Заняв стул, который подальше с противоположенной стороны круглого стола, он стал ожидать, пока у местных пройдет шок от его манер. Второй он оставил местному пахану.

— Ты специально нарываешься? — поинтересовался ИИ.

— Не лезь в то, чего не понимаешь, — попросил его Головин.

Сначала в комнату вошел «мутный», огляделся, удостоверившись, что пока все спокойно, отступил в сторону, пропуская пахана. Хромой сразу направился к стулу, на который тут же и уселся. Следом за ними явился Щербатый, которому, похоже, успели пару раз дать в печень и объяснить, что темнить и не ставить в известность старших, нехорошо. Ну и последний щуплый, вот он нервировал Головина гораздо сильнее, чем пахан с мутным. Экс-наемник еще не разобрался, чего ожидать от местных артефактов.

— Под кем ходишь? — начал беседу Хромой. — В разговоре с нашим человеком, ты упомянул больших людей.

Головин быстро просчитал варианты. Ссылаться на Рваного, про которого он ляпнул Щербатому, было глупо, проверки легенда не выдержит, поэтому он решил просто напустить туману.

— Тебе это без надобности, поскольку для вас их внимание совсем дело лишнее. Я на вашей территории жить и работать не собираюсь, у меня дела с Щербатым, как выполнит, я сразу уйду. Если хочешь что-то предъявить, предъявляй. Если познакомиться зашел, на меня поглядеть, то вроде как и знакомство сладилось.

— Знаем мы про твои дела, — сказал пахан, ответ и уверенность Миража его явно обескуражили, не привык он к тому, что его так нагло посылают и просят не совать нос не в свое дело. Он запустил руку за пазуху и вытащил кожаную книжечку размером с ведомственные корочки. — Твои документы, Павл Мираж?

— Может, и мои, — развел руками Головин, — я внутрь не заглядывал. Если мои, то надо рассчитаться, и пора в дорогу собираться, как я сказал, задерживаться тут я не собираюсь.

Хромой окончательно растерялся.

Головин мысленно потешался, глядя на него, тот явно не знал, как выйти из положения, сохранив лицо, ведь уже к утру весь этот маленький городок будет в курсе, как его осадил пришлый. Наконец, его губы сжались в презрительной усмешке.

— Верно, говоришь, — произнес Хромой, — надо рассчитаться. Но мои услуги стоят дороже, чем тебе сказал Щербатый, так что, выкладывай пять сотен марок, и документ твой. Это мой город и мой процент. Человек, который делал тебе ксиву, тоже мой. Кош решил срубить левак, но ему объяснили, что он не прав.

Гопник, стоящий у двери под присмотром тощего, при упоминании своего имени вздрогнул.

— Верно я говорю, Щербатый?

— Да, Гэг, — подтвердил тот.

— Ну, вот видишь, — развел руками Хромой. — Так что, Павл, деньги на стол, и расходимся довольные друг другом.

Головин усмехнулся. В принципе, это был просчитанный вариант, что местный пахан попытается выставить его на бабки. Теперь надо было быстро решать, что выбрать — заплатить и без проблем уйти, заимев клеймо терпилы, это совершенно не подходило Миражу. Второй вариант — положить всех, забрать документы и свалить, заимев при этом кучу неприятностей. Отказаться платить, и остаться без документов. А можно….

— Ну, ты нахал, — сообщил ему ИИ, — но мне нравится.

Некогда Павел, а теперь Павл по документам, покачал головой.

— Ты, Хромой, по беспределу пошел, влез в чужой договор, а теперь решил с меня денег поднять, сам палец о палец не ударив? Не бывать такому. Отстегну обещанное. Я должен Щербатому сто пятьдесят марок, и по десятке за каждые сутки проживания в данной комнате, вот и весь расчет. А если ты меня нагнуть решил, то сильно пожалеешь, лоха ищи в другом месте.

Все, карты брошены. Хромой уже не мог отыграть назад, только сделать из чужака пример. Он как-то по-особому шевельнул пальцами, давая сигнал, и его подручные тут же пришли в движение. Первым на вскочившего Головина налетел мутный, он на голову выше и килограмм на десять тяжелее, но вот только Мираж лишь с виду был обычным человеком, он был быстрее, сильнее. Получив кулаком в брюхо, длинный, сложившись пополам, улетел обратно, снеся попутно оказавшегося на его пути Хромого.

Тощий был чуть быстрее, да ему и не пришлось ничего делать. Разжав руку с перчаткой, и тут же из нее на пол упал какой-то энергетический кнут бело-голубого цвета, а крохотные искорки, слегка потрескивая, бегали по все длине. Все это заняло меньше секунды.

Да, он был мастером — точный, быстрый хлесткий удар. Даже на скорости Головин не успел бы его вырубить раньше. Зато реакция у Павла оказалась на порядок выше, скрутить тело, и рывок вперед, энергетический хлыст ударил по спинке стула, развалив ее надвое. Запахло паленым лаком и деревом. Больше ничего тощий, кроме как удивиться, сделать не успел. Кулак Миража прилетел ему в челюсть и просто снес вырубившегося бандита на Щербатого, который смотрел на побоище с полнейшим изумлением.

В итоге по прошествии трех секунд с начала драки все действующие лица, за исключением самого Павла, оказались на полу. Длинный мычал, согнувшись пополам, тощий отключился, тут еще свою роль сыграла стена, с которой он «поцеловался». Щербатый лежал и с ужасом смотрел на Головина. Хромой же, выбравшись из-под мутного, замер, пытаясь прикинуть дальнейший план действий, из его разбитого носа на довольно дорогой серый пиджак текла кровь, но он даже не подумал дернуться, ее остановить.

— Ты знаешь… — начал он, но под взглядом Миража сдулся.