я потеряла счет времени. И, как следствие, чувствительность всех конечностей. Мне было холодно и до жути страшно. Я до сих пор находилась в багажнике, и, насколько могу понять, выпускать меня отсюда никто не спешил. По тому, как меня трясло, можно было догадаться, что автомобиль двигался на предельной скорости по неровной дороге. За город? Но куда? Да это и не важно. Все равно вряд ли угадаю. Да и в городе у нас немало побитых временем и халатностью администрации дорог. Мысли текли тягучей патокой, и я, как бы не абсурдно выглядело это со стороны, задремала. То ли холод во всем виноват оказался, то ли усталость. Но вымотанная эмоционально и физически, я провалилась в тревожный сон. Вырвали меня из дремоты низкие мужские голоса, где-то над головой. Спросонья, еле разодрав глаза, я впервые секунды даже не поняла, где нахожусь. Забилась в истерике. Голоса затихли, а до меня дошло, что меня больше не трясет и мы стоим на месте. Приехали?! – Эй! – разлепила оледенелые губы, вслушиваясь в тишину, окружающую меня. Но в ответ ни звука. – Миша! – Охрипший голос корябает горло. – Миша. Помоги. Я не чувствую ног. Я замерзла. Плаксивость появляется в голосе против воли. Мне так больно и страшно, что плевать на гордость. Я сейчас просто хочу согреться. Хочу выбраться на свободу. Неожиданный щелчок замка заставил вздрогнуть. Зажмурила глаза в ожидании яркого света. Холод пахнул в лицо. Открыла глаза. Но я даже и охнуть не успела, как меня одним рывком вытащили из багажника, поставили на ноги. Вот только устояла я исключительно благодаря тому, что муж продолжает держать меня за шиворот. – Ну что глазеешь? Чего не просишь о пощаде? Или думаешь. я в игры с тобой играю? – безумные глаза прожигают меня насквозь, пропитывая ненавистью. Мне по-настоящему страшно. И да, я верю в то, что он может причинить мне боль и страдания. Теперь его ничего не остановит. – Миша. Прошу, отпусти меня, – умоляю, решив спрятать гордость куда подальше, здесь она ни к чему. – А все! Поздно! – отталкивает меня Мишка в сторону и, задрав голову кверху, начинает ржать во весь голос. Больно ударившись копчиком о какой-то выступ, громко ойкаю. В глазах мутнеет от выступивших слез. – Можешь не реветь. Слезы тебе не помогут. Я тебе обещал, что как только представится возможность, я избавлюсь от тебя. Вот. Такой момент настал. Сердце в груди сделало кульбит и ушло в пятки. Избавиться? То есть убить? Нет! Нет! Я в это не могу поверить. Он не сможет этого сделать. Он на это не способен! Одно дело сказать. И совсем другое - воплотить это в жизнь. – Миша, не совершай ошибку! Миш. Мне ничего не нужно! Можешь все деньги оставить себе. Я не буду претендовать. Только не трогай меня! У меня от зашкаливающих гармонов голос срывается. И я не узнаю его. Настолько тонкий, умоляющий: совсем на мой не похож. – А мне уже этого мало, детка. Я хочу, чтобы твой папаша пережил то, что пережил я. Этот старый козел лишил меня радости жизни. Украл у меня любовь… – Ты это про Джессику? – округляю глаза. – Ну конечно, про мою маленькую девочку. Не уж то ты думаешь, что про твою стареющую сестрицу!? – Миша, как ты можешь так говорить? Вика ждет ребенка! Но при упоминании о том, что сестра беременна, у мужа кривиться лицо в зверином оскале. – Мне не нужен от нее ребенок. Если хочет рожать, пусть рожает. А от меня пусть ничего не ждет. Не дождется. – Миша, – тянусь к мужчине, чтобы ухватиться за его рукав, но он жестко отбрасывает мою руку. – Не трогай меня. Шлюха. Не смей прикасайся ко мне своими грязными пальцами. Он делает несколько шагов в сторону, а у меня слезы ручьями льются. Я не могу их сдержать. Обида, тревога, страх душат меня. Путают мысли. Я даже не сразу соображую, где нахожусь. – Иди сюда. Залезай, – окликает меня муженек. – Ну. Что застыла? Я смахиваю влагу с ресниц. Смотрю то на него, то на открытый люк в полу. Не понимаю, что он от меня хочет? – Я не полезу туда?! Ошалело кручу головой и только сейчас соображаю, что нахожусь в гараже. Железные ворота закрыты. Совсем рядом, в двух шагах, стоит машина. И люк, который Миша открыл - скорее всего, лаз в подвал?! – У тебя никто не спрашивает. Прошу по-хорошему, Марин. И лучше бы тебе меня не злить. – Миш. Отпусти меня, а. И я обещаю, что все забуду. Правда. Об этом кроме меня никто не узнает. Я уеду в Америку, и больше ты никогда не услышишь обо мне… – Заткнись, – злобно рычит и в несколько широких шагов преодолевает расстояние, которое разделяло нас. Сжимает пальцами воротник куртки, притягивает к себе. – Пощады не будет, Марин. Приговор для тебя я уже подписал. Нужно немного времени, чтобы его привести в действие. Только и всего, а сейчас… – он с силой толкает меня к яме, и я растопыриваю руки, машу ими в воздухе в попытке удержаться на краю обрыва. – Мишка. Ты делаешь глупость. Ты… Ты не можешь от меня вот так просто избавиться. Я. беременна. Об этом знают все. Женя… Он не простит тебя! Но попытка воззвать к здравомыслию мужа оказалась провальной. Мишка безжалостно толкает меня в спину, и я только благодаря чуду успеваю схватиться за железные перила, которые ведут вниз, лечу в черному. Обдирая в кровь кожу на пальцах у самого низа, все же умудряюсь хоть немного, но смягчить удар. Испуганная. Заплаканная. Поднимаю глаза вверх и успеваю только увидеть страшный взгляд мужа перед тем, как он закрыл люк. Подвал мгновенно наполнился тьмой, погружая меня в безмолвный ужас. – Мишка! Миша! – кричу, придя в себя. Сбросив оцепенение, которое тяжелыми кандалами сковало мне ноги, на ощупь ползу по порожкам вверх. К люку. – Миша! Открой! Открой! – прошу. Но когда упираюсь макушкой в люк, немного спустившись, вытягиваю руки и толкаю его. Но все тщетно. Он крепко закрыт. Громко всхлипнув, глотаю застрявший в горле комок безысходности: – Миша, не бросай меня одну, – шепчу глухо. – Ты же знаешь: я боюсь темноты. С каждой минутой мне становится все страшнее. Животный страх захватывает мое сознание и безжалостно терзает паническими атаками рассудок. Я больше не пытаюсь выбраться. Потому как понимаю, что взывать к жалости бесполезно. Поворачиваясь на лестнице, вжимаюсь лопатками в ступеньки. Обхватив плечи руками, закрываю глаза и глубоко дышу, чтобы хоть как-то успокоить расшатавшуюся психику… Но вдруг, после очередного вдоха, моего носа коснулся еле ощутимый запах дыма. Замерла. Принюхалась. И точно - дым! Мне не показалось. Открыла глаза и, повернувшись лицом к лестнице, забралась на пару ступенек выше. Прижалась носом к щели тут же отпрянула... Боже! Лицо загорелось огнем от сильного жара снаружи. Муж обезумел! ? Устроил пожар? Но зачем? Неужели решил воплотить в жизнь свои угрозы?! Без названия 23.2(черновик) Долго в догадках мучиться мне не приходится . Потому как пламя над головой разгорается. И уже во всю слышен треск, а едкий дым