Я кивнула, соглашаясь с тем, о чём говорила дочь. Сама ощущала себя так, что сидела, как на иголках над чашкой остывшего кофе.

– Отвезти тебя? Или сама доберёшься? – спросила у Даши.

Та, подойдя ко мне и, чмокнув в щёку, ответила:

– Сама доберусь, я уже взрослая.

Она ушла минут через десять. Сообщив мне, что уезжает, отправилась к бабушке. Я же, некоторое время посидев наедине с собой, вскочила и побежала одеваться. Заявлюсь сегодня на работу ни свет, ни заря, но это всяко лучше, чем вот так чахнуть над своими мыслями, от которых уже кружилась голова.

Однако когда я оделась и спустилась вниз, оказалось, что мои планы по раннему прибытию отменяются.

– Олесь! – окликнул меня голос мужа.

Я застыла на месте, перевела взгляд на его машину, припаркованную чуть вдалеке.

– Я тебя жду… Дашку видел, как она уехала куда-то.

Сам Лёва, заложив руки в карманы брюк, медленно направлялся ко мне. Он выглядел растрёпанным и каким-то уменьшившимся в размерах.

– Давай поговорим, родная… Потому что мне очень хреново.

Очень хреново… Я не удержалась и горько усмехнулась. Он и представить не мог, каково мне в этот момент, и «хреново» – было самым слабым эпитетом.

– Я не против поговорить, – сказала, пожав плечами. – Посидим в кафе? Но у меня не слишком много времени.

Лев посмотрел на меня глазами побитой собаки. Казалось, он хочет сказать что-то, но сдерживается. И я малодушно добавила, поторопив его и опасаясь услышать самое страшное:

– Идём, я действительно тороплюсь.

Конечно, соврала. На работе завалов не было и, пожалуй, мне именно сейчас стоило посвятить всё время тому, чтобы разобраться в стремительно падающую в тартарары семейную жизнь. Но я ещё сутки назад была уверена в том, что мой быт и мой брак нерушимы. Привыкнуть к тому, что это не так, с размаху не получалось.

Мы со Львом расположились в кафе, которое работало круглосуточно. Посетителей в столь ранний час не было, лишь только сонный обслуживающий персонал, почти не обративший на нас внимания, лениво передвигался по залу.

Я села за столик и когда стала листать меню, поняла, что руки мои подрагивают.

– Как Дашка? – спросил Лев, и прежде, чем я бы ответила, добавил: – Я вчера был неправ в том, что о ней говорил. Но пойми, пожалуйста, когда слышишь то, чего не было…

Я вскинула руку, прося его, чтобы он не продолжал. Сейчас опять по кругу обсуждать это – последнее, чего мне хотелось.

– Лёва, я пока ни в чём не разобралась, – сказала ему, когда выбрала блюдо на завтрак наобум.

И была уверена, что к нему не притронусь. Но мне так нужно было совершать какие-то действия, которые бы обманчиво вернули меня в состояние обыденности и покоя.

– Я знаю. И понимаю, как тебе сейчас тяжело, – сказал с жаром муж. – Я готов дать тебе время, я готов делать, что скажешь! Хочешь, я поговорю с дочерью?

– Нет!

Я выкрикнула это слово, чем немало перепугала направляющегося к нам официанта.

– Нет, – добавила тише. – Сейчас самое последнее, что тебе стоит делать, – это трогать Дашу. Она и так с ума сходит от того, что не может находиться в квартире, где…

Замолчав, я побарабанила пальцами по столу. Потом собралась и продиктовала официанту, что хочу заказать.

Лев спрашивал меня о том, что ему делать, но я этого не знала. Могла лишь сказать одно: наш запланированный отпуск, в который собирались, теперь точно не сбудется. За это было отдельно обидно. Я ведь так к нему готовилась… столько планов, столько радости от предстоящей поездки.

– Надо ли говорить, что ни на какое путешествие теперь рассчитывать не приходится? – спросила я у Льва.

Он прикрыл глаза и покачал головой.

– Это всё такой абсурд… Всё, что случилось. С какой стороны ни посмотри – катастрофа.

С этим я была полностью согласна, но знать не знала, что со всем делать. Бежать подавать на развод на основании того, что сказала Даша, но с чем категорически не соглашался Лев? Не сейчас. Не в тот момент, когда у меня нет никаких доказательств.

– Мне тоже очень плохо, Лёва, – сказала я, даже не взглянув на то, что поставил передо мною и мужем официант. – Плохо, когда представляю, как вы с Аллой могли… в нашей с тобой супружеской постели…

– У нас с ней ничего не было! Господи, родная, как ты вообще можешь такое представить?! – воскликнул Лев.

– В том и дело, что никак, – ответила я ему. – Ты сейчас выглядишь очень искренним, но и реакция Даши такая, что её не подделаешь, Лёва. Я в полном раздрае. Я на стороне дочери, потому что она ещё незрелая и не такая взрослая, какой ей хочется казаться. Но я в раздрае, потому что не видела ни одного доказательства того, как вы с Аллой провернули самое страшное предательство за моей спиной.