Кстати, через месяц свершится «Мюнхенский сговор», не «спрофилактировать» ли нерешительного Бенеша, дабы чехословацкая армия взбодрилась и таки дала отпор немчуре?

А что — сработать под немецкую агентуру, завалить всех капитулянтов в правительстве и парламенте, вот обрадуются чешские генералы. Хотя нет, не выйдет ни хрена, Чехословакия взвешена и отдана Гитлеру. Тут и Великобритания с Францией заинтересованы в усилении потенциала вермахта, промышленность чешская на достойном уровне, танки и автомобили всю войну клепали тевтонам. Ладно, пускай «чехособаки» ответят за свои зверства в Сибири в гражданскую, пусть их Германия унизит и размажет. А репрессалии вызвать запросто — пострелять дойчей в Праге и ждать реакции ответной. Понятное дело, чехи спишут всё на происки англичан, ну или товарища Сталина. Но люлей от оккупационной администрации всё равно выхватят знатных.

Пока «глобалил», прикидывая как и Германию обломать и чехам, сволочугам не особо потрафить, сосед проявился — вылез из своей норы на островке и подобрав два осклизлых бревна связал их и на таком примитивном «плоту» двинул к берегу, очевидно ожидая визита дедка, таскающего внуку (ну а кому ещё?) провизию. Но я то чутким ухом терминаторским шагов старика не улавливал, значит запаздывает пенсионер, хотя какие к лешему пенсии в 1938 в глуши белорусской?

Паренёк еле поднялся с плота — пребывание в землянке-норе в полускрюченном состоянии и молодого уродует ой как быстро, сделал пару шагов и рухнул в болотину, похоже, ногу свело беглецу. Ваш выход, мистер Новиков!

Бесшумно, аки тень (ну, я так думаю) преодолел семьдесят метров и за шиворот поднял вставшего «на карачки» юношу из болотной жижи.

— Что ж ты, приятель довёл себя до такого состояния? Ни рук, ни ног поди не чуешь?

— А-а-а-а, — тонко, по заячьи заверещал парнишка и обмяк — отрубился. Обморок на нервной почве. Ладно, то не помеха, даже лучше — вон все руки в цыпках и царапинах, сейчас и затестится «бригадирский уровень»!

Первые секунды ничего не происходило, но потом слегка кольнуло виски, как будто сосульки ледяные кто воткнул в попаданца. Ура! Заработало! Не сразу, с напрягом, с усилием, аж в пот бросило, но сумел свести и царапины и цыпки с левой руки «пациента», хотел на правую переключиться, но паренёк «ожил».

— Очухался? Вот и славно. Да не дёргайся, я не из милиции и не из НКВД, сам в лесах прячусь. Рассказывай, кто таков, чего от советской власти по болотам ныкаешься?

Через пять минут незатейливая история беглеца Егорки (Егор Петрович Прокудин из деревни Масловки, отделение колхоза «Двадцать лет Октября») была поведана иновременцу.

Впрочем, почему незатейливая? Тут и политика и экономика и страсти любовные…

Вкалывал Егор на смолокурне колхозной, выдавая на-гора столь нужный стране родной (ладно, родному колхозу) дёготь. Работа адова — пока пни заготовишь, пока то, сё. А начальник «пункта» старинный друг председателя колхоза, вместо работы самогонку гнал и баньку топил для начальства, куда бабы и девки приглашались «порадеть для общества», ублажить всевозможных уполномоченных да проверяющих. Так-то колхоз планы не выполнял, но хитрый председатель Сидор Поликарпыч с помощью «заимки» умел «договориться». Но когда «на прорыв» на смолокурню, якобы Егору в подмогу прибыли девушки Полина и Ядвига, парень расстроился. В синеокую Полину был Егорка тайно влюблен, а тут понятно, — девчат вечером подпоят «наливочкой» и отдадут на потеху ответственному за хлебозаготовки в районе, мордатому и похотливому Еремею Андреевичу. Егор учинил скандал и битый председателем (слаб пацан против матёрого мужика) от души врезал Сидору Поликарповичу по башке сосновой колотушкой. А это, как ни крути — терракт против представителя власти! Парня скрутили, запугали, испинали, а ночью сумел ослабить верёвки Егор, сбежал. Две недели мыкается, дед Тарас говорит — скоро из района солдаты с собаками приедут.

В моей истории, поведанной в ответ, также хватало трагедии, и линия любовная наличествовала. А как же. Агент Госбанка Василий Трошев в тот раз вёз не деньги, но важные документы. А мазурики решили — червонцы в портфеле. И подвели в Мозыре красотку Клаву, которая опоила зельем гражданина Трошева, умыкнула сумку со всеми бумагами. Теперь светит десять лет лагерей, самое малое. А то и расстреляют, чтоб другим курьерам неповадно было. Сбежал, не дожидаясь ареста, вот, горе мыкаю в болотах здешних, не знаю куда податься.

— А давайте, дядь Вася, на стройку пойдём. Дедушка говорил — в Речице набирают на дорожное строительство, — зачастил, воодушевившись, смолокур-Ромео. — Там всех берут, даже без открепления из колхоза.

По идее распрощаться пора с Егоркой, протестировал на парне «бригадирский уровень», заодно здоровье бульбашу восстановил, в болотах подорванное, ишь как воспрял колхозник, более «не крючит» и кашель пропал. А просто получил организм «инструкцию», теперь ближайшие полгода (хотя может и поменьше, я ж в этой реальности только осваиваюсь, только «учусь на волшебника») тело Егора Петровича проработает в оптимальном режиме. Нет, ничего сверхъестественного, никаких чудо опций, обычный человек но с охрененно высоким иммунитетом.

Отдал «партизану» выпотрошенные тушки двух рябчиков, костёр помог развести, добыв огонь трением, задарил коробок аж с семью спичками. Мне серники без надобности, а парню пригодятся…

И хотя нет пока спутников связи и внедрённый в мою персональную «ментальную флешку» Скайнет дремлет, ориентируюсь на местности прям как Дерсу Узала в своих таёжных угодьях — через четыре часа как расстались с Егором вышел, точнее выбежал (скорость наше всё) на трассу. Ну как трассу — убитая гравийка, выбоины-колдобины. Это при батьке Луке гордилась Беларусь развитой дорожной сетью.

Хреново — развалились сапоги товарища Никонова и вся одёжка «донора» ухайдокана до неприличия, штаны и те порвались в трёх местах, в том числе и в самом интересном…

Благо городок Речица недалече, плюс повезло, полчаса не просидел в засаде — появилась влекомая здоровенным гнедым жеребцом таратайка не таратайка, рыдван не рыдван, в общем — коляска странная. На такой батьке Махно следует гонять, или ррреволюционным матросам-анархистам. Управлял «экипажем» сухонький седобородый дедок, классический «дед Щукарь». Только пассажир, ни хрена не походил на бравого жилистого «двадцатипятитысячника» матроса Давыдова — пузат и усы как у товарища Гитлера, та самая модель, «пизда под носом»…