проникает в узкие щели. Я несколько минут стою, не двигаясь. В замешательстве. Что делать? В подвале темно, хоть глаз коли. Куда бежать? Где спрятаться? Неизвестно. Очнулась оттого, что по крышке ударило что-то тяжелое. Вздрогнув, быстро спустилась вниз. Присела на корточки и на ощупь поползла в противоположную сторону от лестнице. Сердце в груди неистово колотилось, что даже больно было дышать. А уже через несколько минут я начинаю задыхаться. Новый приступ паники повергает меня в отчаяние. Слезы градом льются по щекам, но мне на все плевать. Забилась в угол. Обняв себя за плечи руками, я тихо покачиваюсь из стороны в сторону, рыдаю. Жалею себя. Жалею Женю, потому что я и наш еще не родившийся ребеночек – это, вероятно, единственная возможность для парня иметь своих детей. Жалею о времени, потраченном на Мишу. На ревность. На злость. Я знаю, что в этой схватке с мужем за свою жизнь я проиграла. Даже если Женя меня будет искать, вряд ли ему удасться меня отыскать так быстро, чтобы спасти. Огонь наверху ревет с такой силой, что уши закладывает или это оттого, что кислорода с каждой секундой в подвале становится все меньше и меньше?! Осознание безнадежности и вероятности остаться в этом подвале навечно разрывает мое сердце на куски. Я вроде как даже собираюсь с силами и предпринимаю попытки встать. Что-то сделать, но меня хватает совсем ненадолго. Стоило только зашевелиться, как в ушах зазвенело. Перед глазами все поплыло, а в голове будто щелкнул спусковой крючок. И красная пелена затянула мое сознание. Мне стало невыносимо дурно. Меня замутило. Повело в сторону. И если бы не мягкая куча чего-то валявшегося под ногами и пропахшего сыростью, то, наверное, разбилась. А так упала на мягкое. Свернулась калачиком и … провалилась в черную бездну… – … Марина! – врывается в воспаленное сознание голос Жени. Делаю рваный вдох и открываю глаза. – Жива! Боже! Я так испугался! Женя стальной хваткой сжимает мои плечи и прижимает к себе так, что нечем дышать. У меня снова темнеет в глазах. И я обмякаю в его объятиях. Сознание грозиться вот-вот снова ускользнуть. – Марина… Марина… – обдает жарким дыханием мое лицо парень. А в нос ударяет резкий запах нашатыря. Закашлявшись, я прихожу в себя. В голове немного проясняется, и я вдруг понимаю, что нахожусь в салоне автомобиля. Воздух пропитан едкой гарью, а Женя весь перепачкан сажей. – Жень! – хриплый стон царапает мое горло. Я, наконец-то осознав всю реальность произошедшего, кидаюсь парню на шею и громко, навзрыд рыдаю. – Марин! – успокаивающе гладит меня по волосам, по спине. – Все… Все уже закончилось. Тебе больше ничего не угрожает… – Миша… Он… Он закрыл меня и поджёг… Это он… – всхлипывая, пытаюсь высказать всю боль, которую испытала. – Я знаю, родная. Знаю… – Ему надо в психушку, Жень. Он больной… Он… – Да, милая. Ты, главное, успокаивайся… Тебе нельзя нервничать, – парень покачивает меня из стороны в сторону, как будто я маленький ребенок. – А где он? Где Миша? – все еще захлебываясь слезами, отстраняюсь от Жени, заглядываю ему в глаза. Парень выдерживает короткую паузу, внимательно смотрит мне в глаза, не отводя их: – Его ищут, Марин. Он сбежал, – не увиливая, отвечает прямо. – Сбежал? – повторяю таким тоном, будто с первого раза не поняла, что это слово обозначает. – Но зачем? – Испугался того, что его ждет за преднамеренное убийство. Я как только увидел того полицейского, с которым тебя твой муж похитил, сразу с ним связался. Ну, он и сдал своего дружка. Где? Как? И что задумал этот гребаный больной ублюдок? Все рассказал. Вот так и нашел тебя, – он резко склоняется к моему лицу, обнимает его ладонями, фиксирует так, чтобы мой взгляд был в полной его власти. – Я боялся, что не успел, – говорит с такой болью, что сердце в груди нещадно щемит. И я тону в бездне нежности, которая плещется в его глазах. – Я так рада, что успел, – отвечаю хрипло, с надрывом. Вместо слов Женя склоняется к моим губам и нежно целует. Кончик его влажного и теплого языка проникает в рот так робко, что кажется он пробует меня на вкус. Сердце, сорвавшись с ритма, застучало быстрее. В этот момент все, что я могла, так это прижаться к парню теснее и отдаться этому поцелую. Слезы медленно скатывались по щекам, попадали в рот. Горькие на вкус. Они словно вытекали из самой глубины сердца, омывая его, вытравляя все самые потаенные страхи и боль. … – Тебе придется написать на мужа заявление, – сухо оповестил Женя, когда мы с места пожара возвращались домой. Полиция, прибывшая на место, разрешила мне уехать: на этом настоял Женя, сославшись на мою беременность. Пожарные. Скорая. Все осталось позади. И сейчас, сидя рядом с Женей, все то, что произошло, мне все больше кажется сном. Хотя справедливости ради: это скорее кошмар. – Напишу, – киваю в ответ, не отрывая взгляда от профиля парня. – Что тебе сказала Бель? Вдруг неожиданно вспомнила из-за чего, в принципе, все и началось. Женя не торопился с ответом. А я начала заводиться. Нервничать. Да и если бы не эта зараза американская, мне бы и не довелось оказаться в такой ситуации. – Она уехала, – вклинился в мой внутренний гневный монолог спокойный голос. – Уехала!? – переспрашиваю и вдруг ловлю себя на той мысли, что в каждом слове, сказанном Женей, заложен для меня такой спектр эмоций, что мне нужно как минимум пару минут для того, чтобы разобраться, прочувствовать его. – С ней все решено, Марин. Я не хочу, чтобы ты забивала свою голову этим недоразумением. – Это недоразумение – твоя невеста… – попыталась уколоть парня. – Бывшая, – холодно перебивает, и вижу, как тут же меняется его настроение. Губы поджимаются, превращаясь в тонкую линию. Челюсть напрягается, а пальцы сжимают руль с такой силой, что белеют костяшки. – А может… – Пока о ней не хочу говорить. Я был умело одурачен, малыш. И это тяжело осознать. Дураком считать себя тяжело и неловко. Тем более в твоих глазах. – Об отце так ничего и не слышно? Я понимаю, о чем говорит Женя, и поэтому быстро меняю тему. Давить на его самолюбие я не намерена. Да и ни к чему это. Мне достаточно его позиции по отношению к Бель, чтобы больше не терзаться сомнениями. – О нем и о Джесс, как я понял из рассказов Бель, можно не беспокоиться. А твой муж оказался втянут в загадочную аферу, с которой, как я понял, нам еще предстоит разобраться. Автомобиль плавно подъезжает к воротам. Огромные железные ставни разъезжаются, и Женя заезжает во двор. На пороге нас уже ждут. Вика и Ванесса стоят бок о бок, поддерживая друг дружку. Спорткар останавливается возле порога, и любимый помогает мне выбраться на улицу. Быстрым взглядом оценив обстановку и настроение женщин, успокаиваюсь. Во взгляде обеих застыло неприкрытое беспокойство. Возможно, что-то случилось за то время, пока нас не было?! – Сестренка! – первой срывается Вика. Она