– Но, ведь перед этим мы два раза встречались в библиотеке, – возразила Вайпер.

– Прости, я слишком поторопился, не объяснив тебе. Встреча в библиотеке не была нашей первой встречей: в первый раз я увидел тебя на Нусельском мосту в конце сентября. Ты была одета в свое черное пальто, твои волосы были распущены. Ты смотрела на город, а я смотрел на тебя – просто не мог оторвать от тебя взгляд. Ты ужасно заинтриговала меня в тот вечер, – с легкой улыбкой объяснил я.

– Так это был ты? Это ты смотрел на меня так пристально, что мне даже жгло кожу? – удивленно воскликнула она.

– Да. Это был я. Я смотрел на тебя и думал о том, какая ты необычная, странная и таинственная. Это был просто волшебный вечер.

Вайпер улыбнулась.

– Но что ты подумала тогда обо мне? – спросил я, наконец, подходя к интересующей меня теме и просто из любопытства.

– Я подумала, что какой-то странный тип наблюдает за мной, и у меня даже мелькнула мысль, что ты можешь быть маньяком.

– Даже так? – усмехнулся я.

– Ты напугал и разозлил меня, – со смущенной улыбкой сказала она. – Ты выглядел как-то… Угрожающе.

– Ты права, я действительно выглядел так. Но ты так заинтересовала меня, что я просто не мог оторвать от тебя взгляд, хоть и приказывал себе не быть таким назойливым. В тебе была загадка, которую я желал разгадать.

– Ты – поэт! – тихо сказала Вайпер и отпила глоток уже успевшего остыть кофе.

Я любовался ею, настолько совершенна она была.

Но мой разум вдруг напомнил мне о том, зачем мы здесь, в этом кафе.

– Что ты делала на мосту? – осторожно спросил я.

– Любовалась видом на вечерний город и размышляла обо всем на свете, – спокойно ответила Вайпер.

– Что именно тянет тебя на этот мост?

– Ты был там! Разве, с этого моста не открывается просто восхитительный вид на город? Я могу стоять там долго, пока окончательно не замерзну. Особенно, когда небо затянуто облаками: они так красиво проплывают над городом и иногда принимают такие причудливые формы! Я смотрю на них и пытаюсь увидеть какую-нибудь форму. Это такое интересное занятие! И так прекрасно быть наедине с собой: никто не мешает, и есть только я и мир.

Вайпер ни на секунду не запнулась, не задумалась, и я понял, что Юлия солгала мне.

Мне тут же стало легче: Вайпер – в порядке. Она не думает о смерти.

– А ты? Я помню, ты сказал, что тоже часто приходишь на мост, – спросила Вайпер.

– Я приезжаю почти каждый день. Стою и думаю. Никого нет рядом, и вид, открывающийся на долину и город, успокаивает глаза, – поделился я.

– Особенно, когда начинает темнеть, и горизонт превращается в темную полосу, – мечтательным тоном добавила Вайпер.

– Но, пожалуйста, будь осторожнее – вечером в городе опасно ходить без сопровождения. Особенно красивым девушкам, – недовольно сказал я, подумав, что она часто идет на мост и обратно одна и когда уже темно.

– Да, я знаю, но ничего не могу с собой поделать, – пожала плечами Вайпер. – Но, подумай сам: это же Прага! Здесь ужасно много туристов, все четыре времени года! Единственный раз, когда я испугалась – это когда ты наблюдал за мной. А, ну да… И второй раз, когда ты недавно решил догнать меня, чтобы проводить, и я испугалась твоих шагов. Не волнуйся за меня: я не боюсь ходить одна и не дам себя в обиду. Ты ведь научил меня, как правильно сжимать кулак!

«Она просто совершенна» – пронеслось в моем разуме.

Мне нравилось ее чувство юмора, и последняя ее фраза вызвала у меня искрений смех.

Вайпер заразилась моим смехом и тоже рассмеялась красивым мелодичным смехом, а затем отпила глоток своего кофе. Вторя ей, я тоже с адским усилием проглотил глоток этого жуткого напитка.

– Так ты еще намерен узнать мое первое впечатление о тебе? – с хитрой улыбкой, поинтересовалась Вайпер.

***

Седрик улыбнулся и кивнул.

– Когда мне пришло сообщение с твоим именем, меня охватил настоящий ступор! – начала я. Глаза Седрика загорелись, видимо, ему был очень интересен наш разговор. – Тогда я не знала тебя и была уверена в том, что ты эгоист и все те слова, что я тебе недавно высказала. Я смотрела в телефон и думала о том, как мне не повезло.

Седрик усмехнулся, но вовсе не злой или насмешливой ухмылкой – он словно посмеивался над самим собой.

– Представляю, – сказал Седрик, впившись взглядом в мое лицо.

– Но когда мы встретились в библиотеке, ты показался мне воспитанным и вежливым несмотря на то, что опоздал на целый час. – Я замолчала и решила задать ему мучивший меня вопрос. – Седрик, признайся, ты ведь тогда нарочно опоздал?

Его улыбка была лучшим ответом: она словно говорила: «Да, вот таким идиотом я был!».