Галочка

Аннотация

...Дай мне телефон, нужно срочно предупредить Захара, что я приеду в ЗАГС сама. Развязывай, давай, скорее, - я лихорадочно соображала насколько испорчен мой наряд невесты, причёска и чего не хватает.

- Нет.

Я оторвалась от осмотра платья и чулок.

- В смысле?

- Малышка, ты не пойдёшь замуж. Сегодня - точно.

...

Четвёртая книга цикла. Однотомник, можно читать отдельно.

Глава 1. Я встала на широкий облезлый подоконник, чтобы заклеить окно по верху большим белым листом бумаги. Хоть и зима, солнце через толстое стекло сегодня слепило немилосердно, даже экран на телефоне не видно. Неожиданно почувствовала на своих бёдрах чужие руки. Нервно оглянулась. - Я придержу тебя, Галочка, чтобы ты не свалилась ненароком, - наглые мужские конечности чуть скользят вверх и вниз, незаметно оглаживая мою аккуратную, обтянутую узкой чёрной юбкой, пятую точку. Что делать, если пристаёт старый начальник? Лично я не знаю. Ну он конечно не то, чтобы старый, но лет сорок точно есть. Постаралась побыстрее на пол соскочить и вместо того, чтобы по роже вмазать, как очень хотелось, нежно улыбнулась и очень вежливо поблагодарила за помощь. - Спасибо, Илья Викторович. - Всегда готов помочь очаровательной девушке. Ты, если что нужно, только позови, Галя, - и своими масляными глазками по моей груди шарит. Кивнула с тупой улыбкой и смылась по-быстрому. Пошла к Валентине Ивановне, в костюмерную, успокоительным чаем отпаиваться. По пути в подвал, где находилась вотчина Валентины Ивановны, мне попался её племянник, Захар. Вот только его мне не хватало! Ещё один нежеланный поклонник. Только этот - нормальный парень, студент - музыкант, просто не моё. Поздоровались. Я ещё, когда его заметила, зашагала быстрее, сделала вид, что страшно спешу. Захар меня не задержал в этот раз. Странненько… Валентина Ивановна - мамина подруга, это она устроила меня в наш клуб культуры художником-гримёром после окончания колледжа по специальности «парикмахер-визажист». Работа оказалась отличная! Что-то типа как у пожарников: обычно хорошо, но как пожар, хоть увольняйся! Аншлаг у меня случился пока один раз, на новогодние праздники, когда нужно было делать образы и накладывать грим детям и взрослым, занимающимся самодеятельностью в нашем клубе для постановок вокруг большой ёлки. Кстати, второй такой раз неотвратимо приближается вместе с Новым годом. Случались у меня и выезды по области с детским ансамблем танцев, театром и культ бригадой. Когда большие и малые концертные программы шли, тоже немного занята была. Большие звёзды и звёздочки, само собой, со своими стилистами приезжали, а остальных я марафетила. В остальное время, работа – не бей лежачего. У Валентины Ивановны, в костюмерной, к моей досаде была какая-то девушка, ходила по костюмерной, подбирала себе что-то. - Это наш Захар подружку привёл, - шепнула мне Валентина Ивановна. Ну ничего себе! У нас, конечно, ничего такого с Захаром нет, но всё же он мой поклонник. Караул! Измена на корабле! Шутки шутками, но, вообще-то, глубоко в душе царапнуло неприятно… Жадные мы, девочки! И не надо, а пусть будет. Впрочем, сейчас меня больше волнует Илья Викторович. - Валентина Ивановна, он опять ко мне пристаёт, - пожаловалась я. Добрая женщина тут же заварила мне ароматного чаю с мятой. Девчонке Захара тоже предложила, на та вежливо отказалась, ну и хорошо! - Вот бессовестный! Вот паршивец! Женатый мужик, а к девочке молоденькой свои грязные ручки тянет! – тихонько возмущалась Валентина Ивановна. Она против Ильи Викторовича в глаза слова вслух не скажет, но напоить меня чаем и поругать его неслышно за дверью костюмерной – это всегда пожалуйста. Но мне и это в помощь. Успокаиваюсь понемногу, поддакивая ей: - Совершенно нет совести, тёть Валь. А жена у него та ещё мегера! Взъелась на меня, будто это я к нему пристаю! - Не расстраивайся, Галочка! - сочувственно говорила мне Валентина Ивановна. - Рано или поздно этот козёл поймёт, что ничего ему от тебя не обломится и отстанет. Сама ты, девочка, виновата! Что ж ты такой миленькой уродилась! Вот, умеет же тётя Валя нужные слова подбирать, чтобы мир перестал казаться злым и противным. Нехитрый комплимент поднял настроение. Я тихонько засмеялась. Тут озвучилась девчонка Захара из недр костюмерной, а я о ней, грешным делом, позабыла совсем! - Валентина Ивановна! Можно вон тот костюм? Тётя Валя ушла к ней, а я задумалась, чтобы такого сделать, чтобы Илья Викторович отлип от меня? Через какое-то время тётя Валя с гостьей вернулись к столу, за которым я всё ещё цедила свой чай. Гостья закончила свои дела и на этот раз, к моему сожалению, уже не отказалась от предложения присоединиться к нам почаёвничать и уселась рядом. Впрочем, моя досада на неё быстро схлынула. Мы разговорились и Маша, так звали мою новую подружку, при более близком знакомстве оказалась очень классной. Выяснилось, что проживаем мы совсем недалеко друг от друга. Я в своей квартире, которая досталась от матери, а Маша в общежитии крутого элитного колледжа для очень богатых студентов. Что меня поразило, так это то, что Маша была самой обычной, простой девушкой, как я. А в её крутом колледже, недалеко от моего дома, где в общаге жила Машка, нормальных людей просто не было. Там учились одни только мажоры и мажорки, золотая молодёжь, которая всех остальных за людей не считает. Терпеть их не могу! Как только эту милую девчонку угораздило туда вляпаться! Не удивительно, что среди тех снобов она за три месяца не обзавелась подругой. Маша рассказала, что искала костюм к маскараду, чтобы мажоры её на вечеринке не узнали, и Захар, друг по выступлениям, привёл её к своей тёте. За «просто друга» Захара ещё Машке плюсик поставила. - А давай, я тебе помогу накраситься к вечеринке! Будешь вылитая японка! И волосы твои покрасим чёрной краской без закрепителя, она потом постепенно смоется, и выпрямим! Приходи ко мне к семи, сейчас напишу тебе адрес, - я взяла у Валентины Ивановны листок бумаги, кроме адреса, ещё и схему нарисовала, как от колледжа короче к моему дому пройти. Глава 2. Когда в обозначенный день Маша прибежала ко мне наряжаться и краситься, она вдруг совершенно неожиданно попросила меня пойти с ней. - Галочка! Ну пожалуйста, я тебя очень прошу! Я же совсем одна. Пойдём со мной! В колледж провести подругу не проблема. Там же маскарад! Посмотришь, как золотая молодёжь развлекается. Я растерялась: и хочется, и колется. Но моя активная пятая точка, которая всегда ищет себе приключений, взяла верх – согласилась я. - Галочка, ты просто волшебница! Я теперь вылитая японка! Только надо глаза держать скромненько так, опущенными вниз. Да, я бы сама себя не узнала, правда, - Маша восторженно крутилась перед зеркалом. Ох, она и хорошенькая! Я на свою внешность никогда не жаловалась, но Машка – настоящая красавица. За таких мужики войны устраивают. Я тоже загримировалась под японку, за компанию. Тем более, у меня бабушка по маме – казашка. И во мне что-то такое восточное от неё есть. Костюма у меня, конечно, нет. Если бы Маша раньше с собой позвала… Подумала и нацепила коротенькое чёрное платье. Такой наряд даме на все случаи жизни сгодиться. Прошли в колледж без проблем. От тамошней обстановки я была в полном восторге! Не каждый день попадаешь к хозяевам, точнее, к их детям, на праздник жизни. Мы с Машей были в одном образе, косили под восточных девушек – азиаток: гладкие чёрные, ровно подстриженные до лопаток, волосы, чёлка тоже ровная, до самых глаз, одинаковый макияж, рост у нас тоже одинаковый, обе стройные. Только я в коротком платье и в туфельках на высоких каблуках, а Машка в похожем на халат костюме гейши и в японских деревянных сандалиях в форме скамеечки. Вот уж тут я не завидовала ей! Даже опасалась, как бы она, бедняжка, ноги не переломала или носом не запахала… Деревянная платформа её сандаликов высокая, придерживаются они на ногах ремешками, проходящими между большим и вторым пальцами. В общем, Машка в них еле ходить могла. Она ещё маску на лицо взяла зачем-то, которая сейчас болталась на шее. Да… посмотреть вокруг было на что! Зал к маскараду был украшен необыкновенно. Куча приспособлений, благодаря которым всё сверкало и искрилось, переливалось и играло разноцветными огнями! Мне показалось, что я попала в волшебную сказочную страну. Мажорки были шикарны, но предсказуемы: принцесски, снежинки, одна цыганка или испанка... В общем, мы с Машей выгодно выделялись в этой толпе. - Добрый вечер, красавицы! Не желаете выпить чего-нибудь прохладненького? – мы с подружкой синхронно обернулись. Близнецы. И какие! Блондинчики, голубоглазенькие, высокие, широкоплечие… В руках, похожих друг на друга, как две капли воды, парней, слегка запотевшие бокалы с чем-то красивым и аппетитным. Мамочки мои!!! Какие красавчики! - Желаем! – улыбнулась я, теряясь, на ком из двоих мне остановиться, а кого Машке отдать. Но тут подошёл ещё один мачо. Господи, сколько их тут? И все нам? Мачо прилип к Машке. Понятно… - Это твоя японочка, Стас? – спросил один из близнецов, кивая на Машу. Мачо молча кивнул. - Познакомишь? - Дарума, это кукла - неваляшка японская, - озвучилась, наконец, Машка Вот, блин! А я уже близнецам своё настоящее имя сказала! Ну ничего, что ж теперь… - Какое красивое имя! Вам очень подходит. Потанцуем, Дарума? - послышался сбоку бархатный голос. Вот это да!!! Ещё один красавчик для Маши. Кажется, я начинаю завидовать… Машка шагнула за спину первого мачо, по-моему, Стаса. Шатается на своих ходулях деревянных, бедняжка, за парня своего ухватилась. А нечего быть на свете красивой такой! - Она со мной Гор! И танцевать будет только со мной! - голос первого мачо, Стаса, был напряжённым и твёрдым. - Ну и ладно! – тот, который Гор, ленивой походкой пошёл к столикам с напитками. Заиграла медленная музыка, свет стал глуше. Казалось, наступила ночь и пошёл густой серебристый снег. Стас приобнял Машку за талию, и они стали медленно раскачиваться. Везёт некоторым! А мне, между прочим, тут руки из шарниров вырывают близнецы эти обалденные! Нет, ну это надо! Золотая молодёжь, два племенных мачо, сейчас за меня, Галку, гримёршу из клуба культуры, драться будут! Оба парня держали меня за предплечья: один за левое, другой - за правое. И каждый тянул к себе. Сильные они, кстати! Мне, конечно больно, но сама эта ситуация - такой театр абсурда, что даже смешно стало. Ну не могу сдержать улыбки в этот момент! А Машка волнуется, сердится, шепчет, что я - дура. Неожиданно появилась помощь. К нашей троице подошёл ещё один блондин. Здесь что, все блондинистые мачо страны на маскарад собрались? - Вы делаете девушке больно, придурки! – новенький красавчик взял меня та талию и спросил - Потанцуем? Картина маслом: один прекрасный блондин держит за одно плечо, второй – за другое, третий – за талию. Умоляю! Кто-нибудь! Сфотографируйте! Мне же дети не поверят в старости, когда рассказывать им буду! «Ха! Естественно потанцуем!» - это я подумала. Дар речи потерялся. Три шикарных блондина! И всё мне! Я только кивнула третьему на предложение. А мой кавалер осторожно убрал с моих плеч ручки близнецов, притянул к себе поближе, и мы начали неторопливо двигаться в такт музыке, в обнимку. - Меня зовут Александр, а Вас? - Галина, - я краем глаза наблюдала за близнецами. Те, по всему видно, решили спустить на тормозах Александру его наглость, двинулись к накрытым столам. А потом… Мы танцевали, пили обалденные коктейли. Среди отдыхающих постоянно сновала обслуга с подносами, на которых были холодные и вкусные напитки в красивых бокалах. Я без конца флиртовала с Сашей. А что? Разве не за этим припёрлась на вечеринку? Алкоголь, хоть и лёгкий, кружил мне голову. Машка медленно почапала в своих деревяшках в дамскую комнату. Идти с ней? А! Ничего, до завтра справиться, а мне жаль терять время. Здесь просто море удовольствия. Время летело, Машка что-то долго не шла и я, кое-как нехотя отделавшись от Сашки, пошла на поиски. Всё-таки меня позвали в качестве напарницы, а не просто повеселиться. Смотрю, входит подружка, покачиваясь. Слава Богу! Нашлась пропажа, побежала к ней. - Пошли скорее! Сейчас твой Стас будет выступать. Группа их, - я потянула Машку поближе к импровизированной сцене, на которой уже стояли артисты. Выступили ребята, конечно, неплохо, хоть и мажоры! Мне, лично, очень понравилось. Глава 3. Шли детские новогодние утренники, и я просто валилась с ног от усталости. Одна Баба Яга чего стоит! Из гримёрки днями не выходила, свет белый только в окошке видела. Работы с утра до вечера полно, детей начинаю тихо ненавидеть, а раньше, между прочим, обожала! Тут, откуда ни возьмись, Машка прибежала. Надо же! Я, как раз, буквально на минутку, упала в старое уютное кресло в углу гримёрной, глоток чаю хлебнуть, пока у какого-нибудь Буратины нос не отвалился. - Галка, привет! Можешь по-быстрому постричь меня на лысо? Это надо же, чтобы я в этот момент решила ещё и бутерброд съесть! Поперхнулась, конечно! Закашлялась так, что еле отдышалась. Потом, наконец, спросила у этой ненормальной: - С ума сошла? Она тоненько пищит со слезами в голосе: - Краска с волос не смывается! Я её пытаюсь успокоить: - Смоется через пару месяцев. Машка невменяемая просто: - Мне сейчас надо! Пожалуйста, Галочка, прошу, умоляю! Глянула на неё, психанула, схватилась за ножницы и обкорнала красавицу под чистую. Потом ещё и машинкой прошлась. А потом думаю: «после такого, точно, конец нашей недолгой дружбе». Но Машка, наоборот, успокоилась, благодарит. Потом, наконец, ушла… Много позже она рассказала мне о своём жестоком парне, из-за которого постриглась. А тогда мне уже не до неё было: у чебурашки ухо потерялось, у Бармалея ус отклеился, а у сразу троих, подравшихся, кошечек весь грим пришёл в негодность, а ещё девочки. Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Закончились и новогодние праздники. Если бы кто-нибудь, до работы в клубе, сказал мне, что я возненавижу Новый год, ни за что не поверила бы. Но вот каким интересным неожиданным боком иногда наша жизнь выворачивается! Сейчас на работе относительное затишье, прихожу в себя. Теперь каждое утро, по воскресеньям, мы с Машкой гуляем. А раньше я, между прочим, как все нормальные люди, с утра во выходным спала! Сейчас подружка с самого рання прибегает, ей потом на подработку. Чаще всего мы с ней просто бродим по городу. Хорошая девчонка оказалась! С Машей можно обо всём поговорить! Иногда душевно чаёвничаем с ней у меня на кухне. Она мне всё про себя рассказала. Машка - сирота, которую учёбой в крутом заведении случайно облагодетельствовали. А там, в колледже, верховодят всеми мажоры Драконы, шестеро друзей-гонщиков, байкеров, и, вообще, мачо. И мои блондины, оказывается, тоже из них. Машка жила там, как мышь среди котов. Самый страшный кот с ней иногда игрался, поэтому остальные не трогали. Только со мной бедная подружка могла душой отдохнуть, нелегко ей приходилось. У меня же, по жизни, никогда всё хорошо не бывает. Илья Викторович совсем крышей поехал, решил бросить жену и жениться на мне. Однажды, я материалы убирала, с коробочками возилась, когда дверь в кладовую противно скрипнула и сразу послышался тихий щелчок закрывающегося изнутри замка. Тут же кто-то со спины обхватил меня и крепко к себе прижал. Если честно, знала, кто это, но растерялась. До этого момента как-то удавалось косить под дурочку: «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не понимаю, и ручки шаловливые в упор не замечаю». - Илья Викторович, что Вы делаете? – понимаю, идиотский вопрос, но, если где-то есть инструкция как, мягко, не теряя работы и премии, отшить наглого немолодого начальника, умоляю, сбросьте ссылочку. - Галюся, птичка моя, стой смирненько я быстро, - шею мне целует и узкую юбку вверх тянет. Рванулась в его руках и передом развернулась, только ещё хуже сделала. Теперь он быстрыми поцелуйчиками пробежав по лицу, ворвался противным мокрым слюнявым языком в мой рот, а наглые руки уже на грудь легли. Оппа! Мама! А меня сейчас, по ходу, изнасилуют… По позвоночнику заструился липкий пот. Ладони тоже враз стали мокрыми. Волосы на голове, наверное, зашевелились от страха. - Илья Викторович! Я честная девушка! – отчаянно заорала первое, что в голову пришло. Валентина Ивановна всегда говорит «проходу честной девушке не даёт», вот поэтому мне это вспомнилось в критический момент. - Тише милая, чего орёшь! – шипит он, но тут, с той стороны, дверь в кладовку начали сильно дёргать и спрашивать, что случилось. Начальник выругался, отпустил меня. Я бегом одежду кое-как поправила. Он, нехотя, кладовку открыл, а там человек пять собралось и все - наши самые языкатые бабы. Осмотрели они нас, как агенты контрразведки, ни одной детали не упустили. Потом по всему клубу сплетню разнесли. Валентина Ивановна меня в костюмерной чаем с мятой до вечера отпаивала. А на следующий день ко мне мегера его, жёнушка, пришла. Выяснять со мною отношения. Я ей честно говорю: - Мне ваш муж не нужен. Нет у нас с ним ничего. Он сам ко мне пристаёт! А она, будто глухая, шипит на меня и руки свои с когтями красными к моему горлу протягивает: - Думаешь, что всегда молодая будешь? Проклинаю тебя! Прошмандовка! На чужом несчастье ещё никто счастья не построил! Чтоб ты сдохла, сучка! Вырвалась. Сбежала от ненормальной. Смотрю, а у меня руки мелко дрожат. Пошла опять к тёте Вале. Уже там, у неё в костюмерной, не выдержала, расплакалась. И мало мне было этой кутерьмы на работе, так дома тоже покоя не стало. После каникул в колледже, мою квартиру блондины в осаду взяли. И настолько опытно меня Драконы окучивают, что не верю я мачо этим. Такие, как они, поматросят и бросят. Мамочка моя умерла год тому назад, но успела научить уму разуму. Хотя, порою, их ухаживания выглядят так искренне, так по-настоящему… И это приятно, как ни крути… Или мне просто верить в хорошее хочется. По воскресеньям Машку про парней своих белобрысых расспрашиваю, но от неё толку, как от козла молока. Она всю шайку их, Драконов, боится, как огня. И я бы на её месте боялась. Этот Гор, главарь их, такое с ней вытворял… Бил, насиловал, унижал… Хорошо, хоть сейчас, вроде, в покое оставил, только Машка всё равно очень боится. И я её только словами поддержать могу. Сама вон, с начальником своим облезлым, справится не могу. Илья Викторович, кстати, вчера ко мне с цветами припёрся. Встал на одно колено, как не рассыпался только, и самое настоящее предложение делает, с колечком. А я смотрю, у него на макушке лысинка. Небольшая такая, с яблочко. И волосики реденькие такие. И что его мегера из-за такого бесится, ревнует? Непонятно… Вздохнула, сказала осторожно: - Я не выйду за Вас замуж. Я не люблю Вас, Илья Викторович. Простите меня. Сама не понимаю, и почему, вдруг, его так жалко стало? Теперь «мегера» приходит в клуб, как к себе на работу, разборки со мной клеить. Вся женская половина нашего коллектива сочувствует не мне, а брошенной жене. Я же, по их мнению – молодая сволочь и бесстыжая разлучница. На моей стороне остался только один человек - Валентина Ивановна, и то, по семейным обстоятельствам. Хотя это лучше, чем совсем никого. Чаю с мятой я уже на всю жизнь напилась. Маша недавно неожиданно спросила меня: - Галочка, а ты не пробовала влюбиться? Я сначала её не поняла. Спросила сдуру: - В кого? На тот момент мои три блондина и Илья Викторович все нервы мне измочалили. Правда, были и маленькие плюсики: один цветы зимой таскает, а мальчишки заваливают сладостями и фруктами. Эта тягомотина с поклонниками тянулась до самой весны. Самое любопытное, что не выдержала Машка. Прибежала как-то в очередное воскресенье ко мне, лепечет: - Галочка, миленькая! Давай выберем уже, а? А то для меня это добром не кончится. Через три месяца все драконы закончат колледж, они уже на третьем курсе, и я, наконец, буду свободна. Действительно свободна. Немножко потерпеть осталось. Я на неё посмотрела и, вдруг, подумала: «а правда, это - выход. С одним кавалером, по - любому, мне легче будет возиться, чем с четырьмя». Стала раздумывать… Илья Викторович – не вариант, он блондинам проигрывал ещё до того, как они появились в моей жизни. Близнецы - тоже. Они всё время вместе, значит, будут продолжать соревноваться между собой, даже если выберу одного из них. Короче, остановилась на Сашке. Чтобы не передумать, сразу позвонила, наплела ему с три короба, почти правду, о том, что он мне нравится... Глава 4. Сама не ожидала, насколько правильным окажется моё решение. Для начала, блондины-близнецы от меня сразу отстали. Потом, Саша, когда я ему про историю с начальником на работе рассказала, пришёл сам прямо в клуб культуры. Я тогда его, идущего по улице, из окна своей гримёрки на втором этаже увидела. Удивилась: что это Саша тут делает? Подхватилась и побежала ко входу. Там вахтёрша наша, тётя Надя, нехотя так, через губу, соизволила ответить мне, что молодой человек, который только что вошёл, к директору направился. Я, конечно, бегом туда. Кабинет директора клуба тоже, как и гримёрки, был на втором этаже, только в другом крыле здания. Я по широкой мраморной лестнице с ковровой дорожкой посередине птицей взлетела, но успела увидеть только закрывающуюся дверь в кабинет и, в тишине административного закутка, услышать, как в этой самой двери замок щёлкнул. Невольно вспомнилась кладовка... Я подскочила, мощную витую ручку подёргала – не открывается, зараза. И тихо там. Ухо к гладкому дереву приложила, замерла, прислушиваясь – ничего не слышно. Дверь массивная, старинная. У нас всё здание клуба ещё дореволюционное, с толстыми стенами и круглыми колоннами у входа. Эх! Наверное, без работы останусь… И что тогда делать? В парикмахеры? Так туда тоже не так просто. У меня знакомств нет. Если бы со своими клиентами просилась, ещё, может, взяли бы куда, и то - не факт. А у меня пока один клиент – лысая Машка. Она, конечно, очень красивая, но прямо сейчас рекламу моему мастерству точно не сделает. Стою под дверью, волнуюсь, нервничаю, гадаю, что там делается. Вдруг, ручка поворачивается, створка открывается, Саша выходит. Меня увидел, не удивился, только улыбнулся. - Что ты здесь делаешь? – спокойненько так спрашивает. - Работаю. Наверное… А ты? - У меня сегодня свободное время есть, зашёл за тобой, чтобы в кино пригласить. Вот у начальника твоего тебя отпросил. Хороший человек, разрешил тебе прямо сейчас с работы уйти. Правда, Илья Викторович? - Конечно, Галина Васильевна может идти. Сегодня мы вполне без неё сможем обойтись, – раздался из кабинета сдавленный голос невидимого директора. Я только хрюкнула, попытавшись ответить, но так и не выдав ни слова. Развернулась, тихо бросила Саше: - Я быстренько оденусь и вещи возьму. Ты у входа подожди. Бегу к себе одеваться, а сама думаю: «Что теперь будет? Уволят меня или нет? Ругать Сашу или благодарить?». Потом поняла. Даже, если без работы останусь, «спасибо» Сашке скажу. Когда кто-то за тебя заступается, это дорогого стоит. И не важно, чем закончится. На душе птицы поют и солнце светит. Я в этот день впервые на Сашу по-другому посмотрела. Мы в кино не пошли. Долго гуляли по городу, дурачились, смеялись. Чтобы согреться и отдохнуть, пили кофе в маленьком уютном кафе. И разговаривали. Я Саше о себе всё рассказала. Хотя особо и нечего было. Колледж окончила и работаю. Мама год назад умерла. Внезапно. Инфаркт, который даже не сразу узнали. Три дня маме было плохо, а мы даже скорую ей не вызывали, а потом стало поздно. Папа недавно женщину себе нашёл. Хорошая тётка, он нас познакомил. Папа к ней жить ушёл, а я совсем одна в квартире осталась. Друзья у меня, конечно, есть. И школьные, и из колледжа, с Машей, вот, сдружилась. Саша тоже мне о себе рассказывал. Правда, больше о гонках, в которых они с Драконами участвовали, трофи. О трудностях, которые им с друзьями приходилось преодолевать на непроходимых трассах. Саша, вообще, на машинах, мотоциклах и прочей технике повёрнутым оказался. А я его слушала… Смотрела на Сашу и слушала. Красивый он, всё-таки, парень… На работе всё оказалось просто великолепно. Я чуть в обморок не свалилась, когда на следующий день случайно в коридоре встретила Илью Викторовича, а он: - Добрый день, Галина Васильевна! – и чуть ли не бежать от меня, как от огня. Оглянулась, в коридоре никого. Пусто. Вскоре убедилась, что начальник не только не собирается больше приставать ко мне с женитьбой, но и всячески избегает любых контактов со мной. Разочарованный коллектив ещё некоторое время попытался выжать из ситуации хоть немного криминала, но вынужден был сдаться и оставить, наконец, меня в покое за неимением состава преступления. А потом, было Восьмое марта… Я проснулась утром от раскатистого звонка в дверь. Если Машка, сначала убью, а потом поздравлю. Сколько можно меня будить!!! Открыла рывком дверь. В подъезде висят большие розовые воздушные шарики. К тонким ниточкам каждого привязана маленькая красная розочка. Пиликнул телефон. Прочла короткое сообщение: «С праздником, любимая! Красные розы – символ страсти. Красивые цветы для красивой девушки. Зайду в четыре, пойдём в ресторан, я заказал столик». Прямо в ночнушке и тапочках аккуратно собирала шарики и вталкивала их в открытую дверь квартиры. Потом погнала это воздушное