подбегает ко мне. Кидается на шею. А я, ошарашенная, застываю на месте. – Я … Ты знаешь, как я волновалась!? Я так волновалась, что мне кажется, у меня на голове появилась пара новых седых волос, – бурчит Вика, сжимает мою шею так, что дыхание застревает где-то на выходе. – Верю, Вика. Дай вдохнуть, – перехватив ее запястье, пытаюсь оторвать сестру от себя. – Ой, прости, – тушуется тут же. – Маринка, ну ты нас и заставила поволноваться? Что этот козел с тобой делал? И… почему от тебя несет дымом! Ой! – неожиданно Вика пятится назад. Прикрывает рот ладошкой, а во взгляде мелькает понимание. – Неужели он пытался причинить тебе вред? Что произошло? Вика задает тот вопрос на который мне в данный момент отвечать не хочется. Боль еще не улеглась и пульсирует в сердце от предательства. – Потом! – мне на помощь приходит Женя. Парень нежно обнимает меня, притягивает к себе заключая в горячие объятия. – Но так нельзя! – возмущается сестра вскинув руки и в ту же секунду опустив их на живот. – Вика не волнуйся, полиция уже разыскивает и Михаила и его подельника. Надеюсь далеко уйти им не удалось. Я прячусь лицом на плече у Жени. На глазах снова накатываются слезы и я готова опять разрыдаться. – Его посадят? – внезапно плаксивым голосом задает вопрос сестра. – Я для этого сделаю все возможное, – обещает любимый и подталкивает меня вперед. Ванесса все это время хранит молчание. Оно и понятно, для нее лично в том, что происходит нет ничего интересного. Про отца ничего не слышно, как и про Джесс. Ее волнения еще живые. Пульсирующие. Мы поднимаемся на второй этаж и Женя первым делом ведет меня в ванную. Не сопротивляюсь. Меня все еще знобит. А запах от одежды стойкий, тошнотворный быстро наполняет гарью свежий воздух в комнате. – Снимай все, – командует Женя и помогает мне раздеться. – Жень, только ты не уходи. Ладно?! Не оставляй меня, – сдавленным голосом прошу вглядываясь в обеспокоенные темные глаза любимого. – Больше ни на секунду тебя не оставлю, как бы не умоляла, – обещает Женя и пока я стаскиваю последние атрибуты грязной одежды, парень включает горячую воду… раздевается сам. Спустя несколько минут мы уже стоит под горячими струями душа. Женя обнимает меня сзади, а я обхватив его руки сверху обнимаю себя. – Малыш, – Женя освобождает руку шепчет мне на ухо, гладит меня по спине, по голове, я обмякла в под его ласками. Хоть душевная боль и не ушла, но физически все равно становится легче. Вдруг, я чувствую, как его губы прикасаются к моей шее, он целует меня. Целует нежно, бережно, словно боится меня испугать. Его губы мягкие, теплые, они не оставляют следов на коже. А потом он осторожно разворачивает меня к себе, заглядывает в воспаленные от слез глаза и в следующую секунду я чувствую вкус его губ, вкус его поцелуя уже на своих губах. Обнимаю его за шею прижимаюсь к мускулистой влажной груди, а Женя все продолжает целовать меня. Поцелуи становятся все более страстными, более требовательными. Я все больше и больше боюсь, что потеряю контроль над собой. Я хочу прекратить, но не могу. Мои губы дрожат, я не знаю почему, но в данный момент мне будто крышу сносит и я до спазмов внизу живота, хочу почувствовать твердый член любимого внутри себя. До дрожи в коленях хочу ощутить, как он будет таранить мою горячую плоть. Погружаясь в нее с каждым толчком все глубже. Боже! Я вся горю от непристойных мыслей в тот момент, когда столько ужасного происходит со мной и вокруг нас. Я все же предприняла вялую попытку остановить парня, но включить заднюю было поздно. Женя моментально почувствовав мое настроение решил воплотить в реальности все мои желания. Прижав меня к мокрому кафелю лопатками, приподнял над полом вынуждая обнять его бедра ногами. И осторожно входит в меня. Двигается медленно, давая мне привыкнуть к его размеру. Посасывает мою шею, кусает и ласкает грудь, гладит живот и бедра. А его член медленно, но уверенно двигается в моем теле. И вот он уже внутри меня. Я чувствую его руки на своих бедрах, он сжимает их и тянет меня к себе, чтобы наши тела сплелись в объятии. С моих срывается стон, когда его член полностью заполняет меня, распирает изнутри. Дыхание перехватывает и я запрокинув голову назад начинаю двигать попой, чтобы почувствовать, как он меня заполнил меня всю до самых кончиков пальцев. – Да, малыш. Вот так, – обжигает горячий шепот ухо и в тот же миг Женя с силой прикусывает мне помку. Вскрикнув. Сжимаюсь. А с губ Жени срывается гортанный стон. Безумие просто. Я вся пылаю от возбуждение. Меня знобит и в то же время мне жарко. Женя наращивает темп и вот уже хлюпающие звуки и шлепки кожи о кожу заполняют ванну. Я не сдерживаясь кричу. Женя вбивается в меня неистово. Жестко до тех пор, пока мы одновременно не кончаем. – Вот так... – шепчет он, шевельнулся. – Как же хорошо... Он выходит из меня и я чувствую, как по моим ногам стекает сперма, но на мне не остается долго Струи воды мгновенно слизывают все, оставляя после себя чистые кожу и влажные дорожки. Слышу, как он тяжело дышит. Облокачиваюсь на него и закрываю глаза. – Женя, мне кажется я люблю тебя, – слетает с губ признание. И я вся краснею. Парень на мгновение застывает. Но на дне его глаз твориться что-то невообразимое. Эмоции такие яркие, чувственные, что их видно даже через пелену пара. Женя нежно обнимает мое лицо руками и прижимается губами к моим. Секунда.Две. Три и я чувствую что моя голова опять поплыла. Закрыла глаза. Но парень вдруг прервав поцелуй горячо прошептал прямо мне в губы. – И я тебя люблю, Марина. Давно люблю. Глава 24Черновик Глава 24Черновик Просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. – Кого там принесло? – сонно бормочет Женя, нежно сжимая меня в объятиях. Кошечкой потягиваюсь в его руках. Одновременно смотрю на часы. Девять ноль-ноль. – Пора вставать, – мурлычу. А в голове неожиданно проскальзывает мысль о том, насколько я себя чувствую правильно в объятиях любимого. Счастлива что ли?! Трудно передать словами, только эмоции и чувства бушуют в груди, отдаваясь в сердце невероятным блаженством. А ведь прошло только два дня, как случился пожара, но Женя окружил меня такой заботой и вниманием, что все невзгоды забылись мгновенно и я с удовольствием нырнула с головой в бушующий океан чувств до этого дня не испытываемых. – Ну, еще немножко давай побудем вдвоем?! – просит любимый, нежно касаясь моей шее мягким поцелуем. – А вдруг что-то важное? Я не думаю, что нас с тобой стали бы тревожить ради завтрака, – настаиваю. И Женя сдается. Откинув одеяло, опуская босые ноги на пол тянусь за халатиком. – Боже! Какая же ты соблазнительная, детка?! Неожиданно горячее дыхание парня обжигает позвоночник между лопатками. Дрожь сопровождаемая стаей мурашек прокатывается по кожи будоража кровь. – Я тебя снова хочу, Марин. – Женя. Перестань, – жеманно