– Могу я пойти с тобой? – Неожиданный вопрос Эллина обескуражил меня. – Не хотелось бы провести вечер один на один с твоим братцем.

Блондин встал, оперевшись ладонями о столешницу.

– Ты что же, боишься моего милейшего брата? – хихикнув, поинтересовалась я.

– Боюсь, не смогу сдержать свою клятву не причинять ему вреда.

Меня охватила ярость, я смерила фейца презрительным взглядом, застегивая куртку.

– Знаешь, смертные совсем не привыкли к тому, что по их улицам шастают эльфы-переростки.

Черты лица Эллина стали резче. Черт, должно быть, я задела его. Феец выпрямился во весь рост, косо посмотрев на меня.

– Я могу воспользоваться заклинанием гламура, – предложил он, смягчив интонацию. Видно, блондину действительно не импонировала перспектива остаться в компании моего брата. – Смертные будут думать, что я – один из вас.

Я непонимающе нахмурилась, обвивая вокруг шеи серый шарф:

– Ты же говорил, что тебе нужно восстановить магический резерв?

– Это простое заклинание, особых магических затрат оно от меня не потребует.

С минуту мы буравили друг друга взглядом. Я мысленно взвешивала все за и против. Пара мгновений, и я капитулировала. Действительно, оставлять его дома дожидаться Артура – не лучшая затея.

– Ладно, – вскинув руки, согласилась я. – Но тебя надо переодеть, а то ты в своих рейтузах похож на сбежавшего принца из Дисней, столкнувшегося с жестокой реальностью. – Я указала на запекшиеся на его когда-то белоснежных штанах пятна крови и грязи.

Сумрак, сгустившийся над нашими головами, становился все плотнее. Вечерело.

Артуру я оставила записку на журнальном столике возле камина:

Мы проходили мимо таверны, в которой всего пару дней назад я беззаботно пила эль. Из приоткрытой двери на промозглую землю лился яркий свет. До нас доносился звон стаканов, возбужденные голоса постояльцев и задорный смех официантки с розовыми волосами.

Эллин наложил на себя заклинание гламура – как его видели другие люди, я не знала, но для меня он остался таким же нагловатым остроухим парнем. Я могла видеть сквозь чары благодаря своей скрытой магии.

Порывшись в шкафу у брата, я нашла старые джинсы и серую куртку, которая, как объявил мне Эллин, была ему без надобности: он принадлежал к касте зимних фейри, поэтому совсем не чувствовал холода.

– Главное – чтобы ты не привлекал к себе внимания смертных, а в такую морозную погодку человек из дома даже носа без верхней одежды не высунет, – грубо объяснила я фейцу правила своего мира.

Прорычав что-то нечленораздельное, Эллин порывисто схватил куртку Артура и натянул на себя, демонстративно распахнув ее.

Выйдя на одну из главных улиц города, мы направились в центральный парк Ситки. Ветер усиливался, пробирая до самых костей, я плотнее укуталась в свой теплый шарф и сунула руки в карманы.

Шли мы молча, феец заинтересованно озирался по сторонам, напоминая мне туриста, который лихорадочно искал, чтобы «этакое» ему сфотографировать.

Я ждала вопросов про машины или другие достижения человеческих наук, но их не поступало. Либо блондин не хотел выглядеть глупо, либо знал о мире смертных гораздо больше, чем я думала.

Ирис бежал на пару шагов впереди нас, принюхиваясь к земле и помечая каждый столб на своем пути.

– Причудливые у вас, людишек, вкусы на домашнее зверье. – Эллин презрительно сморщил свой идеально ровный нос. – Защитник из него никакой, использовать его как средство передвижения тоже не получится, для пропитания он опять-таки не годится, да и умом не блещет. Что с него проку?

Я подняла голову, чтобы взглянуть фейцу в глаза. И застыла как вкопанная. На его лицо упал блеклый свет от стоявшего вдоль аллеи уличного фонаря, подсветивший все его заостренные черты и кипенно-белые волосы, ореолом светящиеся вокруг его головы. У меня перехватило дыхание. Я с трудом заставила себя оторвать от него взгляд.

«С чего бы это?» – тревожно подумала я.

– Не обязательно от кого-то должен быть прок, чтобы его искренне любили. – Мы поравнялись плечами, и я ощутила на себе пристальный взгляд Эллина. – Любить ведь можно просто так, безвозмездно. Иногда хватает одного взгляда или незаметного поступка, чтобы тебя полюбили. В любви не должно быть выгоды, любовь многогранна. Вот Ирис, например, – с ним я чувствую себя не так одиноко, и одно это уже достойно любви, – немного задыхаясь, тараторила я.