стадо в спальню. Там улеглась и смотрю. Красиво висят. Некоторые шары прямо к потолку прилипли. Чем интересно наполнены? В душе что-то такое… Весь мир люблю сейчас до невозможности! Потом спохватилась, что цветы в воду надо бы поставить, а сама всё равно лежу и смотрю. Нет сил оторваться. Развалилась в постели, а вокруг меня розовый мир с розовыми шариками и только розы горят красным. Какой Саша всё-таки необыкновенный! Надо же такое для меня придумать. Тут я вспомнила про ресторан. Надо же быть красивой. Влезла в шкаф с головой. Ничего достойного для ресторана, кроме того самого чёрного платья, у меня нет. Хорошо хоть туфли приличные. А вот сапоги позорные. Плевать на грязную снежную кашу. Пойду в туфлях. Только далеко ли в них уйду, пока они не развалятся от сырости и грязи… Что делать? Вообще никуда не пойду! К четырём таки нарядилась. Открыла Саше дверь в чёрном платье и туфлях. Подумала, что уговорю его никуда не идти. А что? Отпразднуем дома. Но у Саши были свои планы, и он даже не думал от них отказываться. Вошёл ко мне в прихожую с красивым большим пакетом. Сначала достал из него продолговатую коробочку. Открыл и одел мне на шею длинную тонкую золотую цепочку с кулоном из прозрачного камушка в виде капельки воды. Пока я ошалело любовалась на себя в большом зеркале почти до пола, которое висело на стене в прихожей, на мои плечи нежно лёг мех: белый, лёгкий, пушистый, в виде красивой короткой шубки. У меня слов не было. Только восторженные ахи и охи. Саша, стоя сзади и тоже, глядя на меня в зеркало, осторожно провёл руками по моим плечам. Так, будто гладил не меня, а мех. Его руки прошлись вниз и остались на локтях, он чуть сжал их, прижимая мои локти к телу. Наклонился и стал целовать шею. Было так пугающе приятно, что мне захотелось отступить, но его захват оказался неожиданно сильным. Я вдруг поняла свою полную беззащитность. Сзади он, спереди зеркало, по бокам сильные руки, удерживают мои локти. Он целовал меня столько, сколько сам решил. Мне оставалось только таять и, иногда, вздрагивать от сильных ощущений. Наконец, Саша отпустил мои локти, чуть отступил назад и, тут же взяв меня за руку повёл за собой. Где-то в затуманенном мозгу мелькнула мысль, что на мне туфли… Когда мы вышли из подъезда, я, во мгновение ока, оказалась на Сашиных руках. Впервые в жизни на руках у парня! То есть, в детстве меня папа носил, конечно! И мама, наверное, тоже, не помню. Это другое! На руках у мужчины – это… Это…Ну как…Словно почувствовать, что ты теперь никогда не будешь один, что всегда защитят, что тебя любят и заботятся. Приблизительно такие ощущения у меня были. Саша неторопливо донёс меня до огромного чёрного внедорожника, аккуратно поставил на ноги и открыл дверцу, помогая сесть внутрь. Дальше мы поехали на этой махине. Я впервые села в такую машину. Высокая, просторная внутри, сиденья большие, мягкие. Всё так и дышит богатством. За окном мелькали знакомые улицы родного города. Уже серело и зажигались фонари. Я видела своё отражение в стекле на дверце машины: белый мех, сверкающие глаза… Глава 5. В ресторане я была в первый раз в своей жизни. Волновалась страшно. Нет, в кафешках я, конечно, бывала. И в таких, в которых официанты посетителей обслуживают сидела, в том числе. А вот в настоящем дорогом ресторане с Сашей была в первый раз. И ничего особенного, зря боялась. Столовка столовкой. Нет, музыка приятная, конечно, салфеточки с заворотом на тарелках, посуда красивая. И еда вся необычная. Саша сам для нас обоих заказывал. На огромной тарелке приносили какую-нибудь бздюшку посередине, сверху тонкая травинка в колечко свёрнута и три одинаковые коричневые капельки сбоку. Оно вкусно, конечно, но зачем такое блюдо огромное занимать под столовую ложку еды? Это количество и на блюдечко поместиться. Я на тарелку такого размера пирог яблочный выкладываю, когда летом сама пеку. Вино я пила просто потому, что горло пересохло от волнения. Больше ничего, чтобы попить на столе не стояло, а Сашу просить, чтобы заказал, я стеснялась. Да и вино кисленькое, хорошо жажду утоляло. И бокал красиво так в руке смотрелся. Потом мы с Сашей ко мне домой вернулись. Он меня снова на руках нёс… До самой квартиры… Медленно на ноги поставил и стал жарко целовать. Так в прихожую и вошли, целуясь. Мне кажется я не совсем твёрдо на ногах стояла, но Саша меня крепко держал. Дальше я сама не поняла, как мы с ним в моей спальне оказались. Сейчас думаю, что вино в ресторане было, наверное, слишком крепкое. Только, в какой-то момент, смотрю и вижу - шарики мои под потолком и розы привялые на нитках висят. Потом вдруг понимаю, что я уже в постели, чёрное платье сбилось под мышками, и бюстгальтер тоже не на положенном месте, колготки с трусиками где-то на щиколотках, а Саша с расстёгнутыми брюками между моих раздвинутых коленей… Я сообразила, что сейчас произойдёт, начала было вырываться, но парня уже было не остановить. Боже! Я не могу понять, как так получилось, что всё так далеко зашло! Саша резко вошёл в меня, и я заорала от боли. Восьмое марта, которое началось так волшебно, заканчивалось этим?!! - Галочка, ты что, девочка ещё? – Сашка не останавливался, двигался, как неумолимый поршень, несмотря на мои отчаянные попытки сбросить с себя его тяжёлое тело. - Ш-ш-ш… всё… всё уже… не плач, - через некоторое время он крепко обнимал меня, не выпуская из кольца своих рук. Я рыдала в этом нежном плену, пока не уснула. Саша незаметно укрыл меня толстым одеялом и прижимал к себе уже вместе с ним. На рассвете я тихонько выбралась из тёплого кокона и встала с постели. Сашка крепко спал. Сходила в ванную, привела себя в порядок. Хорошо подумала и одела новую розовую пижаму с котятами, подарок тёти Вали на Новый год. Потом вернулась в постель, к Сашке. Он сонно прижал меня к себе. По здравому размышлению, ничего страшного не произошло. А в первый раз всем девочкам больно. Не заметила, как снова уснула, примирившись с тем, что случилось. Разбудил дверной звонок. Скатилась с кровати и побежала открывать. Сегодня же воскресенье! Наверняка, это Маша пришла. Что мне ей сказать? Открыла входную дверь, а там правда она, только сама на себя не похожа. Я растерялась. Тут из спальни появился Саша. Маша, как его увидела, в лице изменилась. Развернулась на месте и бежать. - Машка, ты чего! Стой, подожди! – скорее для видимости, чем искренне, позвала я подругу. Ненормально всё получилось. Сашка сзади подошёл, одной рукой приобнял меня, а второй дверь закрыл. - Пусть идёт. Ты сегодня будешь занята. Мы с ним провели всё воскресенье вместе, а на следующий день Сашка уехал в трофи – рейд. Его с друзьями увлечение - это гонки на внедорожниках или на мотоциклах по пересечённой местности. Для трофи устраивают маршруты с очень плохими условиями для езды: болота, непроходимые леса, заснеженные территории - бездорожье. Когда я в понедельник на работу шла, казалось, что у меня чуть ли не на лбу написано: «уже не девочка Галя», но окружающие ничего не замечали. Меня распирало от громадных изменений в моей жизни, а никто даже не обращал внимания. К выходным я немного свыклась с мыслью, что сама из мухи слона сделала. Хотя, всё равно было ощущение крутого поворота в жизни. Суббота была рабочей, готовились к премьере спектакля нашего самодеятельного театра ко дню театра в конце марта. Ко мне в гримёрку пришёл Захар. - Галчонок, позарез нужна твоя помощь. Народ надо на важный конкурс собрать. У Валентины Ивановны оказалась полная комната гостей. Среди ребят заметила Машку. Во всём мире только она одна знает про нас с Сашей и про то как сильно изменилась теперь моя жизнь. Я невольно подумала, каким жестоким способом саму Машу Гор сделал женщиной. Да я, по сравнению с ней, просто счастливица! Саша меня любит и даже не представляю, чтобы он меня ударил. Машка смотрит на меня немного сердито. Бесится, что я воскресенье не с ней провела. Подобралась к ней поближе. - Маш, ты просто рано пришла! Он как раз уходить собирался. Ну чего ты убежала? - шепнула заведомую ложь, чтобы помириться. Мне позарез нужно с кем-то поделиться своими новостями и Машка была единственная, с кем я хотела это сделать. - Потом поговорим. Лучше давай из меня другого человека делать, - примирительно буркнула Маша. - Давай опять японку? – радостно предложила я, довольная что Машка подобрела. - Нет! Этот образ для меня примета плохая! – испугалась Маша, неосознанно проведя по своему короткому ёжику на голове. Придумала, как её обрадовать! Откопала парик с шикарными косами. Дорогущий. Для нового костюма Снегурочки заказывали в этом году. Машка примерила, смотрю, довольная, как три слона вместе взятых. - Галочка, какая прелесть! – Машка прямо пищит от восторга. Наряд мы ей тоже классный подобрали: топик красный, короткая юбочка, белые сапожки. Макияж я от души сделала. Картинка, а не девушка. Парни тоже приоделись. Мы с Валентиной Ивановной даже пошли провожать дружную компанию будущих звёзд. На улице, как нарочно, весна в своей манере капризничала. Срывался дождь. Я испугалась, что все мои труды по созданию Машкиного образа пойдут коту под хвост и вызвала им такси. Они упирались. Денег, видите ли, нет. Пришлось дать, хотя у самой не густо. Эх! Может вспомнят мою доброту, когда деньги будут лопатой грести, ну, а на нет и суда нет. Сейчас важно, чтобы Машка образ, созданный со всей моей душой, сохранила для конкурса своего. Красотка у меня получилась! Тут подруга опомнилась: - Стоп! А имя? Мы не придумали, как мне назваться! На Лысого Ёжика не согласна! Посыпались идиотские предложения. Больная фантазия у наших мальчишек. Захар так вообще меня удивил. Я предложила Машке: - А давай - Дарума! Помнишь? Ты говорила, что это кукла - неваляшка по-японски. Мне нравиться. Она с облегчением кивнула. Пойдёт, значит. Ну всё, окончательный мир, слава Богу, восстановлен. Глава 6. Машка с Захаром, Даном и Ваней участвовали в каком-то песенном конкурсе. Они даже прошли первый тур. Кипели страсти, закулисные интриги, которые мы с подругой горячо обсуждали за чаем. Но если Маша из-за своего Гора до чёртиков не хотела, чтобы Драконы вернулись быстро, я, наоборот, просто изнывала в ожидании Саши. Порою мне казалось, что все вокруг живут, а я только смотрю, наблюдаю за миром в сторонке. Мои дни тянулись, как резина. Иногда, я смотрела на стрелку часов и была уверена, что они остановились. Меж тем, я побольше Машки знала, изнутри, как проходят творческие конкурсы. При этом, даже самые трогательные, детские, увы, не были исключением. Поэтому объясняла этой дурёхе элементарные вещи: - Не будь наивной, Машенька! Даже если Вы пройдёте во второй тур, победы вам не видать. Выигрывают только свои. Чтобы пробиться, одного таланта мало. Правда, я быстро поняла, что Маша и не хотела ничего выигрывать, напротив, она боялась этого из-за Дракона, который ею интересовался. Подружка участвовала в конкурсе только ради наших общих друзей - Захара, Дана и Ваньки. Поэтому, я её с чистой совестью успокоила и подбодрила: - А вот в ночной клуб или ресторан работать могут пригласить. Это хорошие деньги. В этом случае, чего тебе отказываться? Отличная подработка, намного лучше «Макдоналдса». Через неделю после Восьмого марта, в понедельник, выходим мы с Валентиной Ивановной из клуба, а на обочине дороги стоит знакомый внедорожник! Сашка! Вернулся с гонок этих своих! Чувствую – улыбаюсь во весь рот. Внутри меня счастье прямо пузырится. Он из машины вышел, идёт ко мне. Светло-голубые джинсы узкие бёдра обтягивают, чёрная куртка нараспашку. Такой красивый! Самый лучший на свете! На неделе проливные дожди лили, было грустно и пасмурно, а сейчас Сашка ко мне шёл, а за его спиной небо чистое и закат ярко-красным горит. Он ко мне навстречу вместе с последними солнечными лучами приближался. Смотрю на него, глаза чуть примружила и, кажется, что он не по земле ко мне идёт, а летит, как ангел. - Привет, моя сладкая восточная красавица! Саша тоже улыбался и раскинул руки, готовый меня подхватить в объятья. Мне сразу захотелось побежать к нему, что я и сделала. А он подхватил под мышки, сцепив руки за моей спиной, неожиданно закружил. Я весело засмеялась. Наверное, сколько жить буду и что бы ни приключалось со мною дальше, буду помнить этот момент, один из самых прекрасных и самых счастливых в моей жизни: мы с любимым кружимся в розовых лучах заходящего солнца и разлетается во все стороны мой радостный смех. А потом, мы поехали ко мне. Теперь я не боялась близости, наоборот, сама очень хотела ласкать и целовать своего мужчину. Хорошо, что колледж совсем рядом. Саша ушёл от меня глубокой ночью, когда я уже спала. Поздно утром проснулась, а вся постель в тюльпанах! Розовые, красные, белые, сиреневые, жёлтые… Я подхватилась, оббежала квартиру – никого. Только на столе в кухне круассаны с шоколадом на тарелочке. Мои любимые! На работу не шла – летела. Ощущение, что за спиной у меня крылья и они взмахами мне помогают ходить. Вот оно, значит, как, «земли под ногами не чувствовать». Раньше я не могла понять это выражение, а сейчас со мной именно так и было! В четверг Машка в семь утра припёрлась. Я еле глаза смогла открыть. Под веки хоть спички подставляй, иначе закрываются! Мы с Сашей не раньше двух ночи расстались. Точнее, я где-то в два отключилась, совершенно обессиленная от сумасшедшего секса. Мне на работу только к трём, надеялась, успею выспаться. Подружка что-то своё лепечет, я стою на кухне в ночной рубашке, которую только перед тем, как ей дверь открыть, надела, двойной кофе себе делаю. Машка обойдётся! Мстя моя страшна! У подружки с собой в сумке все нужные вещи: косы, топ, юбка, сапожки. Выпила я свой кофе, стала из Машки красотку делать. Хотя, она, зараза, и так красивая! - Я собиралась, между прочим, дрыхнуть до двенадцати, а тут певичка общипанная - на ёжик её киваю - требует красавицу из неё сделать! Спать хотелось так, что не могла с собою справиться. Всё раздражало. Волосы у Машки едва отросли, парик за несчастные три сантиметра никак не закрепить. Хоть, ёлки палки, гвоздями прибивай! Рисую ей личико. Глазищи у неё красивые! Огромные, зелёные, не то, что мои - карие, узкие. Губки у Машки аккуратные, бантиком, а мои губы большие, пухлые. Чёрт! Накрасила, наконец, эту куклу. Ещё красивее её сделала. Жрать охота! Не зря я старалась. Ребята получили отличную работу в ночном клубе «Кристалл». Я случайно Захара встретила возле дома. Он на меня эту новость взахлёб вывалил. - В пятницу и выходные там только электронная музыка - рассказывал друг - техно, драм-н-бейс, брейкбит, хаус, хардкор. В общем, клубная. Мы будем работать по вторникам, средам и четвергам, с семи до десяти. Хозяева решили пустить в это время живую музыку. Кроме нас, там будут работать ещё три группы. Контракт на полгода. Наше первое выступление во вторник, на следующей неделе, с семи до восьми. Ждём тебя, Галчонок, обязательно. Машку, кстати, примарафетишь. А я уже губу раскатала, что меня просто так позвали… Жаль, что Сашу с собой нельзя взять в этот ночной клуб. Он же Дракон, друг Машкиного Гора. Подруга не простит такого предательства. Её чудовище не должно узнать о том, где девочка работает. Надо будет научить Машу сценический образ самостоятельно себе создавать. А то я случайно могу проколоться и выдать её. Три раза в неделю удирать в ночной клуб мне, при наших с Сашей отношениях, может быть чревато неприятностями… Глава 7. Следующие три месяца пролетели как один счастливый миг. Я спокойно работала. Илья Викторович даже не смотрел в мою сторону. Коллектив окончательно успокоился на наш счет. Правда, зато у руководителя театрального кружка и водителя концертного автобуса, по совместительству слесаря, обнаружился головокружительный служебный роман, которому весь коллектив целую весну уделял немалое внимание. На самом деле никакого романа не было. Мне сама Наталья Николаевна рассказала. Она просто задержалась допоздна, отрабатывая номер с маленьким чтецом. Случайно заметила, уже уходя домой, что из краника на батарее капает вода. Подставила ведро и пошла на выход. Уже на улице встретила нашего слесаря-водителя. Николай Иванович отвозил на железнодорожный вокзал вокальную группу, потом ставил в гараж на заднем дворе клуба концертный автобус и уходил с работы тоже поздно, в одно время с Натальей Николаевной. Она, завидев слесаря тут же пожаловалась на капающий кран у батареи. Оба вернулись в её кабинет, посмотреть на размер бедствия, побоявшись потопа из горячей воды. Когда, совсем уже поздно вечером, они вдвоём выходили из кабинета Натальи Николаевны, вахтёрша тётя Надя как раз проверяла окна на этажах в коридорах. Она, на их беду, и заметила позднюю парочку. Тётя Надя мгновенно «сплела лапти» обоим, окрестив их влюблёнными, занимающимися этим самым прямо на работе. Теперь коллектив пристально следил за каждым соприкосновением худрука театрального кружка и слесаря, находя чуть ли не в каждом их слове или движении двойной подтекст. Бедная Наталья Николаевна боялась нечаянно даже посмотреть в сторону гаража. А Николай Иванович вообще пребывал в шоке. У него недавно первый внук родился. Мой Сашенька учился, заканчивал колледж, выпуск уже совсем скоро, летом. Кроме того, он готовился со своими друзьями Драконами к каким-то очень важным гонкам. Свободного времени у Саши было совсем мало, мы почти не гуляли, но зато часто проводили вместе жаркие ночи. Я всегда-всегда ждала его! Пришёл день Сашиного выпускного в колледже… Он пригласил меня на этот праздник, как свою девушку. Мимоходом сказал, что познакомит там со своими родителями. Боже! Как я разволновалась! Я вдруг вспомнила, что мне абсолютно нечего одеть. Там же все эти крутые девицы будут в дорогущих платьях за тысячи долларов. А я? Опять в своём чёрном идти? Призвала на скорую помощь Машку. Сначала перемерили на меня всё, что у нас обоих есть. Нет слов. Одни тряпки. Потом пошли в костюмерную к Валентине Ивановне. Там тоже ничего походящего не нашли. Не знаю, на что буду жить следующий месяц, но, когда получила зарплату, купила отличное новое платье на всю сумму: длинное, белое, нежное, с открытыми плечами. Потом туфли искали, белые. Нашли серебряные, будто хрустальные, как у Золушки. Машка терпеливо таскалась со мной по всему городу. Правда с таким лицом, что с неё можно было картину писать «Мученица». Ей нравились каждые вторые туфли, которые нам попадались. Она дошла до того, что с разгона серьёзно похвалила даже белые тапочки, которые я примерила для прикола. Причёску на вечер я тоже настоящую сделала, не сама, а в салоне красоты. Денег пришлось занять у Валентины Ивановны. На вечеринку в колледж шла во второй раз. Тогда, на маскарад, зимой – это было весёлое приключение. Сейчас - страшный экзамен, к которому готовишься, готовишься и, шиш, приготовишься. Саша был великолепен. Костюм и галстук так ему шёл! Впрочем, на этом празднике все друг друга стоили. Я пыталась оценить, не выгляжу ли я в своём наряде как дешёвка, но это для меня непросто. Я по бутикам не одеваюсь и в Италию за туфлями не летаю. Саша почти сразу познакомил меня со своими родителями. Папа обычный солидный дядечка, а мама… что-то типа Мэри Поппинс «кто от туфелек до шляпки…». Вот она - само совершенство от этих самых туфелек до шляпки, только без шляпки. Официальная часть пролетела быстро. Выпускники разбрелись по залу. Саша весело общался с друзьями. А я, незаметно, осталась совсем одна. Жаль, Маши не было. Стою, вспоминаю знакомство с родителями и размышляю, что, судя по всему, Сашиной маме я совсем не понравилась. А тут она подошла и об этом прямо сказала. Отвела меня ещё немного в сторонку и, без обиняков, говорит с ласковой улыбкой: - Оставь моего сына в покое, ничтожество. Тебе в любом случае с ним ничего не светит. Поняла? Узкоглазых в нашей семье ни при каких обстоятельствах не будет. И, так же, с улыбкой, пошла к какой-то знакомой. Не захотела долго разговаривать со мной. Тихо так, бросила в меня эти слова, как бомбу, и ушла. Позже, Саша, после короткого разговора с матерью, ко мне очень расстроенный подошёл. Сказал, что мне лучше сейчас уйти, он проводит до ворот. Пошли мы с ним на улицу. Идём по аллее к воротам колледжа. Где-то в ветвях старого дерева соловей заливается. А я чувствую, что рушится всё. Прямо сейчас, в эти минуты, под пение птицы. В отчаянии, пытаясь что-то спасти, призналась Саше в том, что сама только сегодня утром узнала, когда тест сделала. - Саша, я беременна. У нас ребёнок будет, - заглядываю ему в глаза, ещё до конца не понимая, насколько всё страшно. Он некоторое время шёл молча. - Если ты решишь его оставить, я, конечно, буду давать средства на этого ребёнка. Но, всё же, будет лучше если ты избавишься от него. Сделай, пожалуйста, аборт, Галя, - он не смотрит на меня, когда говорит, отворачивает лицо. - Саша…- не верю, ещё не могу поверить, что сейчас именно это слышу, что говорит он. - Галь, иди домой, меня там парни ждут. Это наш выпускной. Мы отмечать собрались, – в его голосе звучало нетерпеливое желание избавиться от меня, покончить с неприятным разговором, сожаление, что пригласил меня. Он вернулся в здание, а я пошла одна в ночи домой. В голове теснились безрадостные мысли. Неужели, всё потому, что его маме я не понравилась? Или сильно проиграла в сравнении со всеми этими богатыми девчонками, которые ко мне даже не подошли? А наш ребёнок? Любящий человек так скажет? Разве так жестоко девушек бросают? Даже, если мажор... Совсем не по-человечески... Просто шла, шла, переставляла ноги. Тот же город, те же звёзды, та же тёплая ночь, только уже я другая. Поломанная. Внутри больно, жжёт. И слёзы сами катятся, я их замечаю, только когда не могу попасть ключом в замочную скважину. Вытираю глаза. Совсем не помню, как вошла, переоделась. Платье и туфли в мусорное ведро выбросила. Никогда больше не одену! Так больно внутри, что не соображаю ничего. Сижу, раскачиваюсь на кровати из стороны в сторону. В дверь позвонили, я даже не пошевелилась. Не открою. Не хочу, не могу никого видеть. Вошла Машка с вещами. Наверное, открыла своим ключом, я ей на прошлой неделе ключи дала. Мы договорились, что все летние каникулы она будет жить у меня. Ей больше негде. Она сирота. Она меня увидела, ничего не сказала. Села рядом, обняла, со мной качается. Потом вдруг говорит: - Галочка, родная! Спасибо, что ты есть! Только ты у меня, никого больше! Не плачь, милая. Не знаю, что случилось, и кто тебя обидел, но вижу, что ты живая и здоровая, а с остальным мы с тобой справимся! Как нарыв ножом вскрыла. Ору ей: - У меня ребёнок будет, беременная я! А он жениться не хочет. Сказал, деньги будет давать, если решу оставить. Но он хочет... сказал, чтобы аборт...а-а-а....Мать его меня полным ничтожеством назвала... Машенька, я же люблю его, я семью хотела, детей! Чтобы в горе и радости! И только с ним! Маша, а он ушёл гулять, отмечать выпуск! После того, как узнал о ребёнке, нашем с ним ребёнке, он сказал мне лучше сделать аборт и пошёл гулять с друзьями...