Однако романы, составившие лежащий перед вами сборник, еще раз подтверждают мысли автора этих строк о том, что в последние годы детектив, в том числе и в странах капиталистического Запада, буквально на глазах социологизируется и социализируется, насыщается острыми злободневными проблемами, оставаясь при этом занимательным и развлекательным чтением.

Конечно, в основе любого детектива лежит привычная схема: преступление — расследование — разгадка. Но сегодня главный вопрос в том, каким содержанием наполняет ее тот или иной автор, какие идеи он провозглашает и защищает.

В нашем сборнике более всего соответствует традиционной схеме роман венгерского прозаика Лайоша Грандпьера «Ядовитые плоды». Совершено загадочное убийство, и сотрудники милиции настойчиво ищут преступника. Автор, судя по всему, сознательно избирает сверхтрадиционный подвид канонического детектива — «убийство в запертной комнате»[1], известный еще со времен «Убийства на улице Морг» Эдгара По, о чем вспоминает одна из героинь романа. Так происходит несколько ироническое самосознание жанра — дескать, и в жизни иногда случается то, о чем пишут в детективах.

Что же нового вносит венгерский прозаик в классическую схему? Технологией построения детективного сюжета он овладел в совершенстве. Великое множество ложных намеков и подозрений, так называемых «ложных ключей», разбросано по всей книге. Найденные недалеко от места преступления материальные предметы предназначены стать уликами против тех, кто в принципе мог быть преступником. Есть в романе и, так сказать, техническая новинка. Думаю, мало кому известен тот хитроумный секрет, которым воспользовался преступник, совершая убийство.

Ценность романа заключается не только в его технических находках. Сам процесс расследования — поэтапная отработка вариантов и версий, кропотливая, буднично-утомительная, состоящая совсем не из неожиданных озарений, а питающаяся строгим и беспристрастным анализом фактов, — показан полно и убедительно. Традиционную функцию сыщика несет коллективный герой, группа сотрудников милиции. Может быть, их образы недостаточно индивидуализированы. Но, избирая такой, можно сказать, полемически нетрадиционный ход, автор, думается, во многом прав. Прежде всего в том, что преступнику противостоит не сыщик-одиночка (какими бы достоинствами он пи обладал), а коллектив честных, умных, преданных своему делу и убежденных в его правоте, людей.

Этим людям знакомы усталость и разочарование, порой и они, оказавшись в тупике, опускают руки. Но превыше всего для них понятие долга и не поверхностное, декларируемое, а глубоко и органично воспринятое ими чувство социальной справедливости.

Не будет преувеличением сказать, что Л. Грандпьер внес немалую лепту в развенчание популярной в каноническом детективе легенды о великом сыщике, который быстро, в одиночку осмотрев место происшествия и бегло познакомившись с подозреваемыми, способен с помощью логических выкладок безошибочно распознать злодея.

Ясно, что для выявления социальной позиции автора принципиальное значение имеет выбор действующих лиц, их общественная принадлежность. К примеру, Агата Кристи стала признанным летописцем пороков английского среднего класса. Набор персонажей подавляющего большинства ее романов примерно одинаков — мелкие землевладельцы, врачи, адвокаты, банковские служащие, отставные военные с колониальным прошлым, старые девы с небольшим состоянием, позволяющим скромно жить на проценты, активные молодые особы, стремящиеся выгодно выйти замуж- юноши, мечтающие разбогатеть любыми способами, и т. д. Именно из этой среды черпала Кристи образы своих «подозреваемых».

Детективный сюжет позволяет Л. Грандпьеру органично раскрыть достаточно широкую и объективную картину венгерского общества конца 60-х годов, показать различные его социальные прослойки, расслоение и противостояние в границах одной семьи. В литературах всех без исключения социалистических стран периода их становления одной из главных задач было изображение конфликта между старым и новым не только в глобальном масштабе, но и замкнутого стенами одного дома, отчего конфликт этот, как известно, не становился ни менее острым, ни менее трагичным. Драматичен он и в романе Грандпьера, ибо нельзя отказать детективному жанру в объективном отражении реальной жизни, хотя и в особой, довольно жестко детерминированной форме.

Мы нередко говорим: «Революция не окончена — революция продолжается!» И в том, что это не просто лозунг, убеждаешься, прочитав «Ядовитые плоды».

Свято следовать идеалам революции, бороться за достижение намеченных ею целей не так легко, поскольку фронт этой борьбы — в умах и сердцах людей. Как мы знаем и на собственном опыте, победа социалистического строя вовсе не гарантирует механического исчезновения синдрома потребительства и накопительства… Тем более в многоукладной венгерской экономике на законном основании имеется миллионер, который может себе позволить существовать праздно и безбедно, как и положено прожигателю жизни; не только существовать паразитически, но даже безнаказанно эксплуатировать пожилых малообразованных и в общем-то преданных ему людей. Да что говорить о прислуге, когда Леринц Колечанский, как только представлялась малейшая возможность, хладнокровно обирал всех своих ближайших родственников…