Шрифт:
Родовая травма. Почему «плохие» роды не связаны с аутизмом
Когда начинаешь говорить о причинах, ведущих к нарушениям развития у детей, первой из них громко называют какие-то не такие роды. Загубили врачи, не сделали кесарево, хотя надо было. Сделали кесарево, а кесарята все больные, надо было мне самой рожать. Эпидуральную анестезию сделали/не сделали; обезболили/нет; давили/на самотек пустили. Абсолютно любую ситуацию в родах можно представить причиной всех последующих проблем. Но я задаю следующий вопрос: «А разве родовспоможение стало хуже, чем сорок-пятьдесят лет назад?» Задумываются… М-м-м… Пожалуй, нет. Лучше стало. Спросите своих мам, как рожали. Уверена, расскажут много интересного. Еще в детстве я случайно нашла мамин журнал «Работница» и цикл статей в нем под общим заголовком «Счастье рождений или муки родов». Тридцать лет прошло, до сих пор помню, читала как триллер, как вообще после этого чтива сама рожать решилась, удивляюсь.
Никаких тебе партнерских родов, никаких платных возможностей. Конвейер с усталыми выгоревшими акушерками: «Че орешь? В постели небось не орала?» Какое совместное пребывание, вы о чем. Какая поддержка грудного вскармливания. Какое… Кстати о грудном вскармливании, которое небезосновательно можно считать панацеей от разных бед. Мало кого кормили грудью из поколения родителей современных детей. Всех – пытались. Но общепринятые тогда советы по организации грудного вскармливания успешно и массово приводили к завершению оного максимум в три месяца ребенка. Однако вот же вы, нормальные. Негуманно рожденные, неестественно вскормленные. Возможно, с психотравмами, нервные, дерганые. Но нормальные. Заговорила рано, в четыре года читала, в шесть в школу пошла, училась нормально, когда не ленилась… Стандартная история рожденных в 80-е. С рожденными в 90-е уже чуток сложнее. Поколение же 70–80-х в массе своей о логопедах в детстве и не слышало. А, это тот чудик с улицы Таковского… Говоришь, что современные логопеды звуки ставить вообще не успевают, дай бог, чтоб в принципе когда-нибудь клиент заговорил, – удивляются. А что, бывает, что не заговорил?
В нашем поколении такого действительно не было. Ну да, были тяжелые инвалиды. ДЦП был всегда, синдром Дауна был всегда. Большинство таких детей оставляли в роддомах, на улице редко их можно было встретить. Но такого, чтобы родился и рос вроде обычный младенец, а в три года выяснилось, что он, милый и голубоглазый, не говорит и не понимает ничего, – такого почти не было. Были такие дети, конечно, но настолько редко, что к себе и не применить никак. Представляешь, а вот у Петровых… Значит, может быть, не роды?
Мы все привыкли говорить – родовая травма. Современные акушеры согласно кивают – роды в 90 % травма. Кто-то выходит из нее без последствий или с минимальными, а кто-то – глубоким инвалидом. Редко виноваты только роды. Если что-то пошло сильно не так, чаще всего не так было еще в утробе. И процент этого «не так» – за 40–50 лет не особо вырос. Гораздо больше было и есть травмированных в родах, но незначительно. ММД, ПЭП, гипоксия – пишут в выписках из роддома. А часто и ничего не пишут. Просто кричит каждый вечер, просто не спит, просто срыгивает фонтаном, просто гипертонус… Но он растет. И все нормализуется. Идет в школу, нормально ее заканчивает. Или идет и испытывает трудности в обучении. С двойки на тройку, но тоже заканчивает. Или в обычную школу не идет… только коррекционная. На старте эти три категории были вполне одинаковы. Почему же разный финиш? И почему финишируют по третьему пути сейчас гораздо чаще, чем по первому? И по второму – чаще. Несмотря на партнерские роды и эпидуральные анестезии?!
Потому что есть еще компенсация.
Советское детство. Все лучшее – детям!
Мамы и папы восьмидесятых слыхом не слыхивали, что есть такой зверь – нейропсихолог. Когда эти нынешние бабушки слышат сейчас и интересуются, чем же занимается этот прекрасный специалист, они крутят пальцем у виска. Учит ребенка ползать?! Играть в ладушки и мяч?! Прыгать и раскачиваться?! Вам деньги девать некуда?
