Их было очень сложно переубедить. Они ведь даже слушать ничего не хотели.

Нет, мне нельзя тут оставаться. Они мне весь мозг вынут. Так насядут, что возвращение к Диме покажется наименьшим злом! Я горько усмехнулась.

Зря я вообще сюда приехала! Хотела временно переждать, пока не найду что-то другое. Но теперь придется ускориться — не знаю, сколько я тут выдержу. Вот только лучше бы сначала работу найти, чтобы хоть знать, в каком районе квартиру снимать. Ближе к работе всегда удобнее.

Ну все, завтра с утра этим и займусь.

Я приняла душ и легла на свою старую тахту. Хорошо, хоть комната отдельная.

Как непривычно спать одной. Тоскливо, пусто, в душе дыра.

На моем месте на нашей с Димой кровати уже, наверное, Настя спит. Впрочем, им там, небось, не до сна.

Я обхватила руками подушку и уткнулась в нее лицом.

Очень хотелось чьей-то поддержки. Поговорить, рассказать, выплеснуть эмоции. Чтобы просто выслушали, без осуждения. Пожалели, успокоили, сказали, что все будет хорошо, что я все сделала правильно, а Дима — козел.

Понимала, конечно, что это бред, но мне бы стало полегче.

Вот только родители меня не понимали, а настолько близких подруг, чтобы делиться с ними такими личными вещами, у меня просто не было.

Мне ведь многого не надо — просто немного тепла. Человеческого сочувствия. Чтобы кто-то сказал: «Я тут, я рядом, я с тобой».

Я ощущала сейчас какое-то внутреннее онемение. Словно меня заморозили.

Нет, я чувствовала боль и обиду. Разочарование. Опустошение.

Но не истерила, не кричала, не бросалась на стены.

У меня даже слез не было. А я ведь обычно реву по любому поводу. А тут — ни слезинки.

Как так? Почему? Перегорела?

Глава 27

Я провела у родителей три дня. Искала работу, просматривала жилье.

Мама на меня очень сердилась и практически со мной не разговаривала, называя не иначе как глупой капризной девчонкой, не понимающей своей удачи и счастья.

Папа был более лоялен, но тоже намекал, что пора бы уже перестать валять дурака, наступить на свою гордыню и вернуться к Диме.

Дима же за это время ни разу не позвонил. Видимо, занят был и ему уже дела никакого до меня не было.

Но вот сегодня он обо мне внезапно вспомнил. Вечером раздался звонок.

Подумав секунду, решила ответить. Мало ли. Может, о разводе договоримся?

— Алло.

— Привет. Ты где?

Что за вопрос?

— Не важно. Зачем ты звонишь?

— Я должен знать, где находится моя жена.

Я фыркнула.

— Пока, Дим.

Нажала на отбой. Что за праздное любопытство?

Когда я выключила воду в душе, который принимала перед сном, услышала в коридоре голоса.

Что? Черт! Один из них был Димин!

Я быстро отдернула шторку и вылезла из ванной. Прижала ухо к двери.

— Да, Димочка, — донесся до меня мамин голос, — я так и думала, что это просто какое-то недоразумение, я ей так и сказала. Но ты же знаешь, какая она упрямая, — извиняющимся тоном говорила она.

— Конечно, Вера Николаевна. Мы поссорились с Лизой. И в этом есть и моя вина. Ей было неприятно, что к нам в дом приехала моя помощница, но вы же видите — у меня сломана нога, мне просто была необходима помощь. Но, к сожалению, Лиза не слушает моих объяснений. Она вообразила себе невесть чего. Я уже отправил Настю домой, чтобы только Лиза не расстраивалась. Хочу, чтобы Лиза вернулась. Нам с ней нужно поговорить, с вашего позволения, — Димин голос спокоен, тих и полон скорби.

— Она даже не сказала нам, что у тебя сломана нога! Как можно оставить мужа одного в таком беспомощном состоянии! Ох, я не этому ее учила, прости!

— Да что вы, вы тут совершенно не причем, — заверил маму Дима.

— Она в ванной. Выйдет и я с ней поговорю. Пойдем пока на кухню! Валера, поставь чайник! — их голоса удалялись.

Вот блин! У меня не было совершенно никакого желания общаться с Димой.

Быстро вытеревшись, я натянула взятую с собой в ванную пижаму.