передергиваю плечами, но встать не спешу, замирая на месте тая под поцелуями любимого. – А если не захочу!? Стук в дверь повторяется снова и снова и мне ничего не остается, как прервать ласки Жени и подойти к двери. Пока иду, чувствую на себе возбужденный взгляд Жени, который ясно говорит о том, что будет как только незваный посетитель исчезнет и дверь снова закрывается на замок. – Женя, – снедаемая желанием, умоляюще смотрю на парня. – Не смотри так, ты меня смущаешь. Щелкаю замком. Открываю дверь. – Вика?! – удивляюсь. Внешний вид сестры повергает меня в смятение. Взъерошенная. Заплаканная. Неряшливо одетая. Она стояла передо мной сминая платок в пальцах, а по щекам неконтролируемо текли слезы. – Боже! Вика! Что случилось!? Мое тело сделалось каменным, когда Вика вдруг без лишних слов упала мне в объятия и разрыдалась. Я была в шоке. Обняв сестру прижала ее к себе. Несмотря на всю ужасность картины, у меня в голове пронеслась мысль о том, то что между нами сейчас происходит с Викой – это впервые за всю мою сознательную жизнь. Пренебрежение. Недопонимание. Холодность. Все ушло. Остались только трепет и сочувствие по отношению к сестре. – Вика, ну. Успокойся. Что?! Что случилось? Сердце разрывалось от того, сколько горько рыдает сестра. – Мишка… – Что? Ты до него дозвонилась? Вы с ним встречались? Но когда? Где он? Меня охватила паника. Я была в таком растерянном состоянии, что не сразу заметила Женю, который оперевшись плечом о стену молча наблюдал за нами. – Нет… Нет… – качает отрицательно головой. – Его… Он… В морге… – Что?! – Он умер, Марин. Плечи сестры затряслись в немом рыдании. – Ладно. Ладно, – мысли в голове хаотично мечутся. Я глянула на Женя. Парень не сводит с меня хмурого взгляда. А я не знаю что делать? Что говорить! – Откуда такая информация? – сухо спросил, вопрос был адресов Вике. – Звонили на домашний телефон. Я подняла трубку, – сдавленно ответила сестра. – Адрес. Назвали? – голос Жени скрипучий будто снег под ногами в сильный мороз. Через двадцать минут мы уже направлялись в сторону морга. Ехали на опознание. – Малыш. Ты уверена? – подозрительно щурясь задает вопрос Женя, сжимая мое колено холодными пальцами. – Да. Не волнуйся. Со мной все будет в порядке, – пообещала, скользнув тревожным взглядом по бледному лицу сестры отраженному в зеркале заднего вида. Девушка ни в какую не хотела оставаться дома, как бы мы ее не уговаривали и нам ничего не оставалось как взять ее с собой. Мне до сих пор не верилось, что за эти дни мы так сблизились с сестрой. И если быть честной самой с собой, я почему-то этому была рада. Я не хотела конфликтовать с Викой, ведь после того, как отец пропал она одна осталась у меня родная, хоть она это и отрицает. Женя останавливается возле пропускного пункта. Выбирается на улицу и перебрасываясь парой слов с охранником возвращается обратно. Шлагбаум поднимается и мы продолжаем путь. Женя уверенно маневрирует на территории больницы между зданиями и через пять минут останавливается возле неприметного одноэтажного строения. Похожего на барак. – Прибыли, – сообщает он и первым выходит из машины. Обойдя автомобиль помогает выбраться мне, а после и … Вике. Бедная, она кажется такой подавленной, что на нее было страшно смотреть. Осунулась. Похудела. – Вика, не ходи, – обнимая за плечи сестру торможу. – Не останавливай, Марин. Ты не понимаешь. Он… Он мой единственный. Я не прощу потом себя. Я должна его увидеть. Должна. Сестра сбрасывает мои руки и упрямо шагает вперед. – Не останавливай ее, Марин. Пусть идет. Это ее право. Он же отец ее ребенка, – шепнул мне на ухо Женя. Обхватив его руку, тесно прижалась к боку. – Да. Ты как всегда прав. Внутри здание оказалось таким же хмурым и мрачным как и снаружи. После недолгого ожидания к нам вышел патологоанатом и пригласил непосредственно в ту комнату, где и находилось тело… Миши. В том что труп мужчины был недавно моим мужем не оставило никаких сомнений стоило только мазнуть по нему взглядом. – Это он, – сдавленно буркнула и отвела взгляд. Было страшно. – Причину смерти не назовете? – сухо поинтересовался Женя, так как следующий наш шаг был поездкой в полицию, откуда нам до сих пор не позвонили. – Кхе, все банально: отравление угарным газом. Также в крови мужчины было обнаружено изрядное количество алкоголя, так что нет никаких сомнений в том, что он заснул с включенным двигателе автомобиля в замкнутом помещении… – Миша! – крик Вики вызвал пробирающию до костей дрожь в теле. Все дружно обернулись в сторону каталки на которой лежал труп. Вика упав ему на грудь рыдала навзрыд. – Женщина! Ну же?! Что вы творите? Это же опасно… Мужчина пытается отодрать Вику от тела, но она сопротивляется. Кричит. Женя приходит на помощь, а я шокированная сценой ошеломленно наблюдаю за происходящим. – Выводите ее отсюда. Все остальное вы сможете узнать в полиции… Мужчина силой выталкивает Вику с Женей за дверь. Я выхожу за ними. – Я не могу без него! Не могу! – бьется в истерии сестра. Я ничего не успеваю понять. Сил хватает только на то, чтобы наблюдать. За Женей, который слаженно взаимодействуем вместе с медсестрой взявшейся непонятно откуда. Сопротивляющуюся Вику подводят к креслу. Усаживают. Сестра неистово выворачивая руки, кричит. Зовет Мишу. Пытается вырваться. А потом неожиданно затихает. Фойе погружается в мертвую тишину. – Вика! Вика! – Женя хлопает сестру по щекам. На помощь приходит медсестра. В руках у нее открытый флакончик нашатыря, которым она сует под нос сестре. Но бесполезно. Вика не приходит в сознание. – Вызывайте скорую помощь. Срочно! – Ребенка спасти не удалось, – с сочувствием в голосе произносит доктор. Опускаю плечи. Устремляю отрешенный взгляд в пустоту. – Ясно. Подавленно отвечаю, потому как доктор не уходит словно ждет какой-то реакции от меня. – Это еще не все, – откашлявшись в кулак продолжает доктор. Приподнимая брови перевожу на него рассеянный взгляд. – Да?! – Ваша сестра больше не сможет иметь детей, – говорит и замолкает. Я же инстинктивно обнимаю живот руками. Как будто пытаясь защитить свое дитя. – Но… почему?! – На фоне сильнейшего стресса произошел обширный инфаркт плаценты были множественные разрывы, матку так же не удалось спасти. – Боже! – прикрываю рот ладонью, так как до меня наконец-то доходит смысл сказанных им слов. – Вика, знает? – Пока нет. Она еще не отошла от наркоза. Ее сейчас перевезут в палату. Сообщу ей позже. Я просто подумал, что вы должны знать для того, чтобы оказать ей моральную поддержку. – Да, конечно. Да… Заверяю доктора. – Вашей сестре необходимо будет пройти лечение по восстановлению. – Понимаю, – киваю невпопад. Я так расстроена услышанным, что никак не могу прийти в себя. Возможно это потому, что меня могло бы ожидать тоже самое. – Марина, – к нам подоспевает Женя с двумя