Как же так, Маша!? Подружка нашла успокоительное, заставила меня выпить сразу три капсулы. Глава 8 Не знаю, как без Маши бы было… Только всю жизнь буду ей благодарна за поддержку в эти непростые дни. Конечно не я первая, не я последняя, кого бросил парень, вышвырнул из праздника жизни в буквальном переносном смысле. Может, у кого и посерьёзнее проблемы, а только каждому своё болит… За ночь после выпускного я словно лампочка перегорела. Когда я на кровати качалась и больно жгло в груди от обиды, мир из цветного черно-белым становился, а точнее серым, беспросветно… В душе мрак клубился, злость по самую макушку затопила, плескалась внутри, через края переливалась. Особенно ненавистные были влюблённые парочки, а в очереди у гинеколога – беременные с большими животами, особенно те, которых муж привёл. Смотреть на них всех не могла, отворачивалась, в Машкино плечо носом утыкалась. Я взяла направление на аборт. Срок всего четыре недели, поэтому иду на мини, в простонародье его называют его «вакуум». Оказывается, уничтожить ребёнка совершенно недорого. Даже звонить, и у Саши денег просить, не буду. Ещё немного у Валентины Ивановны до зарплаты займу и убью его сына или дочку за свои. Прощальный подарок. На самом деле больше не хочу унижений. Хватит с меня на всю оставшуюся. Сашка почти каждую ночь мне снится, всё такой же нежный, любящий, а просыпаюсь и … Ненавижу! Машка меня в отделение проводила в назначенный день. В приёмном покое - очередь. Подошла к дежурной за столом, квитанцию об оплате операции предъявила. Она мои данные записала, махнула рукой в сторону стульев, мол, садитесь и ожидайте. Пока я, нахохлившись, молча сидела, Машка уже со всеми успела разговориться, расположить к себе и получить полезные сведения. Подруга мне в руки немного денег для анестезиолога сунула. Ей люди посоветовали. Я всё время тупо смотрела на тёмный экран мобильного. Саша всю неделю не звонил, не появлялся. А я ждала. Стоило телефону издать пиликающий звук, я сразу на экран смотрела. Только зря надеялась. Машка по наивности своей думала, что я с Сашей наши отношения вернуть хочу, поэтому спросила меня: - А вдруг он передумает, позвонит, а ты уже сделала аборт? Машка, слишком ребёнок ещё, в розовых очках, несмотря на все её проблемы. Чистая душа, она не хотела, чтобы я эту операцию делала. Зло ответила: - Ты не понимаешь, Маш. Всего не расскажешь и не передашь словами. Но я для них, как грязь под ногами. Ты бы слышала! Я ждала звонка этого козла потому, что просто хотела сказать ему, что убью его ребёнка, что я бросаю его! Понимаешь, хотя бы так сказать! Чтобы не чувствовать себя полным нулём, понимаешь? Ненавижу! В палате, куда привела меня из приёмного покоя, тётка в белом халате, медсестра или санитарка, вместе со мною, ожидало вакуума шестеро пациенток. У каждой своя история, но женщины, совсем не убитые горем. Я бы по таким причинам никогда бы сюда не пришла. Хотя... У самой старшей уже есть двое детей, муж без работы, квартира маленькая. Кто я такая, чтобы её судить? У меня-то других детей нет, места в квартире полно и безработного бугая кормить не надо, а я пришла убивать своего ребёнка. Ещё одна женщина, вся из себя фифочка даже в ночной рубашке, считала, что уже имеющегося, одного ребёнка ей более, чем достаточно. Пришла на операцию тайком от мужа, выклянчив деньги на шоппинг. Третья пациентка, совсем юная девчонка, хорошенькая, живёт со своим парнем даже меньше года, но делает уже шестой вакуум подряд, даже не считая это операцией. У четвёртой молодой женщины - на работе важный долгосрочный проект, за который она болеет всей душой и даже в палате перед самой операцией всё время говорит по телефону, без конца обсуждая деловые вопросы. Пятая несчастная, похоже, иностранная барышня. Она молчит, укрывшись одеялом с головой, только чёрные кудрявые жгутики волос чуть видны, не разговаривает с нами. Кудряшка так ни слова и не сказала ни до, ни после операции. Медсестра пришла за мной, четвертой по очереди. Обратно девочек привозили санитары на каталке, и, спящими, на кровать прямо в простыне перекладывали. В операционной я устроилась на гинекологическом кресле ещё с ребёнком, укол в плечо, обратный отсчет, проснулась в палате на кровати уже без него. Даже почти ничего не болит. Хотя, лучше бы там болело, чем так жгло внутри. Сказали, через два часа можно уходить. Деловая, которая была самой первой, уже такси себе на работу заказала. Я лежу, смотрю в потолок. Как мне теперь с этим жить? Всё время в голове перебираю события. Шары эти с розами, тюльпаны на постели. Когда спала, убитый малыш снился. Сейчас не знала, куда деться. Жалела. Сейчас жалела, но ничего не вернуть. Непоправимо. Хотелось грудь себе расцарапать, чтобы не так жгло. Лето жаркое в этом году. Воздух будто стоит неподвижно и в нём всё живое плавится. Хорошо, что у Маши сейчас каникулы, и она у меня живёт. Я всё время думала, почему Саша меня бросил? Неужели из-за пары слов его матери? Или я настолько хуже всех этих богатых девок оказалась на его выпускном? Саше стало стыдно из-за того, что у него такая девушка, как я? Мне вдруг захотелось, чтобы он локти кусал, что меня потерял. Хотелось, ему и себе доказать, что есть в этом мире тот, кто меня любит и ценит. Даже пришло в голову выйти замуж за Илью Викторовича. - Он хотел на мне жениться! Даже жену готов был бросить. Он любит меня по-настоящему, не то, что этот козёл, - доказывала я Машке. Но она, слава Богу, не дала мне ещё одну глупость сделать. - Только попробуй! Галка, мы от Ильи Викторовича твоего еле избавились! Это единственное хорошее, что Козёл для тебя сделал. Даже не подходи к нему! - орала она на меня. Потом бесконечно ласково уговаривала: - Подожди, ты успокоишься, переболеешь и влюбишься в очень хорошего, очень красивого, очень доброго парня. И он в тебя влюбиться. А потом Вы поженитесь и заведёте детей. И будете очень-очень счастливы. А козёл никогда не будет! - мстительно добавляла она - Потому что второй такой как ты, ему никогда не найти! Подружка повторяла это мне, наверное, тысячу раз, и я слушала. Такие нужные слова, они потихоньку просачивались в душу. Машка пыталась меня немного развлечь. Даже в ночной клуб к себе на работу взяла. Однажды, Маша уговорила меня остаться на всю ночь в клубе. Потанцевать немного. На танцполе все извиваются - огни, музыка, тела! Может это то, что нужно? Я на время выбросила из головы все дурные мысли - только движение, только музыка и ритм. Какой-то парень крутится рядом… Заинтересовался мной, и я ему тоже улыбаюсь. Переглянулись ещё пару раз, и пошли с ним к бару. Жарко. Я Машке ручкой помахала, чтобы не волновалась. Глава 9 «Голубая лагуна», «Математика любви» - красивые названия коктейлей, но я с иронией подумала, во что бы ни добавили водку, она водка и есть. Впрочем, я не отказываюсь от угощения, пью и голубую водку, и красную. Понемногу чувствую, что в голове уже шумит, внутри душу печалька отпускает. Парень протянул мне сигарету, галантно поднёс огонь. Я, вообще-то, до этого дня не курила, но можно и попробовать, почему нет? Голова кружится. Всё легко. Утром проснулась в какой-то незнакомой кровати без одежды. Она вся на полу валяется. Головонька болит, во рту сухо. Рядом, на тумбочке, вода в магазинных пластиковых бутылочках и два простых стакана на подносе. Открутила крышечку, выпила прямо из бутылочки, всю воду. Поднялась, лихорадочно оделась, прошлась на цыпочках, огляделась вокруг: казённая старая мебель, прикрытая новыми яркими покрывалами, безликая обстановка. Гостиница или отель? В душе шумит вода. Я быстро проскользнула к выходу и кинулась бежать, не особо соображая в какую сторону. Потом, уже далеко на улице, сообразила, где я, и пошла по направлению к дому. Остановок пять пешком пилять пришлось, потому что доехать не за что было. Этот случай был первым, но не последним. Танцы, алкоголь, разовый секс. Имена мужчин даже не запоминала, а, иногда хуже - и не спрашивала. Один из парней уже в квартире, куда он меня привёл, предложил после секса покурить травку. Особого эффекта не почувствовала, но втянулась. Стала покуривать иногда. Как-то легче на душе становилось. Машка кипешевала не на шутку. Особенно по поводу травки. Она панически боялась наркотиков, наркоманов и всего, что с этим связано. Любые доводы, что в цивилизованных странах травка - это легально и, вообще, водка гораздо большее зло, на неё не действовали. Доставала до печёнок. Дошло до того, что я пряталась от пигалицы младше меня на три года и её нотаций, как от мамочки с папочкой. Так я жила до того самого дня, когда впервые, после памятного выпускного, встретила Сашу. В тот день был выходной. Мы с Машкой, как обычно, гуляли по городу. Стояла золотая осень. Обожаю это время года. Я даже осенний дождь люблю. Люблю и сентябрь, когда уже не жарко, первые жёлтые листья разбавляют зелень. Люблю непредсказуемый октябрь: то тёплый, то холодный. И ноябрь обожаю! Особенно ценю уютное тепло дома и горячий чай в руках, когда за окном качается и стучит голыми ветками тополь. Мы с Машей, болтая обо всём, бродили по улицам, поддевали ногами кучки, аккуратно подметенной дворниками, опавшей листвы. В центральном парке по субботам полно людей и всегда можно полюбоваться на женихов и невест. В нашем городе есть своя традиции: в день бракосочетания обязательно нужно прийти к дереву влюблённых. О нём есть красивая легенда, которую знает каждый житель города. «Когда-то, в прежние времена, посадила влюблённая парочка деревце. Возле него парень и девушка поклялись друг другу любить и быть верными вечно. Вскоре пришла война. Парень ушёл на битву какую-то и не вернулся. Говорили люди, что убили его. Девушка одна осталась, ни за кого замуж не вышла. Она всю жизнь свою помощи больным и одиноким посвятила. До самой своей смерти ждала любимого и была ему верна вечно. Завещала она схоронить её под этим деревом. Благодарные люди выполнили её последнюю просьбу. А, спустя год, после похорон, бывший любимый её с женой, детьми и внуками мимо родного селения случайно проезжал. Сильный ливень внезапно начался, обоз под этим деревом укрылся. Вдруг, ударила молния и поразила клятвопреступника, превратив его в кучку пепла.» Мне всегда было странно, почему люди такую грустную историю в день свадьбы вспоминают. Но Машка говорит, чтобы мужики, хотя бы молнии боялись. В тот день я, наконец, увидела Сашу. Он был женихом, а рядом с ним шла под руку счастливая невеста. Я смотрела на них, не отрываясь. Очень красивая пара. Такой гармоничной пары ни разу ещё не встречала! За Сашиной спиной, среди гостей, мелькало довольное лицо его матери. Интересно, он уже встречался с этой девушкой, когда приходил ко мне ночами? Маша тянула меня мимо, дальше по тротуару. Я послушно шла за ней, старательно переставляла ноги, изо всех сил пытаясь «держать лицо». До самого этого момента в душе я на что-то надеялась: на скандалы, разборки, встречи с ним – на какие-то, любые, но отношения. Всё, что я делала: аборт, алкоголь, беспорядочный секс, травка была моей местью ему, в надежде сделать больно, потому что думала - Саше не всё равно. А оказалось, ему совсем нет до меня никакого дела. Как в том заезженном не смешном анекдоте «она сделала пластическую операцию, чтобы он не нашёл, а он и не собирался искать». Только теперь, именно сейчас, поняла – между нами всё закончилось. Осознание оглушило. Маша куда-то вела меня. Мы всё шли и шли в никуда до поздней ночи по осеннему городу. Поздно вечером вернулись домой, что-то ужинали, легли спать рядом, на одной кровати. Машка устала, отключилась, а я в потолок смотрю. По нему время от времени пробегают квадраты света - это редкие машины мимо проезжают и свет фар проникает через окно. Я очень злилась на себя. Какая же я оказалась… Правильно Сашкина мать сказала! Ничтожество! Забыла всё, чему мать меня учила! С парнем в койку до свадьбы легла! При чём, недолго думая, повелась на розовые шарики и ресторан! Ребёнка нерождённого убила! Последние два месяца вообще сплошной позор, мать, наверное, в гробу переворачивается! Могла бы, сама себя отлупила бы! Правильно всё! Не заслуживаю я сейчас ни счастья, ни любви, ни семьи! Но ничего! Главное, что поняла. Осознала все свои ошибки. Пора, Галка, за голову браться. И исправлять свою жизнь по возможности. Только после этого уснула, приняв решение и успокоившись. Утром я первая проснулась, завтрак приготовила. Перепуганная Машка из спальни, как чёрт из табакерки, выскочила. Я тепло улыбнулась верной подруге. Раз она у меня есть, не совсем я пропащая, жалеет меня судьба. - Всё, Маша! Спасибо тебе, за то, что нянчилась со мной всё это время. Теперь правда - всё! Больше никаких клубов, никаких глупостей. Ты всё правильно говорила: зачем бросать свою жизнь под откос из-за кого-то? Особенно, из-за того, кому на меня наплевать. До меня твои слова только вчера дошли. Не волнуйся, я перевернула эту страницу своей жизни. Давай завтракать! Машка подбежала, кружит меня, кричит: - Вот это подарок мне на день рождения! Спасибо! Спасибо, подруженька моя дорогая! Чайная чашка, которая стояла на столе с краю, упала и разбилась. - На счастье! - засмеялась я, подметая осколки, пока Машка сконфужено извинялась. Глава 10 Не сказать, чтобы новая жизнь давалась мне легко. Но я старалась. Очень. Труднее всего оказалось бросить курить. Стаж курильщика у меня смешной - всего лишь три месяца. Но перестала дымить, и рука уже сама тянется к сигарете, особенно, при малейшей нервотрёпке или от скуки. Самым тяжёлым был первый день после Сашиной свадьбы, он же - мой первый день без сигарет. Руки сами искали их в карманах или на подоконнике, я постоянно неосознанно тёрла своими ладошками о коленки. Только мы с Машей позавтракали, а уже снова сосёт в желудке и хочется чего-то съесть. Накануне ночью почти не спала, размышляя о своей жизни, наверное, поэтому, в кои-то веки, улеглась днём спать и, проснувшись, снова сразу порысила на кухню. Там два раза поцапалась с Машкой из-за каких-то пустяков, всё раздражало. Задела ногою табурет и тут же пихнула его так, что он с грохотом опрокинулся. С ума сойти, как хотелось сделать одну единственную затяжечку. «Можно же бросать постепенно, уменьшая количество сигарет в день», - уговаривал чёртик внутри меня. Не знаю, как перетерпела эти первые дни, точно знаю, что еле-еле. Это ещё повезло, что ни Маша, ни коллеги по работе не курят, а в ночной клуб я пока больше ни ногой, иначе, может, и не устояла бы. Машка с начала учебного года снова жила в общежитии колледжа, но часто оставалась ночевать у меня. Особенно, по выходным. Жизнь после того, как меня бросили, не закончилась. Текла своим чередом: час за часом, день за днём. Я по-прежнему работала в клубе культуры, пила мятный чай с Валентиной Ивановной. С трудом, но пережила ещё один Новый год и зимние каникулы с праздниками у ёлки. А ещё, я возненавидела воздушные шарики, особенно розовые. Каждый из них, даже тот, что висел в ручке довольного малыша возле цирка, живо напоминал мне о моей доверчивости и ничтожности. Мы с азартом создавали подружке костюмы для её танцевальных выступлений в ночном клубе. Наша Машка – шикарная модель для художника, мечта! Валентина Ивановна тоже принимала в наших делах горячее участие, она вышивала костюмы бисером и стразами, разок даже бутафора привлекла к работе, чтобы маску помог сделать. Я с удовольствием наряжала подружку, как сексуальную куклу, стараясь, всё же, прикрыть побольше, придумывая красивые маски на лицо. Это было настоящее увлекательное творчество! Часть материалов для костюмов я, без зазрения совести, таскала из клуба культуры. Иногда, прямо на работе делала какие-то детали для её образа. Порою, мы гуляли вдвоём с Машей по городу, изредка собирались всей компанией с Захаром, Даном и Ваней у меня дома или в кафе. Незаметно пришла новая капризная весна. Восьмого марта я начала плакать ещё во сне и плакала целый день. И не потому, что год назад этот день был для меня особенным... Точнее, не только поэтому. Этот срок гинеколог ставил для родов. Затем прогремело частыми грозами короткое жаркое лето. Осенью я пришла в Машкин колледж. Это было впервые после выпускного бала, на котором мой первый мужчина легко выбросил меня вместе с моей, ненужной ему любовью, одну, в ночь. Подруга позвала меня посмотреть на её долгожданную, новую, отдельную комнату в общежитии. На удивление, когда мы шли по кишащей девчонками территории, эти снобихи с Машей и со мной здоровались. Лично мне общаться с местными совершенно не хотелось. Я ещё хорошо помнила этих заносчивых мажорок, которые обходили меня десятой дорогой, на выпускном. Впрочем, те высокомерные сучки были из Сашиного выпуска, а эти любопытные сороки, как минимум, на год или два моложе. Машкина комната, скорее, оказалась однокомнатной квартирой, с туалетом и ванной, только без кухни. Жильё шикарное, просторное, мне очень понравилось. Мы неплохо проводили, такой редкий для Маши, ленивый воскресный вечер вдвоём, когда мне, от нечего делать, пришло в голову заняться её причёской. Приводить Машкину головку в порядок, после памятной стрижки наголо, было исключительно моей обязанностью. В тот осенний день подружка явно не хотела этим заниматься, но не сопротивлялась, знала, что бесполезно. Обречённо устроилась на стуле посреди комнаты. Волосы у Машки были уже до плеч и, благодаря мне, всегда лежали очень красиво. Раздался осторожный стук в дверь и в комнату заглянула девушка, что-то ей от Маши надо было для учёбы. У меня работа с волосами уже кипела, поэтому подруга пригласила незваную гостью присесть и подождать, пока она освободиться и сможет дать ей нужное. Мажорка нагло развалилась в кресле и уставилась на нас. Понаблюдала за процессом, а потом пристала с просьбой ей тоже сделать стрижку. - Для тебя это будет очень дорого, девочка, - пошутила я. - Сколько? - не поняла шутки гостья. Я возьми и назови сумму, раз в десять дороже, чем стриглась сама. А она согласилась... Что ж... Делать всё равно нечего. Посмотрела на неё, представила образ и подстригла по-своему. Не понравиться – её проблемы, я может, даже, обрадуюсь. Понравилось. Так понравилось, и не только ей, что вскоре я сама не ожидала, когда ко мне выстроилась очередь из мажорок. Я, скорее по приколу, заломила цену за стрижку в пять раз выше, чем в нашей парикмахерской на углу. Очередь не уменьшалась. Не заметила, как моя квартира превратилась в салон. Всё моё свободное время оказалось расписано по минутам. Теперь у меня не было свободных вечеров, выходных и праздников. На работе в клубе культуры, я выбирала время и пряталась у Валентины Ивановны в костюмерной на часок или полтора - спала прямо в коробке с лосинами. Ближе к Новому году вопрос времени встал ребром. Приближались дни, когда я особенно была нужна и своим клиенткам и на работе в клубе культуры. Мне уже стало не хватать вечеров и выходных: половина девочек колледжа стали стричься, равнять концы, красить волосы только у меня. Я и так огромную цену удвоила, но это не помогло снять нагрузку. Денег у меня стало непривычно много. Только тратить было совершенно некогда. Положила всё в банк, на пополняемый депозит. Перед Новым годом сделала, наконец, трудный выбор – уволилась с клуба культуры. Привела вместо себя знакомую девчонку, мы с ней вместе в колледже учились. Теперь всё своё время посвятила клиенткам, тем более, что уже мамаши девчонок ко мне потянулись. За удачную стрижку женщины были готовы платить. А я всегда делала удачные! Не стандартные, строго как учили, а, именно, с учётом личности, подходящие конкретному лицу, глазам, коже, носу, скулам и даже характеру. Смотрела на каждую женщину, как художник. Для меня это, вдруг, стало интереснейшим делом жизни. Я иногда делала дорогущую стрижку за пять минут. Срезав немного возле ушей, немного на макушке. Клиентка смотрела на себя в зеркало - и нравилась себе и мне. А иногда, я красила волосы одной краской, другой, третьей, стригла и снова окрашивала, но, в результате, потом, клиентка нравилась себе и мне. Я никогда не смотрела на время, которое тратила: пять минут или три часа. Всегда брала дорого, не зависимо от своих усилий. Я брала деньги за то, что видела и знала, как сделать своих клиенток красивее, не только после профессиональной укладки, а и после сна, душа, на природе. Мои стрижки лежали так, что женщины приходили и платили, покорно неделями ждали очереди по записи. Летом Машка приволокла мне свои шмотки и сообщила о планируемом побеге. Мы так редко виделись в последнее время, что мне стало стыдно перед ней. Совсем не уделяю подружке внимания, а у неё такие события в жизни! - Маш, ты уверена? - Гор хочет увезти меня к себе в Америку. Там я превращусь в его сексуальную рабыню. Тебе лучше не знать подробностей и моих планов. Дракон придёт к тебе, когда явится за мной и не найдёт. Я оставляю тебя со спокойной душой, Галка. Ты нашла себя, - прощаясь, грустно улыбалась Маша. Всё лето я крутилась, занятая оформлением аренды для своего салона. Мне отчаянно не хватало времени и сил на всё, пришлось нанять помощницу для уборки и моей квартиры и нового салона. Теперь я могла себе это позволить. Потом, наняла помощницу, которая стала помогать мне с клиентками: мыла им голову, омывала волосы после покраски, подавала полотенца. Позже, заметив, как клиентки скучают, когда ожидают с намазанными краской волосами, наняла девочек делать маникюр и педикюр. Для маникюра мимоходом сама стала подбирать темы рисунков и украшения. Популярность моего заведения и доходы уверенно росли. Ещё в колледже девочки говорили друг другу, что стриглись у Галочки. Я не долго думала о названии салона, такую вывеску для него и заказала - «У Галочки». Глава 11 Побег Маши действительно стал потрясением для всех. Я сладко спала, когда затрезвонил дверной звонок. - Кто там? - сонно спросила под дверью. - Это Гор. Я за Машей, - раздалось с той стороны нетерпеливое. Я спокойно открыла, позёвывая. - Её у меня нет. - А где она? - В общежитии, наверное. Или на выпускном, - пожала плечами. - А что же ты не на выпускном? Такой день у подруги… - недоверчиво хмурится Машкин Дракон. - Я с некоторых пор на выпускные в ваш колледж не хожу. Не ко двору я там, - ответила с раздражением и уже хотела захлопнуть дверь. - Хватит!!! Где Маша? По-хорошему спрашиваю, - он сильно толкнул, стукнув по створке кулаком и дверь распахнулась с грохотом ударившись о стенку. -Да не знаю я! - воскликнула уже немного испуганно. Гор вдруг схватил меня спереди за шею и резко прижал к стене, очень больно приложив при этом, спиной и головой. - Где она?! – то ли шипел, то ли тихо рычал бешенный Дракон. Я испугалась. Сильно. Он так сжимал горло, что я начала отчаянно царапаться, пытаясь разжать сильные мужские пальцы. - Не зн-а-ю… - прохрипела. Воздуха отчаянно не хватало, я забилась. Отпустил резко. Свалилась кулем ему под ноги. - Ключи! - Что? - Запасные ключи от твоей квартиры и телефон. Отдала ключи сразу, они были в сумке, которая валялась возле меня на полу, и боязливо спросила: - Какой телефон? - Твой. Поднялась, пошла на дрожащих ногах в спальню, взяла на тумбочке телефон. Поворачиваюсь и вскрикнула – Гор был прямо за спиной. Он зло выхватил из моих рук телефон и быстро обошёл квартиру, окинув взглядом каждый угол. Распахнул шкаф, заметил Машкин пуховик. Повернул ко мне лицо с молчаливым вопросом. - Маша вещи ко мне потихоньку переносит. У меня после колледжа собирается... собиралась жить. - Она собиралась ехать учиться в Америку, - глухо сказал Гор. - Не говорила мне такого, - злорадно ответила я, потирая шею. Гор развернулся и направился к выходу. - Какой у тебя пароль ввода на телефоне? - Четыре единицы. А зачем тебе? - Потому что, теперь это мой телефон, пока не найду Машу. Купи себе другой, - с этими словами он положил две сотни долларов на полочку возле зеркала в прихожей и ушёл. Ничего себе встряска! От всех Драконов нужно держаться подальше. Правильно Машка сбежала. А ключи ему мои зачем? На следующий день, ближе к вечеру, Валентина Ивановна с работы прибежала прямо ко мне в салон. - Галочка! Это кошмар! Приходил молодой человек, спрашивал о Маше. Он был так нетерпелив! Он так резко разговаривал со мной, - бедная женщина была не на шутку взволнована. Житейские страсти редко спускались к ней в подвал костюмерной лично, а не в виде сплетен. Как бы у бедняжки давление не подскочило. Тут перед салоном, прямо за прозрачной стеклянной витриной, остановились шесть байков. У меня как раз было шесть клиенток: три в работе, две ожидало и одна собралась уходить. И тут эти брутальные самцы… Даже Валентина Ивановна на таких засмотрелась, а ей скоро на пенсию. Шестеро драконов… Среди них Саша… Я отвернулась, продолжая работать. В салоне повисла напряжённая тишина, слышно было взволнованное дыхание женщин и клацанье моих ножниц. Вошёл Гор. - Галя, здравствуй. - Надо же! Ты сегодня вежливый… Не то, что вчера ночью, - буркнула я. В тишине салона было слышно каждое моё слово. - Прости за вчерашнее. Пожалуйста, - ушам своим не поверила, повернулась к нему с ножницами. - Ты не знаешь… - начал он, но я перебила. - Не знаю, где она! Матерью клянусь. Не знаю!!! - ору и иду на него с ножницами, нервы. Он развернулся и, не спеша, вышел. Что-то сказал парням, и Драконы, сев на мотоциклы, разъехались в разные стороны. Женщины в салоне задышали полной грудью. - Откуда ты знаешь господина Белова? – спросила с придыханием одна из клиенток. - У нас с ним нет ничего общего, - категорически сказала я. Тут, вдруг, вернулся Гор и произнёс, скотина: - Забыл сказать. Я пока поживу у тебя. Закажи домой ужин в ресторане к девяти. - Я работаю сегодня до десяти, - огрызнулась я. - Ладно, я сам. Не спеши. Ключи у меня есть, - и ушёл гад. Клиентки выжидательно молчали. Я тоже. Обойдутся. Валентине Ивановне шепнула: - Потом. Я работала и вспоминала Сашу. Он не вошёл в мой салон... Смотрел на меня из-за стекла. Я прислушивалась к себе. В голове полный сумбур. Не понимаю, что чувствую, но одно уже ясно – далеко не равнодушие. Мне хотелось выть от досады. Так долго и так старательно строить новую жизнь, а тут как в сказке «мышка бежала, хвостиком задела, яичко упало и разбилось». Моё спокойствие разбилось, а он лишь хвостиком махнул - посмотрел на меня через витрину. Ненавижу! Гор ночевал у меня в квартире целую неделю. Носился днями где-то, искал Машу, друзья ему помогали. Перетрясли они и Захара, и Дана, и Ваню. Дракон каждый вечер по пол ночи устраивал мне настоящий допрос о нашей с Машей жизни с настольной лампой в глаза. А что я могла сказать? Я последние месяцы только и делала, что салоном своим занималась. Страшно мне эти дни было конкретно. Машкин парень меня только, что не пытал по-настоящему. На моём телефоне все звонки проверил. Получил с моей же помощью запись всех последних разговоров и прослушал при мне, требуя комментарии. Я ни в чём не спорила, послушно отвечала на вопросы, его пальцы на горле хорошо запомнила. Бешенный! Я на месте Машки давно бы уже сбежала. Она ещё долго терпела. Если он её сейчас найдёт, до полусмерти изобьёт, наверное. Машка, прячься, дорогая, получше! Наконец, Гор пропал с моего поля зрения. Прошло какое-то время. Я начала успокаиваться и, вдруг, как-то вечером звонок. Я только пришла с салона, усталая, ноги гудят. В моей новой жизни у меня постоянно вечером болели ноги. Открыла, не спрашивая, на автомате, от усталости. - Даже не спрашиваешь, кто