— Сань, а как ты ему лоб прижег? Да и там, ну со скотчем тоже, фокус что ли какой?

— Фокус, фокус, — кивнул Макаров, — пойдем во дворе посмотрим, что у них еще интересного есть. Я думаю твои друзья детства только к вечеру объявятся, так что времени у нас много.

Саша оглядел дом снаружи. Ничего так, добротный сруб пятистенок. Видно, что не новый, но и старым его не назовешь. Толстые бревна хоть и потемнели, но смотрелись крепкими и совсем не гнилыми. Окна большие, да и сам дом высокий с четырехскатной крышей покрытой блестящим белым железом — видно, совсем недавно перекрывали.

Метрах в тридцати стояла свежесрубленная баня, а чуть левее, какое-то кирпичное строение. То ли гараж, то ли длинный сарай, с небольшими пластиковыми окнами под самой крышей. Причем кирпич был ярко-красным, не успевшим выгореть на солнце, значит построили этот гараж-сарай максимум год-два назад.

— Волоха, видно это и есть их цех, где паленку разливают. — кивнул Саша на кирпичную постройку. — Пойдем глянем, что ли?

Все здание было метров двенадцати в длину и вход находился на торце строения. Небольшая дверца, в автомобильных воротах-рольставнях была не заперта и Саша нырнул внутрь.

— Ниче так, даже пол бетонный. — оценил Вован внутренности цеха бутлегеров, оглядывая трубы, шланги, какие-то станочки и большие емкости из нержавейки. — С размахом обосновались. Прям настоящее производство.

Возле одной из стен стояли десятки коробок с уже готовой продукцией и большие, наверное пятидесяти литровые пластиковые канистры с жидкостями.

— Ого! — присвистнул Саша вытянув из одной коробки бутылку вискаря известного бренда. В следующей был упакован коньяк. — Вот же сучары! Дорогое льют, видно и распространяют по магазам и кафе. Надеюсь тот коньяк, что мы с тобой утром пили не из этой бочки вышел. Спалить все тут, к едрене-фене! — Закипел Макаров.

Он уже хотел приступить к задуманной огненной мести, как услышал чей-то кашель снаружи, с противоположной стороны от въездных ворот.

— Вот жеж, не проверили совсем, может у них на базе еще кто есть. Пошли глянем? — поманил он за собой приотставшего друга с интересом изучающего разные бутылки вискаря и коньяков.

Саша увидел другую дверь, которую поначалу не заметил из-за нагромождения коробок и емкостей. Пластиковая дверь была заперта изнутри, но он отодвинул засов и выглянул наружу.

С другой стороны цеха был еще один двор, со срубом колодца с ручной помпой, от которой к цеху тянулся армированный шланг. У высоких, глухих ворот стояла «та самая» белая газель. Напротив стоял старый вросший, наверное, на треть в землю деревянный дом с покрытыми мхом стенами. На низенькой, осыпавшейся завалинке сидел седой дедок.

Не смотря на то, что день был солнечным и не по весеннему теплым, дед был одет в ватник и старый потертый треух. А на ногах у него были растоптанные, подшитые толстым слоем резины, пимы.

— Это еще, что за явление? — усмехнулся Макаров и кивнул на старика. — Пойдем пообщаемся, что ли?

— Здорово, сынки! — первым поприветствовал их старик. — Какими судьбами тута оказались?

— Ты сам-то кто такой? — неласково ответил ему Вова.

— Так, Матвей Васильевич, я. Тута и живу. — кивнул дед на старый дом за спиной. — Очень давно живу, еще с тех пор как тута нормальная деревня была.

— Меня Александр зовут, — немного помолчав, все же представился Макаров, — а это друг мой, Володя. А сейчас чего, не нормальная?

— Деревня-то? — переспросил Матвей Васильевич. — Да какая же она нормальная? Уже лет двадцать пять как ликвидированная. Все поразъехались. Хотя вон там домишка, так новые жильцы обжили, да и Палыч тут обосновался.

— А кто он тебе, Палыч-то?

— Да никто, — даже как-то удивленно посмотрел на Сашу дед, — раньше я тут хозяйствовал, а теперь он.

— Отобрал дом что ли у тебя?

— Почему отобрал, купил и нотариуса из города привозил, чтобы документы все как надо оформить. Но меня не погнали, теперь в старом, еще дедовом доме вот живу. Да и помогает поманеньку, чем может. Даже карточку мне пенсионную сделал, сам в банкомате деньги снимает и мне привозит и продукты покупает какие прошу.

— Значит уважаешь его? — посмотрел на деда с прищуром Саша. — А я слыхал, что рабов сюда пахать привозят? Это в цехе что ли работают? Нас вот избили и сюда привезли.

Дед помолчал, потом неопределенно пожал плечами.

— Понимаешь, Александр, у каждого человека есть хорошие и не совсем хорошие поступки. Может даже совсем не хорошие, согласен. Но на то мы и люди, чтобы всякое творить, а не ангелы небесные. Да и не черти, чтобы навроде абсолютного зла. Серая масса в общем. Так и Палыч, как и многие сейчас — не богу свечка, не черту кочерга. Плывет, значица, по течению. Бывает и ущемит кого, а бывает и поможет, вот как мне. Вас вот огорчил, значица?