А сегодня, идя домой из магазина, я увидела щелочку в нужный мир в нескольких метрах от себя. Поняв, что не добегу, я ловко швырнула конверт точно в проем. Мне повезло, он упал под ноги разговаривающей по телефону девушке. Девушка недоуменно подняла конверт и, видимо, начала читать послание. Потом быстро попрощалась с собеседником и внимательно огляделась. Вокруг никого не было, ни машин, ни прохожих. Она задумчиво побрела к ближайшему кафе, села за столик и опять взяла телефон. Я обрадованно потерла руки. Подошла и встала за спиной так, чтобы видеть экран смартфона.

Она набрала телефон мамы, та ответила. О чем они говорили я, конечно, не услышала, но после разговора девушка вскрыла конверт и несколько раз сфотографировала письмо, добиваясь лучшей четкости. А потом отправила его маме. Они попрощались. Девушка осталась сидеть в кафе, я же, наконец, надела очки и облегченно выдохнула. Последние несколько недель я их не надевала и страдала от постоянной головной боли – видеть три разных мира было жутко болезненно для мозга.

Итак, программа минимум выполнена.

В письме я написала, что не хотела сидеть на привязи и работать на правительство, и когда появилась возможность – ушла в другой мир путешествовать. Написала, что нахожусь сейчас в левом мире, на территории Франции, меня приютила хорошая семья, что живу в богатом доме в развитом, технически продвинутом обществе, и мне здесь очень нравится.

В общем, заверила семью в своей счастливой безоблачной жизни. А еще, что если будет возможность, то сразу перенесусь обратно, только еще не знаю, в каком месте откроется проход. Так что я могу оказаться в любой части Европы.

Передав весточку и надев очки, я пребывала в отличном настроении. Вечером пошел небольшой дождик, и мы с Авилой, как делали постоянно, уселись с едой на балконе, чтобы понаблюдать за «полярным северным сиянием», так я называла эффект легкого искрения при столкновении воды с электой. Авила никогда не была на севере и рассказы о сиянии ее заинтересовали. Она слабо поняла мои корявые объяснения о солнечном ветре и ионизации заряженных частиц. Мало того, что я спотыкалась о латинские наименования сложных процессов, так еще и физика не была моей сильной стороной.

Я частенько испытывала стыд. Особенно, когда пыталась рассказать Клавдию о наших автомобилях, самолетах, космических кораблях, использовании угля, газа и нефти для выработки энергии. Здесь энергия добывалась другим способом. Земля в основном оставалась неприкосновенной, в промышленности использовались лишь металлы. Вся техника работала на гравитации, магнитном поле Земли, Солнца и так далее. Даже местные космические корабли. А они были, я читала. В целом меня мало интересовала индустрия, я не Горцев.

Аврора вообще ничего не спрашивала, лишь рассеянно слушала наши дебаты, иногда криво улыбаясь. Авилу заботили лишь развлечения, и я ей рассказывала о компьютерных играх, квестовых турах, клубах, фестивалях, концертах и прочем. А вот Клавдию были интересны не только технические аспекты, но и религия. Он постоянно удивлялся, как в развитом мире может существовать вера в нематериальное. Наши самые жаркие споры были на теологическую тему. Почему-то здесь, в абсолютно атеистическом мире, я стала ревностной христианкой, чего дома за собой никогда не замечала. Клавдий парировал, что богам поклоняются лишь в отсталом незрелом обществе. Чем выше уровень образования, разумность и прогрессивность человека, тем меньше ему нужен кто-то, объясняющий процессы, происходящие в мире. Типа этим жрецы раньше и занимались.

Я была согласна почти со всем, но что-то внутри царапало и не давало полностью признать его правоту. Вера в чудо? Детская любовь к сказкам? Или… просто любовь?

Вдруг я увидела как западнее, ближе к центру города, вверх поднялись два светящихся объекта, при столкновении с полем электы они рассыпались искрами, кувыркнулись, спланировали вниз и опять начали подниматься.

– Что это? – ахнула я, вскочила на ноги и вцепилась пальцами в балконные перила, – ты же говорила, что у вас не летают.

– Общественный транспорт не летает, а доминам можно все… – ответила Авила, мечтательно вздохнув, – развлекаются…

Девушка встала и подошла ко мне. Некоторое время мы зачарованно наблюдали за парящими фигурами. Я, кстати, однажды забралась на комод и сунула пальцы в один из шаров, освещающих комнату. Кожу слабо закололо. Напряжение было таким, если бы я языком дотронулась до щелочной батарейки. Неприятно, но не смертельно. Зато увидела по периметру потолочного карниза тонкую вязь магнитной рамки, удерживающей шары. Такие рамки, но меньшего размера были во всех комнатах. В некоторых они вообще напоминали люстры и находились в центре потолка.