там? – за дверью стоял Саша, собственной персоной, с букетом роз. Молчу. Дар речи потеряла. Столько раз мечтала о чём-то подобном, после того выпускного, а сейчас отчаянно хотелось, чтобы померещился мне этот момент. Хочу, чтобы не было его сейчас тут! Только душа моя успокоилась. Только наладилось всё в жизни! И я начинаю осторожненько, не глядя на Сашу, закрывать входную дверь. Он ногу поставил в проём. Потом дверь распахнул, сам вошёл, без приглашения. Прошёл мимо меня в квартиру, сунув мне в руки цветы по дороге. Огляделся по-хозяйски. Что ж... Деваться некуда. Цветы в прихожей, на полке небрежно оставила. Следом за гостем прошла в комнату. Порадовалась невольно, что у меня чисто. Помощница регулярно убирается. - Гор помешался на твоей подруге. Ищет её… А у тебя, смотрю ничего не изменилось, - начал он разговор. Молчу. - Ты салон открыла? Я видел. Скромненький. Дела плохо идут? Молчу. - Может, кофе гостю сделаешь? Только качнула головой отрицательно. - Воды хотя бы принеси, хозяйка. В горле пересохло. Нехотя пошла на кухню. Набрала воды в стакан прямо из крана. Вернулась в комнату. Он шкаф открыл: то ли смотрит, то ли в вещах роется. Молча стакан протягиваю. - Ты, смотрю, ту белую шубку не выбросила. Носишь? Молчу. - Ну что ты в молчанку играешь? Иди ко мне, - с этими словами протянул руку и схватив меня прижал к своему телу. Стакан на шкаф поставил. Без стула не достану. От неожиданности в первый момент замерла у его груди, потом задёргалась, вырываясь. - Ч-ш-ш… Успокойся. Я соскучился, Галка! Ну что смотришь удивлённо? - Отпусти меня немедленно! - прорезался у меня, наконец, голос. - А то что? - улыбается, гад. - А то буду сопротивляться изо всех сил и заявлю на тебя в полицию. Знаю, что тебя не посадят. Но шума наделаю. Мне терять нечего, а тебе? Огласки не боишься? - И зачем это тебе? - Просто уходи, прошу. - Галя, малышка, я правда соскучился, только сейчас понял, насколько. - Отпусти меня! – я вырывалась изо всех сил, всё отчаяннее, и он понял, что не играю, разжал руки, отпустил. - Давай просто поговорим. Сделай мне кофе. Устал сегодня. - Обойдёшься. Не о чём нам разговаривать. Прямо сейчас, немедленно уходи из моего дома. Ты меня бросил. Аборт я сделала. Ребёнка нашего убила, как ты хотел. Ничего общего у нас больше нет. Я забыла тебя и живу своей жизнью. Всё! Нет тебя и не было никогда! - Да не бросал я тебя, Галочка! Что ты надумала! От колледжа до твоей квартиры пять минут ходу. Я тогда не смог проводить, просто занят был. Мы с ребятами выпускной отмечали, ты должна понимать. Потом не смог прийти, потому, что уехал на гонки, потом поступление, закрутился… - Потом женитьба… - И это тоже... Но ты же понимаешь, что в моей среде женитьба – это бизнес. Я планировал продолжать наши с тобой отношения после моей свадьбы. Ребёнка, естественно, не хотел. Пока. Может быть потом, если бы ты очень сильно настаивала… Девочка, я и сейчас готов обеспечивать тебя полностью. Буду приезжать к тебе пару раз в неделю. А ты не будешь работать в салоне, ты будешь в них обслуживаться. И не в таких захудалых, как твой, а в самых шикарных. А если заскучаешь, сможешь завести себе собачку. Только какой-нибудь мелкой породы и не шумную. Будешь закрывать её, когда я буду приезжать к тебе. Ну… Иди ко мне, глупышка. Давай уже мириться. - Саша, уходи, - только и смогла выдохнуть. Потом развернулась и быстро ушла сама, на ходу подхватив сумочку с ключами от квартиры. Сбежала к Валентине Ивановне. Ночевала у неё. Не спала всю ночь. Трясло. Раньше думала, что ненавижу его. Нет. Это вот теперь ненавидела. Это теперь действительно перестала, наконец, ждать. Глава 12 Драконы, совершенно неожиданно, сделали мне такую рекламу, что страдать оказалось некогда. Моё время в салоне было расписано с восьми утра до позднего вечера, без выходных. «Что ж… С паршивой овцы хоть шерсти клок», - горько думала я, подсчитывая возросшие доходы. Я не успевала обслуживать всех желающих. Чтобы снизить нагрузку поднимала цену, но это мало помогало. Эти ненормальные бабы платили. Я стала не просто мастером, а модным и престижным мастером. После летнего наплыва в моё жилище отвратительных драконьих морд, моя квартира вдруг опостылела мне. Словно, не исполнила она своего главного предназначения «мой дом – моя крепость». И я, подсчитав накопленное, решила поменять её на трёхкомнатную в хорошем районе города. Обратилась к риелторам, чтобы подыскали варианты. Самое смешное, наиболее удачный из них оказался непосредственно рядом с тем самым Машкиным колледжем: квартира с отличным ремонтом, подходящая по цене, третий этаж, окна в парковую зону… колледжа. Осматривая это жильё, я представила, что всю оставшуюся жизнь наблюдаю из окна, как по аллеям прогуливается золотая молодёжь. Мечта, ёлки-палки! Риелтор с удивлением и растерянностью наблюдала мой плачущий смех. А потом, я подумала, что когда-нибудь, рожу ребёнка и он будет здесь учиться. И я, счастливая, буду наблюдать за ним через окно... И согласилась на сделку. Моя Машка появилась, когда все страсти совсем успокоились. Я давно уже не видела ни Гора, ни его друзей. Переехать в новое жильё, правда, ещё не успела, но уже шло к завершению оформление сделок купли-продажи. Я так за своей подруженькой соскучилась, что чуть не затискала её прямо в прихожей. Потом потащила родную девочку в комнату. Не успела я ей рассказать все новости, как Маша ошарашила: - Галочка, я беременна. Я даже сразу не поняла. Подумала, может, замуж выскочила? Так быстро? Я папашку вряд ли знаю. На всякий случай спросила: - От кого? - Ты ненормальная? От Гора, - смотрит возмущённо. - Но ты виделась с ним последний раз на Пасху! – невольно оправдываюсь я. - Так вот! - она выразительно смотрит на меня. Я как стояла, так и завалилась на диван: - Пять месяцев! И что теперь делать? Машка только жалобно смотрит, как всем известный печальный кот из интернета. А я думаю, как на неё теперь здешние новости вываливать? Подумала и решила про себя вообще не говорить. Да и что тут скажешь? Что меня очередной раз в грязь носом ткнули? А про Гора, на всякий случай, осторожненько так, помягче, рассказала всё же. Подумала, а вдруг, где-то глубоко внутри, Маша очень хочет к нему вернуться, несмотря на свой побег и его жестокие выходки. Чужая душа – потёмки. Но Машка ничего такого не хотела. Мы с ней провели вместе день в разговорах по душам, потом подруга снова уехала, оставив на этот раз свой новый номер телефона. Летели дни. Я всё также много работала. Между делом, сменила жильё, попросив новых жильцов моей бывшей квартиры сообщать всем, кто будет интересоваться, что я уехала из города насовсем. С Машей мы держали постоянную связь, но увиделись снова, только когда всей толпой забирали её с сыном из роддома. Поехали мы за Машкой все вместе, с Ваней и Захаром. Только Дан не смог вырваться, шло подписание важного контракта для их группы. Мы давно подружились с семьёй, в которой жила и работала сиделкой для больного старика, Маша. Эти хорошие люди не выгнали беременную работницу, повезло подруге с ними. Машка нежно ворковала над младенцем, а я смотрела и больно царапало что-то в душе. Может, это вина или необратимость, того, что сделано? Или осознание, в очередной раз, какое я ничтожество? Машка родила это невероятное чудо без денег, своего жилья, от такого жестокого придурка, а я… Смотрю на подругу: красивая, юная, умная. Машка возится с малышом, потом смотрит на меня своим чистым, ясным взглядом… Мне, вдруг, так жалко её, нас, становится! Жаль, что мы Драконам на глаза попались. И я тихо, незаметно плачу, обнимая разом и подругу, и её малыша. А дни всё бегут… В целом, в моей жизни ничего не меняется. Я теперь живу только работой. Яркое событие - короткий праздник встречи Маши из роддома и снова рабочие будни. Я провожу все свои дни в салоне. Мы с ребятами регулярно пытались помочь Машке деньгами, но она очень неохотно их брала, порою даже решительно отказывалась. Тогда мы с ребятами дружно перешли на нужные ей для ребёнка подарки: памперсы, игрушки, одежда, коляска. От этого наша гордая Маша уже не отказывалась. Спустя два с половиной года усиленной работы у меня уже был салон почти в центре города. Правда, я взяла кредит на его открытие под залог своей новой квартиры и днями крутилась как белка в колесе. Валентина Ивановна вышла на пенсию и теперь работала у меня неофициально кем-то типа завхоза и администратора. Очень облегчила мою жизнь. Правит нашей маленькой рабочей семьёй, как графская экономка в замке – она первая после самой графини. Графиня, само собой – я. Бегу, бегу, всё время одна… Моя жизнь - это бесконечные женские головки и длинные бабские языки, неумолкающие. Вокруг кипит жизнь, но я не принимаю в ней участие. Я лишь готовлю для неё всех своих клиенток. Вот они живут! А мне, главное, не останавливаться, не задумываться… Неожиданно, случилось потрясающее событие! У нашей Маши нашёлся родной отец. Он оказался весьма обеспеченным американцем и забирал её и внука к себе в США. Я была так рада за подругу! Наконец-то ей станет полегче! Мы с ребятами грузили вещи в машину, провожая и помогая Маше с отъездом в Америку. Я и радовалась за неё и думала… не могла избавиться от, разъедающей душу, мысли... что теперь остаюсь совсем одна... В машину на заднее сиденье втиснулись все провожающие: я с ребятами и Машка с сыном. Малыш всю дорогу "по рукам ходил". Пока ехали шутили, смеялись, радовались за отъезжающих. А в аэропорту, в зале ожидания, заплакали. Мы с Машкой, вообще, обнялись и рыдали навзрыд, да и у ребят глаза поблёскивали мокрым. Ехала потом домой и никак не могла остановиться – ревела почти всю дорогу. Хотя мы последние два года редко виделись с Машей, но были недалеко, и могли рассчитывать друг на друга, в случае чего. Каждая наша с ней встреча была маленьким праздником, а теперь этих праздников больше не будет… Глава 13 Задумчиво сижу перед ноутбуком после долгого разговора с Машей. Перебираю снова в уме её сногсшибательные новости. Моя подруга две недели отдыхала на самой настоящей яхте! При чём, в качестве невесты лучшего друга Гора, Миши. Вот уж, действительно, пути Господни неисповедимы! Про Машкину жизнь можно сериал снимать, не то, что у меня... Но, всё же, больше всего думаю я сейчас не об этом. Маша рассказала, что на яхте были все Драконы, при этом каждый со своей девушкой. И Саша тоже там был, с очередной любовницей по имени Людмила. В мою голову лезли странные мысли: если бы я тогда помирилась с ним, то тоже отдыхала бы с Машей и с ним на этой яхте или эта самая Людмила уже была бы очередной любовницей после меня? Я устало положила ноги на подушечку и откинулась на диване, по привычке, глядя в потолок. «Яхта, океан, красивый мужчина… А моя одинокая жизнь изо дня в день пролетает в салоне, среди чужих волос и краски, капризных женщин… Может я тогда, когда Саша предложил стать его содержанкой, ошиблась? Что-то не так делаю сейчас? Как-то неправильно живу?» - мелькнули в моей голове беспокойные мысли, когда я уже проваливалась в сон. Впрочем, наутро я забыла о своих ночных сомнениях. Надо было работать, чтобы погасить кредит, а то без квартиры можно остаться. Как-то ко мне неожиданно завалились всей толпой ребята: Захар, Ваня и Дан. Надо же! Я совсем закрутилась и забыла про свой собственный день рождения! Пришла в такой день, как обычно, поздно. Устало сняла в полутёмной, надо бы лампочку сменить, прихожей пустой безмолвной квартиры обувь. Хотела уже в комнату идти, а тут зазвенел раскатистыми переливами дверной звонок. Вздрогнула от неожиданности, открываю – ребята! С цветами, тортом и гитарами за спиной. А у меня даже угостить их нечем! Отправила Дана с Ванечкой в магазин. Захар остался помочь стол поставить, посуду достать. Суечусь, скатерть праздничную с антресоли достаю. Вдруг, Захар меня сзади за плечи обнял. Замерла. Он голову наклонил, шею поцеловал, за ухом… Тут ребята вернулись. Словно, снова в девчонку беззаботную превратилась, как в школьные годы: пили, пели, дурачились, как в прежние времена… Ребята ушли уже далеко за полночь, вызвав такси, а Захар остался. Утром я пожалела. Он мне кофе в постель принёс, а я не знаю, как сказать, что ошибка всё это. Знаю, вижу, что очень давно ему нравлюсь, ещё со старших классов. А потом, смотрю на его лицо счастливое, на нежность в глазах и решаю попробовать. Мне так чего-то такого хочется! Захар стал иногда приходить ко мне. Мы оба были очень заняты, но находили время иногда сходить в кино, в ресторан, в театр. Бывало, он приглашал меня на концерты с участием их группы. Предложение о браке настигло меня уже через месяц. Ну как предложение, скорее, вопрос о само собой разумеющемся: когда и как я хочу устроить нашу свадьбу. Захар никогда не заморачивался красивыми жестами, не его стиль. Я тогда попросила дать мне время подумать. Потом, когда осталась одна, лежу, смотрю, как обычно, в потолок, думаю… Не хватает скользящих квадратов света от машин, как в моей старой квартире. Вместе с ними в мою голову прибегали самые толковые решения по жизни. А из парка колледжа в моём окне нет ни фар, ни звуков улицы, только спокойный лунный свет кое-где пробивается, сквозь ажурную вязь старых деревьев. Мне уже скоро двадцать шесть. Пора, наверное, замуж. Представила себя, Захара: притворяться всю жизнь, что люблю… Нет! Подожду с этим ещё немного. Бывает же, что любовь приходит со временем. В постели с ним… никак. Со всеми было никак. Тогда, после аборта, когда случайные связи были, тоже особого удовольствия не было. Может, во время операции мне повредили что-то в женских органах? И как с Сашей уже больше ни с кем никогда не будет? Нет. Надо подождать. Тем более, сейчас работы много, кредит опять же. Только как мне Захара не обидеть? Но, к счастью, само собой всё разрешилось. Захар, Дан и Ваня подписали контракт, и временно, на год, перебираются в столицу. Они стали довольно популярной группой. Захар, конечно, позвал меня с собой, но чувствовалось, что вздохнул с облегчением, когда я отказалась, навалив целую гору аргументов. Видимо, для него это было бы непросто организовать и, что немаловажно, оплатить. Так, вопрос с нашим браком удалось отложить, как минимум, на год - срок контракта Захара, а пока мне вполне хватило и неофициальных отношений. Все наши друзья и знакомые теперь считали нас женихом и невестой. Летит времечко. Машка что-то пропала совсем, на связь не выходит. Я уже беспокоюсь, порою, места себе не нахожу. А как бы узнать о ней хоть что-то, не знаю. Помог кое-что прояснить случай. Клиентки мои в салоне, как всегда, разговорились. Девушки были явно знакомы между собой. Они и время одно взяли: одна под стрижку с покраской, а вторая только на стрижку. Взяла в работу обеих сразу. Первой девочке нанесла краску на волосы и посадила в удобное кресло, сунув в руки глянцевый журнал. Пока она, с нанесённой на волосы краской сидит, выжидает время воздействия, вторая красавица у меня в работе. Стригу, процесс идёт, ножницы щёлкают, а девицы общаются, не обращая на меня внимания. Та, что под моими руками, говорит: - Саша снова отправился в этот трофи-рейд. Я тебе, скажу, опасная штука, оказывается, эти Трофи. Я напряглась, навострила уши. - Да, Людочка, я знаю, мне Дима рассказывал. То нужно выбираться из болота, то расчищать дорогу от завалов, то машины вытаскивать из ям, из-под снега, - отозвалась её подруга, лениво листая модный журнал. Людмила, значит... И Саша, который увлекается трофи-гонками. Как бы мне ей уши не отрезать! - Я не понимаю, зачем эти специальные опасные трудности? Зачем ездить по бездорожью? – капризно протянула Людочка. - И не говори! Хорошо, хоть наши мальчики не гоняют с бешеной скоростью. – поддержала её подруга. - По таким трассам особо и не разгонятся, - заумничала любовница, как я понимаю, Саши. Я не зря насторожилась. Не так много парней увлекаются такими гонками, да и имена парней, которые клиентки упоминали, с именами Драконов совпадают. - А много ваших знакомых на этот рейд отправились? – всё же спрашиваю девушек. Они так удивились, что я озвучилась, что даже подумала сейчас заорут: «кто здесь?», но ответили: - Да из наших знакомых только Драконы этим увлекаются. Их шестеро, только, Гор сейчас в Америке, Миша в Гонконге. Так что они вчетвером поехали: Саша, Сергей, Олег и Дима. А что? - Да ничего, просто увлечение необычное. Интересно стало. Везёт Вам девочки! Вы с такими классными парнями знакомы. Они все женаты? Или есть свободные? - Женаты – не женаты. Все заняты! – рассмеялась Людочка. - И женатые, и не женатые, - понятливо добавила крашенная. - Вообще, женат только мой Саша, - пояснила уже подстриженная красотка, и у меня рука с ножницами невольно дрогнула, отхватив приличную прядь. Ё-ёл-кии... Не приклеишь... - Миша тоже почти женат. Он со своей невестой, Машей, в Гонконге сейчас. Остальные пока совершенно свободны, но для нас это, в любом случае, ничего не значит. Ой! Людочка! Какая интересная стрижка! Такая необычная! А можно мне тоже, что-нибудь такое же, нестандартное? Так я узнала, где Маша и придумала новую модную ассиметричную стрижку. Позже, наконец, подружка сама озвучилась. Мы с ней по пол ночи болтали обо всём. Я рассказывала ей все свои новости, она мне - свои. А ещё немного позже, была наша с ней встреча и шикарная весёлая Машкина свадьба! Гор мне, Захару, Дану и Ване перелёт в Америку не только оплатил, но и уговорил нас всех отложить все дела и всё нам сам лично организовал. Только, чтобы порадовать свою ненаглядную девочку сюрпризом. Глава 14 Мы с Захаром прилетели на Машкину свадьбу как пара. Даже поселились в отеле в одной комнате. Гор нас всех, друзей невесты, до свадьбы два дня в шикарном отеле от Машки прятал. Подружка моя уже у него дома жила. А чего? Ребёнок у них, да и беременна она вторым. Я очень по поводу Гора сомневаюсь. Он, конечно, на Маше на всю голову повёрнутый. Это я ещё когда он у меня в квартире неделю жил поняла. Но будет ли моя дорогая подружка с таким жестоким монстром счастлива? Он даже в те короткие минуты, что с нами общался после прилёта, показался мне слишком властным и руки его на своём горле помнила и рассказы подруги, как он бил её и насиловал в колледже. Опасаюсь, что Машка у него всю жизнь даже в туалет отпрашиваться будет. Но свою голову ей на плечи не поставишь. Лично я Гора до сих пор немного боюсь, и на её месте ни за что бы за него не вышла. Маша рассказывала, что в Гонконге он её просто украл, увёз на остров и уговорил стать его. На экране ноутбука она выглядит счастливой, а совсем скоро я её и в живую увижу. Представляю, как он уговаривал… Бр-р-р… Слава Богу, что у меня с Драконами теперь ничего общего. Они все такие, как их лидер, или недалеко ушли. На Машину свадьбу я наряжаюсь по высшему разряду. Теперь мне средства позволяют это самое «от туфелек до шляпки», только без шляпки. Волосы у меня абсолютно прямые, чёрные, гладкие, переливаются, как шёлк. Спереди их убрала, красиво уложила скрипичным ключом на макушке, а сзади, оставила распущенными. Концы острижены так, что волосы кажутся очень густыми, но лежат красиво и аккуратно. Платье дорогое, длинное, узкое, нежно-бежевое, с открытыми плечами. Вообще, мне больше всего идёт красный всех оттенков. Но сегодня Машин день, а красный слишком привлекает внимание, поэтому я в бежевом, что тоже неплохо. Несколько неброских украшений и клатч дополняют изящный наряд. Удобные лодочки на ноги. Коричневая короткая накидка из стриженной норки на голые плечи. Чувствую себя леди. Свадьба просто волшебная. Машка моя светиться от счастья. Наш Волчонок, сынишка жениха и невесты, совсем большой стал. И надо же, от горшка два вершка, а он уже такой уверенный в себе! В смокинге и белой рубашечке, часы на ручке, крутая причёска - маленький мачо с серыми пронзительными глазками. Ух, копия папаши растёт! Мы с Захаром всю церемонию не расставались ни на миг. Уже в поместье Гора, где для гостей были накрыты столы и звучала музыка мне удалось немного поговорить с Машей. - Я безумно счастлива, Галочка! Не волнуйся, правда. Гор меня очень любит. Правда, поначалу попытался закрыть меня в своём поместье, как девицу в высоком тереме, но увидел, что мне это не нравится и уступил. Отпустил в университет учиться. Только беременность все карты мне опять спутала. Не смотри так жалостливо, подружка! Гор меня на руках носит! – засмеялось Маша. Что ж… Будем надеяться на лучшее. Захар, Дан и Ванечка пошли петь для невесты, а я устроилась с бокалом на парковой качели, застеленной пушистым пледом, приготовившись слушать. Зазвучала нежная песня о любви. Неожиданно чьи-то руки стали медленно раскачивать сзади мои качели. - Привет, - раздался у самого моего уха голос Саши. - Здравствуй. Перестань, пожалуйста. У меня коктейль прольётся, - недовольно ответила я. Всю свадьбу чувствовала его обжигающий взгляд. Как он во мне дырку не просверлил, удивляюсь. Хотелось укрыться от него, и я пряталась за Захара, страшно радуясь тому, что он у меня есть. Я не отпускала своего парня от себя ни на миг и теперь понимаю, что правильно делала. Саша использовал первую же возможность, чтобы подойти, когда я осталась одна. Но я решительно не хотела с ним общаться. От слова «совсем». У меня в жизни сейчас всё отлично. Кредит за салон полностью выплачен. Мое маленькое дело процветает. Захар тоже хорошо зарабатывает. Сегодня утром он попросил меня определиться, наконец, с датой нашей свадьбы. Саша, сгинь с моего пути! - Ты очаровательна, малышка, - продолжал Саша чуть раскачивать качели. - Кто этот тип с тобой? Кажется, я его припоминаю... Зовут Захар. Пять лет назад, помню, он также преданно смотрел на тебя глазами побитой собаки. Что? Парень добился своего? Ты таки прыгнула к нему в койку? - Да, добился. Я его счастливая невеста. У нас скоро свадьба. А ты катись, пожалуйста, милый, далеко и надолго. Желательно исчезни с моих глаз навсегда, - я говорила с раздражением. - Даже так? - казалось, он удивился. - Саша, правда, прошу оставь меня в покое. Клянусь, чем хочешь, что не хочу с тобой общаться. Ничего общего между нами больше не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. Отстань, а? - я уже просила. - Галя, не могу. Сегодня, когда тебя увидел дух захватило. Ты чертовски хороша, малышка! - словно сам себе удивляясь говорил мужчина. Вот, ёлки-палки! Я залпом проглотила коктейль и, таки, спрыгнула с качелей, уловив момент. И в ту же секунду сильная мужская рука резко дёрнула, схватив за предплечье и развернула меня. Я с разгона прижалась грудью к Сашиному телу. Его горячие губы тут же нашли мои, наглый язык немедленно ворвался в рот, руки лихорадочно скользили по ткани платья. Я ненадолго потерялась в ощущениях, потом изо всех сил вырвалась, и со всех ног побежала к Захару. Лучше постою с ним рядом на сцене. Глава 15 Когда прилетели домой, я сразу побежала в ЗАГС, буквально, на следующий день. Мы с Захаром подали заявление, и паника меня немного отпустила. Моя свадьба через два месяца. Можно успокоиться. Ночью, когда Захар уснул, я снова совещалась с потолком. Пыталась разобраться в себе, чего я боюсь, почему паникую. И не смогла. Знаю точно, что мне нужно срочно выйти замуж и тогда всё будет как надо, по-людски. Время до назначенного дня пробежало в заботах и хлопотах. Выбор ресторана, обдумывание меню, заказ каравая, свадебного торта, обсуждение списка гостей. Платье, что тоже немаловажно, решила шить. А ещё свадебный букет, подвязка, тамада... Я приблизительно знала, чего хотела. Разговаривала пару раз с Машей. Она притворно стонала и довольно жаловалась на сверх заботу Гора. Ей бедняжке с первым ребёнком вообще никакой заботы не было, теперь гребёт её в двойном размере. Кстати, Маша сказала, что Сашка спрашивал мой новый адрес, но она не дала и Гору строго-настрого запретила. Ага! Запретила она, а он и послушался! Так я и поверила! Теперь оглядываюсь, подходя к дому, с опаской, но пока всё спокойно. День свадьбы быстро приближался. На медовый месяц мы с Захаром решили поехать в Турцию. Он сам выбрал место и заказал путёвки. Это будет пробный мой отдых за границей и второй вылет за пределы Родины. Самое первое моё заграничное путешествие было к Машке на свадьбу. Я даже тогда себе загранпаспорт срочно оформляла. Накануне торжественного дня я отправила Захара к нему домой. Согласно традициям жених и невеста должны быть отдельно. Что-то мне подсказывает, что он с Даном и Ванькой провёл это время на, устроенном для него друзьями, мальчишнике. Мне разведка донесла. Агент Валентина Ивановна позвонила. А мне даже девичник не с кем устроить. Машка в Америке, а настоящих подруг больше нет. С девочками из салона вроде бы как дружу, но всё же я их хозяйка... С утра они ко мне домой пришли, Вика и Настя, сделали маникюр, красиво уложили волосы, закрепили короткую, до талии, фату. Я уже одела белые чулки, платье. Вот-вот должны были доставить заказанный свадебный букет. Раздался звонок, и Вика побежала открыть. - Что-то она долго. Кокетка, небось с курьером лясы точит, или с букетом проблемы, - возмутилась Настя и рванула в прихожую на проверку. Я, тем временем, поправила на ноге традиционную белую свадебную подвязку с бантиками и стразами. Не успела, поправив