Новый бешмет, пошитый на вырост, собирался складками на спине, но Баатр терпел и лишь время от времени привставал, высматривая железную крышу Балдыр-хурула [2] . Пары, исходившие от земли, играли с Баатром в обманки, ему уже раза три казалось, что белая трехъярусная каменная кибитка маячит на горизонте. Но нет.

Заскучавший Баатр обхватил коленки и тут же получил замечание от матери: нельзя так сидеть, сиротой останешься. Баатр снова сел прямо, заткнув большие пальцы за поясной ремешок и растопырив локти. Это не понравилось старшей сестре: его локоть упирался ей прямо в ребро.

Отец обернулся, улыбаясь:

– Что, сынок, тяжело на женской половине? Садись рядом со мной, – и подвинулся вбок.

Баатр тут же перескочил вперед, угнездился на камышовой рогожке, облокотился о край телеги и, обернувшись, с торжеством посмотрел на старшую сестру. Да только попусту: та достала из кармана зеркальце и стала разглядывать свое лицо. Мать принялась воспитывать сестру: нельзя при таком солнце доставать зеркало – пустишь ненароком солнечного зайчика, ослепишь души ушедших, собьешь их с пути в страну блаженства.

– Вот женщины, – посмеивался в усы отец, – если их посадить неподвижно, обязательно начнут языком чесать.

– Увидят сегодня наших детей мои братья и будут говорить: ах, какие у нас невежественные племянники, вести себя не умеют, – объяснила свою тревогу мать.

– За один раз всем правилам не научить, – заметил отец.

– Вы же говорили, что у этого мальчика отличная память, – возразила мать. – Запомнил же семь поколений ваших предков, а запреты никак не может запомнить? Вот его старший брат Бембе уже в семь зим соблюдал все запреты.

– Если что с этим мальчиком не так, – прервал ее отец, – это потому, что с верблюда младенцем упал. При перекочевке, помнишь?

Баатр слышал, как мать сзади кекнула, будто подавилась. И замолчала. Баатру стало жалко ее. Знал Баатр: не со зла она его тогда уронила, а от слабости.

Скрипела телега, отфыркивались кони, верещали в траве насекомые, посвистывали заметившие опасность суслики, да тонко, по-щенячьи, тявкал беркут…

– Отец, хотите, я повторю про мои семь колен? – предложил Баатр.

Отец молча кивнул. Баатр растопырил пальцы и, глядя на них, начал.

– Я – Чолункин Баатр, из касты ханских служивых-эркетеней из рода Зюнгар, второй сын табунщика Агли, внук кузнеца Бааву, что на морозе ломал подковы, правнук Гончика, что сражался в Крымской войне с турками, праправнук героя Элу, что погиб под Москвой в войне с французами, прапраправнук Менке, что ходил на поляков под генералом Суворовым, – пальцы на одной руке закончились. – Прапрапраправнук Церена, что дрался с персиянами султана Махмуда, прапрапрапраправнук Замбо, что Аюка-хан отправил на Дон по просьбе царя Петра для сражений с татарским мурзой Чар-Асланом! – победоносно закончил перечисление Баатр.

Отец одобрительно похлопал его по плечу. Баатр мельком взглянул назад. Мать смотрела в сторону, но вокруг глаз собрались довольные морщинки.

– Отец, а почему ни вы, ни дед Бааву ни с кем не воевали? – поинтересовался Баатр.

Отец досадливо прокашлялся:

– Так войны кончились. Победил всех Белый царь.

– А тогда зачем наш Бембе каждый день лозу рубит? Жиг-жиг, жиг-жиг…

– А вдруг новая война? Соберутся старики – кого выставлять, чтобы хотон не посрамил? А скажут, вот Чолункин Бембе из достойного рода – и конник хоть куда, и рубака что надо. Дадут ему коня наилучшего, пику и ружье, возьмет он дедову шашку – и на войну. И приумножит славу нашего рода.

Баатр услышал, как мать забубнила молитву.

– Не хочет мать, чтобы война, – объяснил Баатру отец. – А того не понимает: если не для войны – для чего царю казаки? И зачем тогда наши кони? На них землю не вспашешь. А эту землю, – указал отец на твердь под конскими копытами, – и дракон Лу не расковыряет…

– Эй, зачем вы небесного духа по имени называете? Грозу накличете! – расстроилась мать.

– Джахо-джахо, подальше от нас! – на всякий случай пробормотал отец, хотя на белесом полуденном небе не виднелось и крохотного облачка.

А Баатр стал думать про дракона Лу. Если убьет дракон Лу молнией человека, этот человек – божий избранник. Только зачем убивать человека, чтобы его избрать? Если изберут старики брата Бембе, пойдет он на войну. Если пойдет брат на войну, он будет убивать людей. Если убьют брата – он станет героем и его будут славить потомки. Только не будет у брата потомков, потому что нет у него жены. А без жены детей не бывает…

Проснулся Баатр, когда солнце уже садилось за горизонт. Привстал в телеге, огляделся. Коней в упряжке не было – видно, отвели пастись. Поставлены малые кибитки, все входом на восток, тлели в кострах кизяки, и женщины, весело перекликаясь, варили джомбу – чай. Кругом телеги, люди, лошади, коровы, овцы. Первый раз видел Баатр столько живых существ в одном месте. Как найти своих в такой кутерьме? Обернулся Баатр в поисках знакомых лиц и замер.