стаканчиками в одном из которых мой чай. – Все хорошо? Ты почему такая бледная? – Мне пора. До встречи, – кидает короткий взгляд на запястье доктор и спешно уходит. Оставляя меня один на один с тем хаосом который творится в моем сердце. – Ребенка не удалось спасти. Глазами ищу кресло, чтобы присесть. – Понятно, – поджимая губы протягивает мне стаканчик Женя. – Пойдем, вон свободное место. – Она больше не сможет иметь детей, Жень, – продолжаю плаксиво. Между нами виснет тишина. Мы усаживаемся в кресла и Женя делая шумный глоток, произносит: – Мне жаль, – срывается скупое с губ, но в его тоне я не слышу ни грамма сожаления и я наверное могу понять Женю, для него Вика совершенно посторонний человек и ожидать бОльших эмоций не приходится. – Поехали домой? Вставая с кресла, выбрасываю в урну нетронутый стаканчик с чаем. – Хорошо, – откликаюсь на его предложение согласием и мы покидаем больничные покои в тягостном молчании. *** – Марина, как тебе не стыдно!? – верещит в динамике заплаканный голос свекрови. Бывшей свекрови. – Извини, Людмила Петровна, но я себя плохо чувствую. Я правда не могу приехать, – оправдываюсь перед женщиной склонившись над унитазом. Токсикоз меня мучает жутчайший. – Это немыслимо, Марина! Ты Мишина жена! Как я твое отсутствие буду объяснять родственникам? – продолжает истерить женщина. В этот момент дверь открывается и в ванну заглядывает Женя. – Как ты? – Боже, – закатываю глаза, произношу одними губами. – Стерва, – злобно рычит свекровь и бросает трубку. – Зачем ты принимала вызов? – недовольно бурчит любимый, замечая на экране надпись. – Не знаю. Из-за совести что ли?! – Хм, ты смеешься? Ты им оплатила похороны этого ублюдка… – Жень, не нужно… Миша мертв. Пусть его Бог судит, я же выполнила то, что мне и положено. Женя поджимая губы, забирает у меня телефон, сует в задний карман джинсов. – Пойдем. Я приготовил завтрак. Тебе нужно хоть что-то покушать. – О, нет-нет! Ты же не хочешь чтобы я провела весь день здесь? Я не хочу есть! – Не сопротивляйся, малыш. Пощады не будет, – Женя подхватывает меня на руки и выносит в залитую ярким светом спальню. – Ты будешь есть и пить столько сколько понадобиться для здоровья тебе и нашему малышу. На пухлых губах играет обворожительная улыбка. И я не знаю отчего, но тошнота и правда отступает. В голове проясняется и просыпается аппетит. Прямо волшебство какое-то. А Женька – он мой Волшебник. – Я согласна только при одном условии, что готовить мне будешь только ты, – расплылась в ответной улыбке. Женя не спуская меня с рук несет на кухню. А я счастливая и влюбленная покачиваюсь в его крепких объятиях словно в лодке на волнах огромного океана название которому – любовь. О Мише в этот день мы больше не вспоминали, как и о том, что после его смерти я становлюсь единственной наследницей огромного состояния. Глава 25(черновик) Глава 25(черновик) – Ты уверена, что хочешь все продать? – Угу, – кивая прячусь взгляд за ароматным паром, поднимающемся от горячего чая. Ванесса сидит напротив. Изучает документы, которые несколько часов назад мы забрали у юриста. – Тут еще не вышел срок. Вдруг что-то пойдет не так?! Я понимаю почему Ванесса пытается меня сбить с намеченного курса. Она ищет деньги. Деньги для того, чтобы выкупить бизнес отца. Но я твердо намерена избавиться от прошлого и шагнуть в то будущее, которое я построю сама. После смерти Михаила прошло уже пять с половиной месяцем. Мы с Женей сменили место жительства, а точнее мы переехали жить к нему. Жениной бабушке стало хуже и когда муж сообщил об этом я не задумываясь собрала вещи и мы перебрались жить в Америку. – Когда думаешь вернуться в Россию? Думаю, что тебе необходимо повидаться с сестрой, да и для того, чтобы выгодно продать недвижимость лучше будет если ты лично будешь общаться с риэлторами и следить за процессом. Пожав плечами, делаю еще один глоток. Опуская чашку на столешницы, кладу руки на округлившийся животик. Еще не сильно заметный. – Мы с Женей еще не думали об этом. Сначала позвоню Вике. С ней обсужу детали. Не хочу чтобы сестра осталась с голой задницей. Жаль, что отец так и не объявился. Он мог бы все решить, – говорю с сожалением. Ванесса меняется в лице. Но через секунду берет себя в руки и продолжает. – Марина, не спеши с продажей бизнеса. Ты же знаешь, что я хотела бы выкупить его. Мне он дорог не только как способ для зарабатывания денег, но и как память о твоем отце. Отвожу взгляд. Ванесса – хитрая лиса. Она не только мне таким образом на жалость давит, но и Жени. Ведь в свете последних событий, слияние фирм так и не произошло. Отложили это дело на неопределенный срок для того, чтобы не распугать акционеров и инвесторов. – Привет, любимая. – звучит родной голос за спиной и легкий поцелуй путается в волосах на макушке расплываясь теплом по коже. – Ну, что? Все в порядке? Женя садится рядом со мной и кивает на документы которые до сих пор находятся в руках Ванессы. – Да, все составлено и обыграно грамотно. Я вот только переживаю за то, что не рано ли вы выставляете на продажу бизнес? – А сколько тянуть? Мы с Мариной уже все обсудили. Продолжать заниматься бизнесом мы не намерены. Хотим открыть что-то другое… – Например?! – блеснул живой интерес в глазах женщины. – То что будет по-душе мам, а не только ради денег. Я прав, малыш? Женя неосознанно кладет ладонь мне на живот. И начинает нежно поглаживать. У меня от его прикосновений кожа покрывается мурашками, и волосы на затылке шевелятся от удовольствия. – М-гу, – киваю и чтобы отвлечься от нарастающего возбуждения, беру чашку с чаем делаю большой глоток. Чертовы гормоны в последнее время не дают мне нормально жить. Дико хочу секса и это меня расстраивает потому, что с каждым разом все труднее сдержать потребности. Мне мой доктор сказала, что это нормально. И рекомендовала не зацикливаться, но я увы такой человек, что меня это жутко нервирует и стесняет. – Я же радею ради вас молодежь. Сегодня поторопитесь, а завтра пожалеете, – раздражается женщина. – Мам, на ближайшем собрании я сообщу о том, что хочу продать пакет своих акций. Вопрос закрыт. – А как же я?! Ты подумал обо мне? – А ты обо мне думала? – задает встречный вопрос Женя, чуть подавшись вперед, нависая над столом. – Почему не думала тогда, когда с отцом развелась из-за прихоти? А позже заставляла смотреть, как он воспитывает чужих детей, не меня. Ты когда обо мне думала? Или о Джесс ты думала? Все. Разговор окончен. Если есть деловые предложения, на ближайшем собрании можно будет обсудить. Пойдем, Марин. Бабуля звонила, ждет нас на обед. Я обескураженная перепалкой Жени и Ванессы, суетливо встаю со стула. Мне становится жутко стыдно и грустно, что я оказалась свидетельницей ссоры. Я знаю, что Женя обижен на свою мать, но не понимала, за что. Меня гложет обида за него, но я