Конечно, было сложно, порой хотелось выть от усталости и бесконечной суеты, но она ведь поклялась, что ее сын никогда и ни в чем не будет нуждаться, и делала все, чтобы не нарушить данную клятву. Острый ум и железная хватка со временем принесли свои плоды, а верная подруга, бок о бок трудящаяся рядом, оказала неоценимую поддержку.

Иногда Аня вспоминала, как они с Аськой ночами напролет работали над концепцией магазинчика, как делали букеты, израненными колючками пальцами, потому что времени катастрофически не хватало и работать приходилось быстро. Вдвоем они выполняли работу, рассчитанную на четверых. Через полгода кропотливого труда, бессонных ночей, ноющих конечностей и немеющей шеи, Аня открыла свой первый магазин.

От заказчиков не было отбоя еще со времен цветочной лавки. Как и многие, она порой подвергалась нападкам стервятников, желавших получить легкую добычу, вот только каждый раз их попытки разбивались о стену, потому что Аня была кем угодно, но только не добычей. Нет, она была хищницей, настоящей охотницей. Среди клиентов Ани имелись весьма влиятельные личности, кому-то она помогла сохранить брак, кому-то заключить договор, удивительно, как простые, но правильно подобранные цветы, вершили целые судьбы. И Аня прекрасно понимала, что нужные знакомства решают очень много ненужных проблем. Происки конкурентов и попытки задавить Ветрову для многих закончились потерей бизнеса, в то время как сеть Анны росла и развивалась.

— Ань, — Аська провела рукой перед лицом подруги.

— Да, извини, что-то я сама не своя, — опомнилась Ветрова.

— Только не говори, что ты все еще любишь этого козла.

— Не люблю, — без доли сомнения ответила девушка.

Она не любила, больше не любила. Аня выжгла эту больную любовь из своего сердца и закрыла дверь в прошлое. Сегодняшняя встреча просто стала для нее неожиданностью, взбороздила старые раны, но нет, никакой любви Аня к Варшавскому не испытывала. И как так вышло, что она не встретила заботливого папашу раньше? Ведь каждый день она сама отводит сына в сад и забирает тоже сама. Потому что для нее нет ничего важнее ребенка, и она всегда находит для него время. Так было с самого начала, она дала себе слово.

— Он видел Андрюшку? — серьезно спросила Ася. Анна понимала, к чему клонит подруга, ведь ее сын был точной копией отца. И нужно быть слепым или тупым, чтобы этого не заметить, не сложить дважды два. Варшавский не был ни тем, ни другим и выводы скорее всего сделал правильные.

— Видел, но это ничего не значит, у Ника своя семья, дочь, а Андрей мой.

— А если он захочет…

— Не захочет, — жестко оборвала подругу Анна. — А если захочет, то очень сильно об этом пожалеет. Ладно Ась, я поеду. В налоговую надо Андрюшку пораньше забрать, я ему аттракционы обещала. Справишься без меня?

— Куда я денусь, босс.

По дороге до детского сада Аня раз за разом мысленно возвращалась в прошлое. Туда, где, оставшись с маленьким ребенком на руках, она день за днем выгрызала себе путевку в нормальную жизнь. Учебу девушка не бросала, только перевелась на заочный, Аська помогала с сыном, так и справились. А потом…потом она работала, много, крутилась как белка в колесе, не щадя себе, порой тратя не больше двух часов на сон. Отчасти именно такой режим не дал ей утопиться в собственном отчаянии и боли от предательства любимого, ей просто было некогда горевать.

Выйдя из машины, Аня уверенным шагом засеменила в сторону здания, где ее дожидался сын.

— Аня, постой, — знакомый голос заставил девушку остановиться.

Анна обернулась, встретившись взглядом с Варшавским. Осмотрела его с ног до головы, одарив равнодушным, чуть надменным взглядом, пока он жадно всматривался в ее черты. Да, она изменилась. Настолько, что сложно было узнать в ней ту влюбленную простушку, с небольшим количеством лишнего веса и смешными веснушками на щеках. Он явно собирался сказать что-то еще, а у Ветровой не было ни малейшего желания слушать этого человека. Она даже смотреть на него не могла.

— Мне некогда, Ник, — отрезала холодно девушка, давая понять, что разговор окончен.

— Малыш…ребенок, он мой? Это мой сын, да? — словно не слыша, затараторил мужчина.

— Нет, он мой, ты никакого отношения к нему не имеешь, а теперь прости, но ты меня задерживаешь.

Кто бы знал, как сложно ей было держать лицо, как больно было смотреть на того, кто растоптал ее чувства много лет назад, уничтожил и в тоже время сознал новую Анну Ветрову, закалив ее характер и превратив из наивной влюбленной девочки в холодную стерву, готовую на все, ради своего ребенка. И нет, она не подпустит Варшавского к сыну, не позволит разбить ему сердце, как когда-то было разбито ее.

— Аня, послушай, я…

— Нет это ты послушай, Ник, — она в один лишь миг обратилась фурией, способной на все, что угодно, лишь бы защитить сына. — Забудь о нас, даже не думай лезть в нашу жизнь, я не хочу тебя видеть в радиусе двухсот метров от моего сына. Не смей даже думать подходить к Андрею Варшавский, ты свой выбор сделал пять лет назад, так будь мужиком и отвали.

Она не позволила ему ответить, развернулась на высоких каблуках и пошла к зданию, оставив мужчину стоять с открытым ртом посреди двора.