Оказавшись дома и не переодеваясь, я завалилась в кровать спать.

«Если уволят, сдам комнату. Она двухкомнатная, для меня одной это большая площадь. Думаю, если возьму какую-нибудь студентку, смогу ужиться. Ведь в своё время делила одну крошечную комнату с другими девочками в приюте», — посетила меня мысль перед тем, как я окончательно отрубилась. А после была лишь кромешная темнота, принёсшая мне наконец спокойствие.

Татьяна

Выполнять угрозу Юрий не спешил. Может, забыл обо мне. Хотелось верить. Впрочем, я пыталась не думать об этом. Светлана Степановна больше не вызывала меня к себе, поэтому хотелось надеяться, что сложившаяся ситуация как-то собой разрешилась. Я снова окунулась с головой в работу, стараясь раствориться в ней. Занятия с детьми здорово отвлекали меня от беспокойства и глупых переживаний. Только одна и осталась проблема.

Даня и Миша каждый день цапались. Их словесные перепалки едва ли не доходили до драки. Я знала, что Миша и другие дети не принимали Даню. Да и сам Волков не изъявлял желания с ними сдружиться. Он всё ещё держался особняком от остальных. И никого к себе не подпускал. С ним даже работал наш школьный психолог, но всё было тщетно. И я видела, что он открывался лишь мне. Правда, иногда даже я не могла найти с ним общий язык.

Даниил оказался сложным ребёнком. Не знаю, это так отразилась на его психике смерть родителей или он таким и вырос. Мне из-за него несколько раз делали замечание. А связаться с его опекуном я не смогла. Когда я звонила по номеру, который был указан в анкете, телефон поднимала женщина и строгим голосом советовала записаться на встречу к Александру Евгеньевичу. А давать личный номер своего начальника отказывалась. Поэтому после уроков на пять вечера у меня была назначена встреча с опекуном Дани.

Я не волновалась, когда ехала в такси. Во мне играла только досада и возмущение по отношению к этому человеку. «Как можно было не указывать личный номер телефона, когда отдаешь ребёнка в школу? Что у него в голове?» — гадала про себя.

Но когда машина остановилась перед высоким зданием, растерялась. Потом посмотрела на экран телефона и сверила адрес, который мне дали.

— Извините, но вы уверены, что мы по верному адресу приехала? — спросила с сомнением у водителя.

— Правильно, правильно. Вам прямо, в «ЭлитСтрит», — хмыкнул он.

«Может, этот Александр Волков работает здесь… кем-то вроде менеджера?» — решила я, но ошиблась. Мне пришлось ждать почти пять минут, когда я назвала охраннику имя того, к кому пришла. Мужчина почему-то не поверил и не хотел меня пропускать.

— Вам на двадцать седьмой этаж. Александр Евгеньевич ждёт вас, — сказал он, когда наконец всё проверил и разрешил пройти. А я стала прикидывать в голове, это же какую должность Волков должен был занимать, чтобы вокруг его фигуры было столько ажиотажа?

В лифт я входила с опаской. Хоть я и считала себя бесстрашной женщиной, но замкнутых пространств жутко боялась. И вообще, много чего боялась, но упорно не признавала это самой себе.

Пока лифт поднимал меня на двадцать седьмой, я репетировала свою речь. Уже на двадцатом с чем-то этаже оказалась совершенно одна и, пользуясь случаем, поправила на себя одежду и волосы, а также нанесла немного помады на губы. Я волновалась.

Выйдя из лифта, постаралась держать спину ровно. От волнения даже и не чувствовала тяжесть своей учительской сумки.

— Здравствуйте. — Подошла к столу, за которым сидела женщина. Она была красивой брюнеткой немного старше меня и, мазнув по мне равнодушным взглядом, важно спросила.

— Здрастье, вы по какому поводу? Александр Евгеньевич занят.

Я растерялась. Как же так?

— А… Но мне назначено! — Краснея, я чувствовала себя крайне некомфортно. — Я по поводу Даниила, его племянника.

Стала выходить из себя. Ну это уже хамство!

— А-а! — протянула собеседница. — Училка Данечки, — понимающе кивнула и нажала кнопку на селекторе. — Александр Евгеньевич, к вам тут учительница из школы Даниила пришла. Пустить?

— Да.

Всего одно слово. Но по моим и без того натянутым нервам будто жидкий огонь прошёл. Даже мелкие волоски на теле встали дыбом. А низ живота свело спазмом.

— Проходите, — вывела меня из мыслей девушка, и я поспешила в сторону двери. Не забывая про воспитание, постучала два раза и, услышав по ту сторону двери тихое, но властное «войдите», нажала на ручку и осторожно вошла к кабинет, прикрыв за собой дверь. Потом обернулась и… замерла как вкопанная, даже не успев и шага сделать. Все мысли и слова, что я репетировала, пока поднималась, вылетели из головы. На языке застыл крик ужаса, а глаза открылись так широко, что стало плохо.