— Но…

— Ты хотела, чтобы я оставила тебя в покое. Джин услышал твое желание. На этом все.

Затем он отпускает мою руку, и исчезает в палате своего племянника. В моей груди медленно появляется пустота. Нет, не появляется, он и раньше был. Но из-за событий последний месяцев, я забыла о нем. И сейчас эта пустота зияет, как дыра.

Я не позволяю себя хандрить или же плакать. Взяв себя в руки, выхожу из больницы. Как Саша, то есть Александр Евгеньевич обещал, охрана и водитель ждет меня там. Сначала мы едем к нему в дом. Меня встречает Галина Сергеевна, которая уже успела собрать мои вещи, и вставить чемодан на пороге.

— Вот это твое зарплата, дорогая, — женщина не скрывает свое ехидство в голосе.

Я беру конверт, даже не открываю, чтобы посчитать. Я верю Саше. Он был всем, но никак жадным начальником.

— Куда? — когда я пытаюсь пройти, Галина Сергеевна преграждает мне путь.

— Хочу убедиться, что вы все собрали, — на удивление мой голос звучит спокойно, будто в душе у меня ничего не горит.

— Я всё собрала! Ты не можешь! — истерично звучит её голос. Но когда я оказываюсь в гостиной, навстречу ко мне входит незнакомая мне женщина. И на ней только рубашка Саши.

В гостиной кроме нас троих, никого. Даже Василиса Федоровна и Карина не видно.

— Галина, кто это?

— Елизавета, эта бывшая няня Даниила Алексеевича.

— Разве Сашенька не уволила её? Что ей надо?

Эти двое ведут себя так, будто меня здесь нет. Но мне большего не надо. Я увидела все, что должна была. Хмыкаю про себя, окатываю эту девушку внимательным взглядом, а затем, поворачиваюсь и покидаю этот дом.

Навсегда.

Александр

Даня засыпает после обезболивающих. Он не плакал, когда медсестра вколола ему укол. Только перед сном он спросил, куда ушла Таня. Я не ответил. После его рассказа, я понял, что не смогу удерживать Таню, если она сама этого не хочет. Может я был жесток с ней, когда увольнял её. Но по-другому не мог. Таня сама должна понять, что хочет. Что испытывает ко мне, и дать нам шанс, если хочет.

Я стою перед окном и смотрю на ночной город. Здесь особа ничего не увидишь. По моему настоянию, Даню решили держать одну ночь. И завтра нас выпишут.

Телефон в кармане брюк вибрирует звонком. Я не медлю, когда вижу экран телефона.

— Да?

— Мы все сделали, как вы велели, Александр Евгеньевич. Только сейчас Татьяна Николаевна вернулась домой из подруги, — отчитался охрана, который я нанял следит за Таней.

— Хорошо.

Я отлично знал, что делаю ей больно, когда гонял от себя. От нас. Но она сама не оставила другого выбора.

Выбери нас, Ангел. И я все сделаю для тебя, чтобы ты никогда не жалела о своем решений, милая.

Татьяна

Первая неделя была адом для меня. Я ничего не знала о состоянии Даниила. Как он, что с ним. Неизвестность убивала. После того, как Саша выгнал меня с больницы, на следующий день я пошла туда, но оказалось, что мальчика уже выписали. А на мои вопросы никто не ответил. Я не была родственником для Дани, поэтому мне отказали дать какое-либо информации.

В школе все узнали про случившегося. Мне сделали выговор. И там же мне сообщили, что Даня теперь в больничной, и когда вернётся в школу, не знают. До окончания учебного года осталось меньше месяца.

Я не знала, что в уме Саши. Зачем он так со мной поступил. Я задавала себя этот вопрос уже миллион раз.

После недели я приняла его решения. Казалось, я готова забыть о нем. Разве я не должна была радоваться? Ведь я знала, что итог будет таким. Более того, я сама хотела уйти. Так в чем же теперь дело? Почему я тоскую по Медведю? Почему мое сердце болит, когда думаю о нем?

Когда уходила из его дома, была уверена, что проведу все свои ночи в холодной постели, одна и буду жалеть себя. Буду плакать в подушку. Но ничего такого не случилось. Дом встретила меня холодом и непривычной тишиной. До самой ночи я делала в доме уборку, везде запылилось в мое отсутствие. В школе все косо смотрели на меня, шептались, когда я отворачивалась к ним спиной. Если раньше такое положение дел меня пугал и нервировал, то сейчас мне не до них.

Только потеряв то хрупкое счастье, что обрела, я поняла, как была идиоткой, когда не дала шанс Александру. Но что теперь думать об этом, верно?

— Я тебя точно не стесню? — В который раз задаёт один и тот же вопрос Лера.

— Прекращай, квартира двухкомнатная, конечно, не твои хоромы, но мы оба поместимся, — отбиваюсь от неё. Лера вздыхает.

— Если бы не эта дурацкая ситуация с трубой, я не пришла бы, — объясняет она.

— Ничего, оставайся столько, сколько хочешь. Я все равно одна живу, а с тобой хоть время быстро пройдет.

Смотрю на подругу и хочу присоединиться к ней. Сейчас особенно остро хочется забыться. И хоть алкоголь только временное решение, но даже этому была бы рада. Но нельзя. Теперь, когда я прохожу лечение против своего «бесплодия», я должна забыть о них.