платье, поднять голову, как рот и нос закрыла вонючая тряпка. Я отчаянно затрепыхалась, задыхаясь, но в глазах уже темнело и сознание быстро ускользало. Я резко провалилась в небытие. Очнулась в большой светлой комнате, на огромной кровати. За окном было видно только небо с редкими облаками. Значит, сейчас ещё день. Голова немного болела и кружилась. Попыталась приподняться и сесть и, вдруг, обнаружила, что мои руки и ноги надёжно привязаны к массивным деревянным набалдашникам по углам кровати, оставляя совсем мало простора для движения. Меня охватила паника. Всепоглощающая, не рассуждающая… Чувство беспомощности парализовало волю и мысли. Я отчаянно задёргалась в путах, пытаясь вырваться и, когда не получилась бессильно разрыдалась, откинувшись на мягкие подушки. Сашка вошёл в комнату с ехидной улыбкой. Едва увидев его, я сразу бросила взгляд в окно и первые слова, которые сорвались с моего языка, стёрли эту улыбку с его лица, оставив на нём только недоумевающее выражение. - Который час? - Три. - Скорее! Роспись в шестнадцать тридцать. Дай мне телефон, нужно срочно предупредить Захара, что я приеду в ЗАГС сама. Развязывай, давай, скорее, - я лихорадочно соображала насколько испорчен мой наряд невесты, причёска и чего не хватает. - Нет. Я оторвалась от осмотра платья и чулок. - В смысле? - Малышка, ты не пойдёшь замуж. Сегодня - точно. Я некоторое время тупо смотрела на эту спокойную наглую рожу. Сумбурные мысли в голове старательно пытались выстроиться в логическую цепочку. Боятся мне было нечего. Уж точно, не Сашу. Едва я его увидела, весь страх мгновенно растаял как дым. Зато раздражение и возмущение, даже гнев, нарастали с каждой убегающей минутой. - Развяжи меня, - почти прокричала, потому, что отчаянно хотелось вцепиться ему в волосы или, хотя бы, стукнуть кулаком, куда достану. - Нет. Полежи пока так. Мне нравится, - он присел сбоку и медленно провёл рукой по моей ноге в белом чулке от щиколотки до колена. - Саша… Пожалуйста. Что за выходки! Меня ждёт жених, гости… У меня свадьба! – я отчаянно искала подходящие слова и не находила. Никогда не могла даже представить себе такую ситуацию в моей собственной жизни, а не в кино. - Я знаю. - Что ты знаешь? - Знаю, что сегодня у тебя должна была быть свадьба, и знаю, что её не будет. - Меня, наверняка, уже с полицией все ищут. Тебя посадят за похищение человека! - С чего ты взяла, что ищут? Твоих девочек выманили на улицу и ненадолго отвлекли, пока я тебя усыпил хлороформом и вынес, завернув в ковёр. Кстати, когда я выходил с ковром на плече и выбивалкой в руках, одетый в старые спортивки и линялую футболку, как раз кортеж твоего женишка подъехал. Адреналин зашкаливал. Реальное похищение невесты – это, я тебе скажу, драйв, не хуже гонок! - Ты ненормальный! Когда меня не нашли, сразу стали искать! - Не думаю. Помнишь ту записочку, что ты написала мне и прислала вместе с самодельным тортиком, когда мы поссорились? Я сразу вспомнила. Ещё бы! Два слова пол дня сочиняла. Написала тогда просто «Прости меня». Наша пустяшная мелкая ссора, в которой я одна была полностью виновата. Подумаешь, немножко перепутала дни и не пришла на место встречи, а он прождал пару часов зря, и примчался, испуганный, думая, что что-то плохое случилось. А мы с Валентиной Ивановной на кухне спокойно чай пьём... Сметанник, в качестве извинения, и короткая записка тогда полностью погасили Сашкину обиду… - Я поставил в центре комнаты стул. Повесил красиво на нём твою фату, а сверху положил эту записку, прижав её свадебной подвязкой. Надеюсь, Захар узнает твой почерк и поймёт, что ты просишь прощения за то, что сбежала перед самой свадьбой. Смотрю на него, пытаюсь понять и не могу. Наконец, не выдерживаю. - Зачем, Саша? Глава 16 Мой вопрос повис в воздухе. Саша лишь некоторое время пристально разглядывал моё лицо. Мне даже, вдруг, показалось, что он и сам не знает ответа на него. Потом он молча ласково потрепал меня по щеке и вышел. Я опять осталась лежать, привязанная к кровати. Страха по-прежнему не было, а вот злость нарастала в арифметической прогрессии. Когда похититель через пару часов вернулся я уже так кипела от ярости, что у меня, казалось, как у чайника, из ушей пар шел. - Ну, малышка! Ты, как я вижу, снова не готова к нормальному общению, - как ни в чём ни бывало, сказал он, едва взглянув на моё перекошенное от гнева лицо. И поворачивает обратно к двери! - Саша! Стой! Козёл! Мне в туалет нужно! – злобно кричу, пытаясь остановить его. Он всего на минуту останавливается. - Сильно? – спрашивает. - Сильно! - шиплю. Он открывает узкую дверь в углу и мне становится хорошо видно унитаз и край раковины. Он приоткрывает кран. Слышно лёгкое журчание воды. - Козёл, говоришь? Головой кивает и уходит, сво-о-лочь такая! И снова его нет долго. Невыносимо долго. Мучительно долго. Мне уже в самом деле невмоготу прямо, очень нужно в маленькую комнату, даже живот начинает ныть. Доставала бы, ладошкой придерживала бы, а так, только колени сжимаю посильнее. За окном стемнело совсем. Свадьба точно сорвана. Луна появилась. Большая, как блин. Вода журчит... Наконец, Саша приходит. Клацнул выключателем, на потолке в красивой изогнутой люстре вспыхнул яркий свет. Я зажмурилась на мгновенье. Потом глаза привыкли. Подняла взгляд на своего мучителя. Он смотрит на меня внимательно, ждёт. Я уже не готова к спорам. Сейчас у меня одно желание, и я всецело захвачена только им. Молю одним словом: - Са-а-ша-а… Он сжалился, но развязывает путы не спеша. Сначала издеватель освобождает ноги, я их перекрещиваю сразу и поджимаю. Потом Саша, также медленно развязывает руки. Едва одна рука свободна, я тут же хватаюсь ладонью за промежность, помогая животу держаться до конца этой пытки. Едва освободившись, я лечу к узкой двери, к вожделенному санузелу. Скрываюсь за ней, громко щёлкнув задвижкой. Слышу вслед смешок. Гад! Всю жизнь в ванной, хоть и запершись, глупо сидеть. Прислушалась - за дверью тишина. Никто меня не торопит. Вздохнула, надо выходить. Едва сделала шаг в комнату, он схватил меня. Стоял, змей такой, спиной прислонившись сбоку к стене. Я такого не ожидала, выскочила из ванной, как фурия, а он меня сзади за локти схватил и снова к кровати тащит! Я отчаянно вырывалась, изгибалась и орала. Но он сильный такой! На кровать меня, легко преодолевая моё бешенное сопротивление, швырнул. Потом сразу руку схватил и полоску ткани. Я, как только поняла, что он меня опять привязывать собирается, чуть сама себе эту руку не оторвала, выдираясь от него. Потом, свободной рукой его по спине кулаком замолотила изо всех сил. Когда он вторую руку перехватил, и стал привязывать, сдаваясь, попыталась договориться. - Саша! Перестань! Не надо! Зачем это? Саша! Он молчал. Теперь сосредоточенно ловил мою ногу. А я, только что в берёзку не стала! Такой велосипед продемонстрировала, что если бы с ним на велогонку, то точно в чемпионы бы попала. Ничего не помогло. От всех спортивных усилий лежу, тяжело дышу. Он тоже подустал. Потом поднялся и, тяжело ступая, ушёл. А мне, впервые, сильно захотелось заплакать. Уже губы накопылились и подковкой вниз сами выгнулись, тут вдруг, смотрю, Саша вернулся! Идёт ко мне с огромными швейными ножницами. Господи, Боже ты мой! А, вдруг он маньяк? Может он за эти пять лет с ума сошёл? По телу прошла волна липкого ужаса. А он с ножницами в руках ближе… ближе…ближе... - Саша? – тонко пискнула, как мышка. Он присел в ногах и начал медленно разрезать моё прекрасное белое свадебное платье, начиная с подола и вверх, к талии. Холодное железо коснулось живота. Я сильно дёрнулась. Он лишь усмехнулся уголками губ. Потом дошёл до самого выреза. Смотрит, не отрываясь в моё перепуганное лицо. Ножницы скользнули по ключицам, двинулись к рукам, сначала в одну сторону, потом в другую. Я лежала, не смея дышать. Столько лет прошло, да, и до этого мы друг друга всего полгода знали. Почему я думала, что понимаю его? Передо мной оказался незнакомец. Стало страшно. Очень, очень страшно. А он, закончив с платьем, резко выдернул его из-под меня, оставив в одном кружевном белом белье и белых чулках. Моя красивая причёска во время нашей драки растрепалась окончательно. Саша стоял, сжимая в кулаке свисающую до пола тряпку, в которую превратился мой наряд невесты, и пристально смотрел на меня. Я даже приблизительно не догадывалась, какие мысли сейчас бродят в его голове. Что он собирается делать? Изнасиловать? Убить? Мучить? Я без остановки потихоньку шевелила руками, пытаясь выпутаться из перевязи. Запястья уже неприятно ныли. Наклонился, присел, провёл губами по губам, я отвернула голову. Саша посмотрел на меня задумчиво и поднялся, видимо приняв какое-то решение. Он пошёл к шкафу-купе, толкнул створку, достал с верхней полки плед. Я не сводила с него глаз, настороженно следя за каждым движением. Через минуту моё тело было укрыто по самую шею. Саша вышел, погасив свет. Я осталась одна: испуганная, привязанная, голодная. Заревела. Сначала тихо, словно боясь. Потом громко. Жалко так себя стало. Глава 17 Спала очень плохо. Всё время хотелось перевернуться на живот или свернуться калачиком, как привыкла, но путы не позволяли, и я просыпалась. Гнетуще давило на психику, мешало снова уснуть, осознание своего пленённого положения, но всё же, повозившись, я снова засыпала, понимая, что не в силах пока изменить ситуацию. Проснувшись рано утром, снова затрепыхалась, дёргая завязки, обливаясь холодным потом от страха. Это только в кино: смелая красивая героиня находит выход и не теряет присутствия духа. Я потеряла: и смелость, и присутствие духа. Остался только страх, медленно, но верно, переходящий в настоящий неконтролируемый ужас. Пять лет назад, в один памятный вечер, любящее лицо этого человека уже превратилось для меня в задницу. Что станет с ним теперь? Кем обернётся? Совсем не удивлюсь, если монстром или маньяком… Он вошёл. Я сжалась и невольно бросила испуганный взгляд на мужские ладони: нет ли там ножниц, ножа или ещё чего-то опасного для меня. Сашины руки были пусты. Он облокотился ими о постель по бокам от моей головы. О Господи! Лицо совсем близко… Боюсь…Мамочки-и-и… - Ну что? Сегодня будешь послушной девочкой или останешься лежать привязанной? – тихо спросил он. Я чувствовала на лице дыхание этого психа. - Буду послушной, - даже самой противно, как унизительно смиренно это прозвучало. Он сразу развязал меня и отпустил в ванную. Как же сильно мне не хотелось потом отодвигать защёлку! Иллюзия хоть какой-то защищённости успокаивала. Когда забежала внутрь и закрылась, почувствовала, что тело стало липким от пота. Поэтому я не выдержала, и добавила к утренним процедурам тёплый душ. Кроме того, подумав, простирнула своё бельё и оставила его на полотенцесушителе. Наконец, завернувшись в большой банный халат, который нашла ещё раньше, в тумбочке, вышла к, ожидающему меня ненормальному. Саша поднялся с кровати и, сделав знак идти за ним, подкрепил его коротким приказом: - Пошли со мной. Шла следом и тупо думала, что пол холодный. Босые ноги мёрзли. Защитная реакция? Мы неторопливо спустились со второго этажа вниз, в большую комнату, которую можно было назвать столовой или гостиной. Часть пространства была отгорожена барной стойкой, за которой виднелась современная кухня. Круглый стол, накрытый простой весёленькой скатертью, был сервирован для завтрака на двоих. Придурок галантно отодвинул для меня стул. Села. Руки сами тут же тянутся к хлебу. Отламываю кусочек и нетерпеливо бросаю в рот. Саша приносит из-за стойки и ставит на подставку в центре сковороду с яичницей. Ждать его или можно уже есть? Вчера, перед свадьбой, от волнения кусок в горло не лез, а вечером даже если и захотела бы, никто не предложил ни кусочка. Кушать хотелось так, что голод мощно теснил страх. Саша, тем временем, принёс свежие овощи, мясную нарезку и, поставив всё это на стол. Сел напротив. - Приятного аппетита! Очень захотелось ответить: - Чтоб ты подавился! Но я быстро положила на свою тарелку всего и побольше, и молча начала есть. Силы мне ещё пригодятся. Ели в тишине. Я всё время чувствовала на себе взгляд этого маньяка. - Я готовил, ты моешь посуду, - распорядившись так, Саша наблюдал за мной всё время, пока я убирала со стола. Закончив, растерянно остановилась подальше от него. Спросила нерешительно: - Дальше что? - Если бы я знал… - протянул Саша. – Поживём здесь недельку, другую. Там видно будет. - Саша… Давай поговорим? – нерешительно предложила я, сев на краешек стула, готовая сорваться и бежать в любую минуту куда глаза глядят. - Давай попробуем, - кивнул Саша. Я лихорадочно перебирала в уме варианты начала беседы. Уже понимаю, что вопросы, которые хотелось орать, топая ногами: «зачем?» и «какого тебе от меня надо?», явно могут всё испортить, и я останусь без информации. - Как ты жил эти пять лет? – спросила я. - Учился, работал, вникал в родительский бизнес, - скучающе ответил Саша, глядя не на меня, а в окно. - А как поживает твоя семья? – осторожно спросила я. - Это ты сейчас о жене и детях пытаешься спросить? – уже веселее покосился на меня мужчина. Только кивнула. По- моему, его веселье неуместно. А вообще, чувствую себя так, будто по минному полю иду, взрыва боюсь, а точнее выходки ненормальной, каждую секунду. - Детей нет. Жена пока есть. Мы разводимся. – всё же ответил. Ещё бы! С таким придурком ни одна жить не захочет, ни за какие деньги. Я вспомнила его, идущего ко мне, привязанной, с ножницами. - Почему? - всё же спросила. - Не сошлись характерами, - пожал он плечами. Я не выдержала, хмыкнула. Я её понимаю. Саша, вдруг, тоже улыбнулся. - Ты стала очень красивой, Галя, - вдруг сказал он. - Ну да… а пять лет назад была страшнее атомной войны, - вдруг, бросила насмешливо. Он неожиданно поднялся, подошёл и опустился на корточки, протягивая к моим бёдрам свои загребущие лапы. В желудке скрутило холодом, я уцепилась по бокам за седушку стула и шустро отодвинулась к самой спинке. - Тогда ты тоже была очень хорошенькой, - только усмехнулся, гад ползучий, на эту попытку отстраниться, и таки ухватился за мои несчастные телеса, - но как многие другие мои девушки. То есть… я не понял… тогда мне так показалось. Это позже только обнаружилось, что ты оказалась такая одна, единственная. - Да, что ты говоришь! Больной на всю голову! Ты пять лет с толпами любовниц соображал, что я единственная? Большей чуши не слышала! Противно тебя слушать! – чуть отвернулась даже. А потом не выдержала и с силой отпихнула его. Саша не удержался на корточках и повалился на пол, не отпуская мои бёдра, а я не отпускала стул. Падали все вместе: Саша, я и стул. Грохот стоял такой, будто весь дом обрушился. Мы яростно завозились на полу и, кто бы сомневался, что я, в результате, окажусь снизу. Банный халат на мне был очень большой, но без пуговиц, с запахом. Полы разъехались, а под ними только тело, ни тряпочки… Всё-таки секс с Сашей крышу мне сносит. И гордость забыла, и стыд, и совесть, и скромность, и то, что он маньяк и придурок. Извивалась и стонала под ним так, что сейчас противно вспомнить. Теперь сижу на диване, пока Саша нам кофе варит. Отвернулась к окну и, от досады на саму себя и свою бесхребетность, молча плачу. Слёзы медленно и щекотно скатываются по щекам, я их стараюсь незаметно вытереть пальцем и еле слышно шмыгаю носом. Сашка в это время разглагольствует, возясь с тостами и туркой. - Галь! Обидел тебя тогда, на выпускном, знаю. Только, ты попробуй, посмотри на всё моими глазами. Я ж совсем пацан был, двадцать лет! Колледж, гонки, вечеринки – ветер в голове. Девки мне в колледже, да и не только, сами пачками на шею вешались. Тебе сахара сколько? - Ложку. -А сливки добавлять? -Да. -Сейчас я нам ещё тосты маслом намажу, - Сашка старательно собирал на поднос перекус для нас, уставших от страстного кувыркания на полу. Между делом, продолжил: - Когда тебя впервые на маскараде увидел, сразу внутри ёкнуло. Потом к себе на выпускной привёл, а ты вырядилась как нищенка, опозорила меня знатно. Ребята на смех подняли из-за твоего внешнего вида, шуточками своими просто задрали, потом ещё и мама презрением окатила за выбор такой девушки. Я с болью вспомнила, как занимала деньги на туфли, делала причёску, покупала новое платье на всю зарплату, но оказалось у Саши это ещё не всё... - Мама мне сказала, что ты постараешься залететь от меня, чтобы хомут надеть и жить, припеваючи за мой счёт. Каюсь, в тот вечер дал задний ход, прогнулся под всех. Но и ты, малышка, тоже сплоховала. - Я!? - Ну да. Всё как мама сказала и вышло. Даже быстрее, чем она думала. Ты, девочка, мне в тот же вечер про ребёнка объявила. Я был не готов стать отцом в двадцать лет, сразу после колледжа. Если помнишь, обычно предохранялся всегда. Как уж у нас, всё равно, вышло – не знаю. Только, будем прямо правде в глаза смотреть. Мама моя права была на все сто. Стоило мне дать тебе от ворот поворот, ты сразу аборт сделала. Значит, тоже не готова была мамой становиться, Галя, да и не любила меня. Подруга вон твоя, Машка, хоть на три года младше, без кола и двора, денег не было, работы тоже, а Гору сына родила. Хоть сам Гор далеко не подарок был. Это он сейчас косит под пушистика. Любит она его потому что. Я вскипела. - Вот именно! Не люблю тебя. Зачем ты свадьбу мою с любимым сорвал? Почему я здесь, а? – говорила я с напряжением в голосе. Слова парня задевали меня за живое. Действительно, мы с Машей от этих ненормальных драконов вместе забеременели и поступили по-разному. И мне жаль, что я тогда... Только что ж теперь... Машка сейчас с любимым мужем в Америке, в шикарном поместье с кучей слуг, а я где и с кем? Устала. - Саш, ладно! Бросил и бросил. Сделала аборт и сделала. Не любила и не люблю. Дальше что? Помню, в любовницы твои податься, ты мне уже предлагал. И я дала понять, что меня это не интересует. Сейчас чего от меня хочешь? Кто ты Саша? Маньяк? Псих? – не выдержала я под конец своей рассудительной речи. - Дурак полный, – хмыкнул Саша, подходя к дивану с подносом, на котором стояли две чашки кофе и тосты с маслом. - Только никогда даже представить себе не мог, что ты мне сниться будешь. Что, когда, каждую новую бабу буду трахать, на её месте тебя каждый раз представлять захочется. Поначалу долго с этим маялся, боролся с собой, ждал, пока пройдёт. Потом плюнул, пошёл к тебе домой, мириться или ругаться. А мне совершенно незнакомые люди двери твоей квартиры открыли и сказали, что ты в другую страну насовсем уехала. Ешь. Сахара достаточно? Я отхлебнула кофе и кивнула. - На свадьбе Гора и Маши тебя увидел и понял окончательно чего хочу, - Саша смотрел серьёзно. - Чего? - настороженно спросила я. - Тебя. Глава 18 Следующая неделя была самой насыщенной и сложной в моей жизни: и физически и морально. Я буквально сгорала в огне своих собственных чувств и желаний. Ненавидела его, мысленно проклинала на чём свет стоит, и, тут же, плавилась от бесконечных жарких и бесстыдных ласк, пропадала среди своих ощущений, когда мы с Сашей занимались сексом. Я, раз за разом, теряла голову, стыд и совесть. Оставаясь наедине с собой и своими мыслями, я мучительно корчилась от стыда и смущения, нещадно ругала себя за слабость и настраивалась на противостояние, но все настройки слетали, стоило Саше прикоснуться ко мне. Мне кажется, что теперь я понимаю всех зависимых, потому что я сама ничем не лучше. Алкоголик тянется к водке или вину, наркоман - к наркотикам, кофеман - к кофе, а я тянулась к Саше. Мне когда-то нелегко было бросить курить. Я вспоминаю, как потом гордилась собой за то, что преодолела эту тягу. Смогу ли справиться с новой привязанностью? Я наблюдала и пыталась мыслить трезво: ни о какой его любви ко мне речи не идёт. Полагаю, Саше просто сильно захотелось именно меня на свадьбе друга в Америке. Он проникся целью, нашёл и взял, невзирая на мои обстоятельства и возможные проблемы. Я по горькому опыту знала, что Сашка наиграется мною и выбросит, как уже сделал это однажды. И всё же, в какой-то глупой надежде, я без конца анализировала каждое его слово или поступок за это время, пытаясь найти хоть крупицы того самого прекрасного светлого чувства, которое называется любовью. И не находила... Я видела, что Саша не переживал обо мне, моих мыслях, проблемах или желаниях. Он думал исключительно о себе самом. Захотелось – украл прямо перед свадьбой. А, что будет с моим женихом, родными, друзьями, которые собрались на торжество, и как я им всем потом в глаза посмотрю - это Саше фиолетово! Чтобы девочка слушалась – привязал, напугал, помучил. Козёл! Зато, за всю прошедшую неделю он больше ни разу не привязывал меня. А зачем? Если его пленница не только не сбегала, потому что поняла всю бессмысленность такого поступка, но и сама частенько искала встречи с похитителем. Мысль немедленно вырваться на свободу отбросила сразу, еще после нашего секса на полу рядом с валяющимся стулом. Он знает адрес, знает моё место работы. Имеет достаточно влияния, чтобы не только отмазаться от обвинения в похищении, если я предъявлю такое, но и встречно обвинить меня в его преследовании его особы. Он, как бы шутя, сам поведал мне о такой возможности. Такие аргументы против побега я приводила сама себе. В общем, подумала и решила ничего пока не предпринимать. Выждать немного. Но, чего греха таить, глубоко в душе понимала, что это решение больше похоже на самобман. Я сейчас вела себя как та курица, которая удирая от петуха, размышляет: а не быстро ли она бежит? Часто лицемерно выглядывала его во дворе, чтобы потом, когда сама же его находила, долго вырываться и вертеть головой, не давая себя поцеловать. И, наконец, когда Саша преодолевал моё сопротивление, с чистой совестью отдавалась его настойчивым ласкам. Мы всю неделю вместе готовили, убирали, гуляли в редкой берёзовой рощице возле дома, прохаживались вдоль неширокой спокойной реки, и занимались сексом, так часто, как нам хотелось, и там, где заставало это нескромное желание. Моё похищение стало похоже на какой-то извращённый медовый месяц. И единственное, что я теперь ясно понимала: так хорошо в постели, как с Сашей, мне не было и не будет ни с одним мужчиной. А я их немало попробовала за те два месяца, когда крышу после аборта снесло, не говоря уж о Захаре, с которым практически жила гражданским браком уже два месяца перед свадьбой. Иногда я с болью думала про своего бывшего жениха. Как сложатся наши с ним отношения после того, как этот секс марафон с Сашей придёт к финишу? Примет ли Захар меня обратно? И главное, захочу ли я этого? Сейчас мне до безумия хотелось, чтобы Саша умолял меня о прощении и любви, и я бы... простила бы и любила бы... Но, видит Бог, он был так далёк от этого, как луна на небе. Прошло полторы недели. Я стала страшно беспокоиться потому, что не могла так надолго бросить свой салон. Оговоренное время моего медового отпуска заканчивалось. У меня уже была запись нескольких клиенток на следующие дни. Пришло время серьёзно поговорить с Сашей. Уже перевалило за полдень. Я немного задремала и, проснувшись, Сашу возле себя не обнаружила. Мне кровь из носу сегодня нужно вернуться домой! Нацепила поверх чёрной Сашиной футболки белый банный халат, чтобы получше прикрыться во время беседы, с целью не отвлекать, так сказать, партнёра от беседы. Обдумала свои первые фразы для будущего серьёзного разговора и решительно двинулась искать Сашку. Двор был пуст, когда я вышла из дому, но в эту самую минуту, неожиданно, ворота разъехались и появилась серая тойота. Машина аккуратно проехала прямо к крыльцу и остановилась. Открылась дверца со стороны водителя и вышла девушка. Красивая, стильная, шикарная… Я её сразу узнала, хоть видела лишь однажды, в центральном городском парке. Приехала жена Саши. Её яркие пухлые губы чуть искривились в презрительной усмешке. Молодая красивая женщина, в дорогой брендовой одежде и обуви лишь на секунду притормозила напротив меня, скользнув взглядом. Я, тихо замерев, стояла в больших Сашиных шлёпанцах и банном халате, но из уст Сашиной жены так и не слетело ни звука. Она легко и быстро миновала меня, как неодушевлённый предмет, и прошла в дом. Я, чуть помедлив, развернулась, и неуверенно пошла следом. Сашина жена наскоро прошлась по всем комнатам и, наконец, соизволила обратиться ко мне, тенью следующей за ней: - Где мой муж? - Не знаю, - пожала я плечами. Она села на диван в гостиной, изящно закинув ногу на ногу. Как эти девицы так красиво умеют ноги складывать? У меня не получается. - Сделай мне двойной эспрессо с молоком, без сахара, услышала я распоряжение дамочки. Мне Саша обычно варил кофе только в турке. Но на кухне стояла кофеварка, такая же, как в моём салоне. Поэтому, я пошарила по ящикам и нашла пакетики с кофе для машины и приготовила два напитка: себе и ей. Принесла и поставила её чашечку с кофе на низкий столик возле дивана, а сама со своей уселась недалеко, в кресле у окна. Сидим. Пьём. Смотрим друг на друга. - Как тебя зовут? - Галина. - Странно… Последнюю Сашину подстилку, вроде бы, звали Людой. Значит уже предпоследнюю… Последняя теперь ты, - решила попытаться меня обидеть она. - Скорее очередная, если так уж разбираться. Я, кстати, совершенно не против сдать очередь прямо сейчас. Не поможете