Да, то поколение родителей нейропсихологические услуги предоставляло детям абсолютно бесплатно и не задумываясь. Назывался тот кабинет нейропсихолога – двор. Городской и деревенский различались незначительно. И в том, и в том дети лет с трех гуляли самостоятельно, бдила с лавочки бессменная Никитична либо Кузьминична, испытывая чувство собственной важности. Самостоятельно – значит долго, это у мамы времени максимум час, Никитична же никуда не спешит. Петя, обедать! Затолкал в себя Петя суп за пять минут – кстати, о супе: запах того бульона из синей курицы, помните, а? – и опять во двор. Сине-красный зимой, коричневый и беловолосый летом, местами тоже синий и мурашчатый после реки, кто ж из нее летом живым выйдет, пятки – проще подковать, чем отмыть, ободранный и синякастый – вот портрет нашего усредненного Пети разлива максимум восьмидесятых. Ловок этот Петя и эта Маша как обезьяна, на местности ориентируется в три секунды, от соседских собак и уж тем более разгневанной Кузьминичны унесется в два счета, назревающий конфликт в песочнице разрулит мгновенно, от мячика в вышибалах, пущенного со скоростью и силой снаряда семнадцатилетним Димоном, увернется без вариантов, иначе ж убьет. Бегает, прыгает (резиночку на шее помните?), плавает, бросает, ягоды и грибы собирает, рисует, читает – а что делать зимой-то, когда задубел? Первое прочитанное слово – мультфильм. В 19.30. Где это на часах? Позвоню Машке, ее номер помню, конечно. И Васькин. И Колькин. И…
В первом классе этот Петя откровенно скучает – читает он уже давно, натренированная рисованием рука выводит буквы легко и непринужденно, три плюс два сложить – да чего там думать-то? Я бидон ягод у Машки пересчитывал – у кого больше? У нее 1120 было, а у меня 1354! Позже, привыкнув, что школа – это какая-то непонятная скучная ерунда, бывает ошарашен вдруг необходимостью что-то подучить, но в целом справляется. Вот Виталик – тот не справляется. Ну, он еще до школы чудиком был, его бабушка за ручку водила по режиму, что с него взять, все ясно.
Ох, прямо вижу я, набирая этот текст, пустившего ностальгическую слезу уже пузатого и лысого Петра Петровича… И Марь Иванну тоже вижу. И Вер Петровну. И Виталия Степановича. Тот хмыкает – мое детство было другим! Я со всякой шпаной не шлялся, мной занимались! В школе непросто было, туповат я был. Но сейчас же вот я – успешный! Нормальный! Конечно, дорогой Виталий Степанович! Но… Не смотрели ли вы с завистью на ребячьи компании – вас не брали в команду, подвели бы… Не хотелось ли и вам – так же быстро, ловко, смело? Не думали ли вы, что корень ваших школьных трудностей и взрослых комплексов – там, в дошкольном детстве? Вздохнет Виталий Степанович – хотелось, конечно… А про школьные трудности – нет, не думал. А такое бывает?
Да, в детстве все завязано теснее, чем нам хотелось бы. Это у нас, взрослых людей, тело с мозгом вроде бы друг с другом никак не пересекаются, детство же плетется тугой косичкой, в которой все за все цепляется и друг без друга не функционирует. Что же случилось в 1990-е? В 2000-е – именно на начало 2000-х пришелся резкий рост числа детей с нарушениями в развитии?
На приеме молодая мама, ей не больше тридцати лет. Ребенку четыре года, развитие в целом на год-полтора. Не отзывается на имя, не говорит и не понимает речь, не интересуется игрушками, не понимает опасности, не умеет кататься на велосипеде или самокате, не может сам раздеться, не ходит на горшок… Не, не, не… Из интересов – планшет, есть свой собственный. Нет, я не противник, сама как мотивашку использую, да и пара программ для коррекции у меня стоит. Предлагаю одну из них ребенку – при всей удручающей картине развития слово «бык» с картинкой быка он соотносит! Читает?! Понимает связь слова и предмета?! Мама устало и буднично – он всегда такой был. В реальной жизни – ничего, а с планшетом с полугода на «ты». Простите, что вы сказали? С полугода? Ну да. Мама смотрит, не понимая мое эмоциональное недоумение. На полгодика подарили… А что такого? Современные дети должны разбираться в технологиях! Я сама все детство за компьютером просидела! И вообще все так растут!