После объявления Германией войны России в числе государств, заявивших российскому правительству о намерении соблюдать строжайший нейтралитет, была Турция. Россия отнеслась к такому заявлению турецкого правительства с полным доверием.

Однако вскоре выяснилось, что с самого начала русско-германской войны Турция оказывала Германии помощь попирая принципы невмешательства, что выразилось в принятии в дар турками от Германии двух крейсеров «Гебен» и «Бреслау», после того как они укрылись от преследования английского флота в турецких водах. Оба корабля, вместе с германскими экипажами, были прикрыты турецким флагом и продолжали оставаться в турецких водах в качестве боевых единиц Германии в Черном море для действий против России.

Турецкому правительству были представлены протесты со стороны России, Англии и Франции. Турция ответила на это бомбардировками германскими кораблями «Гебен» и «Бреслау», под турецким флагом, наших черноморских городов. Чтобы скрыть факт этого вероломного нападения, турецкое правительство опубликовало в Константинополе официальное сообщение, в котором сообщалось, что во время когда турецкая эскадра проводила маневры в Черном море, она была внезапно атакована русским флотом, поэтому турецкое правительство возлагает ответственность за начало военных действий на Россию.

19 октября 1914 года Российское правительство заявило: «…до начала враждебных действий Турцией русский флот таковых действий со своей стороны не предпринимал и что если бы инициатива нападения исходила от русского флота, то внезапного нападения турецкого флота воспоследовать не могло бы».

Турция стояла на своем, и 19 октября Оттоманский поверенный в делах Феррах-Эдин-бей получил от министра иностранных дел России С. Д. Сазонова требование срочно покинуть столицу.

На следующий день последовал Высочайший Манифест о начале войны России с Турецкой империей.

Как вероломство Турции сто лет назад напоминает вероломство нынешней Турции, сбившей в ноябре 2015 года российский военный истребитель во время борьбы российских Военно-космических сил с международными террористами в Сирии… «Ударом в спину» назвал эту подлость Турции Президент Российской Федерации.

«Ударом в спину» было и нападение Турции на Россию в 1914 году.

Историки считают, что единственным континентальным государством в Европе, желавшем в 1914 году войны, была Германия. У России и Франции такого желания не было. Именно германский император после Сараевского инцидента настойчиво побуждал Австро-Венгрию начать против Сербии войну, зная, что это заставит действовать Россию, а за ней и Францию.

Вступив в 1914 году в войну из моральных и союзнических обязательств, Россия не имела большой глобальной стратегии на дальнейшее в этой войне.

Даже спустя 100 лет не особенно понятно, какие цели ставила перед собой Россия и зачем ввязалась в войну, которая в итоге обернулась миллионами погибших, распадом империи и концом монархии. Мотивы, побудившие ведущие державы начать войну, очевидны и связаны со стремлением к геополитической и экономической гегемонии в Европе. Но Россия?

Официальная версия о причине начала военных действий – это выполнение перед Сербией союзнических обязательств. По договору, в случае посягательств на территориальную целостность Сербии, Россия должна была оказать ей военную помощь.

Но не только это. Среди историков Первой мировой войны существует мнение, что решение России вступить в войну было связано с «боязнью потерять престиж и влияние в Балканских странах». Именно Сербия была важным стратегическим плацдармом на Балканах.

Возможно, это так. Но еще перед войной министр иностранных дел П. Дурново предупреждал Николая II об опасности втягивания страны в войну с Германией. По мнению Дурново, победа в войне не сулила ничего ценного. Сокрушение Германии не было для России стратегической задачей, так как разрушало европейское равновесие, которое было выгодно России. Сокрушение Австро-Венгрии тоже не проясняло конечные цели для России в этой войне. В случае же неудачи, писал П. Дурново, возрастала вероятность революции: «…Побежденная армия, лишившаяся за время войны наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению». Но как говорится: «Нет пророка в своем отечестве!»

Будущее показало, что прозорливый политик словно в воду глядел.

Парадоксально, но именно выступление против Российской империи Оттоманской империи меняло для России все:

– давало войне новый, истинный, ясный и исторически оправданный смысл;

– давало соображения духовного порядка – Крест на Святой Софии;

– давало соображения политические – упразднение извечного врага – Турции;

– давало экономический фактор – Черноморские проливы, без которых Россия не могла и до сих пор не может нормально развиваться, а осенью 1914 года уже стала задыхаться.

Это придавало войне новый великодержавный характер, которого не имела война с Германией и Австро-Венгрией, и давало России собственную стратегию войны. У русской армии появился третий фронт – Кавказский.

Осенние дни, с низко висящим над горизонтом солнцем, обагряли пожелтевшие листья садов и унылые серые степные просторы своим тусклым светом.

По сообщениям Штаба Верховного главнокомандующего Русской армии:

«…На Восточно-Прусском фронте германцы, потерпев неудачи против Варшавы, продолжали яростные атаки у Бакаларжева, неся огромные потери… Во многих местах перед нашими окопами накопились груды неприятельских тел, стеснявшие даже наш обстрел».