добраться до дома на своей тойоте? Я заплачу. Дома, когда приедем. Здесь у меня есть, из моих вещей, только нижнее бельё и чулки. - Что так? Где же сумочка? А остальная одежда? Разорвана в порыве страсти? – насмешливо засыпала вопросами красавица. - Моё шикарное свадебное платье разрезано ножницами прямо на мне, привязанной к кровати. С тебя он тоже так платье снимал после свадьбы? Спесивое выражение слетело с её лица. - Как это - свадьбы? Это незаконно! Наш развод ещё не оформлен до конца. Мы с ним ещё муж и жена! – в глазах девушки появились слёзы, в них светилось искреннее отчаяние. - А при чём здесь Вы? Я была одета для свадьбы с другим, когда была похищена. Вы поможете мне вернуться домой? Нужно быстро. Пока Саша куда-то ушёл. Думаю, скорее всего, он решил съездить за продуктами, пока я сплю. Так, что? Она с изумлением смотрела на меня. Немного подумала и, поставив чашку, пошла на выход: - Поехали. Расскажешь всё по дороге. Я метнулась по комнате, убирая следы пребывания гостьи: помыла чашки, вытерла кофеварку. Через пять минут мы выезжали за ворота. Пока ехали, я с любопытством смотрела в окно: вдоль дороги выстроились двух и трёхэтажные коттеджи, утопающие в зелени. Похоже на элитный посёлок или дачный массив. Выехали на трассу и моя нечаянная спасительница, наконец, заговорила. В её голосе звучала не только любопытство, но и непонятное напряжение: - Так что там с твоей свадьбой? Я не собиралась вдаваться в подробности, но всё же ответить надо было, хотя бы из благодарности. - Накрылась моя свадьба медным тазом. Ваш муж увидел меня на одном крупном мероприятии и пожелал поиметь. Разыскал, как раз, в день моей свадьбы. Украл, привёз в этот дом, связал, уничтожил платье. Я испугалась его. Не сопротивлялась: больше недели была послушной секс игрушкой в руках вашего мужа. Сейчас еду домой и от всей души надеюсь, что он уже наигрался и оставит меня в покое. - Он насиловал тебя? - Нет. Мне бы очень хотелось так сказать, но ваш Саша искусный любовник и моё тело, к сожалению, уступало ему добровольно. И всё же я безумно рада возможности уехать отсюда. Вас как зовут? - Настя. Анастасия Викторовна. - Мне вас очень жаль, Анастасия Викторовна. Она резко затормозила и, повернув ко мне голову, заорала: - Выметайся! Пошла вон из машины. Как безумная женщина стала выталкивать меня из салона, и я невольно выскочила, испугавшись. Серая машина тут же сорвалась с места и быстро исчезла вдали, а я тупо стояла, оставшись на обочине в банном халате и шлёпанцах. Глава 19 Я уже час устало брела по обочине вдоль дороги. Голые ноги в шлёпанцах запылились и теперь большие пальцы с красивым педикюром с бусинками казались чёрными. Навстречу и по пути, мимо меня, изредка, пролетали машины, не снижая скорости. Я сначала наивно пыталась остановить попутку, но вскоре поняла, что это бесполезно: моя особа в банном халате не внушала водителям доверия. Не думаю, что, если сниму его и останусь в одной футболке – это поможет. Я подошла к какому-то населённому пункту. Женщина с велосипедом, которую я нагнала, покосилась в мою сторону и ускорила шаг, потом и вовсе забросила ногу через раму и быстро закрутила педалями. Я ей немного позавидовала. Всё тяжелее было переставлять ноги, мои шлёпки шаркали по земле, оставляя еле заметную лыжню на пыльной обочине. Люди косились на меня, точнее, на мой нестандартный наряд. Старушки у ворот, завидев мою персону, начинали активно переговариваться. За спиной послышался приближающийся рёв мотоцикла. Я обернулась и на автомате подняла руку, голосуя: ну не могу уже идти, устала до чёртиков. На удивление, байкер остановился. Мужчина сразу протянул мне шлем, за широкими очками не разглядела его лицо. Не раздумывая, нацепила его на голову и стрелой метнулась парню за спину, опасаясь, что он передумает. Мы рванули с места. Я прижималась к широкой спине, обтянутой футболкой, и радовалась, как ребёнок, что это бесконечное движение пешком, наконец, закончилось. Через какое-то время мотоцикл влетел в коттеджный посёлок, сильно похожий на тот, из которого я сегодня уехала. Даже испугалась, что вернулась обратно, но тут же успокоилась - мы ведь не разворачивались! Во дворе дома, где мы остановились, мужчина снял шлем и, поднимаясь с мотоцикла, сказал: - Здесь ты сможешь принять душ и переодеться. Женской одежды в шкафах полно. Легко подберёшь то, что тебе понравится. Я пока приготовлю перекусить. Жрать хочу смертельно. Расскажешь, что у тебя случилось, за ужином. Он, наконец, повернулся и я узнала Сергея, одного из драконов. Нет! Да что же это такое! Куда ни плюнь, в дракона попадёшь! Я была слишком удивлена, чтобы разговаривать. Послушно направилась за ним в дом. Аппатично глядя на широкую спину перед собой, прошла в одну из спален. Сергей раздвинул обе дверцы огромного шкафа-купе и махнул рукой на одежду в нём, сделал пару шагов и распахнул дверь в ванную комнату. Потом кивнул мне и молча вышел. Я устало забралась в душ. Самой разной одежды в шкафу действительно было более чем достаточно. Я нашла много совершенно новой. Выбрала весёленькую юбку на резинке и майку под цвет. Нашла гламурные шлёпанцы, женские, всего на размер больше моего. Смотрелись с подобранным мною нарядом отлично, при этом, даже не заметно, что немного великоваты. Причесала мокрые волосы и отправилась на ужин. Надеюсь, он уже готов. Кушать мне очень сильно хотелось. Сергей не мудрил с кулинарией. На столе, в большой чугунной сковороде, на подставке стояла яичница, на тарелке лежали мытые свежие огурцы и помидоры. Серёжа, как раз, ловко нарезал хлеб. Хозяин сделал приглашающий жест рукой. Я, без выбрыков, сразу села. Честно поделили яичницу, разложив себе на тарелки. Едим немного жадно, изредка молча поглядывая друг на друга. Вскоре, на столе ничего съедобного не осталось. Я не спеша встала помыть посуду. - Так что у тебя случилось? – лениво спросил Сергей, откинувшись на спинку стула, с интересом рассматривая меня. - Твой ненормальный друг украл меня из дому в день моей свадьбы, держал у себя в доме, наподобие этого, полторы недели. Потом приехала его жена, провезла меня часть дороги домой и вышвырнула из машины. У него в доме, кстати, совершенно нет женской одежды, а моё свадебное платье он изрезал ножницами, – коротко доложила я, делая нам чай. - Они с женой разводятся, поэтому Сашка тщательно собрал и отдал все её вещи, чтобы даже следа этой бабы в его жизни не осталось, - ответил только на мою последнюю ремарку Сергей. Странно. То, что его дружок выкрал женщину, его совсем не впечатлило? - Ты можешь отвезти меня домой? - Конечно. Чаю попьём и двинемся. Через два часа я стояла перед дверью своей родной квартиры. Тронула ручку – заперто. Позвонила. Сергей стоял за спиной, терпеливо дожидаясь, пока я попаду домой. Дверь медленно открылась, в сумраке прихожей показался Захар и сразу, размахнувшись, вмазал Сергею, явно не ожидавшему нападения, кулаком прямо в лицо. Я опешила. Закричала: - Захар! Он меня подобрал на дороге и по доброте душевной домой привёз! Ненормальный! Что ты делаешь? Захар хмуро посмотрел на меня и, больно схватив за плечо, втащил в квартиру, с грохотом захлопнув дверь. Сергей так и остался лежать на полу в подъезде. - Вернулась, шлюха!? – яростно прохрипел в темноте прихожей Захар. Мне стало не по себе. Через минуту он тащил меня в комнату больно ухватив за предплечье. С силой швырнул вперёд так, что я упала на пол. Хорошо, что мягкий ковёр смягчил удар. - Нагулялась, шалава! – яд в голосе всегда доброго Захара потряс до глубины души. - Захар, я не сама! Меня силой увезли! – тихо прошептала я, неловко вставая. Протянула к нему руку, заглядывая в глаза, и обомлела – Захар был пьян. В его облике было мало от того Захара, которого я привыкла видеть. У него всё лицо было страшно перекошено от ярости, глаза белые, дикие. Он стоял, чуть покачиваясь, и с ненавистью смотрел на меня, явно не слыша моего испуганного лепета или не понимая его смысла. - Тебе обязательно надо было опозорить меня? Ты не могла расстаться со мной по-человечески, Галка? Сволочь ты! – он говорил с ненавистью, рычал. Я совсем не узнавала этого человека, которого знала чуть ли не всю свою жизнь, за которого собиралась замуж! - Захар! Ты что, не слышишь меня? Саша украл меня! Я была с ним не по своей воле! – шёпотом кричала я. Казалось, что он услышал только «Саша» и «была с ним». Потому что ими, я будто с цепи его спустила. Он размахнулся и ударил меня по голове. Я настолько не ожидала от него, что снова упала на пол, на этот раз больно ударившись, в ужасе оглядываясь на Захара. На меня посыпались удары ногами, и я заорала от боли и ужаса. Пыталась отползти, укрыться и не успевала - получала снова и снова и кричала....кричала... Дальше плохо помню, но сквозь боль и страх, различила грохот. Пинки прекратились, тело болело, каждый вдох отдавал болью. Вскоре в квартире появились врачи. Я понимала, что меня везут в больницу. Все было словно в тумане. Глава 20 В приёмном покое меня оставили лежать на каталке в ожидании. Ещё в машине скорой, проткнув вену на руке, поставили капельницу с каким-то лекарством. Потом, то ли врач, то ли фельдшер, долго оформлял меня, диктуя что-то женщине в белом халате. А она записывала и записывала. Иногда они меня что-то спрашивали, я отвечала. Или мне показалось, что всё это длилось долго, потому что было очень больно. Мысли туманились. Потом все люди куда-то исчезли. Сейчас я лежала на каталке в приёмном покое одна, прикрытая лишь белой простынею. Мне было больно, холодно и страшно. Неожиданно пришла мысль, что, если натянуть мою простынь на лицо, я буду выглядеть как труп. Тело болит, дышать трудно… Вдруг прошибло ужасом – а может меня просто оставили умирать? Дождутся, пока кикну, натянут на лицо простыню и повезут сразу в морг. Паника затрясла всё тело в ознобе. Я не выдержала и заплакала. Сначала тихо, потом громче. Вдруг в приёмный покой забежал мужчина. В следующую минуту я сообразила, что это Сергей. Он наклонил ко мне лицо с подбитой скулой, на которой разливался синяк до самого виска. - Ты чего ревёшь? Сильно больно? – услышала я знакомый голос. Сразу стало спокойно, паника схлынула. Сергей упирался одной рукой о мою каталку, и я нащупала его пальцы своей ладонью. Пролезла под них и крепко сжала. Потом закрыла глаза и, наконец, отключилась, потому что больше ничего не помню. Дальше пошли только неясные ощущения, словно сон или сквозь сон: голоса, меня везут, перекладывают, больно, кричу или лишь издаю стон. Утром просыпаюсь и пытаюсь понять, где я. Тело пронзило болью от нечаянного движения. Даже от дыхания, слева неприятно ныло. Оглядываюсь. От поворота головы, с новой силой заломило в висках, заболела щека. В палате, кроме моей, ещё пять кроватей. Все заняты. Возле одной из кроватей на стуле куняет женщина в белом платке. В палату забежала санитарка и сразу ко мне. - Проснулась, деточка? Сейчас уточку подам. Утро тянется бесконечно. Я буквально купаюсь в боли. Начался обход. Врач подходил к каждой больной по кругу. Начал с противоположной от меня кровати, возле которой раньше сидя спала женщина. Больной оказалась девушка, которая неудачно упала. Сама непосредственно травма, я так поняла, незначительна, у девушки оказалось заболевание крови – плохая свёртываемость, поэтому она оказалась в больнице. Я оказалась последней в кругу. После довольно болезненного осмотра, врач сказал: - У вас перелом ребра слева, но подтверждать это рентгенографическим исследованием в вашем положении нежелательно. Гематомы будем смазывать. Болевой синдром также снимать будем с осторожностью. Сейчас Вас перевезут в гинекологию, и там уже врач назначит дозволенные Вам препараты. А рёбра заживут за три или четыре недели. Бинт на грудной клетке Вам перед переводом сменят. Я буду вас навещать в другом отделении, не беспокойтесь. - Каком положении, доктор? Каком, моём, положении? – спросила я, превозмогая боль и приподнимаясь. - Лежите, лежите, - быстро сказал врач. – Вы беременны. - Давно? – только и спросила я. - Это Вам скажет гинеколог. Врач ушёл, а у меня даже боль отступила от неожиданной новости. Я обдумывала своё положение со всех сторон и поражалась судьбе. «Неужели мне на роду написано стать матерью одиночкой? Почему? За что?» - задавалась я вопросами без ответов. Потом стала думать о возможном отце ребёнка. Мы с Захаром не предохранялись после подачи заявления, оба хотели зачать малыша как можно быстрее. Саша был неосторожен лишь единожды, тогда, на полу, со стулом. Так что, скорее всего, это ребёнок Захара. После его выходки я больше не хочу иметь с ним ничего общего, но судя по всему, придётся. Абортов с меня хватит. «Хорошо бы, девочка родилась. И будем мы с ней жить долго и счастливо. Без мужчин, от которых одна только боль в моей жизни, неважно, душевная или физическая», - думала я, глядя на входную дверь в палату. Как раз входил мужчина. - Здравствуйте! Белякова Галина Васильевна это кто? - Я. Здравствуйте. Оказалось, этот мужчина из полиции. Я наотрез отказалась давать показания и писать заявление на Захара. Во-первых, я знаю и люблю всю его семью. Валентина Ивановна, его тётя, мне как вторая мама. Во-вторых, понимаю причины, из-за которых он так сильно напился. В-третьих, то, что алкоголь имеет на него такое влияние оказалось новостью, но это не повод сажать отца своего ребёнка. Ничего... Рёбра срастутся, синяки заживут, а замуж за него, конечно, теперь не пойду. А наказание… Разве того, что без жены остался в день свадьбы ему мало? Он же за мной со школы бегал. Последние два месяца парень будто на крыльях летал. Любовь ему эти крылья давала, а боль вместе с водкой монстра из него сделали. Нет, я его не прощу за избиение, но и с полицией связываться не буду. Сами разберёмся. В гинекологии палата оказалась уже на восемь человек. Как позже выяснилось, почти все девочки лежали на сохранении и только одна ждала искусственных родов. Соседки без конца лазали в свои тумбочки, доставали еду и кушали. Я только глотала слюну. Больничная манная каша утром в меня не полезла, а жидкий овощной суп и перловка с варёным яйцом на обед совсем не вдохновили. Дышать было больно, двигаться больно, кушать хотелось – засада! На следующий день синяки на лице приобрели зеленоватый отлив. Мои соседки по палате сторонились меня и, по-моему, даже поручали друг другу приглядывать за вещами, когда выходили. Их можно понять: выглядела я ужасно, ко мне никто не приходил, вещей у меня не было, еды тоже. Врач осматривала меня неохотно и быстро. Но УЗИ мне всё же назначили и в этот же день поставили точный срок – пять недель. Теперь я знала: ребёнок точно от Захара… Ненавижу гороховое пюре! Физически не могу его есть, даже умирая с голоду, как сейчас. Пытаюсь запивать чаем, светлым, как ослинная моча, но не выдерживаю и, зажав рот ладонью, как бы бегу, а правильнее сказать, ползу, с максимально возможной в моём состоянии скоростью, в туалет и извергаю из себя всю эту гадость. Да простят меня таинственные поклонники этого блюда - горохового пюре! «Таинственные» потому, что лично я таких не встречала. У всех девочек в палате оно осталось на тарелках, только моё пошло в унитаз. После ужина, я исподтишка наблюдала за жрущими соседками и пыталась не докатиться до унизительных просьб. Внезапно дверь открылась и появился Захар. Что удивительно, его узнали. Их группа становится всё популярнее и популярнее. Тихое «А-аххх!» разнеслось по палате. Он подошёл к моей кровати и молча встал на колени, опустив голову. - Не надо. Поднимись немедленно, - зашипела я, зыркая на соседок. Девочки застыли на кроватях перестав дышать от любопытства. Было неловко у всех на глазах выяснять личные отношения. Я начала с трудом подниматься с кровати. - Выйдем. Он тут же подскочил, бережно взял меня на руки и вышел из палаты со мной на руках. - Ты поесть принёс? - Фрукты, соки. Мама сказала тебе витамины… - Я жрать хочу! Два дня нормально не ела! – перебила я. – Чтобы через пол часа у меня была картошка с мясом и огурцы! Солёные! Понятно? Быстрее! Иди! Растерянный Захар послушно убежал. А я кряхтя, по стеночке, медленно вернулась из коридора в палату. - Кто он тебе? - Он твой парень? Посыпались эти и похожие вопросы от моих любопытных соседок. Девушки теперь улыбались мне, их лица светились приветливостью. Но я даже не успела ничего ответить, как снова открылась дверь. Вошёл шикарный, прекрасно одетый и невероятно приятно пахнущий на всю палату, блондин – Козёл Сашка. Он положил мне на постель огромный букет роз, прямо на больные рёбра, а на тумбочку поставил большую красивую корзину с дорогущими фруктами, названия некоторых я даже не знала. Я спихнула розы на пол и, снова пытаясь встать, громко сказала только два слова: - Убирайся отсюда, - двигаться уже было очень больно, и я стала тяжело дышать. От боли заплакала. - Тихо, тихо. Не нервничай. Лежи. Я ухожу. Но я ещё приду, когда тебе станет немного лучше. Сашка быстро ретировался. Я устало откинулась на подушку. Ошарашенные соседки, тихо подобрали розы и поставили их в трёхлитровую банку, пристроив букет на моей тумбочке. Вся палата зачаровано разглядывала корзину. - А это… - не выдержала самая любопытная, но была остановлена вновь открывшейся дверью, которая впустила следующего посетителя. Вошёл Сергей. Мне даже стало жалко девочек в палате. В их положении такой тройной стресс - это вредно. Сергей был ярко выраженный тип «мачо». В его внешности было что-то средиземноморское или латиноамериканское, тёмный шатен, сексуальный, с некоторой агрессивностью в облике. Короче, брутальный тип. - Галка, прости, ради Бога! Я послал человека всё проплатить в травме, а тебя сюда перевели. Сейчас организую тебе сносные условия, - сказал он, едва окинул мою палату взглядом, и исчез. - Ты кто? Глава 21 Я не стала удовлетворять любопытство своих соседок по палате. Тех, кто жадно топтал запасы из своих, всегда заполненных, тумбочек, когда рядом такая же беременная женщина, но при этом ещё и избитая, без гостинцев и передачек, одна, молча смотрела на них голодными глазами, с глупой надеждой на человеколюбие. Я не злопамятная, но их всех запомнила и, если придут в мой салон, в обслуживании им откажу под каким-нибудь вежливым предлогом. Соседки тихо обсуждали произошедшее, а я лежала и ждала Захара с едой, отвернув голову к стене. Через некоторое время пришли две санитарки. Одна из них вкатила кресло на колёсиках и сказала: - Давайте помогу Вам сесть. Нам сказали немедленно перевезти Вас в другую палату. Мне помогли подняться и устроиться в кресле. Одна из санитарок сунула мне в руки банку с розами, при этом споро собирая остальные мои вещи: выданную мне чашку и ложку, одежду, в которой меня привезли, корзину с фруктами и кулёк Захара, в который я так и не заглянула. Наверное, надо было оставить эти розы здесь, но я этим жадинам не хотела оставлять даже то, что мне самой не было нужно. Поехали!!! Впервые в жизни меня катали на таком кресле. Здорово! Чувствую себя ребёнком, которого везут в колясочке. Только на неровностях пола, немного встряхивает и неприятно отдаёт в бок, сбивая дыхание. Новая палата, в которую меня перевезли, была четырёх местной. Но! Широкие удобные кровати, новые шторы, вместительные тумбочки и обеденный стол с четырьмя мягкими стульями, даже вид из большого окна с европакетом – всё было на несколько порядков лучше, чище, удобнее, чем в предыдущей. Эта палата была удивительно чистой и светлой. По дороге на новое место мне попался, вывернувший из-за угла, запыхавшийся Захар с упаковками в руках. - Стойте! - попросила я санитарку, которая катила моё кресло. Я молча протянула руки и забрала у парня еду. Потом, без выражения благодарности, холодно попросила его немедленно уйти. Сама сделала знак санитарке продолжать мою транспортировку. В отражении стеклянной двери, я видела чуть размытый силуэт Захара, который немного постоял, а потом сгорбившись медленно исчез за углом. Когда, через минут пятнадцать, вошёл Сергей, я уже съела и мясо, и картошку, и почти половину банки огурцов. Как раз держала в руках очередной солёный огурец и размышляла - влезет ли в меня ещё один. - Тебе здесь нравится? – заботливо спросил мужчина. Я была сыта и благодушна, но огурец сунула обратно и банку задвинула в угол тумбочки, убрала с глаз. Надеюсь, Сергей не захочет огурчика. К тому же, мне, наконец, назначили и стали давать на ночь обезболивающее и оно уже действовало, поэтому я чувствовала себя почти абсолютно довольной жизнью. Вот он! Записывайте! Рецепт счастья: первое - получить по морде или другой части организма и не кушать два дня, второе - через два дня выпить обезболивающее и вкусно поесть. Всё! Вы счастливы! - Спасибо, Серёжа, - та половина моего лица, которая была не разбита, широко ему улыбалась. Он вдруг нежно провёл по моей здоровой щеке, стирая улыбку. - Прости, что я так долго. Приложился о ступеньку, когда падал. Когда твои крики услышал и пока дверь выбил, он уже озверел. Отправил тебя на скорой, врачам дал, в твоей квартире всё разрулил. Полицию вызвал. Прилетел в больницу, тебя устроил в травме и сам немного подремонтировался. Сотрясение таки оказалось. Сегодня только к вечеру выбрался к тебе, был уверен, что под приглядом оставил. Я ещё там разберусь. А ты, сюрприз, в гинекологии оказалась. Голодная, в плохих условиях, бедная девочка. Кто, кстати, отец? Саша или этот Козёл? – завёл разговор Дракон. - Не путай меня. Козёл, как раз, твой друг Саша. А ребёнок у меня будет от Захара, - ответила я, всё ещё ощущая его руку на своём лице, хотя он уже давно положил её на своё колено. Сидит возле моей кровати, развалившись на стуле. Сотрясение? Это у него сейчас голова болит? - Понятно… Выйдешь замуж за того, кто играл своей беременной женщиной в футбол? – он иронизировал. - Нет. Не выйду. Но и сильно злиться на него или ненавидеть не могу почему-то. Наверное, понимаю его состояние и жалею, несмотря ни на что. Или потому, что знаю Захара и его семью с детства и всегда видела от них только хорошее. Прощать тоже не собираюсь, - ответила честно. - Полиция приходила? – деловито уточнил Сергей. - Мы разберёмся без полиции, - ответила я, и, увидев несогласное выражение лица Сергея, вдруг жалобно добавила – Пожа-а-алуйста…. И ты тоже... Не заявляй... Он немного подумал и весьма нехотя кивнул. Я облегчённо вздохнула. - Ладно. Что тебе надо? Готов записывать, - он достал гаджет и посмотрел в ожидании. Я задумчиво перечислила всё, что пришло в голову. Даже не думала отказываться. Это драконы во всём виноваты, пусть расплачиваются. Да и всегда можно потом отдать деньги, если решу, что так лучше. Гаджет пиликнул. - Через полчаса тебе всё принесут. А теперь давай, ложись, отдыхай. Сергей поднялся, неожиданно чмокнул меня в здоровую щёку и стремительно ушёл. А я, наконец, повернулась к своим новым соседкам. Женщина напротив спала, укрывшись одеялом так, что виднелась только светловолосая макушка. Она, кстати, так же лежала и когда меня только привезли в палату. Две остальные девушки, довольно молоденькие и хорошенькие, как картинки, сидели вместе, на одной кровати, и тихо переговаривались, но не настолько, чтобы я их не слышала. Обсуждали диету для беременных. Заметив мой интерес, одна из девушек сказала: - Мы на сохранении, а ты? - Тоже, - осторожно ответила. - Ну, по тебе сразу видно, зачем сохранение понадобилось, а меня мой засунул сюда просто так, на всякий случай, - фыркнула одна из девушек. Меня немного покоробило её бесцеремонное понимание моей ситуации, но, с другой стороны, как говорится, всё на лице написано. - Меня Альбина зовут, - тем временем, продолжила понимающая. - А тебя? - Галя, - представилась я и перевела вопросительный взгляд на вторую девушку. - Катя, - в свою очередь, назвалась и она. - А спит у нас Ярослава. Она после операции. Внематочная беременность, - проинформировала меня Альбина. - Так, может, мы ей разговорами мешаем? - я, объевшись, тоже захотела спать. - Да она не услышит, даже, если мы тут в барабаны бить будем. Под успокоительным девочка. С ней истерики постоянно. Боится, что муж бросит и рыдает, - тон Альбины уже начинает меня потихоньку раздражать. Вот есть такие самоуверенные бабы, которые считают, что этот мир устроен для них и под них, и только они, умницы и красавицы, знают, как правильно в нём жить всем остальным. Альбина явно была из их числа. - Устала. Спать буду. Спокойной ночи, девочки. - остановила я поток вопросов, готовых сорваться у новой соседки, по ней это было видно, и стала, как могла, шустро устраиваться на ночь. Глава 22 Я проторчала в больнице целых три недели. Хотела выписаться раньше, через неделю: в боку боли уже так не беспокоили, почти сошедшие синяки хорошо поддавались косметическим замазкам, а, главное, я боялась растерять своих клиенток. Не получилось. Давно уже всё в своей жизни решаю сама. Но, как оказалось, теперь меня лишили права голоса. И не кто-нибудь, а все! И этих всех у меня одной неожиданно оказалось слишком много. Первое утро в новой палате для меня началось с посетителей. Пришла мама Захара. Я только глаза открыла, а она с двумя сумками заходит. Не знала, как мне ей в глаза смотреть. И не виновата перед ней, вроде бы: меня похитили