Вещь может не выдержать второго курса и погибнуть прямо здесь об этом он тоже знает. Но его это совершенно не волнует — я нужна ему для результатов. Собственность Владимира Власова. Игрушка. Безделушка, так, кажется, меня назвал их гребаный маршал. Дорогая игрушка. В меня вкладывают бешеные средства, и я вижу по физиономиям этих придурков, что они безумно довольным исходом. Получить свою оплату сейчас, а не спустя время. Продолжать делать из меня безропотную овцу на заклании, которая должна радоваться перспективе сдохнуть в ближайшее время и благодарить их за это вместе с Владимиром. Не просто больно — очень больно, невыносимо. Особенно после года ожидания, после проклятого года в течение которого я считала каждый день вдали от него, мечтала, как вернусь изменившаяся и…Что и? Ничего. Я для него НИКТО. Он сам мне сказал об этом.

— Людмила!

Я посмотрела на мужчину и поправила волосы. Кажется, я все еще улыбаюсь.

— Мы поздравляем вас с продвижением на новый этап. У вас будет три дня отдыха. Вы сможете выйти за пределы интерната. Вы будете переведены в другой отсек, на ваше имя выписано удостоверение личности, документ профпригодности, вам выдадут стипендию. Мы рады сообщить вам, что вы прошли зачет по всем трем категориям. Все три категории сданы на отлично.

Я кивнула и перевела взгляд на женщину слева.

— Я думаю, мне не стоит напоминать вам о запрещенных для агента действиях, которые могут причинить вред. Не забывайте для какой великой цели вы предназначены, для чего избраны и как послужите на благо Родины! Глупые связи совершенно не красят агента, а иногда могут испортить его задание, а значит агент не сможет его выполнить по собственной вине. Вы понимаете, чем это грозит, верно? А также я думаю вы понимаете, что я имею ввиду. Никаких половых контактов, никаких интрижек.

Я снова кивнула. Конечно, я понимала. Никакого секса. Хотя, смотря что называть сексом, потому что агенты не отказывали себе в удовольствиях и довольно часто делились подробностями своих похождений. Пожалуй, это можно было назвать одним из основных развлечений. Экстремальных развлечений потому что тонкую грань, отделяющую полноценный секс от ласк, отделял один шаг, особенно под действием запрещенных препаратов, которые тайно распространялись на территории. Впрочем, это наивно считать тайным распространение наркотиков. Кому-то это было выгодно. Руководство знало об этом, но никого это не волновало. Главное — соблюдение видимости запрета. Иногда мне казалось, что им доставляет удовольствие смотреть на искушения, которые заставляют сделать выбор. Намного позже я узнаю, что были и другие причины, например, перевербовка агента другим Хозяином. Зависимый агент согласиться на что угодно за определенную сумму денег или за дозу. Единственное, что нам запрещалось и каралось смертной казнью — это лишение девственности агентов женского пола. Потому что скорей всего на одном из заданий придется ее лишиться на благо государства с объектом.

Мне подали папку, пожали руку. Я вышла за дверь. Несколько секунд стояла, глядя в никуда, а потом не спеша, не торопливо пошла к лестнице. Очень медленно поднялась на тринадцатый этаж. Толкнула дверь, ведущую на крышу.

А когда она захлопнулась за мной, сползла по ней на пол и разрыдалась.

Вот так все просто. Я ждала, я так сильно ждала окончания. Я считала каждую секунду до встречи с ним. Первое, что написала в своем дневнике… это было его имя и фамилия. Жалкая, ничтожная идиотка. Грязь засмотрелась на небо и высохла под беспощадным ураганом равнодушия. Ему нужен идеальный агент? Он его не получит. Я не вещь. Я не НИКТО. Я человек. Я хочу…Да всем наплевать на то, что я хочу. По их мнению, я должна быть благодарна и им и своему Хозяину за возможность использовать меня поизощренней. Я теперь хочу одного, только одного — испортить этот проклятый проект и показать им, что я не вещь. Доказать, насколько они ошиблись, назвав самой лучшей — брак. Пусть рушатся к дьяволу их планы. Его планы.

Дверь содрогнулась от удара.

— Мелкая, я знаю, что ты здесь. Открой, не то вышибу и попаду в карцер.

Я не открыла, так и сидела на бетонном полу, глядя на синее небо. Проклятое синее небо. Сейчас я его впервые ненавидела. Сколько раз я буду ненавидеть и любить его позже… Ненавидеть люто и яростно и любить до умопомрачения.

— Тебя не перевели? Я не верю. Слышишь? Еще есть второй раунд. Через две недели. Я могу не пройти вместе с тобой. Завалить собеседование и пойдем вместе! Мила!

Вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Иди домой, Ренат.

— Эй! Открой мне. Я хочу поговорить с тобой. Они не должны видеть, что ты расстроена, Мила.

— Они и не видели.

— Вот и хорошо. Все отлично. Я слышал, что бывает и третий раунд. Не все потеряно.

Ничего и не было. Терять было нечего. Вообще. Я бы согласилась потерять. Тогда у меня бы остались воспоминания хоть о чем — то. А так…

— Открой. Что они тебе сказали?

— Что я прошла.

— ЧТО?

Сильный удар в дверь.

— Сучка, ты, Журавлева. Пошла ты, знаешь куда?

Я резко открыла дверь и встретилась с ним взглядом. У Рената были очень красивые темно-зеленые глаза. И сейчас они стали еще темнее, когда он заметил на моих щеках слезы. Протянул руку и вытер их большим пальцем. Нахмурился. Не понимает.

Я наклонилась и прижалась губами к его губам, а потом резко отпрянула, увидела ошалелый взгляд.

— Увези меня куда-нибудь, Ренат. Три дня отдыха… А еще — ты лжец, ты ведь тоже прошел.

Он усмехнулся и привлек к себе за затылок.

— Думала я сбегу, поэтому слезы?

— Да, я думала, ты сбежишь.

— Дура. Просто идиотка.

И он был прав. В какой-то мере…только идиотом был все же он. Глупым, влюбленным идиотом. А еще самоуверенным. Только что я протестировала себя сама, пусть на самом легком объекте, но оказалось, что обвести вокруг пальца агента не так-то трудно.

Молодого, неопытного, возбужденного агента. На губах застыл вкус его губ, и я с трудом удержалась, чтобы не вытереть рот ладонью.