– Чё, не узнаёшь, постарела, да? А я вот тебя издалека приметила, а когда заворачивал за угол и профиль показал, убедилась... Ты смотри, с чётками - моллой заделался, что ли? А тогда где же папаха?
– тараторила она, видимо, пряча смущение от нежданной встречи, пока он, уже с улыбкой, ощущая какую-то тёплую волну, подкатившую к сердцу, молча её разглядывал.

– Мари-и-инка, э-э... Черкасова... Ну-у, красавица, да... Это сколько ж мы с тобой не виделись... дай сообразить... конечно, десять лет, э, целую вечность. Ну, здравствуй, да...
– он притянул её за плечи а она с готовностью подставила щёчку для поцелуя, - я очень рад тебя видеть. Куда-нибудь торопишься?

– Конечно, тороплюсь, только не куда-нибудь, а тороплюсь узнать, где ты пропадал эти десять лет после школы, ещё целых десять моих дней рождения..., - она хитро взглянула на него и он понял эту аналогию - в её последний в школе день рождения они, чуть разгорячённые танцами и вином, выскочили на лестничную площадку, она потянула его на пролёт выше и там они долго целовались, пока снизу не послышались шаркающие шаги и кашель соседки с верхнего этажа. Там же она впервые выдохнула через полуоткрытые губы нежное "Ширинчик"; у неё это прозвучало, как буквальный русский перевод его имени - "Сладенький", и уже потом, в классе иногда обращалась к нему так же, но как бы с оттенком иронии, на что он тоже шутливо вопрошал "что, Маришечка?". Маринке, признанной заводиле класса, палочке-выручалочке на контрольных по математике, всё прощалось, и никто не придавал таким "телячьим нежностям" особого значения, в том числе и Ширинбек, который и сам преуспевая в математике, воспринимал такие обращения друг к другу, как пароли "коллег"...

– Да, как-то быстро время пролетело... техникум... работа... я ведь на морском нефтепромысле работаю, э-э - "Каспвостокнефть", слышала, наверное, да? Сейчас вот...
– он хотел рассказать ей о предмете своей сегодняшней гордости - новом назначении, но она задумчиво кивнула и перебила:

– "Каспвостокнефть"? Это ж надо..., - помолчала, - Да-да, слышала ... А ты женат, конечно, дети?

– Двое.. пацаны... Ну, а ты-то как живёшь? Давай, да, рассказывай...

– Да как все... Окончила университет, филфак, преподаю литературу в школе, вечером по нечётным дням - русский язык на курсах для иностранных студентов. Шестой год замужем, две девчушки, трёх и двух лет, вот такая скучная биография...

– Почему же... Ты молодец, да, - всё успела. Но почему филфак, а не мехмат, к примеру? А муж чем занимается? Как зовут? И какой фамилией теперь тебя величать?

Марина ответила не сразу и как-то рассеянно:

– Что? А-а, муж... Ну да... Зовут, ммм... Юра...Он, знаешь, всё по командировкам как-то... Когда его нет - тоскливо, работа спасает, - ответ в этой части получился уклончивый, но Ширинбек не стал уточнять, - девчонки то у бабки, моей свекрови, то у отца - у него вторая жена, очень заботливая женщина, забираю их только на выходные и когда муж дома. Да, а филологический... ты знаешь, в своё время мне показалось, что точные науки - удел мужчин... Фамилию свою я сохранила, знаменитая всё-таки... Помнишь Николая Черкасова в фильмах "Иван Грозный", "Весна", и в его последнем "Всё остаётся людям" - мой двоюродный дедушка, между прочим, по отцовской линии. И потом... Вдруг кто-нибудь, например, ты, стал бы меня разыскивать через справочное... Черкасова, Марина? Вот, пожалуйста... А иначе морока..., она искоса взглянула на его реакцию, встретила добрый изучающий взгляд и отвернулась.

Несколько шагов прошли молча.

– А ведь я была влюблена в тебя, Ширинчик, - сказала улыбнувшись, но с оттенком грусти, - и всё у нас могло бы быть тогда, и судьба наша могла сложиться по-другому...

– Так ты что - недовольна своей судьбой?

– Да нет, я же не сказала - лучше, я сказала - по-другому... А лучше или хуже - кто ж её, злодейку, знает... Вот сейчас тебя встретила - тоже ведь судьба... А ты почему не нашёл меня после школы? Сами-то вы с матерью переселились куда-то...

– Да, мама тогда от фабрики двухкомнатную получила, на Потамдаре, как передовик и как с разнополым сыном...

– Как это, - расхохоталась Марина, - с разнополым?

– Нет, ну, в общем, ты поняла...
– он тоже засмеялся и вдруг почувствовал, что как-будто не было десятка лет разлуки, что рядом с ним шагает, нет - мягко ступает та самая смешливая и смышлённая Маринка, впервые подставившая ему свои губы и совсем не по-матерински шептавшая "Ширинчик".

– Да, но я-то "с разнополым отцом", никуда не переселялась, -хохотнула она, а он вспомнил, как всем пятым "а" классом были на похоронах марининой матери, и как ему хотелось тогда погладить по головке, успокоить рыдающую Маринку, - мог бы и проведать по старой дружбе. Так почему не искал, Ши-рин-чик, а?

– Если честно, то не верил, что твой отец одобрил бы дружбу единственной дочки с мусульманином, да и моя мать, наверное, косо на это посмотрела бы... потому и не искал, решил, что не судьба , потом женился. А я тебя тоже отличал от других, ты и умная была, и какая-то... свойская, что ли...

– Ну почему была? Я и сейчас соображать не разучилась, - засмеялась, и людей не чураюсь, вроде...

Они спустились в подземный переход под проспектом Нефтяников, вышли на бульвар и направились к береговой кромке. Марина села на каменный парапет, всё ещё хранящий дневное тепло, и, повернув голову в сторону моря, чуть наклонила её, вслушиваясь в умиротворяющий плеск слабого прибоя. Багрово-красный сегмент солнца, погружающегося в зелёный покров Нагорного парка у верхней станции фуникулёра, уже не слепил, а отбрасывал косые лучи на поверхность воды, которые, смешиваясь с её штилевой синевой, отражались то нежно-розовыми, то пурпурными бликами.

– А хорошо, что я тебя встретил. Мне вообще везёт в последнее время, нарушил молчание Ширинбек, любуясь всем обликом сидящей перед ним женщины с царственной осанкой и величественным полуоборотом золотистой головки на красивой шее, - недавно повысили в должности, - он приблизился к цели своей сегодняшней прогулки - поделиться, наконец, новостью, распиравшей его изнутри, - я теперь буровой мастер, в бригаде тридцать два человека, и двадцать два из них по возрасту старше меня, э... Представляешь, Маринка, но меня это не пугает... Я ведь после техникума на суше рабочим в бригаде начинал, все ступеньки прошёл, потом уже в море, работая техником, наклонное бурение освоил, буровые растворы, даже в ликвидации аварий участие принимал. Поэтому, когда Эрнест Аркадьевич - это наш главный инженер, предложил заменить ушедшего на пенсию мастера, я решил, что смогу, да, хотя уже понял, что со стороны всё проще кажется... И мы с тобой должны это событие отметить... Я приглашаю тебя в "Интурист", там же отметим и встречу старых друзей... Ну как?