Сглотнув образовавшийся в горле ком, я быстро моргаю, чтобы не пропустить ни малейшей эмоции на лице, выходящего из седана Алекса. Но все мои старания оказываются напрасны — сейчас с его лица хоть картину апокалипсиса пиши, не ошибёшься и не преувеличишь.

— Варенька, будешь меня игнорировать… — начинает Игорь, а потом словно спотыкается о мой взгляд.

Обернувшись он замечает Алекса, но от этого лицо Игоря ничуть не меняется. Игривость и задор во всех смыслах этих слов.

— … это начальник твой, Варь?

Лучше бы он молчал. Теперь брови Алекса сводятся к переносице и он бросает на Игоря уничтожающий взгляд.

— А ты кто такой? — без приветствия цедит Степанов и Игорь меняется в лице.

Он с секунду наблюдает за Алексом, а потом отступив на шаг к своей машине, отвечает.

— Я — Варин друг.

Я закашливаюсь от подобного заявления и протестно размахиваю руками.

Но мужчинам совсем не до меня. Алекс злобно усмехается и сквозь зубы выдавливает.

— С каких, блядь, таких пор вы дружите? И что входит в вашу «дружбу».

— Я не думаю, что обычного работодателя должно в принципе ебать, с каких пор мы с Варей… дружим.

И понеслось…

Мужчины сцепились словно петухи. Вокруг люди, я с коляской, а им хоть бы что.

Пытаясь вмешаться, я попеременно вцепляюсь то в одного мужчину, то в другого, но они словно ошалели. Даже мне прилетело по руке, а они-то дубасили себя конкретно. Но самое главное не из-за чего. Из-за пустяка и недопонимания.

В итоге, когда Игорь падает на асфальт, драка наконец прекращается. Алекс сразу же отходит от лежащего мужчины и прикрывает голову руками.

Сейчас Степанов напоминает мне дикого зверя. Глаза затуманены злостью, а губы плотно сжаты в тонкую линию. На щеках покраснения от ударов, а на подбородке небольшая царапина. Никогда бы не подумала, что он может так резко броситься на человека, причём совершенно незнакомого. Может Игорь и сам виноват, но подобной реакции я точно не ожидала.

Игорь пострадал сильнее. Под глазом фингал, губы разбиты, но это никак не сказывается на его настрое. Поднимаясь с асфальта, он поправляет порванную рубашку и с усмешкой бормочет.

— Ну ты и псих… Планку рвёт у тебя конкретно…

Алекс обдаёт Игоря холодным взглядом и сквозь зубы отвечает.

— Именно так продолжай думать и на глаза мне больше не попадайся.

Я встаю между ними, потому что вижу, что Алекс совсем не успокоился.

— Я сам это буду решать, — обтирая губы, шепчет Игорь и весело подмигивает мне, — до встречи, Варенька.

Алекс делает шаг вперёд, но Игорь уже ловко усаживается в машину. Просигналив напоследок, он срывается с места и уезжает.

— Алекс… — начинаю я, но Степанов резко отворачивается и молча идет к дому.

Вцепившись в ручки коляски, я боюсь даже представить, что сейчас будет.

Заехав в ворота, я осторожно вытаскиваю из коляски спящего Андрюшу и с тяжёлым сердцем вхожу в дом.

В доме стоит полнейшая тишина. Но она не спокойная и умиротворяющая, скорее тяжёлая и угнетающая. Немного постояв посреди прихожей, я крадучись топаю в гостиную и сразу же сталкиваюсь с Алексом.

Мужчина быстро забирает у меня сына и размашистым шагом идет в спальню. Перед тем как закрыть за собой дверь, он останавливается и сухим голосом выговаривает.

— Не держи меня за лоха, Варвара. Хочешь гулять — гуляй. Я никого не держу.

И снова мы пришли к начальной точке нашего знакомства. Вот уже несколько дней Алекс общался со мной только по необходимости и обходился, в основном, односложными ответами или просьбами. Единственное, что изменилось за это время, это то, что я часто ловила на себе его тяжелые и обжигающие взгляды, но дальше невербалики это не заходило.

Вначале я пыталась оправдать мужчину, даже винила себя в таком его отношении. Но потом я просто смирилась и не лезла ему в глаза, да и в душу. Я делала и делаю для него с Андрюшей всё, что могу. И если он это не замечает или не хочет замечать, а ещё и безосновательно обвиняет меня, то навязываться и каяться перед ним я не стану.

Ещё бы изгнать из сердца ту тоску и нежность, которая каждый раз разрывала меня изнутри, когда я видела и думала о мужчине. А еще бы растворить эти чувства или сделать их не такими яркими, может быть. Вот тогда, наверное, я смогла бы даже больше дать этим двум мужчинам — маленькому и большому — так как меня бы не донимали бесконечные думы, страдания и переживания. Единственное, что хоть немного меня вдохновляло — Алекс больше не заикался о моем отъезде в деревню. День командировки его друга прошел, а он никаких разговоров больше не заводил.