– Хм, – на секунду задумался капитан. – Идея, может, и интересная, но, честно говоря, вряд ли у нас найдется время на все это.

– А я бы попробовала в свободное время, – как я и думал, на возможность показать себя повелась девушка. – Товарищ капитан, разрешите попробовать? Уверена, это будет полезно и интересно многим ребятам, мечтающим стать космонавтами.

– Разрешите вопрос, – возле нас вдруг нарисовался скучающий до этого особист. – А что, если кто-то в вашей этой Птичке напишет что-нибудь… скажем так…

– Контрреволюционное, – закончил я за него. – А вот, чтобы такого не случилось, чтобы не писали оскорбления, провокационные посты и прочее, нам бы пригодилась помощь комитета. У нас уже есть фильтр, позволяющий не пропускать сообщения определенного толка, но уверен, что в управлении «И» найдется гораздо более полный функционал. Вот и пусть обкатают его на нашей Птичке. Это им крайне пригодится в будущем.

– Это вы о чем, молодой человек? – подозрительно прищурился чекист.

– О том, что на Западе популярность стремительно набирают социальные сети, примерно такие, как наша Птичка. – Я принялся разжевывать прописные истины для меня, которые местные не понимали, потому что не сталкивались с ними раньше. – И молодежь, наша и стран Варшавского договора, рано или поздно с ними познакомится. Если бы не договор от две тысячи первого года о едином стандарте для мировых сетей, еще был бы шанс надежно оградить жителей СССР от тлетворного влияния Запада, но сейчас поздно, желающий всегда найдет лазейку, не так уж плотно мы от них закрыты. А попав в западные социальные сети, увидит пропаганду их образа жизни. Яркого, завлекающего, манящего вседозволенностью. И те, кто послабее характером, могут на это повестись. Значит, надо что?

– Надежно закрыть доступ, – ожидаемо отреагировал особист, – чтобы ни одна…

– Неверно! – невежливо перебил его я, но не жалел об этом. – Запретами ничего не добьешься, и наше партийное руководство это прекрасно понимает. Недаром у нас вполне официально доступна и западная музыка, и фильмы. Не все, но тем не менее. Правильным решением будет создать свои соцсети, в которых появятся наши лидеры мнений, люди, за которыми следят миллионы и к кому они прислушиваются. И доблестные советские космонавты – это прекрасный вариант. Социальные сети сделают их ближе к народу, к простым жителям. Мальчишкам и девчонкам, которые тоже захотят стать космонавтами, а, не прости господи, рэперами или там фешэн-блогерами. Нужно не запрещать, а возглавлять и направлять. Ковать свое оружие в информационной войне. А уверяю вас, в двадцать первом веке стычки в сети будут даже более горячими, чем в реале. Война за умы и души в чистейшем виде.

– Какая молодежь у нас развитая, а, товарищи? – хлопнул меня по плечу Конопленко. – Уже стоят на страже родины и смотрят в будущее! Молодец! Настоящий комсомолец! Давай сюда твою Птичку. Обещать, что она полетит на станцию, не буду, это надо еще с инженерами пообщаться, посмотреть, есть ли под это ресурсы, сам понимаешь, космос – дело серьезное. Но сам ознакомлюсь.

– Я тоже, – кивнула Елена и протянула мне руку. – Ты молодец. И мыслишь по-взрослому. Думаю, у твоей Птички большое будущее.

– Возможно, но у меня планы гораздо шире, – я осторожно пожал кажущуюся хрупкой ладонь, девушка мне нравилась своей какой-то хорошей наивностью и чистотой. – Планирую сделать куда более мощное приложение, чтобы там фотографии можно было выкладывать, музыку и даже видео. Надеюсь увидеть вас в числе первых подписчиков.

– Обязательно! – лучезарно улыбнулась та. – Уверена, у тебя все получится.

– Вот, – я протянул особисту флешку. – Тут последняя сборка и контакты, мои и товарища, с которым мы работаем. Если будет нужно – дадим доступ к серверу, без проблем. Сейчас пользуемся школьным. И всегда открыты к сотрудничеству. Мы же не капиталисты какие, чтобы что-то скрывать от наших пролетарских властей, а всегда заодно с партией и комсомолом. Правда, Елизавета Александровна?

Поначалу было странно заниматься бизнесом или драться с демонами, а утром спокойно идти в школу, будто ничего и не случилось. Особенно меня поразил этот контраст, после того как Каленый едва не отправил меня на очередное перерождение. Ну, или в небытие, если учитывать, что я до сих пор не знаю, как именно умер там у себя. Вроде собирался испытывать новейшую систему виртуальной реальности и оказался здесь. Можно было даже подумать, что это все игра какая-нибудь, но не бывает в виртуале такой проработки. Уж я-то знаю это абсолютно точно.

Впрочем, человек такая скотина, что привыкает ко всему. И я привык. Так что на следующий день после общения с космонавтами привычно встал на пробежку, а после принял душ и, быстренько собравшись, потопал в школу. Единственное, что мне не нравилось, так это идти пешком. Я бы с удовольствием поехал на мотоцикле, благо тот уже ждал меня, но до экзаменов в ГАИ была еще целая неделя. Да и не принято это было даже среди старшеклассников. На велосипедах приезжало много детей, но в основном младшие и средние классы, а вот старшаки приходили пешком. Чтобы не выделяться. Впрочем, мне было плевать, я еще не решил, ухожу или остаюсь. Оба варианта имели свои плюсы и минусы.

Через пост у дверей, контролирующий наличие сменной обуви, я привычно прошел, не обращая внимания на дежурных. Даже несмотря на то, что сегодня там стоял одиннадцатый «А», а может, как раз поэтому. Ибо стоило мне появиться перед школой, как со мной принялись здороваться даже те, кого я вообще не знал. Каждый пацан считал своим долгом пожать мне руку и сказать, как же круто я «фазанам» навалял. А у дверей меня ждал Виталя Чернов собственной персоной. Понятное дело, что с таким сопровождением я мог хоть в охотничьих резиновых сапогах прийти, никто и слова бы не сказал.