не знаю, как ему помочь. Женя берет меня за руку и мы направляемся к выходу. – Женя! Я позвоню, – доносится до нас голос Ванессы прежде чем за нами закрывается дверь. – Женя, мне жаль ее, – грустно вздыхаю. – Марин, не начинай. Ты у меня слишком мягкосердечная стала. Я же смотрю на вещи реально. Как ты не можешь понять, Ванесса – делец. Она за хороший куш может продать не только свою мать, но и детей… Настоящая акула. Мы пересекаем мейн-стрит на другой стороне которой Женя оставил машину и внезапно мой взгляд цепляется за знакомый силует. Боже! Прикрыв рот ладонью таращусь на мужчину, который так же, как и я, ошеломленный встречей застыл возле небольшого кафе с заниженным ярким козырьком. Внезапно все звуки смолкают и кажется, что мы остались вдвоем. Молчаливый обмен взорами длиться всего пару мгновений, но уже по тому, что я вижу понимаю, отец недоволен, он в ярости. Рот перекосил злой оскал. Он поспешно делает шаг в тень навеса, поворачивается спиной, и как будто пытается закрыть собой кого-то, но поздно… Я ее успела заметить. Джесс и маленького мальчика ручку которого она крепко сжимала в своей руке. Молодая. Улыбчивая. Счастливая. Она смотрит на отца, а потом вдруг тушуясь, прячет мальчика за спину и бросает короткий взгляд через плечо. Замечает меня. Сердце сбивается с ритма, когда вижу в ее глазах страх и отчаяние. – Эй, малыш. Ты чего застыла? – дергает меня за руку Женя, тянет за собой. – Кого-то увидела? Все происходит в считанные секунды. Женя прослеживая мой взгляд поворачивает голову в сторону кафе, но там уже никого нет. Отец и Джесс исчезли. Словно растворились в тени. Тряхнула головой и уже сама потянула Женю дальше, через улицу. Оказавшись в автомобиле наконец-то смогла расслабиться. Но неприятное ощущение от встречи с отцом до сих пор морозило кожу. – Замерзла? – заботливо спрашивает Женя, включает печку. – Почему дрожишь? Испугалась чего? Женя вновь оглядывает цепким взглядом улицу в попытке увидеть опасность. Но ничего не происходит. Лишь несколько человек, спешащих на работу, проходят мимо нас. А меня одолевают сомнения стоит ли рассказывать мужу то, что видела… – Марина, с тобой точно все в порядке? – беспокоится Женя. Сглатываю сухость во рту, вглядываясь ему в лицо произношу: – Жень, а у Джессики есть ребенок? – сердце замирает в груди в ожидании ответа. Но мне кажется я уже догадалась по тому, как у мужа вытянулось лицо. Открылся рот, а потом закрылся. Женя сжал челюсть. Нахмурил брови. – Откуда ты узнала? – буркнул и… Вжух… Завел мотор. – Я их только что с отцом видела. Вон там, – вскидываю руку указываю на кафе. – Что?! Этого… не может быть?! Женя хватается за ручку в двери. – Они ушли, Женя, – вцепляюсь ему в предплечье. Останавливая. – Но, почему ты не сказала? – удивленно вскидывает брови муж, вгрызаясь в меня настороженным взглядом. – Это поэтому ты остановилась? – Прости, Жень, – вздыхаю и откидываясь на спинку кресла, пристегиваю ремень. – Я растерялась. Я была сильно удивлена и потом, – поворачиваю к нему лицо. – Мне кажется они не хотели, чтобы их кто-то видел. Отец был в ярости, когда понял, что я его увидела, а Джесс… Поверь она счастлива. У тебя красивый племянник, Жень. Я надеюсь они найдут в себе силы для того, чтобы снова вернуться. Я буду в это верить. Положив ладонь поверх ладони мужа, сжала ее пальцами. - Прости, что не рассказал тебе. Я и подумать не мог, что Джесс решится забрать ребенка, – Женя нахмурился и сжал мою ладонь. Настроение у него было не из лучших. – Жень – это не твоя тайна. И мне она не нужна. Не переживай так. У Джессики своя жизнь. И она выбрала тот путь по которому пойдет. И не важно кто рядом с ней. Будь это мой отец или другой мужчина, главное, чтобы она была счастлива. Счастлива, как я. Ведь я уже нашла своего мужчину. Опустила голову Жене на плечо улыбнулась. – Ты не забыл про свадебный подарок? Его уже сделали? – Черт! Черт, – Женя отвлекается и целуя меня в макушку возвращает обратно на сиденье. – Совсем забыл. Джо уже звонил мне несколько раз. Только обещай, что подглядывать не будешь иначе мне придется завязать тебе глаза?! Надуваю губки. Складываю руки на груди. Хмурю недовольно брови. – Ладно не буду. Но только глаза не надо завязывать. Договорились!? По тому как быстро мы ехали я поняла, что Женю и правда ждут: – Все. Закрывай глаза и не подглядывай, – командует муж и я сразу же подчиняюсь его приказу. Зажмурившись, для убедительности еще и ладонями прикрыла лицо. Автомобиль резко остановился. Дверь открылась – закрылась. Закусила губу в нетерпении. Святые угодники! Как же любопытно-то!? Не удержавшись, растопырила пальцы и уже хотела глянуть где мы, когда дверь машины открылась-закрылась и воздух салона наполнился каким-то приятным древесным ароматам. – Ты обещала! – возмущается муж. Хихикнув, плотно сжала пальцы. – Прости. Больше не буду. Автомобиль снова сорвался с места Женя погнал его вперед. Думала не выдержу этой быстрой езды. Каждый раз на поворотах сердце заходилось от страха, что мы вот-вот разобьемся. Муж чтобы успокоить меня, сжал колено. – Малыш, прекрати трястись. Скорость детская шестьдесят километров всего. – Ты меня не обманываешь? – дрожащим голосом спрашиваю. – Нет. А вот мы и приехали. Так, помни свое обещание. Глаза не открывать. – Угу, – кивнула. Сама же напряглась в приятном томлении. Что за сюрприз мне устроил Женя? Мне не терпелось узнать. Свадебный подарок?! Наверняка – да. Женя так убивался по этому поводу. Ведь как таковой у нас свадьбы не было. Скромное застолье… на двоих. Да и в ЗАГСе: только регистратор и снова мы вдвоем. В скорости после смерти Миши, мне необходимо было принять несколько важных решений: вступить в наследство и переоформить все документы. Но был один нюанс. Мы с Женей хотели пожениться как можно скорее, потому что любимый был категорически против того, чтобы наш малыш родился вне брака. А возня с документами могла затянуться на неопределенное время. Поэтому немного подумав мы решили пожениться. Подали заявление и нас расписали на второй день. Было одновременно и радостно в тот день и грустно. Вспомнилась шикарная свадьба с Михаилом, которая закончилась грандиозный провалом. Брак оказался недолгим, но весьма запоминающимся. В день свадьбы Женя пообещал, что позже сделает мне приятный сюрприз. Как поняла: день икс настал. Муж помог мне выбраться из автомобиля. Подхватил на руки и куда-то понес. Спустя несколько секунд я почувствовала на коже прохладу и как будто стало темнее. Мы были в помещении и здесь работал кондиционер. Догадалась я. – Женя. Хватит меня томить, – прошу сдавленным от возбуждения голосом. – Потерпи, детка. Еще немного… Прибыли. Женя ставит меня на пол и накрывая мои ладони поверх своими. Переплетает наши пальцы и отнимает руки от лица. Приглушенный свет позволяет быстро