Шрифт:
Глава 11.5.
— Я…
Хотела было сказать, что нет мне дела до интересов одного эльфа крови…
— Помни. Главное – не вздумай строить из себя бедную сиротку. И пытаться манипулировать чужими чувствами. Такие в Академии не задерживаются… и не только.
— Правильно, лучше быть эдакой бой-бабой с радостной улыбкой, пудовыми кулаками и квадратной талией гнома, — пробормотала себе под нос, - и вид иметь лихой, предельно честный и придурковатый…
Проблемы из-за не тому, не так и не тогда, когда нужно сказанного слова в мои планы на жизнь точно не входили. И что-то такие добрые напутствия в этой душевной Академии настораживали все сильнее.
— О, это было бы весьма впечатляюще, — невозмутимо заметил эмиссар Зимы.
В его голосе выла вьюга, подкрадываясь ледяными лапами.
— Что такое? – Раздался вдруг резкий голос из аудитории.
Она была высокой и светлой, со стенами, покрытыми вязью рун и плотными щитами мерцающих заклинаний.
С места поднялась женщина. Дама лет сорока на вид, холодная, совершенно-аристократичная и невозмутимая. Яркая брюнетка с бледной кожей, длинными сильными пальцами и ровной невозмутимой улыбкой на лице. Наверное, так рисуют королев на древних забытых полотнах.
Расу её я определить сразу не смогла. Быть может, она была все-таки человеком.
— Профессор Даарнэй, — голос эмиссара стал ещё более гулким и пугающим, — выговор тому, кто не предупредил новенькую о правилах Академии. Это ваше.
Меня подпихнули вперед – как ледяной кувалдой толкнули.
На миг кожа профессора стала снежно-белой, а глаза – синими молниями. А потом… она склонилась в изысканном и невероятно изящном поклоне, тогда как все студенты дружно подскочили со своих мест.
— Эмиссар Метели, — голос леди-профессора ровным, вежливым и звонким, с легкими хрипловатыми нотками, — все будет по вашей воле. Я приношу свои извинения за первый курс.
Мой странный помощник лишь коротко кивнул. Колыхнулись прозрачные льдистые волосы, захохотали снежные фейки – и дверь аудитории захлопнулась с другой стороны.
Все взгляды скрестились на мне.
— Даанри айлэ Нариэ, — короткий поклон, которому меня обучила Владычица Адари, удался, — с сегодняшнего дня – студентка факультета Стирателей. И я…
— Садитесь, Нариэ, — взмах изящной рукой.
Свободное место на втором ряду. Где уже сидит капельку бледный Стеф. Так вот что значит это его «встретимся завтра»!
— Вам подскажут то, что вы пропустили. Это была небольшая вводная часть. А сейчас начнем, наконец, занятие. И начнем его с того, что вы назовёте мне пять главных черт своего характера, студенты. И расскажете, как вы их видите для себя? Имеют ли они цвет, или запах, или вкус?
Определенно, занятие должно быть интересным…
А группа – не менее тридцати голов – ну очень «дружной».
Глава двенадцать. О миссиях по спасению мира, которые бывают разными.
Много не нужно для счастья. Всего лишь тетрадь, пишущее приспособление поудобнее пера и некоторое понимание предмета, на котором ты присутствуешь.
Впрочем, наше сегодняшнее занятие больше напоминало какое-то своеобразное знакомство с классом. Вот только не каждый готов так сходу назвать некоторые черты собственного характера. И не всегда положительные.
Например, худенькая светловолосая девчушка, на вид сущий подросток, стеснительно нам улыбнулась и поведала, что ужасно вспыльчива и за обидное слово может проткнуть сгоряча сосулькой – а потом пожалеть. Может даже всплакнуть… но не слишком долго. Её плохо слушается собственная магия.
Кажется, соседи немного отодвинулись в сторонку.
А паренек с будто присыпанными пеплом волосами и странными оранжевыми глазами как ни в чем не бывало заметил, что он сама доброта и всепрощение, но прощать предпочитает уже над трупом обидчика. А об остальных свойствах своего характера он и вовсе умолчит, чтобы не травмировать тонкую душевную организацию присутствующих барышень.
Замечательно. Душевные существа. Кто-то отказывался говорить, кто-то ругался, что это не занятие, кто-то тихо гудел, что он, бывает, ленится и не доверяет людям… И вообще презирает немагов, слабые и жалкие. Это считается за качество?
Профессор Даарнэй только легонько хлопнула пальцами по столу – и в аудитории воцарилась тишина.
— Я, кажется, ясно заметила вам, адепты, что необходима тишина, — раздался звучный, словно журчащий голос профессора, — прошу вас замолчать, пожалуйста. Вам не стоит переживать – никакая информация о вас не выйдет дальше этой самой аудитории. Успокойтесь. Если вы не хотите озвучивать что-либо вслух – напишите на листе перед вами, — миг – и на каждом столе появились прозрачные мерцающие листы, — но в таком случае все эти документы будут подшиты в ваше личное дело студента, — тонко улыбнулась женщина.