Паника в мыслях сплелась с похотью. Боже-боже, сейчас же все поймут, насколько О’Брайт углубился в роль. Но хотела ли я, чтобы он остановился? Нет, определенно нет.

Я первая, чуть расслабившись, качнулась бедрами ему навстречу.

Его первый же толчок выбил у меня громкий вскрик. Слишком долго я этого ждала, слишком изголодалось по этому ощущение тело. Килан смотрел на меня все с той же довольной усмешкой, но в ней не было ничего обидного. Он смотрел на меня, и ему нравилось, что он видел. Нравилось насаживать меня на член и ловить наслаждение на моем лице. Настоящее, искреннее. Уж он-то это знал.

Его ладони до боли сжали мои бедра, словно перестраховываясь на случай приступа мыслительной деятельности. Только я уже отпустила ситуацию, позволила этому случиться. И уже не видела смысла останавливаться.

Сначала Килан двигался медленно, мучительно медленно. Дразнил, распаляя и так невыносимое желание. Но каждый раз входил до самого основания, под корень, с силой ударяя меня бедрами. Он словно растягивал удовольствие, смаковал те жалкие пять ложек “Макфлурри”, которые обрекут на голодовку до конца дня. А я хотела иного. Я хотела сразу и быстро, и много, и сладко!

Я обвила руками его грудь, впилась в рот О’Брайта, жадно ловя его язык. Ладони заскользили ниже, пока не спустились к ягодицам. Застонав, я сжала их так сильно, что наверняка оставила следы ногтей на коже. Надеюсь, его задница застрахована.

А вот моя нервная система — нет… От стресса нервные клетки умирают, а от удовольствия? В ответ на мои действия Килан сжал ягодицы и толкнулся так глубоко, что меня подбросило на простынях. Огромный пульсирующий член растянул меня, уперся в матку, посылая волны наслаждения, словно какой-то древний код, взывая к самым глубинным чувствам. Низменным, животным. И таким упоительным.

Килан остановился, и я всхлипнула, нанизанная на его член и отчаянно желающая нанизаться еще глубже.

— Миранда, — вдруг позвал Килан, и, с трудом открыв глаза, я увидела, что он смотрит на меня как-то странно. — Ты слышала? Стоп, снято.

Нет, я не слышала! Но теперь слова Килана звучали приговором моего разбушевавшемуся желанию. Если только…

— А дубль три будет? — шепотом спросила я все еще лежащего на мне Килана, и, вопреки, ситуации, покраснела.

— Зачем? — поинтересовался подошедший к нам Ален. — Вы прекрасно отыграли сцену, птенчики, — Ален наградил каждого из нас умильным взглядом, но решил добить меня окончательно. — Ну что же ты краснеешь, кошечка? Полное погружение в роль, да? Хвалю-хвалю.

Убейте меня!

Ален, насвистывая себе под нос какую-то песню, отправился на выход. А я осталась наедине со своей реальностью, с твердой такой реальностью, все еще находящейся во мне по самое основание.

Нам подали халаты, и Килан, совершенно не стесняясь, накинул один на себя, закрывая нас обоих широкими полами, и только тогда осторожно вышел. Поморщился и вдруг кинул на меня страдальческий взгляд, будто ища поддержки.

Я не растерялась и сочувственно ему улыбнулась. Хотела и по плечу похлопать, но передумала. Нечего было медлить. Так что сам виноват. Думаю, звезде с мировым именем не составит труда найти себе спутницу, чтобы успокоиться. А мне, похоже, снова придется довольствоваться собственными пальцами.

Забрав халат, я закуталась в него. Пальцы не слушались, мне пришлось постараться, чтобы сносно застегнуть его и повязать пояс. Пресвятые единороги, дайте мне сил дожить до вечернего душа и стаканчика “Макфлурри”. К черту диету!

К выходу мы двинулись одновременно, а выйдя в коридор, Килан вдруг придержал меня за локоть.

— “Плаза”, — сказал хрипло. — Люкс номер сто семнадцать. Приезжай?

Последнее слово звучало и как вопрос, и как просьба. Не приказ, нет. И все равно мне стало не по себе.

Я не нашла в себе силы ответить, как-то неопределенно кивнула и ускорилась. Казалось, с каждым шагом, отдаляющим меня от О’Брайта и злосчастного павильона, ко мне возвращалось здравомыслие. Точнее многомыслие. Я корила и ругала себя за новую слабость и ныла от досады, ведь сцену досняли, и такого больше не повторится. Голова кипела, тело горело, даже пылало. Оно определенно хотело посетить отель “Плаза”, номер сто семнадцать.

Глава 5

Под душ своей гримерной я залетела прямо в халате и сразу врубила холодную воду. Завизжала от неожиданности. Не думала, что вода настолько ледяная. Но хоть немного успокоилась, и дрожала теперь от холода, а не от того, что меня трахает О’Брайт под объективами камер.

Разумеется, ни в какую “Плазу” я ехать не собиралась. Даже если такая мысль и посетила мою голову, я вытряхнула ее оттуда, как трусики из своих джинсов. В голове почему-то засела довольно странная сценка. Так и представлялось, как я стучусь в номер со словами: “Добрый вечер! Горячий секс здесь раздают? Мне двойную порцию и десерт. Сдачи не надо!”. Натягивая одежду, я пообещала себе, что выйду сейчас из гримерки и забуду все как страш… ладно, приятный сон. В конце концов, это была просто роль, и я ее сыграла. Как могла. Главное — режиссер остался доволен, верно?