«Слава богу, только мне не хватало гневной выходки моего темпераментного сардинца. Ведь они могут и самое настоящее побоище учинить».

Он вынул из кармана горсть приглашений на телеконкурс и сунул их стоявшему ближе всех пареньку.

— Вечером приходите на телевидение! Буду вас ждать, если только выберусь из этого затора. Мой шофер плохо знает Милан, — солгал он и с хитрой улыбочкой показал на Эфизио.

— Попробуй дать задний ход, да осторожно, чтобы не помешать нашим друзьям — демонстрантам.

«Феррари» плавно покатилась назад! Шпага облегченно вздохнул. Высунулся в окошко и приветливо махнул рукой колонне.

— До вечера! — крикнул он.

— Чао, педик! — отозвался с усмешкой худой паренек.

Шпага позеленел от гнева.

«Наглецы, подонки, хорьки, строят из себя всесильных, собравшись целой бандой».

Гомосексуалистом его называли с самого начала, хотя на то не было никаких оснований.

Белокурый чубчик и яркий пиджак еще ни о чем таком не говорят. Но одна бездарная журналистка, чтобы придать оригинальность своему репортажу, весьма прозрачно намекнула, будто блондин-телеведущий еще и… Ему сказали, что спорить бесполезно, даже вредно. Да к тому же многие считают это непременным признаком гениальности. А главное, тьма красоток спит и видит, как бы завести с ним интрижку, а он этим не пользуется. Как тут не заподозрить чудака…

Пятясь назад, словно рак, Эфизио снова добрался до поворота на улицу Данте.

— Куда ты, черт побери, едешь? — прорычал Шпага, когда Эфизио выдвинул стрелку поворота налево.

Эфизио удивленно поглядел на него.

— На проспект Матеотти.

— Уже поздно. Возвращаемся домой, — буркнул Шпага.

Эфизио убрал стрелку, резко развернулся, и ехавший сзади таксист три раза гневно ему просигналил. Эфизио в ярости обернулся назад.

«Что ты там сигналишь, осел! Мой хозяин меняет свои решения, как другие знамена партии». Но все это он «прокричал» лишь глазами.

2

— Надо завернуть в мастерскую, — сказал Эфизио, когда они вышли из машины у самой виллы и при свете фонаря осмотрели поврежденный капот. А вот покрытие радиатора выдержало, и царапины почти невозможно было различить.

— Что за мерзкая страна! — зло сказал Шпага. — Еще немного, и навсегда переберусь в Швейцарию. Завтра же отвезешь машину в мастерскую и не вздумай распространяться о том, что произошло. Нам только журналистов недостает. Эти кретины рады любой сенсации. Пока же оставь машину здесь — в восемь едем на телевидение.

Быстро поднялся по трем ступенькам и вошел в дом. В приемной Паола прощалась с мадам Лупис.

Мадам посмотрела на него с вызовом, хотя ей явно было не по себе. Но Шпага, не глядя на жену и на эту Лупис, прошел в гостиную.

Мадам Лупис, в своем полосатом черно-белом костюме похожая на нахохлившуюся птицу, торопливо натянула белые допотопные перчатки, прижала ж груди сумочку из оленьей кожи и с девичьей живостью порхнула к двери.

— Почему же вы, моя дорогая, не сказали, что ваш муж вернется так быстро? Мы бы с вами раньше управились!

— Он сказал, что заедет к зубному врачу, — помрачнев, ответила Паола. — Но ведь и вы, мадам Лупис, не смогли предугадать, что он переменит свои плавы!

— Ах, моя девочка, какая же вы наивная!

Госпожа Лупис погладила Паолу по подбородку, а ей показалось, что к лицу прикоснулся протез, — такой холодной и скользкой была рука мадам Лупис.

— Если понадобится, звоните в любое удобное для вас время. Тогда синьор Шпага уж точно не застанет нас на месте преступления — в момент гаданья.

Она спустилась по тем же трем ступенькам, а Паола, закрыв за ней дверь, осталась стоять, глядя на небо, словно прислушиваясь к таинственным голосам. Тем временем мадам Лупис обошла «феррари» и внимательно осмотрела сильно исцарапанный капот машины.

— Так, очень хорошо, — прокудахтала она, но полного удовлетворения не получила — повреждения были не слишком серьезными.

Паола неохотно вернулась в гостиную. «Теперь начнет читать мне нотации. Как будто он сам не суеверен, не носит крохотных амулетов от сглаза и не щипает себя тайком, когда на дороге ему попадается черный кот или горбатая старуха! И потом, чего он боится? Журналистов, этих чертовых журналистов… Ну и что?! Когда журналисты узнают, что я зову мадам Лупис погадать мне, они опубликуют колоритную статью, а лучшую рекламу придумать трудно».

Словом, она приготовилась к перепалке с мужем. Но встретила ее лишь Балайка, подарок одного знатока собак, выигравшего на телеконкурсе целую кучу денежных жетонов.

Это было два года назад. А теперь маленький веселый щенок, ушастый и косматый, превратился в огромную борзую, весьма аристократического вида. Нежной собачьей преданности Балайка не проявляла и только грустно и задумчиво глядела на хозяйку своими золотистыми глазищами.

Паола села с ней рядом и стала тихонько поглаживать ее по шелковистой медового цвета шерстке.