привыкнуть глазам, на которые тут же наворачиваются слезы. Я становлюсь чересчур сентиментальной, – одернула себя, смахивая с ресниц слезинки. Но сердце так трепетало в груди от счастья, что казалось еще немного и я захлебнусь подступившей к краям любовью к мужу. Женя обнял меня сзади. Положил подбородок на макушку. – Я знал что тебе понравится! – горячем шепотом обжог ухо. Мы стояли на пороге шикарного гостиничного номера для новобрачных. – Невероятная красота, Женечка! Спасибо! С замиранием сердца разглядывала шелковые обои с рисунком из роз и васильков. Воздушные шторы небесной синевы, за которыми были видны окна в пол и шикарнейший вид на город. В центре комнаты стоял огромный, в человеческий рост, дубовый стол, украшенный цветами. Изысканная мебель, изысканные покрывала на кровати, на стенах – картины для влюбленных. «Как в музее», – подумала и тут же покрылась румянцем, заметив под низким балдахином над изголовьем кровати картину с обнаженной парой. – Надеюсь я не буду выглядеть несуразно на фоне этих совершенных тел? – улыбаясь подняла взгляд на Женю – Глупышка ты моя, – Женя нежно провел по скуле согнутым указательным пальцем. – Ты для меня само совершенство. Самое прекрасное и чудесное, что может только быть на земле. Я люблю тебя, Марин. Люблю так, что душу готов дьяволу отдать, только бы быть с тобой. – Женька! – всхлипнув, бросилась мужу на шею. И я … я тебя тоже люблю. Мои слезы осушают мягкие губы мужа. Он крепко обнимает меня. И целует. Целует. Целует с такой жаждой, что кажется не может напиться свежей воды после нескончаемых блужданий по пустыне. Я люблю его. Люблю так, как никогда и никого не любила. И пусть весь мир пойдет к черту! Но я больше никому не позволю встать между нами! Я камень. Я скала. Я его любимая жена! Эпилог Эпилог Боже! Кажется, я проспала! Вскакиваю с кровати и, ошалело, оглядываюсь по сторонам. В комнате тихо и пусто. Меня тут же одолевает паника. Накидываю на плечи халат и, путаясь в ткани, спешу к двери. Дурында! Сегодня такой день! А я проспала! Нужно столько дел сделать! И вообще, почему Женя не разбудил меня? Куда он сам подевался? Распахнув дверь спальни, охватываю единым взгляд все пространство, куда дотягивается взгляд. Никого. Что, черт побери, происходит? Куда все подевались? И почему не разбудили меня? Где-то глубоко в груди щиплет разгорающаяся злость. Это так неправильно?! Я же хотела, чтобы сегодня было все идеально. Двойное день рождение мы отмечаем первый год, и он такой знаковый, что я не могла все испортить. У Жениной бабушки-Софи, сегодня юбилей. Семьдесят пять лет! И нашей доченьке Софушке уже целый один годик. Так получилось, что София появилась на свет в тот же день, что и бабуля-Софи. Это был знаменательный день для нас. Мы с Женей над именем дочки думали долго. Перебирали. Но когда она родилась. Сомнения отпали. И дочку мы назвали в честь бабушки-Софи. Бабуля к правнучке прониклась с первой секунды, как только увидела ее, а позже произошло настоящее чудо. Бабуля-Софи встала с инвалидной коляски и вызвалась мне помогать. Ухаживать за правнучкой. Это было невероятно, но факт. – Женя! – громко зову мужа, но его нигде нет. Быстро передвигаясь по дому, нечаянно цепляю распахнутой полой халата острый уголок фотоальбома, который мы заполняли новыми фотографиями накануне, вечером. Невольная улыбка касается губ. Фотоальбом – это тот самый подарок, который Женя обещал подарить в тот день, когда мы нечаянно столкнулись на улице с отцом и Джесси. Сколько времени уже прошло, а отец, так и не объявился. Единственный раз, когда он дал о себе знать, в тот день, когда Женя забрал нас из роддома с дочкой: прислал огромный букет гербер. А вместо открытки с пожеланиями: три тысячи долларов. Я сразу поняла, что это отец по тому, что цветы он прислал те, которые любила мама. Ах! И еще про один букет я забыла. Букет белых лилий. Эти цветы любила Вика. Он прислал их на похороны сестры. Грусть сковала грудь. Стоило только вспомнить о том, что сестры больше нет. Вика так и не смогла справиться с депрессией. Наглоталась таблеток, дурочка, спасти ее не удалось. На глазах выступили слезы. Боль одиночества кольнуло сердце острым шипом. Но… Сегодня не тот день, когда нужно грустить. Сегодня большой праздник. Смахнула с ресниц набежавшие слезинки. Поставила альбом. Он будет хорошим напоминаем того, как долго Женя ждал момента, чтобы прийти и разрушить стеклянный замок лжи, в котором я жила все годы, находясь в браке с Мишей, одним поцелуем. Фото в альбоме об этом будут напоминать. Муж не поленился. Все запечатлел начиная с того самого момента, как впервые увидел меня. Но это было не в день свадьбы его матери и моего отца, а за несколько лет до того, как мы встретились лично. А до этого дня, чем только не занимался перед моими фотографиями Женя. Вспоминать стыдны. Щеки залились румянцев, стоило только вспомнить пошлые рассказы мужа. – Извращенец, – не удержавшись буркнула под нос, – хорошо хоть это только в памяти мозга останется. Неожиданно громкий звук со стороны заднего двора привлек мое внимание. Ох! А я ведь так запаниковала и испугалась, что из головы совсем вылетело то, что Женя мог с Софией выйти на прогулку. Подхватив тонкий поясок халата, затягиваю его на талии и, подойдя к двери, открываю ее и захлебываюсь изумление. Слишком поздно понимаю, что меня разыграли. Одним взглядом охватываю задний двор. Коротко стриженный зеленый газон устлан сотней разноцветных подушек. Воздушные шары, надутые гелием по всему периметру колышет ветер. Мыльные пузыри покачиваясь в воздухе поднимаются ввысь играя на солнце радужными бликами… В глазах зарябило от праздничного убранства царящего вокруг. – Сюрприз!!! Громко. Шумно. Пронеслось эхом по воздуху и со всех сторон повалили люди. Я растерянно заморгала. Сердце неистово забилось в груди. Что происходит? – Мама! – звонкий голос Софии прорвался сквозь шум в ушах. Закрутила головой выискивая дочку в толпе в то время, как на меня, будто из рога изобилия посыпались поздравления. – Марина! Женю с Софией замечаю за огромным букетом цветов. Протягиваю руки за букетом, но только лишь по тому, чтобы свободной рукой муж смог обнять меня. И как только оказываюсь в объятиях мужа, сразу же успокаиваюсь. Прячу лицо на его плече. – Как? Когда ты успел? Почему не сказал мне, что хочешь устроить праздник? – Боже! Ну почему сразу столько вопросов, малыш?! Если бы я тебе сказал, сюрприза бы не получилось! И так захотела бабуля, – шепчет чуть слышно. – Мама! Мама! – София тянет ко мне ручки. – К тебе. Хочу. Улыбаясь дочке, беру ее на руки. Передую букет, как эстафетную палочку, мужу. – С Днем Рождения! Малышка! Целую пухленькие щечки Софии. С умилением отмечаю, как у той глазки светятся радостью. – А где бабушка-Софи? – оборачиваюсь по сторонам, одновременно