Обо всем этом я и размышляла, пока мы выходили из паровика на станции «Спрингтон». Выходили, надо сказать, не одни. Достаточно много человек ехало сюда же. Да и остановку объявили довольно долгую. Все говорило о том, что город этот — достаточно популярное место. Не знаю, что я рассчитывала увидеть (видимо, скромность и торжественность храма и мольцов вместо работников вокзала), но ожидания мои совершенно не оправдались. На фоне сумеречного неба белое воздушное здание с красными, зелеными и синими резными узорами было похоже на фарфоровую фигурку или маленький дворец из сказки. Клумбы под большими стеклянными колпаками радовали глаз совершенно не зимней пышностью роз и ирисов. Да, магии жизни здесь явно не пожалели.

Сам город оказался очень живым, современным и энергичным. По-крайней мере, магикаров по улицам ездило неожиданно много. Один из них Эверт шустро нанял для нас прежде, чем я успела как следует осмотреться.

— В гостиницу «Три праведника» пожалуйста.

Извозчик, как мне показалось, одобрительно хмыкнул в усы, и мы поехали.

Я с любопытством разглядывала улочки, увешанные рекламными табличками и вывесками. В лавках бойко шла торговля. То тут, то там проходил народ небольшими пестрыми группками — скорее всего, туристы. Спрингтон куда больше был похож на уменьшенную и более уютную копию центра Лиденбурга, чем на степенный Далвертон.

— Странно, я думала, тут все будет очень.. религиозно, а здесь никакого намека на Обитель — решила я поделиться с Эвертом своими наблюдениями.

— Просто мы пока в новой части города, — охотно пояснил тот. — Сама Обитель и большая часть старого города находятся на острове. Вот там более строго, скучно и благостно. В общем, тебе должно понравиться, дорогая сестра.

Мстительно пихнула его локтем в бок. Раз назвался братом, пусть принимает сестринскую ласку.

— Злюка, — проворчал «братец», — а еще притворяется святошей.

— Сие есть кара за злословие, Источником осуждаемого, — поучительно изрекла я и снова вернулась к созерцанию городских пейзажей, успев заметить удивленно вскинутую бровь своего собеседника.

Приехали мы довольно быстро. Я только успела отметить, что уже совсем стемнело, а огни вывесок и фонарей сверкают так, что это совсем не бросается в глаза. Да еще залюбовалась приятной улочкой — неширокой, но весьма уютной. Дома здесь стояли явно постарше, чем те, что я видела в самом начале нашего пути. И были очень плотно прижаты один к другому. Правда, довольно часто вереница домов прерывалась широкими арками — входами во внутренние скверики — из окна магикара видны были скамейки,огни фонарей и белые силуэты, кажется, статуи. Вот как раз на этой улочке мы и остановились. Возница наш, все также добродушно улыбаясь, помог нам с вещами и на прощание прогудел, словно давним знакомым:

— Передавайте привет Марисе. Я к ней завтра обязательно загляну вечерком.

Гостиница «Три праведника» оказалась трехэтажным зданием, второй и третий этаж которого выкрашены были в светло-фиалковый цвет. Нижний этаж, цвета молочного шоколада с окнами в тон, мог похвастаться массивной деревянной дверью, туями, высаженных в коричневых же бочках по бокам от входа и широкой светлой вывеской, на которой темными буквами «под старину» было выведено название заведения.

Внутренняя зала была отделана панелями светлого дерева. По залу расставлены были кресла и пуфы с приглушенно малиновой и изумрудной бархатной обивкой и небольшие столики с журналами и букетами. Большая стеклянная перегородка отделяла входную залу от обеденной. Массивная стойка пустовала. Эверт прошел прямо к ней и три раза нажал на блестящую металлическую кнопку вызова персонала. Раздался до удивления громкий мелодический перезвон, и через несколько мгновений послышался приближающийся цокот легких каблучков. Со стороны обеденного зала к нам шла дама — высокая, очень стройная. Короткие рыжие волосы по последней моде уложены мягкими волнами. Шелковый наряд насыщенно-зеленого цвета подчеркивал фигуру — узкий, в талию, пиджак и широкие летящие брюки. Длинные, кроваво-красные нити бус, в тон помаде ясно давали понять, что дама дерзка, смела и экстравагантна. Не молодая, лет около пятидесяти. Но, думаю, никому бы не пришло в голову назвать ее не то что старухой, даже пожилой дамой. Походка ее была энергична, а осанке могла позавидовать любая молодая аристократка.

— Добрый вечер, — произнесла-пропела она низким грудным голосом и вдруг издала боевой клич туземцев ( не удивлюсь, если именно с подобным «Йиииххууу» те бросаются в самую чащу боя со своими боевыми топориками)

— Эрик! — она зеленым вихрем пронеслась по всему залу и чуть не в прыжке заключила Диксона в свои объятия.

— Мальчик мой! Какими судьбами! — за пару мгновений она взъерошила тому волосы на голове, потрепала по щеке и снова обняла, еще крепче. — Источник услышал мои мольбы!

«Младший клерк» совершенно не казался сбитым с толку подобным приветствием. Напротив, он был рад этой встрече не меньше дамы.

— Ты не представляешь, какая тоска здесь по вечерам. Совершенно не с кем поговорить.. по душам — последние слова она лукаво растянула. И Диксон рассмеялся. Так искренне и задорно, что даже завидно стало.

— Я не ждала тебя раньше лета. Ты надолго к нам?

— Недели на две-три точно. Пришлось брать отпуск в такое вот непопулярное время. Все сладкие деньки расхватали дети-племянники начальства, — развел руками «Эрик».

— О, дорогой, не представляешь, как я этому рада, — тут дама повернулась ко мне и с неподдельным любопытством спросила

— Кто эта очаровательная девушка с тобой?

— Моя сестра Марта, заканчивает в этом году школу, — отрекомендовал меня Диксон. — Марта, это Мариса Шепард, хозяйка «Трех праведников» и главная звезда Спрингтона.

— Фу, какая грубая лесть, — отмахнулась та, довольно хохоча. А затем наставительно направила на меня указательный палец. — Только никаких «мэм Шепард», милая, договорились? Для тебя я Мариса и никак иначе. — и она сердечно приобняла меня за плечи.