Не отрывая от меня взгляда, Килан задрал юбку выше, провел ладонью по моей оттопыренной попке и одним движением резко сорвал с нее трусики. Внутри все замерло от предвкушения, и я почувствовала, как влага потекла по ногам. Даже если бы вдруг Килан сомневался относительно моего состояния, сейчас все его сомнения наверняка рассеялись.

А может, и не было никаких сомнений. Горячий — как я и мечтала — твердый член скользнул в меня уверенно и без малейшей задержки. Глубоко… Так глубоко, что я даже привстала на цыпочки — так натянулась вокруг него моя плоть. Казалось, еще миллиметр — и станет больно. И в тоже время еще секунда — и я кончу, нанизанная на неподвижный член, только от того, что он наконец-то внутри меня.

И все это глаза в глаза, не отводя взгляда, почти не дыша, боясь потерять хотя бы секунду этих непередаваемых ощущений. Клянусь, я чувствовала каждый миллиметр его члена, ощущала, как головка упирается в самую матку, вызывая волны жаркой дрожи в теле, и прочувствовала каждую секунду томительного трения, пока он медленно выходил из меня. Чтобы толкнуться вновь, на это раз резко, мощно, до сладких судорог в низу живота и вспышек молний перед затуманенным взглядом.

Комната поплыла, обстановка растворилась в жидком мареве желания, я видела и чувствовала только Килана. Зеленый взгляд выжег свое местечко где-то в глубине моей души, запечатлев эту сцену на всю жизнь.

В себя мы приходили на стуле. Килан не без труда втиснулся между подлокотниками, усадив меня себе на колени. Он прижался губами к моему виску, гладя по волосам большой ладонью, и мягко улыбнулся, когда я нашла в себе силы чуть отодвинуться и заглянуть ему в глаза. А потом нежно прошептал:

— Картошка…

Наверное, выражение моего лица можно было фотографировать и помещать в энциклопедию в качестве иллюстрации к слову “непонимание”. Килан рассмеялся, запрокинув голову, и пояснил:

— Надеюсь, я заслужил картошку-фри?

Припомнив наш разговор в машине, я тоже рассмеялась. Он говорил, что бывает очень голоден после съемок. Но сегодня он отправился утолять голод иного толка, причем общий.

— Я угощаю, — я запустила пальцы в его припорошенные цементом волосы. Сейчас этот жест казался естественным, хотя всего несколько дней назад я смотрела на Килана О’Брайта как на бога.

Он хмыкнул, поймал мою руку и поцеловал в открытую ладошку.

— Договорились, — прошептал в нее. — Подожди меня, я смою всю эту штукатурку, и поедем. У меня, кстати, завтра выходной. А у тебя?

— Тоже, — улыбнулась я, ощущая как теплеет на сердце в предвкушении совместного уик-энда. — И я хотела поблагодарить тебя за подарки. Спасибо, роза потрясающая, а “Макфлурри” был просто объедение.

Настала очень Килана иллюстрировать энциклопедию. От удивления он несколько раз моргнул, а потом осторожно переспросил:

— За что “спасибо”, прости? Я ничего тебе не дарил, — и многозначительно добавил: — Пока.

— Не дарил? — я тоже захлопала ресничками в непонимании. — Ой, я думала розу и “Макфлурри” подбросил ты.

Странно. Если цветок и мог положить под дверь кто угодно, но ведь о моей любви к клубничному лакомству никто и не знал. Разве что я упомянула в разговоре, а потом и забыла.

Килан взял меня за плечи, развернул к себе, и вкрадчиво спросил:

— Кто-то дарит тебе цветы и сладости, и ты думаешь, что это я?

Его глаза светились доброй насмешкой, а на губах играла отчего-то довольная улыбка.

— Мне казалось, что никто больше не знает про “Макфлурри”.

Щеки опалило румянцем смущения. Похоже я принимала желаемое за действительное. Хотя он же говорил, что “пока” не дарил. Так что дождусь сладости и от Килана.

— Да, я надеялась, что это твои подарки, — я окончательно смутилась. Ощущение, будто в любви призналась.

— Так… — Килан подхватил меня под задницу и решительно встал. — Жди здесь, — приказал, осторожно ставя меня на ноги. — И никому не открывай. Не могу позволить, чтобы мою женщину кормили мороженым без меня.

— Твою женщину? — он правда так меня назвал, мне же не послышалось?

Верилось с трудом и в то же время душа пела, а моя внутренняя любительница единорогов радостно хлопала в ладоши и ждала отмашки Килана, чтобы начать танцевать победный танец влюбленных дурочек.

— Ну, если для тебя секс — не повод для знакомства… — хмыкнул Килан. Прежде чем продолжить, он погладил меня по щеке и смешно мазнул пальцем по носу. — Я довольно старомоден в этом вопросе, — его голос прозвучал даже как-то виновато. — Если я хочу женщину, то я хочу только ее. И сейчас… — он привлек меня ближе и прошептал на ухо: — Я хочу тебя.

На моих губах расплылась широкая улыбка, когда в груди распустилось маленькое солнышко. Даже в самых смелых мечтах я не думала, что может быть так хорошо, так тепло на душе.