Шрифт:
Только лиглинг поднёс к скважине ключи, как в них тут же вылетела небольшая молния. Лиглинг зашипел и отскочил.
– Чт-т-то это?!
– Ы, – недружелюбно произнёс Гросох.
– Абсолютно с тобой соглашусь, дружище. Квадун, знакомься: магия.
– Чт-т-то?
– Чары, колдовство, наговор – не знаю, как это тут называется. Хотя, судя по твоей реакции, никак.
– Эт-т-то что, помогает люд-д-дям охранять свои замки, хи-хи?
– Она позволяет вообще очень многое. Людям, увы, в очень малой степени. Готов биться об заклад, это творчество нашего ненаглядного альта, – Чиж прищурил один глаз. – Ты уверен, что нам именно туда?
– Ес-с-сли в башню, то да.
– М-да, скверно… А больше никак?
– Т-т-только через поселение.
– М-да…
– Сломаю? – с надеждой спросил Гросох.
– Нет-т-т! Мне ещё!..
– Если придётся биться, то всё равно узнают, – убеждённо сказал грайдец. – Квaдуну всё равно придётся выкручиваться.
– Квадyну, Гросох, ударение на последний слог. И потом…
– Кого надо ударить? – с ещё большей готовностью переспросил грайдец. Чиж закатил глаза.
– Тебя определённо нужно будет научить хотя бы каким-то основам… В любом случае, наверняка, раз защищена скважина, то защищена и вся дверь. Тебя просто шибанёт молнией.
– Ы…
– Да-да, именно.
Повисла тишина. Снаружи доносились крики, гам, шум, как на каком-то базаре. Чиж сощурился.
– Говоришь, много новых в форте, нет?
– Сами люд-д-ди так говорят, хи-хи.
– И все абсолютно из разных мест?
– Я н-н-не проверял, но зд-д-десь никогда столько не было.
– Так…
Чиж снял плащ, поправил пояс так, чтобы пистолеты оказались на спине, а нож – на видном месте. Затем он передвинул наплечный ремень, чтобы спрятать все свои кармашки.
– Чт-т-то ты делаешь, хи-хи?
– За местного я очень вряд ли сойду, а вот за иностранца издалека – мне кажется, вполне, – разбойник снова надел плащ, отошёл назад и широко развёл руки. – Как тебе, Квадун, нет?
– Ч-ч-человек и ч-ч-человек, вы все на од-д-дно лицо, хи-хи.
– Не обнадёживает… Ну что ж, лучшего варианта всё равно нет.
– Ты идёшь к ним? – нахмурился Гросох.
– А что остаётся делать? Времени в обрез, нельзя медлить. Сорок тысяч на дороге не валяется! Квадун, говоришь, весь форт облазил?
– Только ноч-ч-чью! – возмутился лиглинг. – Когд-д-да все спят! Днём я т-т-туда не сунусь!
– А я без тебя потеряюсь там, как неразумная дитятя. Без указаний твоих мне никак, уж извини, – Чиж распахнул полу пальто. – Пристройся как-нибудь здесь. Авось не заметят.
Лиглинг прижал к спине хвост, нахохлился, поморщился – вообще всем видом выражал крайнюю степень недовольства.
– А если замет-т-тят?
– Будем импровизировать! Не даром же я Чиж Балабол, в конце-то концов, надо звание отрабатывать!
– А я? – вдруг озадачился Гросох.
– Тебе, дружища, предстоит задача не менее важная: следить, чтобы мышка тут без твоего ведома не юркнула!
Гросох не переставал хмуриться.
– Я должен быть с тобой, – твёрдо сказал он.
«Ох, неужели привязался? Да и я-то тоже хорош…»
– Мы вернёмся, обещаю! Согласись, в деле скрытности и маскировки тебе всё же есть, чему учиться. Зато в драке, уверен, мастерства тебе не занимать, нет?
– Я прикрываю отход? – догадался Гросох.
– Да! Именно! Прикрываешь отход, точно! И если появятся тут люди, то вежливо объясни им, что им пока придётся позабыть о наличии у них здесь крайне удобного тоннеля. Улавливаешь?
– Ы?..
– Это метафора, Гросох, обозначающая приглашение надавать людям хороших тумаков.
– Ы! – довольно отозвался грайдец.
– Вот и чудно! Стой здесь, никуда не уходи: мы с Квадуном за тобой вернёмся. Что ж, пойдём!
Глава 8. Лисы на псарне
Человек и лиглинг, скрытый под длиннополым пальто, двинулись к выходу. Квадунгурарашава крепко вцепился в пояс Чижа, сжался, как мог, даже почти не дышал. Подумать только: висит на поясе у человека, как какое-то чучело! Как бы ликовал сейчас Нарвангурдарагаш, если бы увидел его!..
«Это всё ради них, – твёрдо подумал Квадунгурарашава. – Чтобы спасти племя.»
Это чуть-чуть помогло. Но вонь человека и унижение от того, что лиглинг болтается у того под курткой, ничуть меньше от этого не стали.
Чиж ненадолго задержался у двери, скрипнув ей, и выскочил наружу. Они оказались на небольшой улочке, соединяющей две стороны селения. Квадунгурарашава бывал здесь уже дюжину дюжин раз: забирал оружие, особую пыль, которой пользовались люди, кое-какие инструменты. Так что это людское поселение он знал очень хорошо. Обычно, однако, он заходил сюда ночью, когда покой нарушали лишь отдельные патрули. Сейчас же снаружи царил страшный гам, в воздухе витало бессчётное количество разных запахов. Квадунгурарашава ни разу не видел и не чуял столько лиглингов, не говоря уж о людях.