– Какая еще прописка? Я приехал из свободной страны, слыхом не слыхал ни о какой прописке. Это же беспардонный полицейский контроль! Позор вашей демократии!

– Тут я с вами согласен. Мне самому не нравится эта демократия, - сказал комиссар, без приглашения просачиваясь в холл.
– А что касается дурачка, то ведь не один Шерлок Холмс умел маскироваться. Часто для этого даже не нужно прибегать к переодеванию и парикам. Достаточно распустить слюни - и вот уж люди в твоем присутствии позволяют себе говорить такое, чего бы не сказали под пыткой.

– По-моему, ничего такого криминального я вам не сказал.

– Верно, но тайный смысл ваших слов был такой, что я подумал: "Эти люди чего-то боятся. Моя задача - выяснить это". Психология.

– Вы прямо как Эркюль Пуаро, - не подумав, брякнул Натан.

– Это какой Пуаро?

– Ну... тот, что Эркюль.

– Не слыхал о таком...

– Еще услышите. Если доживете.

– Ну-ну, без угроз... Кстати, где ваши друзья? Вы не представите мне их, а заодно и себя?

– Я Натан Кассель, коммерсант, швейцарский подданный, приехал навестить старинного приятеля. Со мной моя дочь и зять. У них свадебное путешествие... Голди! Эзра! Дети мои, идите сюда... Вот наши бумаги, господин комиссар...

– Хорошо, я посмотрю, а вы покамест отоприте ворота.

– Зачем же звать в приличный дом целую ораву полицейских, когда документы можете проверить вы... такой проницательный человек.

В холл вошли Кор-Бейт с коробками в руках и Голди с сумкой и личным саквояжем шефа.

– О! Вы кажется, собираетесь в дорогу?
– сказал комиссар, усмехаясь.
– Как же так, господин Кассель. Жаловались, что мы не даем вам спать, а сами давно на ногах, уезжать собрались. Согласитесь, это не логично. Помните, маленькая ложь рождает большое недоверие...

– Извините, комиссар, погорячился. Да, мы уже обираемся уезжать... так что прописка нам не понадобится.

– А что так скоропалительно?

– Коммерческие дела вынудили друга к срочному отъезду. В его отсутствие мы намерены съездить в Берлин, на недельку, потом вернемся... и уж тогда пропишемся по всей форме.

– А в коробках, надо думать, мюнхенские сувениры?
– ехидно заметил комиссар.
– Кстати, где ваш шикарный автомобиль? Помните, тогда вы вернулись пешком...

– Ну, знаете ли...
– Натан развел руками - это был сигнал: ситуация выходит из-под контроля, приготовиться к силовому воздействию.

– А может, ваша машина попала в аварию?
– продолжил этот дьявол сыска.
– Я, знаете ли, когда вас увидел, идущих пешком, связался по телефону с главным полицейским управлением Мюнхена и выяснил, что машина, по описанию очень похожая на ваше авто, была разбита в транспортном происшествии, случившемся неподалеку от места другого чрезвычайного происшествия, а именно - убийства некоего Гитлера...

– На что вы намекаете?!
– застегивая пальто, прорычал Натан Кассель.

– А я не намекаю, сударь. Если бы я намекал, то так бы и сказал. Ну так вот, и убили этого парня довольно жестоко. Представляете, голову ему отрезали и унесли с собой. Экое варварство. Человека пришлось хоронить без головы, это не порядок.

– Вы нам предъявляете обвинения? А где улики?

– Фройляйн, будьте любезны, покажите, что у вас в сумке? Очень она приметная...

– Как вам не стыдно, комиссар!
– не на шутку возмутился господин Кассель.
– Вы собираетесь копаться в нижнем белье моей дочери?!

– Там замороженный кочан австрийской капусты, - с вызовом ответила Голди.
– Шеф, вы же видите, что он все просёк.

– Слышали? Ваша подчиненная - более благоразумна. Сознавайтесь, вы ведь члены боевой группы? Ультраправые или ультралевые? Сейчас их развелось как собак нерезаных. Конкурентов убираете. Не чистыми средствами, господа. Я вынужден вас всех арестовать.