Я чётко осознавал, что НЕ хочу превращаться в тот вариант самого себя, которым был в финале прошлого Цикла. Потому как «тот я» тогда, ради достижения своей цели, перешагнул через все свои принципы, отбросил в сторону всё, во что верил. И да, это помогло, цель, которая всеми считалась невозможной, была достигнута. Но цена, которую «прошлый я» заплатил за это, была чрезмерна. Тогда «я» потерял себя, сам сломал себя, как личность, превратившись в стрелу, которая видит только центр мишени.

Яркое воспоминание о том, каким я был «тогда», пронзило меня с макушки до пяток. Холодный расчётливый разум, безупречный расчёт, идеально выверенное движение к цели. А главное…

Никаких сомнений.

Ни в чём.

Абсолютно никаких.

Соврать, обмануть, подставить, предать, убить. Если это нужно для дела, то всё шло в ход. Оставалось ли во «мне» тогда хоть что-то человеческое? Скорее всего нет. «Прошлый я» положил на алтарь своей мести квестерам всё, включая свою человечность. Машина, робот, функция — эти определения больше подходили для описания «моей» личности в финале Прошлого Цикла.

Нет, если иного выхода не будет, то для спасения мира я вновь продам свою душу ради эффективности. Но пока есть хоть малейший шанс избежать подобного, я буду держаться за него всеми силами. Возможно, именно поэтому я ввязался в эту историю со спасением Ауна от рук наёмных убийц. Не из-за сомнительной выгоды от той информации об участниках турнира, которую он мог мне предоставить. А для того, чтобы доказать самому себе, что я остаюсь самим собой. И не превратился, под грузом воспоминаний «будущего», в ту безразличную к бедам других версию себя.

Мне нравится этот мальчишка. Невзирая на утрату отца, на потерю всего состояния семьи, на реальную угрозу своей жизни, он не скулит от жалости к себе. Парень, сцепив зубы, ищет варианты, действует, борется. И если я брошу его сейчас одного разбираться со своими проблемами, то это будет огромный шаг в сторону того «будущего я», который мне так не по душе. Но и тем альтруистом, верящим всем и всему, каким я был до всей этой истории, мне тоже оставаться не следовало. Айн подобных людей не жалеет, перемалывает, пережёвывает и выплёвывает.

— Ночная Сестра сегодня удивительно яркая. — Когда мы прошли через толпу людей, произнёс Аун, прервав мои размышления и заставив сбиться с шага.

— Что? — Я даже остановился, развернувшись к юноше, настолько неожиданными оказались для меня его слова.

— Ой. — Он сделал шаг назад и прикрыл рот ладонью, но глаза его при этом сверкали нескрываемым торжеством.

— Как ты понял? — Через плотно сжатые зубы процедил я.

— Если честно, то это была догадка, я брякнул первое, что пришло на ум. — Сообразив, что прямо здесь и сейчас его убивать не будут, юноша заметно расслабился. — И ваша реакция эту догадку подтвердила.

Чёрт! Помимо того, что он умён, на юноше ещё и лежит божественное благословение удачи. Ядерная смесь, жертвой которого только что и стала вся моя конспирация. Впрочем, если подумать, то подобный исход более чем закономерен, а я просто не учёл в своих расчётах фактор благословения.

Развернувшись на пятках, я зашагал в сторону заката. Когда юноша догнал меня и пристроился рядом, я произнёс как можно более спокойным тоном:

— У тебя два варианта. Первый, пока я не вернусь, провести время в каком-нибудь хорошо охраняемом ресторане. И второй, осознавая все риски, последовать за мной.

— Вы же знаете, что я выберу. — Хмыкнув носом, ответил мне мальчишка.

— Знаю… — Тяжело вздохнув, отвечаю я.

— На самом деле я должен был понять раньше, а не играть в угадайку. — Сокрушённо корит себя вслух Аун, пока мы идём по полупустым улочкам самого бедного района Триеса.

— Рассказывай. — Мне будет полезно послушать, в чём и где я прокололся.

— Вначале я думал, что вы ищите встречи с кем-то, и это было моей основной версией. — Как юноша не старался, но каждое его слово сопровождалось пусть мимолетной, но всё же заметной жестикуляцией. — Но чем дольше размышлял, тем отчётливее понимал, что в той версии слишком много нестыковок. Вы точно впервые в нашем городе и никого в нём не знаете. Да и если бы вы искали именно человека или какую-то группу людей, то ваши вопросы были бы иными, чем те, которые вы мне задавали. И, тем не менее, в последнее время вам было что-то очень интересно. При этом вы знаете только приблизительное местоположение вашего интереса. — Юноша ненадолго замолчал, наигранно цокнул языком, причём я разглядел в этом копирование моего жеста, и только затем продолжил. — И с учётом моей любви к истории Триеса, я был непозволительно туп.

— Городской истории? — Не понял я, при чём здесь это, хотя надо признать, мальчишка и правда знал, наверное, все городские легенды.

— После Падения в Храме города были уничтожены все алтари тёмных богов. Вместе с жрецами Тьмы, разумеется. Но вот алтарь Сегуны последователи Антареса не нашли, он пропал. Исчез. По этому поводу есть много историй и версий, но почти все они сводятся к тому, что алтарь Ночной Сестры остался в городской черте. Но никто не знает где именно. — уточнил купеческий сын. — Большинство легенд говорит, что алтарь спрятан в стене одного из старых городских зданий. Самые смелые утверждают, что алтарь вмурован в одну из стен Храма. И… Я, если честно, был сторонником именно этой версии. Потому как подобный наглый поступок, жест на грани разумного, очень похож именно на Сегуну. — Юноша хмыкнул и добавил. — Но, видимо, вы знаете больше. Что на самом деле удивительно! Как вы за столь короткое время узнали то, что неизвестно тем, кто живёт здесь всю жизнь?! — Он замолчал, явно ожидая ответа.

— Надо просто задавать правильные вопросы нужным людям в обстановке, которая располагает этих людей быть честными.

— Оу! — Лёгкая усмешка пробежала по лицу Ауна. — А это ведь очень непросто сделать.

— Во всём нужна сноровка, подготовка, тренировка. — Переиначив известную песню, расплывчато ответил я.

— Так где алтарь Ночной Сестры? — Задавая этот вопрос, юноша едва не подпрыгивал от любопытства.

— А ты собираешься вознести молитву Сегуне? — С удивлением спросил я.