улыбаюсь всем присутствующим гостям. – Бабуля в доме. Пойдем, – обнимает за плечи меня муж. Подталкивает в дом. Оставляя шумных гостей на организатора праздников. – Женька! Ну, как ты мог. Мне так неудобно, – сетую мужу, когда оказываемся в доме. – Я не причесанная, в домашнем халате. Стыдно жутко перед соседями и друзьями. – Солнце, не ругайся. Я всех предупредил. Сюрприз готовили заранее. Все старались. – Боже! Какие же вы у меня… Замечательные, – голос дрожит, сердце трепещет в груди от щемящей нежности. – Спасибо за праздник. Муж улыбнулся, и я увидела, как в его глазах заиграли озорные искорки. Я сразу поняла, что он мне что-то не договаривает. – Для тебя есть еще один сюрприз, – хитро подмигнув, сообщает Женя и заводит меня в гостиную. Сюда я как раз не успела заглянуть, когда бродила по дому в поисках дочери и мужа. Но это уже не важно. Эмоции захлестывают меня с головой, и я как будто проваливаюсь в бездну. Лечу вниз с такой скоростью, что невозможно сделать вдох… – Здравствуй, Марина! – произносит глубокий мужской голос, рвет в клочья вакуум оказавшийся в ушах. Делаю рваный вдох. Прихожу в себя. Ах! Оказывается София сжала мою шею так, что чуть не задушила. Расширенными от удивления глазами смотрю на отца. Его не узнать. Он как будто моложе стал лет на десять. Подтянутый. Загорелый. Одет в белый легкий костюм. Рядом с ним под руку стоит Джесс. Высокая. С распущенным волосами, женственно перекинутыми через плечо. Она повзрослела. Это сразу бросается в глаза. Во мне кружит шквал эмоций. Никак не могу поверить в то, что передо мной стоит отец. – Эй, детка?! – забеспокоившись, Женя сжимает мое плечо немного сильнее. – Я… я просто, – плаксивый голос выдает мое состояние с головой. София, слыша слезы в моем голосе прижимается пухленькой щечкой к моей, хнычет: – Мама, мама. – Ничего моя хорошая, с мамой все в порядке. Иди к папе на ручки, – Женя, перехватывая дочку под мышки, забирает к себе, а я… Смахиваю, слезы с ресниц, произношу хрипло: – Здравствуй пап, давно не виделись. Отец раскрывает объятия, и я иду к нему навстречу. Падаю на грудь, обхватывая руками, обнимаю крепко-крепко, как в детстве. – Прости меня дочка. Знаю, что будет сложно, но надеюсь, ты сможешь когда-нибудь это сделать, – голос у отца сдавленный, надрывный. Ему тяжело даются слова. – Пап, я не злюсь, правда. Я скучала сильно. Ждала тебя, – признания срываются с моих губ рваные, робкие. – Моя ты, девочка! А я не решался тебе позвонить. Переживал, что ты не сможешь простить меня. Мы с отцом несколько минут стоим, обнимая друг друга. Родное плечо. Родная кровь растапливают лед в душе. Я действительно рада, что отец решился прийти. – Поздравляем вас с рождением дочки, Марина, – произносит Джесс с улыбкой на губах, когда отец выпускает меня из объятий. – Желаю, вам с Женей, терпения и удачи в воспитании племяшки! А ты моя куколка будь здоровенькой и слушайся папочку и мамочку! – это уже Джесс адресовывает Софии, сжимает ее щечку двумя пальцами. Дочка робко улыбается и, стесняясь, зарывается носиком на шее у папочки. – Еще раз примите наши поздравления, молодые родители. Не будем больше отнимать вашего времени. Марине нужно переодеться. А нам пора. Скоро самолет. Сообщает отец и склоняясь целует в щеку. – Женя позаботься о моих девочках, – просит мужа и протянув ему руку жмет. – Можешь не сомневаться, Николай Алексеевич, в обиду их не дам никому. Джесс ведет себя достаточно сдержанно. Я бы даже сказала робко. С Женей общается холодно, как будто опасается чего-то. Меня это взволновало. И как только за отцом и сестрой Жени закрылась дверь, я тут же спросила об этом у Жени. – Марин. Я однажды тебе уже сказал, что ты у меня слишком мягкосердечная. Я не такой. Я не могу пока простить Джесс. А точнее не готов. Ни ее. Ни мать. Ни твоего отца. – Женечка! Мариночка! Ну почему ты еще не одета? Гости ждут! А ты до сих пор в халате! За нашими спинами раздается голос бабушки-Софи. Неприятный осадок, который остался от Жениного признания тут же развеивается в суете, которую наводит женщина, подгоняя не только меня, но и Женю. – Мы так ничего не успеем. Вечером заказан ресторан, а вы так копаетесь, что придется сразу туда направляться! – ворчит старушка. В тот момент я уже исчезаю в глубине нашей спальни. Достаю из гардеробной приготовленное с вечера желтое платье в пол из легко шелка. Босоножки на невысокой платформе стоят тут же. Мне остается только и делов что уложить длинные волосы и подкрасить ресницы… В спальне появляется муж в тот момент, когда я, перекинув длинные локоны на спину стою в одном нижнем белье готовясь одеть платье. – Женька! Ты напугал! Ой-каю и торопливо подхватив платье, пытаюсь его натянуть, чтобы спрятать за тонкой тканью кожу пылающую румянцем возбуждения от мужа. – Давай помогу, Марин, – лукаво улыбаясь он стремительно приближается ко мне, и стоит его пальцам коснуться меня, возбуждение будто электрические разряды оголенных проводов простреливают меня током. По тому, как Женя делает рваный выдох, обжигая кожу между лопаток, я понимаю, что мы пропали. Непредсказуемый водоворот страсти обрушивается, как лавина, на нас. С неудержимой силой уносит в пучину неслыханных наслаждений. *** — Я... я люблю тебя, — тяжело выдыхает муж, уткнувшись мне в шею. Мое сердце щемит в груди и хочется, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Но… Нас ждут. И только лишь, поэтому упираюсь Жене в грудь ладошками, предпринимаю попытку отстраниться. – И я тебя люблю. Но если мы сейчас не выйдем из комнаты, то боюсь даже представить, что бабуля сделает с нами. Но Женя лишь улыбается и смотрит на меня как-то странно. Особенно. Такого взгляда я еще не видела. Он как будто что-то хочет мне сказать, но эмоций столько много в его глазах, что словами выразить невозможно. И поэтому он молчит. Но я все понимаю без слов. Мне они не нужны. Я все чувствую сердцем. Поэтому перемещаю ладони ему на затылок и прижимаюсь к его груди. Так тесно, чтобы можно было услышать биение его сердца, звучащего с моим в унисон. От Жени исходит тепло и покой. Я люблю его. Люблю его так, как никогда никого не любила. И уже не полюблю… Не получится. Потому что точно знаю: мы с Женей предначертаны друг другу судьбой. Я лежу в объятиях мужа, не шевелясь, боясь спугнуть возникшее между ними неземное притяжение – настоящую ЛЮБОВЬ! Благодарность! Дорогие мои, Девочки! Спасибо вам за терпение. Ожидание. Спасибо, что прошли весь это нелегкий путь написание книги через тернии вместе со мной и героями. Признаюсь было сложно. Много переживала по поводу сюжета. Хотелось удивить вас). Быть так сказать неповторимой!))) Всех люблю обнимаю! До новых встреч PS- просьба: если есть моменты, которые я упустила, буду рада вашим подсказкам. История в процессе вычитывания, как раз время для поправок.