Шрифт:
Да еще сделать так, чтобы Густаву в голову не пришло зажигать свечу и тем более просить снять платок, которым она собиралась закрыть лицо.
А иначе мужчина откажется. Не станет рисковать своей будущей вольной.
Эви мысленно вздохнула и тихонько отбросила одеяло.
Присцилла утром спит очень крепко. Тем более вернулась поздно — занималась «уборкой» у лорда Винтера.
Проблем быть не должно.
Накинув заранее приготовленный плащ и замотав лицо, Эви подкралась к окну. Так… Нужно как следует закрепить веревку.
От страха тряслись руки.
Но жажда сделать по-своему была сильнее. Лучше попробовать, чем всю жизнь жалеть об упущенной возможности! Туже затянув узел под подоконником, Эви бросила веревку вниз.
Теперь дело за малым.
Голова шла кругом, когда она ухватилась за колючую пеньку и уперлась ногой во внешнюю стену. Но медлить нельзя! И, вздохнув поглубже, Эви как следует оттолкнулась.
Ладони обожгло болью.
Проклятье! Следовало бы надеть перчатки! Не подумала… А, неважно! Ей нужно еще чуть-чуть, еще немного и… Есть!
Ноги мягко коснулись плит внутреннего двора.
Стараясь не шипеть, Эви подула на слегка содранную кожу ладоней и, запахнувшись в плащ, рванула в конюшни.
Густав должен быть там! Он спит рядом с лошадьми даже зимой. Эви это помнила. Как и то, что в помещении должно быть темно. Она тихонько прокрадется внутрь и…
— Госпожа!
Эви споткнулась и рухнула на пол, сбивая колени в кровь. От визгливого крика проснулись даже птицы, а где-то вдалеке послышался топот.
Присцилла! Ах, она… сука. Все поняла!
Эви вскочила на ноги и, затравленно оглянувшись, поспешила к оранжерее. Но и тут не успела: дорогу перегородили два рослых стражника.
— Госпожа, пожалуйте за нами, — пробасили, хищно оглядывая ее с головы до ног.
Эви шарахнулась назад, но ее перехватили под руки. Плащ распахнулся, являя взору стражников лишь тонкую ночную рубашку.
— Отпустите! — взвизгнула Эви, пытаясь вырваться.
Но тут взгляд зацепился за еще одного свидетеля.
Густав?!
Мужчина стоял на другом конце двора с ведром воды и наблюдал за происходившим.
А стража, воспользовавшись ее замешательством, поволокла обратно в замок.
Глава 4
В комнате царила суета. Служанки носились, как ужаленные, собирая ее вещи, а Эви сидела у окна и с затаенной яростью наблюдала за тем, как леди Винтер командует подготовкой к ее похоронам. То есть замужеству.
— Приведи себя в порядок, — скомандовала ей. — Твой жених любит опрятность.
— Он уже женат, — огрызнулась, отчаянно мечтая, чтобы женщина, звавшаяся ее матерью, исчезла.
Леди Винтер медленно обернулась.
Их взгляды встретились, будто наточенные мечи. Только искры полетели.
— Голос прорезался? — обнажила клыки змея.
— Должна же я суметь прокричать «нет» перед алтарем… Ай!
Эви ругнулась, пытаясь выдрать цепкие когти леди Винтер из своих волос, но гадина сжала так, что из глаз брызнули слезы.
— Заткнись, — прошипела яростно. — Ты, маленькая охамевшая дрянь, которая не понимает своего счастья! И на твоем месте, я бы благодарила Пречистую за такого мужа.
Внезапная догадка взбудоражила в груди волну отвращения и гадливого презрения. Да леди Винтер без ума от герцога! Фу!
— Кто ж тебя возьмет на мое место. Кому ты нужна…
Хлоп!
Щеку опалило звонкой пощечиной.
А потом леди Винтер как ни в чем не бывало вернулась к сбору вещей.
— Эй, дармоедки! — крикнула сбежавших служанок.
Те быстренько явились на зов хозяйки. За дверью подслушивали…
Эви слизнула кровь с разбитой губы.
Теперь ясно, почему мать бесится… И после неудавшегося побега леди Винтер собственноручно наказала дочь, отхаживая обернутой тряпками палкой — ведь синяков оставлять нельзя! Было очень больно… Но Эви так и не сказала, откуда у нее веревка, и уж тем более об истинной цели дерзкой утренней прогулки. Густав не виноват, что одна невезучая дурочка так глупо попалась.
Но шанс сбежать все-таки оставался… Во время поездки! До столицы несколько дней пути. И часть путешествия пройдет через лес…
Пока Эви напряженно размышляла, как поступить лучше, служанки закончили сборы.
— Вставай! — гаркнула леди Винтер. — Герцог заждался.
— Так приехал бы лично!
— Еще одно слово — и отправишься к нему связанной.
Пришлось прикусить язык. Выжившая из ума баба не шутила. Да и отец пребывал в дурном расположении духа, так что она могла поехать не только в кандалах, но и с переломанными пальцами.