– Нас всех ждет долгий разговор. И я бы сделала все, чтобы он не состоялся, но, боюсь, наши пути привели нас туда, откуда не возвращаются, – процедила старая фея.

– Прости, – робко сказала Ронсенваль и отошла в сторону, на равное расстояние от возлюбленного и от бабушки.

Джорна не могла не заметить ее позицию и только хмыкнула. Тристан решил, что невежливо молчать и произнес:

– Мадам, я бы хотел представиться…

– Бабушка, это Тристан, – пришла ему на помощь Ронсенваль.

– Да опоздали вы оба с приличиями, – кивнула она. – Я пришла настолько раньше, что увидела достаточно.

Тристан почувствовал жар на щеках и ушах. Ворот кителя вдруг сделался непривычно колким. Он собирался объяснить свое поведение, но Джорна подняла ладонь, предотвращая его речь. Этот жест напомнил ему манеру Ронсенваль.

– Говорить буду я, – начала она. – Все что здесь происходит, для меня ужасно. Я предвижу столько боли, что ее не вынести и целому народу. Это все касается тебя напрямую, мальчик. А теперь касается и моей Ронсенваль. Мы, феи, ушли в Трините больше ста лет назад. Все феи – это старейшие благородные семьи континента. Несколько веков назад короли смертных истребили почти всех фей. И многие из них надели маски и скрыли свое происхождение. Каждому из нас от природы дан талант к магии. И эти дары возвысили фей в мире людей. Но пришла новая эпоха, в которой ни нашим умениям, ни происхождению не было места. Нам претило то, что люди называли прогрессом. Мы знали, чем это обернется, потому что среди нас всегда были провидцы. Тот прогресс был техническим и научным. Ученые пытались исследовать нас так, словно мы больные. Только наш исход привел к развитию науки неизведанного, иначе нас бы погребли в лабораториях, и изучать было бы некого.

Тристан взглянул на Ронсенваль, она куталась в кардиган и так же поглядывала на него в ответ.

– На смену нам в общество пришли нувориши, и брешь в иерархии восполнилась. Феи ушли в леса не только из страха перед современной наукой, но и перед войной. Оружие людей ужасно. Оно не для честного сражения воина с воином, оно для истребления, – продолжала Джорна. – Я, Мэб Джорна, я помню ту войну, что люди назвали Последней. Это ложное наименование. Грядет такое побоище, что все народы утонут в крови. Восстанут древние короли для Великой войны, и ты, Тристан, будешь служить одному из таких королей.

– Но позвольте, – вмешался Тристан. Он был взволнован, не хотел верить в слова Джорны, но верил. – Последняя война была той ужасной, кровопролитной войной из пророчеств. Она истребила много людей на континенте. Пали королевские династии и исчезли целые народы. Как в том пророчестве… Подписан пакт, соглашение, о том, что все конфликты будут решаться в позиционных войнах. Битвы не перетекают в города и не уносят жизни мирных граждан. Фронт далеко, и он не сдвигается с места уже несколько лет.

– Ты слушаешь невнимательно. Или не хочешь слышать, – недовольно ответила Джорна. – Будет сражение намного страшнее. И твой дар в ней пригодится.

– Вы об оживлении кукол? – удивился Тристан. Он посмотрел на Ронсенваль, и она подтвердила его догадку.

– Мальчик, ты не представляешь, насколько он будет ценен, – заверила его Джорна. – И приведет к большим победам и большим жертвам. Но мы бы могли спрятать тебя. Это следовало сделать твоим родителям. Но Труверы оба были любознательными. Твой отец связался с агнологами, помогал им в экспериментах. А твоя семья могла остаться в Трините.

– Вы знали моих родителей?.. Потому что они тоже жили в Трините? Потому что они тоже были… Нет!

– Тристан, поверь, это многое объясняет, – Ронсенваль бросилась к нему.

Она вцепилась в его рукав, и царапала нашивку на нем. А Тристан качал головой.

– Конечно, объясняет, – отрешенно говорил он. – Ужасно. Бедный Рошан, как я теперь его понимаю!

– Если уйдешь сейчас с нами в Трините, будешь жить той судьбой, что тебе написана на роду, – предложила Джорна.

А Ронсенваль взяла его лицо в руки и повернула к себе.

– Послушай, Тристан. Мы будем вместе, – она гладила пальцами его скулы и волосы, нашептывая обещания, от которых было мучительно отказываться. – Мы останемся навсегда в Трините. Никакой войны, никакой разлуки, никаких тайн.

– Какая хорошая жизнь, – прошептал Тристан и положил свои руки поверх ее ладоней. – Помнишь, я сказал, что если ты заставишь меня выбирать между службой тебе и Ордену, это будет сложный выбор?

– Да, но ты поклялся мне. А Ордену ты не присягал, – уговаривала она.

– Не присягал. И все же это дезертирство. Особенно теперь, когда я знаю, что грядет такое…

– Ты что же, хочешь отправиться на войну?

– Вовсе не хочу. Но я всю жизнь делал то, что должно, а не то, что мне хочется, – а потом подумал и добавил: – Кроме последней недели.

Джорна обошла их и сказала:

– Подумай, Тристан. Я не позволю погубить свою внучку. Пусть без тебя ей придется тяжело, но она не умрет от ужасного оружия, разрывающего человека на части. Подумай ночь, а завтра приходи в холмы. Я буду ждать ответ. Ронсенваль!