Вздыхаю:

— Обещаю.

— Вот и хорошо.

Он легонько целует меня в губы, и я ухожу. Уже и сама начинаю думать, что слишком к нему сурова. В последние недели была огромная нагрузка, да еще и экзамены — неудивительно, что он мог забыть мне рассказать.

Завернув за угол, внезапно вспоминаю, что оставила в доме на кресле свою сумочку. Возвращаться не хочется, но там кошелек. Разворачиваюсь и нехотя иду обратно. Уже подходя к дому, слышу голос Лусана:

— Да, я собирался ее бросить! Месяцы ухаживаний и весь результат — удалось разочек потрогать за грудь. Но сегодня она была такой красивой, что я передумал. Дам нам еще несколько месяцев.

Резко останавливаюсь и замираю на месте. Еще не совсем понимаю, что означают его слова, но уже есть желание услышать этот разговор полностью.

— Смотри сам! Но мне показалось, что та блондиночка посговорчивее будет, — узнаю голос его друга.

— Тебе не показалось — я уже оприходовал ее в ванной. У нее сиськи маловаты, да и болтает слишком много — на постоянку не очень.

Становится так больно, что перехватывает дыхание. Осторожно выглядываю из-за куста, чтобы убедиться, что не перепутала голос. Не перепутала — все эти мерзости говорит тот, кто утверждал, что любит и что я единственная, кто его интересует. Чувствую, как мне становится дурно. А если бы я согласилась с ним переспать, он бы и обо мне так же говорил? Хочется развернуться и убежать, но в то же время хочется остаться и дослушать, что еще они скажут. Последнее желание побеждает.

Между тем друг Лусана интересуется:

— А твоя Риша как в постели?

— Бревно бревном. Но ее папка мэр — если стану его зятем, он деньжат немерено отвалит. На следующей неделе собираюсь сделать ей предложение — уже и колечко прикупил с камешком. Пришлось у матушки денег просить, но тут пока ничего не поделать — пока нет лицензии, заработать сложно. Когда закончу Академию Магии, Ришин папка меня главным лекарем в городскую больницу назначит, а зарплаты там ого-го. И медсестричек много — не заскучаю… Да и оправдание хорошее будет, почему я дома редко появляюсь. А как там с твоей рыжей? Уже раскрутил ее?

Их похабный смех становится для меня сигналом, после которого я резко разворачиваюсь и быстро ухожу. Всю дорогу домой не могу перестать размышлять о том, как же я могла так ошибиться. Как могла не заметить лжи? Почему я была такой доверчивой дурой?

Держусь до дома, но стоит переступить порог и закрыть дверь, сажусь прямо на пол и начинаю реветь.

Когда поток слез утихает, обращаю внимание на крыса, который бегает вокруг меня и встревоженно верещит. Подняв питомца за пузико, прижимаю к себе:

— Извини, Спиритус, что напугала. Не переживай — ничего страшного. Все проходит — пройдет и это.

Всхлипываю в последний раз, опускаю крыса на пол и отправляюсь в ванную. Глянув на себя в зеркало, невольно улыбаюсь — хорошо, что до дома продержалась, и никто не увидел меня с тушью, размазанной по лицу.

Завариваю себе успокаивающий отвар и набираю воду в ванну — нужно смыть с себя всю ту грязь, которая налипла во время разговора. Как же меня угораздило влезть в такое? Юма оказалась права, когда говорила, что он какой-то мутный. Хотя она наверняка не представляла насколько. А ведь я сперва подумала, что Лусан мне изменил, а оказалось, все гораздо сложнее — той, с кем изменяли, была я. А каково будет девушке, на которой он решил жениться, если она узнает о его похождениях? Наверное, ей он тоже наплел, что любит и она единственная. Хм… Ведьма я или не ведьма?

Решительно встаю и вытираюсь — нельзя это так просто оставлять! Помнится, в Книге был любопытный ритуальчик, подходящий к случаю…

Открыв свою ведьминскую Книгу, пробегаю глазами оглавление и нахожу нужную страницу. Ритуал называется незатейливо — «Правдивость». Изучаю необходимые для него ингредиенты и торжествующе улыбаюсь — даже докупать ничего не придется.

Надеваю простую полотняную рубаху и снимаю украшения. В шкафу отыскиваю рубаху Лусана — один раз, когда он был у меня в гостях, пролил на себя сок. Я пообещала постирать, благо у него еще кофта была, и голым уходить не пришлось, но все забывала отдать. Теперь эта вещь мне очень пригодится. Может, Лусан так пытался меня соблазнить? Думал, что увижу его тощий голый торс и воспылаю страстью? Хм… Вполне вероятно.

В кладовке собираю остальные ингредиенты и приношу их на кухню. В центр стола помещаю медный поднос, в него почтительно опускаю ритуальную чашу, по бокам от которой расставляю три черных свечи.

Еще раз пробегаюсь по описанию ритуала и спохватываюсь — а ритуальный нож-то и забыла! Исправляю свою оплошность и кладу его рядом с чашей. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, очищая сознание, и зажигаю свечи.

В ритуальную чашу отправляю: клочок рубашки, осиновую щепу, полынь, цветы зверобоя и волос мертвеца, который при жизни прослыл честным и справедливым человеком. Еще раз сверяюсь со списком и, убедившись, что все сделала правильно, надрезаю ладонь ритуальным ножом. Глядя, как в чашу стекает кровь, произношу:

— Духи земные и небесные! Заклинаю вас услышать слова обиженной ведьмы! Этот человек обманул не только меня, но и с другими девушками поступал плохо. Прошу для него справедливой кары — пусть с этого момента он больше не сможет соврать ни одной особе женского пола, а вместо вранья у него изо рта будет вырываться кваканье. Прошу, если моя просьбы справедлива, помогите свершить месть.

Содержимое чаши вспыхивает и исчезает в белом огне — значит, духи согласились со справедливостью моего обвинения.