без моего согласия и жестоко избили, тоже, кстати без него. Даже рёбра переломали! Как ни смотри, я получаюсь в этой ситуации - жертва, а почему-то стыдно... и, именно, мне. Хочется, чтобы ушла, но прогнать женщину, как вчера Захара, не могу. А она мне еду выкладывает на тумбочку, уже всю поверхность судочками и баночками заставила. Корзина с фруктами, смотрю, на полу стоит. Я, к слову, даже целлофан, которым она была сверху обмотана, не разворачивала. Рядом вчерашний огромный кулёк Захара прислонился, я туда тоже ещё не успела заглянуть. Кроме того, тут же на полу, возле самой кровати, стоит неразобранный большой пакет с моим вчерашним заказом Сергею. Его вчера принесли, когда я уже уснула. Женщина переставила банку с розами с тумбочки на общий стол, а на её место примостила ещё пару больших судков. Весь процесс выгрузки безразмерной передачки сопровождался подробными инструкциями по комплектации и поеданию содержимого и закончился словами «а завтра я ещё принесу». - Как ты, дочка? – несостоявшаяся свекровь заглядывает мне в глаза немного тревожно. - Со мной и ребёнком всё хорошо. Рёбра срастутся через три недели. Спасибо, - отвечаю слишком быстро. Я вижу, чувствую, она не знает о чём и как со мной разговаривать, чтобы не сделать хуже, чем есть. Становится безумно жаль её. Наконец, выматывающее душу своей неловкостью, посещение прерывает врач, появившийся в сопровождении двух молоденьких, как я позже узнаю, интернов. Мама Захара суетливо прощаясь, уходит. Начинается обстоятельный обход. С кровати напротив раздаётся тихий плач. Врач уверенно успокаивает Ярославу, говорит, что у неё осталась возможность иметь детей, нужно только как следует подлечить воспаление и беречь себя. Потом Альбина уговаривает доктора выписать её и сказать мужу, что ей вредно находиться в больнице. Нахалка врала, что сильно волнуется, так как не переносит страданий других девочек, и косилась, то на заплаканную моську Ярославы, то на моё подбитое лицо. Катя, когда пришла её очередь, обстоятельно жаловалась на свои проблемы. Со мной, по результатам анализов и УЗИ, было всё хорошо, беременность протекала отлично, даже без токсикоза, но в связи с известными событиями в моей жизни, доктор сказал, что лучше подстраховаться. И, между прочим, говорил так потом три недели! Едва ушёл врач со своей свитой, мы с девочками стали делить очередь в туалет, куда уже скользнула первой Ярослава и застряла, как нам показалось, на века. В разгар нашего жаркого спора, кто будет следующим, явился Сашка. В белых джинсах, чёрной футболке, на блондинистые вихры подняты крутые солнцезащитные очки. На этот раз он приволок тюльпаны. Вежливо поздоровался с моими соседками, мимоходом отвесив им пару комплиментов. Ярослава как раз вернулась на свою кровать и даже не удержалась от слабой улыбки в ответ на Сашкино замечание. Катя с Альбиной забыли, куда только что страшно стремились, и смирно улеглись по своим местам, с любопытством поглядывая на моего гостя. - Малышка, я помню ты раньше любила эти цветы, - вручил он мне разноцветную охапку. Я тяжело вздохнула, раздумывая, больно ли мне будет, если стукнуть Сашку этими тюльпанами? Явно, да. Он тем временем, присел на стул возле кровати. Саша был очередным, в тот день, уже вторым моим посетителем, но далеко не последним! Я растерянно посмотрела на него и сказала: - Саша, может ты чего-то не понял? Я беременна, срок пять недель. Это не твой ребёнок. - Да понял я, - скривился Сашка. – ничего. Не век же ты будешь беременная. - А ты, значит, решил подождать пока разрожусь? Так рановато пришёл, - прошипела я. - Спокойно, малышка. Я тебя проведать пришёл. Сергей мне сказал, что твой бывший жених ногами тебя пинал. Видишь, как хорошо, что я тебя от этого идиота украл, спас, можно сказать, - на полном серьёзе произнёс Сашка. Девочки, включая повернувшуюся к нам Ярославу, даже дышать стали тише. Будто нет их в палате. - Саша, ты меня проведал? - на выдохе спросила, чтобы не закричать. Не хочу тут бесплатный цирк устраивать. Он кивнул, улыбаясь, а я показала ему широким жестом руки на дверь в палату: «выметайся, мол». - Ладно. Отдыхай. Я ещё приду. - решил он отступить. - Иди-иди, - сквозь зубы проговорила, заметно сдерживаясь. Едва Саша ушёл, я решительно потопала первая в маленькую комнату, пользуясь тем, что девочки ещё зачаровано смотрели вслед блондину. А потом приступила к завтраку, предлагая девочкам присоединятся. Но им, любопытным бедняжкам было не до еды. Обе в проёме туалета стояли и друг другу не уступали. Потом дошли до того, что стали пристраивать свои задницы на унитаз и стаскивать с него друг друга. Мы с Ярославой смеяться начали, у меня даже больная щека заболела. Когда бой закончился победой более массивной Альбины, Катя стояла, переминаясь, под закрытой дверью в туалет и рассказывала более удачливой соседке, кто она и какая она, пока та не вышла и не ответила: - Сама такая. Потом они некоторое время не разговаривали между собой. - А вчера вечером кто был? – спросила меня Альбина. – Брат? - Нет. Это друг мужа моей подруги, - нехотя ответила я. - Красавчик, однако! – хихикнула Альбина. - Будь осторожна, Галочка, некоторые беременные на чужих мужиков бросаются, - мстительно съязвила Катя. - А некоторые… - тут же подхватилась Альбина, но не успела продолжить, потому что пришёл её муж. Пришла моя очередь наблюдать за посещением. Забавно было смотреть, как соседка нежно чирикает с лысоватым мужчиной с умными маленькими глазками, время от времени капризно накопыливая розовые от помады губки. Под это чириканье я даже сладко задремала. Проснулась к обеду, но больничное довольствие теперь не брала. Ополовинила часть судков, которые принесла с утра мама Захара. Девочки тоже только своё ели. После обеда они легли спать. Я же только-только проснулась, поэтому просто лежу тихонько, о жизни своей думаю, больше всего за салон переживаю. Клиенткам то перезвонила, но разве людям интересны чужие проблемы, у каждого они свои. Им красивыми в определённый день нужно быть, а не через месяц. Я, получается нарушаю их планы, подвожу. Так моих дамочек и растерять можно, а там и весь бизнес может накрыться. Приоткрылась дверь в палату. Пришёл Захар. Я быстро приложила палец к губам и показала на спящих соседок. Он растерянно, как шёл ко мне, так и замер с поднятой ногой. Я нарисовала пальцем круг - разворачивайся, мол, и стала подниматься, чтобы выйти в коридор. Глава 23 Выглядела я ужасно и знала об этом. В нашем туалете над раковиной висело зеркало, в котором можно было себя рассматривать до пояса. Половина лица была сине-зелёной и припухшей. Симпатичная новая рубашка и халатик скрывали туго перебинтованную грудь, но не скрывали скованности движений. Мы прошли в небольшой холл отделения, где было два кожаных дивана и сели. Тихий час, в коридорах отделения абсолютно пусто. Медперсонал тоже спит или спрятался и отдыхает от вечного нытья пациентов, заполняя медицинские бумажки? Захар помогал мне идти, поддерживая под локоть, и, уже в холле помог присесть поудобнее в углу дивана. Устроившись, мы некоторое время молчали. Занавеска у открытого окна шевелилась, иногда под порывом ветра поднималась высоко, видимо, устроили сквозняк для проветривания. Я никак не могла осознать, что этот добрый и заботливый парень рядом, которого я знала с детства, за которого собиралась замуж и от которого буду рожать и есть тот ужасный пьяный монстр с белыми глазами без человеческого лица. Он тоже думал о чём-то, не отводя от меня взгляда. Наконец, заговорил: - Почему ты ушла так? Странно, я думала сначала извинится, хотя бы. - Ты видел мужчину с ковром, когда приехал за мной в день свадьбы? – ответила я вопросом на вопрос. Он нахмурился, припоминая один из самых нелёгких дней в своей жизни. - Да… Я ему даже дверь в подъезд придержал, - вспомнил Захар. - Молодец. В том ковре была я. Без сознания. Меня вырубили хлороформом и украли. Я не сама ушла. А ты похитителю дверь придержал, - не удержалась, чтобы не уколоть его. - Но записка на фате…- растерянно и неверяще протянул Захар. - Я её сто лет назад писала и по другому случаю, - вздохнула я. – Впрочем, всё к лучшему. Я увидела твоё другое лицо, и оно мне не понравилось. - Галя, любимая, прости… Я не просыхал с момента твоего ухода… Было так больно, душу разрывало просто! Мне хотелось заглушить эти муки любым способом. Пил много и долго, но не помогало. В какой-то момент вдруг появилась ненависть, неконтролируемая, не рассуждающая. С ней стало немного легче, понимаешь, не так больно. Когда тебя увидел, сорвался… Прости. Я только в обезьяннике, в полиции, в себя пришёл. Понял, что натворил. Знаешь, я даже захотел, чтобы меня посадили за то, что сделал с тобой, но меня через сутки выпустили. Сказали, что ты отказалась от возбуждения дела против меня. Почему? Ты сможешь простить меня, Галя? Клянусь! Я больше никогда в жизни пальцем тебя ни трону! Галя, Галюся, любимая моя, - он потянулся ко мне, привлекая. Я не могла вырываться, рёбра диктовали свои правила движения, поэтому была поцелована в ударенную часть лица со всей нежностью. - Нет. Коротко и ясно. Но он видимо не понял, продолжил целовать всё, что не прикрыто одеждой: лицо, шею, руки. - Перестань, Захар, - просила я, но он будто оглох. - Галочка, родная, ты только прости. Я люблю тебя, как безумный. У нас малыш будет. Расскажи мне, подробно, кто тебя украл и что ему от тебя нужно было. Слава Богу, ты вернулась целой и невредимой! – шептал Захар между поцелуями. - Хватит меня облизывать! – я чуть повысила голос. – Ты себя слышишь? Я недолго оставалась невредимой, ты это быстро исправил! - Галя! - Что, Галя? Между нами отныне и навсегда ничего, кроме общего ребёнка не будет. И не потому, что я злюсь на тебя. А я просто в бешенстве! Просто теперь я знаю, Захар, какой ты внутри. Это невозможно забыть и переступить. Я понимаю твоё тогдашнее отчаяние, но теперь думаю, что всё к лучшему. Если бы твоя натура проявилась гораздо позже, когда мы были бы семьёй с детьми, это было бы намного хуже. А, вдруг, ты бы пьяный напал на нашего ребёнка? Не-е-ет! – задыхаясь от усилий проговорила я. - Галя, что ты говоришь… - начал он. - Правду. Горькую, неприкрытую правду, Захар, - прервала его я. – С ребёнком будешь видеться сколько захочешь. Я совсем одна и не собираюсь разлучать нашу крошку с отцом, бабушкой и дедушкой. Мне нужна будет Ваша помощь. Но даже не надейся на то, что мы будем парой. Ищи своё счастье в другом месте. И не приходи сюда больше. Мне пока неприятно тебя видеть. Всё, я устала. Мне больно сидеть. - Ладно. Пусть пока так, - отступил Захар. Я поднялась с его заботливой помощью и медленно пошла в свою палату. Когда пробиралась к своей кровати, неловко споткнулась об очередной кулек, который Захар оставил уже на самом проходе. Да уж… С моими передачками надо срочно что-то делать. Решила, что, кто следующий ко мне придёт, тот и унесёт всё лишнее. Разговор с Захаром так утомил, что я легла и снова задремала до самого вечера. Разбудила меня санитарка, которая появилась в палате со знакомым с креслом на колёсиках. - Вас сказано перевезти в другую палату, - объявила она мне. Я посмотрела на образовавшуюся кучу своих вещей и представила, что всё это нужно собирать, переносить, а я уже неплохо обустроилась тут. - Зачем? Мне здесь нравится, - нерешительно сказала я. Тут в палату вошёл Альбинкин голомозгий муж. - А вот моей жене с тобой не нравится. Устроила тут филиал борделя! Мужики табунами ходят! Захламила всю палату, проход перегородила! Альбина рассказала, что ты незамужняя беременная, и вид у тебя, как у алкоголички. Один из мужиков подпортил вывеску? Такой, как ты, не место рядом с моей женой, да и с любой нормальной порядочной женщиной, – едко высказался мужик. Я растерялась. В принципе всё как-то так и есть, но обидно! - Мне больно двигаться, чтобы эти кульки убрать. Как только ко мне кто-нибудь придёт, я попрошу забрать всё, - почему-то стала оправдываться я. - Слышь, шалава, не знаю, как ты в эту палату попала, но я договорился, чтобы тебя убрали от моей жены. Заткнись и садись в кресло, тебя отвезут, или своими ногами топай куда скажут, – зло приказал лысый. Нестерпимо захотелось расплакаться. Но тут раздался тихий вкрадчивый голос Сергея: - И чем тебе, ушлёпок, моя женщина не угодила? Альбинкин благоверный развернулся и тут же создалось ощущение, что он, как воздушный шарик, сдулся. - Сергей Борисович! Здравствуйте! Я вот… тут я… моя Альбина… Ваша ж…ен..а ..и..на? – замямлил он. Сергей повернулся ко мне. - Убрать его жену отсюда? Я невольно согласно качнула головой. Как-то само кивнулось, честное слово! - Быстро посадил свою куклу в это кресло и сам перевёз туда, куда собирался мою девочку устроить. Я обязательно проверю. У тебя пятнадцать минут, - очень жестко сказал Сергей и, повернувшись ко мне, совсем другим тоном произнёс – пойдём, мы с тобой пока прогуляемся немного, золотко. Ты как? Уже ведь можешь сама выходить? Доктор сказал, что ты молодец. Я молча пошла на выход из палаты, старательно обходя пакеты и ошарашенного лысого. В холле были больные и их посетители, диваны оказались заняты, и я встала у окна, чуть отодвинув шторы. Отвернулась от всех. Непрошенные слёзы всё же покатились. Сергей подошёл сзади, встал очень близко ко мне, так, что чувствовалось тепло его тела, но не прикасаясь. Так мы и стояли: я, роняя по одной, тихие редкие слёзы, и он за моей спиной – молча. Глава 24 Прошла первая неделя в больнице. Я уже обхожусь без обезболивающих. На лице ещё остались заметные следы побоев, но они уже хорошо поддаются косметической маскировке, при необходимости. Я беспокоилась о своём салоне и начала на утреннем обходе ныть о выписке. Как результат, сделала стрижку заведующему отделением. Он, кстати, единственный мужчина в женском коллективе и мой лечащий врач, к тому же. Нашу палату ведёт он. А вышло всё так... Во время обхода доктор даже не дал мне договорить, когда я начала лепетать про выписку. Поэтому, настроившись и порепетировав аргументированную речь, пошла уговаривать заведующего в его кабинет, после обеда, чтобы мужик добрее был. Там слово за слово… И я его постригла. Говорят, мужчинам всё равно. Не верьте! Он был в полном восторге, хотя я обошлась одними ножницами. Потом, всю следующую неделю я стригла. Моя девочка, мастер маникюра, принесла нужные инструменты. Филиал салона красоты был открыт в процедурной после обеда и до вечера. Гинекология по льготной очереди. Пришлось ввести запись. Даже две мои клиентки под видом посетительниц проскочили на обслуживание. Эту лавочку прикрыл Сергей. Когда работаю, ноги под вечер – это моё больное место. Я как раз со стоном устраивала их на подушке, когда он вошёл. - Что случилось? – обеспокоенно спросил он. - Ты упала? - Да она сегодня сразу после обхода пошла работать и только закончила, даже не ужинала ещё, - заложила меня Ярослава. - Целый день на ногах, трудяжка наша. - В смысле, работать? – удивился Сергей. Вот тут Ярослава с Катей и выложили всё, пионеры Павлики Морозовы, ёлки-палки! Конечно, я своих соседок тоже постригла, по первой их просьбе и вне очереди. Их подробный доклад Сергею обо мне был полон восхищения и благодарности, но, тем не менее, на этом моя трудовая деятельность в гинекологии резко закончилась. Со следующего дня я оказалась на строгом постельном режиме, а зашуганный заведующий умолял меня лежать смирно, иначе он лишится места. Дядечка очень хороший и я не могла подставить его под удар. Поэтому всем уже записавшимся на стрижку дала адрес и телефон моего салона с самыми искренними извинениями за обстоятельства и моё здоровье и пожеланиями видеть их моими клиентами впоследствии. Каждый день по утрам, ещё до обхода, ко мне приходила или мама Захара, или его тётя, Валентина Ивановна. Они приносили свежеприготовленную еду и забирали вчерашнее, что в меня не влезло. Сам Захар не появлялся, только передавал приветы. Мама его сказала, он уехал на гастроли, чёс, кажется. Сашка тоже, больше пока не заходил, зато Сергей бывал почти каждый вечер. Хоть на пять минут, да заскакивал. Проверял, всё ли у меня в порядке, иногда говорил с врачом, выяснял, надо ли мне что-то и уходил. Между собой мы с ним почти не разговаривали. Оставаясь наедине, почему-то чаще просто молчали. Но в тот день, когда он прикрыл деятельность моего стихийного филиала салона красоты, да ещё угрожал врачу, я не могла дождаться его прихода. Казалось, внутри меня что-то кипит и булькает. - Что ты себе позволяешь! – заорала я, едва Сергей вечером вошёл в палату, будто крышу сорвало. - Ну-ка, тон сбавила, - тихо сказал он таким голосом, что я словно захлебнулась следующей фразой. Уже гораздо тише продолжила: – Мне запретили вставать с кровати, только в туалет и короткая прогулка один раз в день. Это ты! - Да я. И будешь лежать, пока рёбра полностью не срастутся и все синяки не сойдут. Ещё неделя как минимум. - Да с какой стати я буду тебя слушать! Завтра же, просто, уйду из отделения и приступлю к работе в салоне, - решительно сказала я. Его рука скользнула по моей щеке. Нежно, с лаской, но слова, которые при этом звучали… - Я всё выяснил про твоё состояние здоровья. Тебе нужна ещё неделя щадящего режима для полного восстановления. И ты её полежишь. Так или иначе. И не заставляй меня делать «иначе», потому что тогда одна неделя лечения превратится в две и тебе явно очень не понравится способ, которым я тебя заставлю, - просто сказал Сергей. И что-то такое было в его словах, и в том, как он их говорил. Мне стало страшно. Трусливая я, оказывается. Всякое желание ослушаться или что-то доказывать ему пропало напрочь. Я отвернулась от него к стене, хотя бы так фыркнуть… Он чуть похлопал меня ладонью по бедру, вроде бы как успокаивающе, но в то же время мне хотелось цапнуть зубами за эту руку. Глупо как-то, понимаю... - Вот и молодец. Отдыхай. Завтра забегу. Всю следующую неделю мне вынужденно пришлось пробездельничать. И вот, на очередном обходе доктор сообщил, что на завтра я могу готовится к выписке. Едва он вышел, я вскочила и даже запрыгала от радости, и в боку совсем ничего не отдалось болью. Начала сгоряча сразу собираться и поняла, что за три недели в больнице я умудрилась так обрасти вещами, что, чтобы меня забрать, нужна машина. Как это я так смогла? Ярославу уже три дня как выписали, а на её месте сейчас лежала Светочка. Эта девочка забеременела с больным сердцем и сейчас отчаянно боролась с родственниками: муж хотел ребёнка и соглашался на риск, а Светкина мать билась в истерике, страшась потерять дочку. Свете поддерживали сердце, но лежала она в гинекологии, а кардиолог к нам в палату приходил. Место Альбины долго пустовало, а потом положили женщину на сохранение. Она явно не беспокоилась о результате своего лечения. Частенько выходила покурить на улицу, и потом в палате нечем было дышать, потому что от неё сильно пахло куревом. Я как-то не выдержала, сказала, что она вредит своему ребёнку. Такого отгребла! Она меня даже матом послала, чтобы не лезла, куда не просят. С тех пор я с ней не разговариваю. Какое-то невезучее для меня Альбинкино место. Катю вчера тоже выписали и пока её кровать пустовала. Я ей так завидовала, когда она уходила. Невольно, но что ты с чувствами поделаешь? А сейчас уже Светка смотрела на мои сборы печальными оленьими глазами. - Галка, как я тут без тебя буду. Одна, с паровозом? - это мы так курящую соседку прозвали между собой. - Ничего Светик, скоро ещё парочку девчонок положат, и будет тебе веселее. А я уже тут загостилась, - ободряюще сказала я. В этот момент открылась дверь, и вошёл Сашка. - Какие люди? А мы не при параде! Какими же это судьбами? - картинно всплеснула я руками. - Привет, малышка. Я, наконец, развёлся. Если хочешь, можем пожениться, - с места в карьер заявил Сашка. - Не хочу, - я даже отступила от него на шаг назад. - Ладно, Галя. Хватит! Врач сказал, завтра будет уже выписывать. Я заберу тебя сразу прямо к себе, - отмахнулся он от меня и, покосившись на уже частично собранные сумки, задумчиво продолжил - На машине приеду. И, пожалуй, Сергея попрошу помочь с вещами. Откуда, скажи на милость, у тебя столько набралось? - Нет!!! - я, грешным делом, закричала с визгом, ещё и головой замотала. В палату пулей влетел Захар. - Что случилось? Галя?! - он кинулся ко мне, хватая за плечи, при этом, выпавшие из его рук розы, посыпались к моим ногам. Глава 25 - Руки от неё убрал! – с этими словами Сашка схватил и развернул к себе Захара. Тот несколько секунд соображал, потом в глазах мелькнуло узнавание и понимание. Думаю, в этот момент он, скорее всего, узнал того самого типа с ковром, которому придерживал дверь подъезда в день своей несостоявшейся свадьбы. Всё-таки, внешность у Сашки не заурядная. - Ты!!! – раздался рык. В ту же секунду они схватились насмерть, прямо в палате. Ещё немного, и парни уже остервенело катались по полу. Мои собранные кульки разлетелись во все стороны, вещи вывалились, розы были безжалостно смяты валяющимися яростными телами. В палате стояла звенящая тишина, только звуки ударов и шелест сминающихся кульков. Меня охватило странное чувство. Наверное, это не по-божески… И нехорошо так думать… Наверняка, это мелко и некрасиво, но вот такая неидеальная я, оказалась. Прости меня, Господи! Мне жаль! Но я так чувствую! Мне хорошо от того, что они сейчас лупят друг друга. И даже, если Паровозу под горячую руку прилетит, мне её не жалко. Только о Светке немного беспокоюсь и о себе самой. Мы с ней по углам на своих кроватях забились. Сидим, смотрим, молчим, не мешаем, не пропускаем интересных моментов. Светик уже в курсе моей истории жизни, поэтому не охает, не ахает, вместе со мной наблюдает за торжеством справедливости в этом мире! А что? Оба: и Захар, и Саша заслужили по морде. Паровоз в шоке, что тоже неплохо. Драка ещё была в самом разгаре, когда открылась дверь и в палату вошла заплаканная девушка, которую поддерживал за талию мужчина, за их спиной виднелся заведующий, который как раз говорил: - Это одна из наших лучших палат. Вы немного полежите, отдохнёте в спокойной, тихой обстановке... Два придурка продолжали кататься по полу. Девушка перестала плакать, раскрыв рот, смотрела на обстановку: по палате будто ураган прошёл, на полу два амбала друг другу бока мнут. - Что здесь происходит? – возмущённо и потрясённо воскликнул заведующий. - Два Козла бодаются, - внесла я ясность. В распахнутые двери нашей палаты стали прибывать непрошенные зрители. Мне их всех из угла не видно, но гул голосов слышно было очень хорошо. Весь персонал гинекологии, не считая заведующего, был женским, больные, само собой, тоже - одни женщины. Мужчины порою, конечно, бывают здесь, но в дневное время редко, в основном, забегают проведать своих, рано утром, перед работой или вечером. Через пять минут в палате уже стоит такой визг и шум, что он доходит, наконец, до дерущихся. Они, тяжело дыша, медленно поднимаются. «Жаль… Плохо дрались. Я, вот, сама не смогла подняться три недели тому назад» - подумала я. Но выглядели парни живописно. И дело даже не в подбитом глазе Захара. Валяясь по полу, драчуны ногами или попами раздавили, вывалившиеся, из собранных мною сумок, не начатые коробочки с йогуртом и пачку персикового сока. Они оба сильно перепачкались, особенно ниже пояса. Противно воняющие персиками, мои гладиаторы оценили обстановку и решительно пошли к выходу, сзади, ниже пояса и выше колен, их штаны были густо облеплены лепестками роз. Толпа расступилась перед ними, не из страха, а, чтобы не замараться. И даже пожилой охранник, которого таки успел кто-то позвать с первого этажа, поднял было руку, да так и опустил, брезгливо скривившись. - Кто это всё будет убирать? – перекрыл бурлящий гул голосов мощный бас дородной женщины в белом халате, старшей медсестры отделения. Нет! Ну почему эти двое вдруг стали моей головной болью? Как я умудрилась забеременеть сначала от одного придурка, потом от второго. Мне нормального парня в этой жизни не положено? Ладно. Хотя бы малыш будет. Это глупости, что обязательно муж нужен. С такими мыслями я тоненько пропищала: - Я сейчас всё уберу. Только, мне бы, ведро и тряпку надо. Заведующий шустро спровадил из помещения любопытную толпу. Тем более часть её и так направилась сопровождать попы в розах. Я, тем временем, топталась по комнате, собирая вещи и предметы с пола в два пакета: на выброс или помыть, постирать. Новенькая решительно отказалась идти в другую палату. - Я уверена, это - самая лучшая палата в отделении. Девочки, меня Ритой зовут. Я на сохранение, - улыбалась нам новая соседка. - Ну вот и хорошо. Устраивайтесь и через час приходите в смотровую, - распорядился заведующий и ушёл вместе с, я так понимаю, мужем нашей новенькой. - Я тоже на сохранении, - отозвалась Света. – Меня недавно положили, так что я с тобой надолго, а вот Галочку завтра выписывают. - Если только, после сегодняшнего, я резко не выздоровею на день раньше, - пробурчала я. - Галя, извини, мне показалось, что один из парней – это участник группы «ДэКа» - Захар, – непривычно скованно вдруг заговорила Паровоз. Я как раз ползала у неё под кроватью на коленях, доставая закатившуюся баночку. - Захар, будь он неладен! Пока собирала всё, перемазалась, не хуже драчунов. Липко, противно. По полу иду и прилипаю с каждым шагом, а потом нога с задержкой от пола отрывается. Заведующий и муж Риты муж тоже с такими «прилипами» уходили. Я ещё подумала, что походка у них странноватая. В палату, гремя ведром и размахивая тряпкой, влетела старшая медсестра с воплями: - Всё отделение к полу прилипает! Глава 26 - Это ещё что такое? – Сергей застал меня за мытьём коридора. Особую прилипчивость, оказывается, обеспечил мёд. Он во время драки вылился из плохо закрытой баночки. Я её позже нашла и пришлось остатки выбросить. Жалко, мёд у нас дорогой. Нашу палату я уже вымыла. Четыре раза воду меняла. Соседки рвались на помощь, даже Паровоз, но я им не разрешила. - Я уже сохранилась, а Вы лежите, давайте, и не мешайте! – прикрикнула строго. И уже жалобно добавила – Не дай Бог, что с Вашими детьми, как мне потом? Пожалуйста, полежите, пока я закончу! В коридоре мне мешали любопытные. Я мою, а они ходят, я мою, а они ходят, р-р-р-р. - Я… Ко мне сегодня неожиданно пришёл Саша, следом Захар. Они подрались и получился беспорядок. Они ушли, а я вот убираю, - я со вздохом наклонилась и взялась за ручку ведра. В этот момент сильная рука Сергея перехватила мою чуть ниже локтя. - Ну-ка, пойдём! - он меня вёл, как нашкодившего ребёнка. Заведующий уже собирался уходить, когда мы вошли, брал со стола ключи. - Что это такое? Вы отдаёте себе отчёт, кого заставили мыть пол? Сергей как держал меня возле локтя, так и поднял мою руку вверх, тыча ею в лицо заведующего, так что я даже на носочки приподнялась. Тот попятился и зашёл за стол, словно защищаясь. - Вы мыли пол, Галочка? Я не знал… Я немедленно разберусь… Виновные будут наказаны. Вот врунишка, но я молчала. Сергей хмуро посмотрел на него, потом бросил мне: - Иди в палату. Я слиняла. Я, конечно, знала, что Серёжа не плюшевый мишка, но таким его не видела и не горела желанием наблюдать дальше. Взяла чистые вещи и пошла в душ. Меня женщины даже пропустили без очереди. Когда вернулась, две санитарки уже собрали мои вещи и даже сняли постельное бельё и свернули валиком матрас. Оперативность, однако. Немного насупленный Сергей стоял тут же, наблюдая. Девочки, как мышки, затихли по углам. - Пошли, - завидев меня Дракон сразу взял сумки и вышел первым. - Девочки, до свидания! Выздоравливайте! Светка, береги себя! Мой телефон у тебя есть, звони, – наскоро прощалась я, в полной растерянности от перемен. Когда выбежала в коридор Сергея уже не было видно. Пробегая мимо кабинета заведующего, заглянула и поблагодарила врача. Он только рассеяно кивнул, занятый какими-то своими мыслями. На улице, оказывается, вечером уже прохладно, особенно с мокрой головой. Сергей стоял возле внедорожника, придерживая мне дверцу. Ехали молча. Очень скоро я поняла, что мы направляемся ко мне домой. Дверь в мою квартиру оказалась совсем новая. Сергей тут же, поставив сумки на пол, выдал мне четыре комплекта ключей. - Пятый у меня, - поставил он в известность, открывая дверь, своими ключами. В квартире везде было удивительно чисто. - Я приглашал для уборки специалистов, - правильно поняв мой изумлённый взгляд, прокомментировал эту идеальную чистоту Сергей. - Спасибо. Он внёс и оставил сумки на кухне. - Отдыхай. Завтра вечером загляну. Ушёл. А я прошлась по всем трём комнатам. Как же долго я не была дома! Вечер, когда меня избил Захар, можно не считать. Я тогда и оглядеться не успела. Можно считать последним днём, когда я была здесь, тот самый день моей несостоявшейся свадьбы. Прошлась, вспоминая, как тогда собиралась, наряжалась, волновалась… Не сбылось... Месяц спустя я снова одна, в пустой квартире… Свет не включала, подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу. Что там, во внешнем мире, делается? В парке колледжа уже включили фонари. На одной из дорожек появилась девушка, потом парень. Он обнимает её, она вырывается и убегает. Да жизнь по-прежнему кипит! Наберу-ка я Машку. Через пару часов, после подробного доклада Машке о всех перепетиях моей жизни с её милой и искренней реакцией на каждое событие: то смех, то слёзы, то ярость, жить стало легче. Машка не критиковала, не советовала, не навязывала своё мнение. Она просто всем сердцем была со мной и за меня в каждой описываемой мною ситуации. После общения с подругой, со спокойной душой улеглась в родненькую кровать и тут же закрутились мысли вокруг моих парней. Как же трудно понять себя и решить, как жить дальше и что делать с отношениями. Захар – отец моего будущего ребёнка. Что мне делать со свадьбой? Простить и выйти за него замуж? Кому малыш нужнее родного отца? Он меня любит так, что человеческий облик от отчаяния теряет. А Сашка? Меня тянет к нему. Как поцелует, ноги подкашиваются, от каждого секса крышу сносит. Но разве жизнь – только секс? Что будет с моим ребёнком? И любит ли он меня? В больницу Саша три раза пришёл за три недели. Вон, Сергей, совершенно посторонний человек, а как помог! С момента, как на дороге подобрал и до сегодняшнего дня. В больнице я на него, как другие женщины на своих мужей, опиралась. А Саша, если так ко мне относится, то к ребёнку от другого мужчины вообще непонятно как будет. Имею ли я теперь право рисковать? Нет ответов. Может, жизнь сама покажет? Я с усилием отодвинула мысли о мужиках и переметнулась на хлеб насущный. Стала о своём салоне думать, планировать ближайшие дни и будущее. Мне в жизни нужно стараться надеяться только на себя. Глава 27 Сегодня меня выписывают из роддома. Сейчас мы с Машенькой собираемся домой. Доченька моя родилась здоровенькая, пятьдесят один сантиметр, три килограмма сто грамм. Утром, в день её рождения, в роддом я сама пришла. При первых признаках схваток, взяла сумочку, приготовленную заранее, позвонила врачу, с которым договаривалась, и потопала пешочком. А что? Роддом на расстоянии одной остановки от моего дома, по парку. Весна, раннее утро, солнышко встаёт, птицы во все голоса заливаются, а я рожать иду. Там вдоль дорожек стоят лавочки со спинкой каждые десять шагов. Когда живот прихватывало, в основном, успевала присесть. Стыдно признаться, но орала я в предродовой палате громче всех рожениц, а нас было шестеро! Врачи, не только мой, договорной, прибегали на крик, осматривали меня и к девочкам, заодно, подходили. Особенно мне обидно было, когда моих соседок по палате, одну за другой, уводили в родильный зал раньше меня. Я, между прочим, самая первая в этой палате утром появилась! Было стойкое ощущение, что девчонки нечестно пролазят вне очереди, заставляя меня ждать. А ждать было очень больно! Особенно досадно было с девочкой, которая вошла, улыбнулась, поздоровалась, и… так и не успела лечь. В палату заглянула врач и строго скомандовала: - Уварова! Сразу в родзал! Быстро! – гаркнула так, будто она генерал на параде, наверное, чтобы мои очередные вопли перекричать. И эта улыбчивая Уварова пошла рожать. Когда я, скрючившись, через полчаса в туалет вышла, она в коридоре, на каталке лежала. Лежит и снова улыбается. - Ты почему не в родзале? – спрашиваю. - Я уже. Еле успела на стол лечь. Девочка. Её заканчивают обрабатывать. Нас сейчас в палату отвезут. И снова улыбается. А меня в бараний рог каждые три минуты скручивает и конца края этой адской боли не видно. Что мне ещё не скоро - это я по тому вывод сделала, что меня в туалет отпускают. Соседке моей, например, уже не разрешили вставать, значит, ей совсем скоро. Вообще, мои крики уже девчонкам в палате общим фоном шли. Такова жизнь: я во время схваток кричала, а осматривали и по одной забирали соседок. Я последней, из нас шестерых, разродилась. Голос, кстати, совсем сорвала. В первые сутки после родов, вообще, не разговаривала, а потом долго только негромко шептала. Говорят, сразу после родов, особое счастье каждая женщина чувствует. Я же почувствовала удивление и невероятную огромную ответственность. Удивление, от того, что, только что, в мире появился человек, и это я его сделала. А про ответственность и так понятно. В день выписки в холле роддома нас с Машей встречал Захар с семьёй и даже мой отец со своей женщиной приехал. Машка хотела прилететь, но Гор не пустил. Её малышка ещё совсем крошечная для таких перелётов. Но на годик доченьки обещала быть, как штык, и её Гор, слава Богу, согласен. Я давно приготовила в своей квартире детскую, и едва вошла, сразу унесла Машу от шумной компании гостей в её новую уютную кроватку. Доченька спала. Я любовалась ею – красавица! Тихонько вошёл Захар. Он встал рядом со мною, тоже любуясь дочкой. В этот момент пожалела, что решительно отказалась быть его женой. Так захотелось нормальную семью! Захар всю беременность, поначалу настойчиво, меня уговаривал таки выйти за него замуж, а потом перешёл к глухой осаде. Сашка попытался действовать нахрапом, но тут мне помог Сергей. Я ему нажаловалась на друга со всей горячностью и потоками слёз на второй же вечер после возвращения из больницы. Сергей ничего не сказал, кроме того, что поговорит с другом. Видимо, Сергей – это Саше не Захар. Какую-то информацию ему удалось до дружка донести. Больше Саша меня силком в свой дом не тащил. Но навещал правда, несколько раз. Частота его посещений резко уменьшалась с ростом моего живота. А последние два месяца перед родами Сашка и вовсе пропал. Сергей вёл себя как ревизор. Приехал, проконтролировал, добился порядка, в его понимании, исчез. Два сменных охранника в салоне от него. Работала я теперь только до восьми вечера. Выйду за его двери на пять минут позже и на следующий день - целый день буду заперта дома. Кроме того, я знала, что всегда могу позвонить и он решит любую мою проблему. Такой вот всесильный ангел-хранитель. Случаи, когда мы с ним сидели на кухне и просто болтали за чаем, пробуя его же гостинцы, можно пересчитать по пальцам. Я много вкалывала. Взяла на работу пару очень талантливых новых девочек. Салон стабильно действовал и мой бизнес надёжно стоял на ногах. Ближайший год после родов, пока кормлю Машеньку грудью, планирую брать себе в работу только ВИП клиенток, чтобы совсем не потерять их. В нянечки ко мне пристроилась по знакомству Валентина Ивановна, с лёгкостью бросив работу администратора в салоне на мою троюродную сестру Настю, которая не поступила в университет. Милая бабулька теснила меня от девочки с наших первых минут в доме. Ревниво поглядывая на каждого, кто лез к малышке с сюсюканьем. Сергей познакомился с Машей ещё в роддоме, поздно вечером, в день родов. Он обратил на доченьку внимание сразу, после того, как закончил мне выговаривать за пеший поход через парк между схватками. - Галина! Ты взрослая женщина! Ты понимаешь, как рисковала собой и ребёнком? В парке в это время совершенно пусто! Тебе бы даже не помог никто, случись чего! – отчитывал меня он. Подошёл к кроватке и посмотрел на малышку. Осторожно поправил чепчик. - Так всего одна остановка… - мямлила я еле слышным шёпотом, голоса то не было. - Как ты только в целости и сохранности до двадцати пяти лет без меня дожила, - вздохнул он. Но, к счастью, на этом он закончил ругаться. Пожалел в виду перенесенных родов. Пошёл заниматься организаций моего комфортного пребывания в роддоме. А вот Сашка явился ко мне, когда Маше было уже больше месяца. - Привет! Поздравляю, - он протянул мне розы и большой подарочный пакет. - Спасибо, - ответила, отступая, пропуская его вглубь прихожей и принимая подношение. Сашка, раззувшись, прошёл в гостиную, осмотрелся, повернулся ко мне. - Ну, дай на тебя посмотреть! Наконец-то, ты вернулась в нормальный вид. - Знаешь, мой вид и до этого был нормальным, просто беременным. Чего тебе надо? Зачем пришёл? Решил, что я достаточно восстановилась после родов, чтобы перепихнуться? Совсем не с кем? Чего ты ко мне прицепился? - Почему же, не с кем… Желающие найдутся. Мне просто с тобой хочется. - Перехочется. Я не собираюсь больше с тобой спать. - А что так? - Не хочу. Сашка вмиг оказался возле меня и впился поцелуем в губы. Я сначала, конечно, вырывалась, а потом, коленки подогнулись, сдалась. Всё, на что меня хватало – не отвечать ему. Услышала детский плач и сразу резко вырвалась, откуда только сила взялась, побежала к ребёнку. Покормила свою лапушку, сменила ей памперс, поносила на ручках. Когда Машенька снова уснула, я нашла Сашу на кухне. Он пил кофе и смотрел в окно. - Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, Галя, - он сказал это так, будто у меня нет другого выхода. - А я не хочу. Уходи, пожалуйста, Саша, и больше не приходи ко мне. – твёрдо сказала я и скрестила руки на груди. - Хо-о-очешь, - уверенно протянул он. - Ты только что, таяла в моих руках, пока малявка не захныкала. Такой небрежный отзыв о моей дочке и эта его уверенность взбесили меня. - Убирайся сейчас же! Я попрошу Сергея, чтобы он защитил меня от твоего общества! – взвилась я. - Сергея? С чего бы? – хмыкнул Сашка. - С того, что с того момента, как я от тебя сбежала, Сергей всегда был мне надёжной защитой и опорой. Он помогал и поддерживал меня всю беременность, и в роддоме, и сейчас. Не то, что ты! Едва появлялся, а потом, вообще, исчез! – обвиняюще прошипела ему в лицо. - Да, действительно, мне сложно было принять, сначала твой побег, когда у нас всё наладилось, потом то, что ты оказалась беременна от другого мужчины. Я и в больницу пришёл, только потому, что этот козёл тебя избил. Осознание того, что моего ребёнка ты убила, а его - собираешься рожать, тоже немало портило настроение. Потом нелегко оказалось смотреть, как растёт в тебе свидетельство принадлежности другому мужчине! – Саша смотрел мне в глаза и говорил негромко, но мне казалось, что он кричит. Я невольно отступила и стала готовить чай, чуть подрагивающими руками. Захотелось спрятаться за каким-нибудь действием. А Сашка тем временем продолжил: - Мне, в отличие от Сергея, было не всё равно, от кого ты беременна, Галя. Поэтому я не мешал ему заботиться о тебе и знал, что он сделает это на отлично. Ты, кстати, никогда не задумывалась, почему он это делает? Я только отрицательно покачала головой, хотя понимала, что вру. - А ты подумай. Или его спроси. Ладно. Я ещё приду. Он грохнул своей чашкой о стол и вышел из кухни. Через секунду хлопнула входная дверь. Глава 28 Слова Саши никак не выходили из моей головы. Я с трудом дождалась следующего визита Сергея и, выбрав, наконец, момент, когда мы уже сидели на кухне и обстановка располагала, начала разговор издалека: - Как хорошо, Серёжа, что ты мне встретился тогда на дороге! Правда? - Знаешь, тогда я не случайно там оказался. У меня сердце ёкнуло. - Да? – почему-то предчувствие нехорошее мучает. - Да…Сашка тогда с Гором разговаривал. Рассказал ему про твоё похищение прямо со свадьбы. Гор потом говорил со мной. Такое в нашем духе: Дракон похищает принцесску. Мы с ним даже Сашку одобряли. А потом, твой Захар додумался! Через неделю после твоей пропажи, пьяный, с Машей он связался! Она разнервничалась страшно. Плакала, плохо ела. А она же беременная была. Гор её никак успокоить не мог и не решался признаться, что это Сашка тебя увёз и мы всё знаем. У них отношения со скрипом выстраивались, методом проб и ошибок. И Гор уже налажал прилично. Вот он и попросил меня съездить к Вам с Сашей и устроить сеанс связи между Вами, чтобы жену свою, значит, успокоить и его не подставить перед ней. Я слушала, раскрыв рот, и потихоньку начинала понимать. Оказывается, вся его забота только потому, что Гор так о Маше заботился. Они только-только поженились, после стольких сложностей в их отношениях. Не хотел добавлять ещё один отрицательный штрих к своему образу. Тем временем, Сергей невозмутимо продолжил: - Когда тебя на дороге увидел, даже сначала не понял, что это ты. Мимо проехал. Потом дошло. Я обратно повернул. Нагнал тебя, а ты, как раз, голосуешь. Привёз к себе на дачу, благо она там рядом совсем. Хотел, чтобы ты привела себя в порядок перед разговором с Машей, но ты к нему тогда явно оказалась не готова. Ещё больше беременную разволновала бы. Тогда придумал домой тебя отвезти и на следующий день уже приехать. А дома Захар тебя чуть не убил. Ну какой сеанс связи в таком виде! Гору позвонил, а он там на взводе, потому, что беременная жена сильно волнуется. Договорились с ним, что я присмотрю за тобой, а он Маше скажет, что ты в больнице и под моим надёжным присмотром. Но Маша угомонилась только после того, как с тобой переговорила, хотя Гор ей слово дал, что я о тебе хорошо позабочусь. Так вот и стал я твоей нянькой. Я была поражена. Честно говоря, я ведь, грешным делом, подумала, что нравлюсь ему. Даже сама с интересом поглядывать начала. Губу раскатала! Вот дура! Теперь стыдно в глаза ему посмотреть. И почему-то очень обидно. Так обидно, что хочется плакать. Только не при нем! Вдруг показалось важным не дать ему увидеть мою обиду. - Спасибо тебе за всё, - искренне поблагодарила я. – Только больше не нужно меня нянчить. Знаешь, не приходи больше. Разве что, как друг, на день рождения там, в гости… Я здорова. С Захаром отношения нормальные. У Машеньки, кроме меня, есть папа, дедушки, бабушки. Больше не нужно меня… нас опекать, правда. Я и с Машей поговорю. Сергей растерянно пожал плечами. - Да мне не трудно совсем. Привык уже как-то. - И, всё-таки, не надо, пожалуйста. Если что-то непредвиденное случится, позвоню тебе, как другу. Может, позову на помощь, – я тихо настаивала на своём и ещё раз от всего сердца поблагодарила - Спасибо! За всё. Ты иди уже. Мне очень сильно, до чёртиков хотелось остаться одной и пореветь. Не пойму, почему мне так больно? Мне очень сильно, до чёртиков, хотелось остаться одной и пореветь от души. Сергей ушёл, и я завыла. Так рыдала, как никогда в жизни, и остановиться никак не могла. Потом Машка проснулась. Так, подвывая, Машку купала, плача, с собой в кровать уложила. Грудь ей дала, кормлю и приговариваю: - Никто нас с тобой, доченька моя родная, не любит, никому мы с тобой не нужны. Ничего, радость моя! Мама будет Машеньку любить, Машенька будет маму любить, и никто нам с тобой не ну-у-ужен, - плакала я и слёзы одна за другой скатывались по щекам на подушку. Чувствую, я их никак остановить не могу. Маша спит уже. Я её на кровати оставила и в гостинную пошла. В парк колледжа смотрю, раньше всегда успокаивало. Вроде бы затихну, потом какой-то момент с Сергеем вспомню, и снова реву. Я же, дура, сама не заметила, как влюбилась в него! Это до меня только сейчас дошло, как до жирафа. Так же больно, когда любовь безответная! И не виновата Машка ни в чём, а почему-то, сейчас я и на неё обижаюсь, и на Гора её. Лучше бы мне не знать всей заботы этой! Лучше бы не чувствовать постоянной защиты! Лучше бы не надеяться на отношения! Сейчас не было бы так больно! Уткнулась в диванную подушку, чтобы Машку не разбудить и вою. Вдруг, чувствую кто-то за плечи хватает. Заорала от ужаса, как только Машу не разбудила! - Галя! Галочка! Что случилось? Да, говори же, ты, уже! Кто обидел? Что болит? Галя! – тряс меня за плечи Сергей. А я думала о том, что у меня сейчас нос красный и глаза узкие. И он это видит! Некрасивую меня... Пытаюсь голову отвернуть, но он уже меня за волосы на затылке держит. - Да говори же ты! С Машей что-то? – прикрикнул он. - Нет! – кричу в ответ, – влюбилась я в тебя, дура, а ты другу помога-а-а-аешь... Он одной рукой прижал меня к себе так крепко, что рёбра, поломанные, вспомнила, а второй - волосы на затылке сжал так, что трещат и голову к своей шее прижимает. - Что ж ты плачешь, глупая. Я тебя тоже люблю. Эпилог Сегодня Машеньке исполняется годик. Я всю последнюю неделю готовилась к празднику, приводила в порядок дом к прибытию дорогих гостей, организовывала само мероприятие, продумывала каждую мелочь, и тут такое! Дом у нас огромный, три этажа, а ещё двор, сад. Нужно было проследить за наведением везде идеального порядка. Потом выбрать фирму для организации праздника, согласовать меню, развлекательную программу, размещение гостей. Маша с семьёй вчера утром прилетели. Сегодня к нам приедут. У Гора свой дом здесь есть, но далеко от нас. Маша обещала у меня пожить не меньше недели. Её тиран с трудом, но согласился. Лучшие комнаты им приготовила. Не сама, конечно, я теперь только слежу за всем, но это тоже трудно, потому что этого всего много. Я, вообще, теперь по-другому совсем живу. В салоне, например, теперь одну клиентку в день принимаю, максимум две. Но новенькие и без меня хорошо справляются. И всё же, я эту работу не бросаю, мне самой это нужно, для души. А сегодня, вот, сижу под арестом. Этот гад, мой деспот, запер меня в комнате на ключ до самого приезда гостей. Лежать мне в постели до того самого момента, когда Сергей Машу с семьёй привезёт! И теперь дальнейшее руководство подготовкой праздника исключительно через смартфон! И всё из-за того, что вчера немного закружилась голова и я немного упала в обморок. Всего на секундочку! Сразу встала! Я уже неделю, как тест сделала и знала, что беременна, но Серёжа-то не знал! Перепугался на мою голову. Поэтому схватил и поволок меня в больницу. Я ему всю дорогу говорила, что ничего страшного, но в больнице врач, перестаховщик, на сохранение хотел положить. И это - когда Маша из Америки всего на месяц приехала! Если бы я не расплакалась, лежать бы мне, как миленькой. А так, Сергей, скрепя сердце, домой забрал, но теперь лично следит, чтобы я дома лежала. Сейчас, когда наших американцев забирать поехал, не только меня с собой не взял, а ещё и просто запер в спальне. Взрослую женщину! Уезжая, запирает в спальне на ключ! Так-то Серёжа хороший. Тиранить меня ему особо некогда, он бизнесом занят постоянно. Но, если уж заметит, что, тут мне нет никакого спасения. Найдёт способ проконтролировать, чтобы всё по его было. Мы женаты девять месяцев, но я не перестаю удивляться этому чуду. Захар новость о нашем браке нормально принял. У него завертелись гастроли, выступления, интервью. Поклонниц хоть ложкой ешь, вниманием не обделён. Он счастья мне даже пожелал, но на свадьбу, правда, не пришёл. Мама его очень плакала, она до последнего надеялась на то, что мы сойдёмся. Я к ней с Машенькой каждую неделю почти на целый день езжу. Она к нам с Серёжей приезжать не хочет, а я не настаиваю, понимаю. Зато этот гостевой день мою Машутку дедушка с бабушкой в четыре руки балуют. А что ещё ребёнку нужно? Чем больше любви, тем лучше. Вот Валентину Ивановну я с собой забрала. Она у меня в доме начальница над тремя няньками. С Сашкой всё было гораздо хуже. Они с Сергеем сильно рассорились. Сашка долго не успокаивался. Однажды, я случайно слышала, как Сашка Сергею орал, что я с ним только потому, что он меня замуж берёт, а он, Саша, только в любовницы звал. Неприятно. Его сегодня не будет у нас на празднике, хотя, знаю, что они с Сергеем вне нашего дома общаются. Как-то, незадолго до свадьбы, Саша подловил меня на выходе из салона. - Галь, я же люблю тебя. Брось его! Это же не любовь к нему у тебя, благодарность просто. - Отпусти меня, Саш. Ты ошибаешься. Это именно любовь, самая настоящая. - Галя, ну хорошо. Мы с тобой, если хочешь, можем пожениться. Ну брось, Галя, перестань. Не делай глупость, ты же потом всю жизнь жалеть будешь! Я люблю тебя, малышка! - Это ты Саш, всю жизнь жалеть будешь. А я - буду очень счастлива с любимым человеком! – отчеканила тогда я ему. Это, кстати, были не все неприятные посетители перед свадьбой. Буквально накануне, ко мне прямо в квартиру вломилась некая Наталья. Я её смутно помнила ещё со времён Машиной учёбы. Оказывается, она много лет была девушкой или женщиной Сергея и была брошена им из-за меня. Дома в тот вечер была куча людей: и Валентина Ивановна с Машенькой, и моя девочка из салона, пришла делать мне к свадьбе маникюр, и Захар, как раз, пришёл, дочку проведать. Поэтому, когда раздался звонок, я смело распахнула двери. И сразу эта бешеная кошка Наталья вцепилась мне в волосы! Больно, между прочим! На дикий визг прибежали все, кто поместился в прихожей, нас быстро разняли. Наташку внимательно выслушали и вытолкали за дверь, потому что она некрасиво стала выражаться и пыталась снова и снова напасть на меня в моём собственном доме. Она продолжила громко орать гадости в подъезде. Напилась, что ли? Я позвонила и нажаловалась Сергею. Он приехал и увёз дебоширку. Больше я с ней не встречалась. Свадьба наша была скромной по мнению Сергея, а по-моему - очень шикарной. Жаль Машка не могла ко мне приехать. Зато сейчас мне её привезут! Соскучилась за подружкой. Эх! Угораздило же меня вчера шлёпнуться в обморок. Теперь Сергей контролирует меня так, будто я хрустальная. Сегодня утром Машеньку на руки подхватила, так выслушивала минут двадцать, что мне нельзя тяжёлое поднимать. Не будет ли он мешать мне общаться с подружкой сколько захочу? Он иногда такой тиран-деспот! Особенно касательно моего здоровья. В постели наш секс был до вчерашнего вечера похож на ураган, цунами, во время которых рушится мир и сносит крышу, а потом, после оргазма, в теле и душе невесомость, тишь, спокойствие и солнце. Вчера же, во время близости, он мне не разрешал даже пошевелиться, оргазм накатил и мягко схлынул без особых потрясений в организме. И чувствую ближайший год – это всё что мне светит. Но ничего, у нас ещё вся жизнь впереди! Конец