— Давно ты воюешь?

— Два года, если учитывать чистое время, проведенное в горячих точках. Если брать с учебкой, ожидание на базе, тренировки, то лет шесть, почти семь. Если учитывать стадии криосна, то уже десять.

— Любопытный подсчет. Это тебе еще тридцати земных лет нет, — прикинула мой возраст Магдалена.

— Нет, — я закончил мыться и вышел из душа. Полотенце висело у нее на плече, и я должен был подойти и взять его. Так. Это жена моего друга. Назвовем его так. Мой друг. Блюки… Я подошел к женщине и забрал полотенце. — Между прочим, я пригрозил Блюки, — в это время я обмотал полотенце вокруг своих бедер, — что трахну тебя, если он потеряет мои вещи.

Брови Магдалены от удивление взлетели вверх, и она расхохоталась. Когда она смеялась, ее шикарная грудь ходила ходуном, словно некий отдельно взятый живой организм. То малейшее желание, которое у меня к ней было, угасло. Все же я люблю тонких девушек, которые хорошо танцуют.

— Малыш, — отсмеявшись сказала жена Блюки, — я не люблю мужчин младше себя. Но тебя я могу усыновить. Хочешь?

— Хороший способ не платить Блюки долг, но нет, Магдалена, спасибо. Предпочту иметь тебя в друзьях, чем в мамочках.

Не успел я уснуть, как ворвался Блюки с моей одеждой. В его баре началась облава и искали, видимо, меня.

— Блюки, на свалке за соседним домом между мусорными контейнерами мы спрятали аэромобиль. Надо только пролететь мимо окна. Метра два я перепрыгну, может даже три, если пилот опытный и удержит машину, не дав ей кувырнуться.

Блюки исчез.

Я забаррикадировал дверь, оделся. Из куска ткани соорудил себе маскировочную маску, закрепил ее сверху антикислотными очками, погасил свет, открыл окно и стал ждать. Голоса становились все громче, внизу раздался грохот, словно вывалилась стена.

В дверь постучали. Я, разумеется, не ответил. Кто-то слегка ударил в дверь. Защита из массивного высокого комода выдержала. Последовал еще удар, на этот раз гораздо сильнее. Комод чуть отъехал в сторону. Луч света заметался по комнате, пытаясь через узкую щель все рассмотреть.

Я предвидел это. Перевернутая кровать показала любопытным свое дно. Удары последовали один за другим.

Нет смысла оставаться на месте. Я вынырнул в окно и подтянулся на руках, забравшись на крышу. Перчатки! У меня нет перчаток. Я заранее пожалел кожу на своих пальцах — кислота добавит мне ожогов.

Внизу закричали, увидев мой силуэт на крыше. Бежать можно было только в одну сторону — на соседний дом, а оттуда дальше. Я добежал до края крыши бара Блюки, развернулся и увидел свой аэромобиль. Судя по поднимавшемуся верху кабины, пилот меня заметил. Только бы он не сменил траекторию полета. Я побежал по коньку крыши обратно, с каждым шагом рискуя поскользнуться и сорваться вниз, сломав себе шею. И впервые поблагодарил мироздание, что действие происходит на этой проклятой планете — кислота слегка разъела поверхность крыши, сделав ее шершавой, что дало мне шанс на спасение. Прыгнув, я вцепился в боковую дверь и повис на машине якорем, наклонив ее вправо. Мы теряли высоту, заваливаясь на бок.

— Руль влево и на себя, левую педаль в пол! — заорал я.

Машина дернулась, выпрямилась и рванула вверх. Я подтянулся и рывком заскочил в салон. Пристегнулся и посмотрел на ладони — кожи на пальцах почти не было. Верх крыши плавно опустился, и кислота перестала заливаться внутрь, добавляя моим ладоням сжигающей боли. Я повернулся к пилоту и от удивления забыл об обожженных руках. Аэромобиль пилотировал доктор Ли.

— Добрый вечер, — поздоровался я с врачом, хоть на улице была ночь.

— Сегодня уже виделись, — кивнул он мне. — Надо уйти от погони. Ты сможешь рулить?

У полицейских аэромобилей очень удобное управление, если случайно застрелят пилота, то перед пассажиром активируется экран управления, случайный человек с ним не справится, а вот полицейских и военных управлять ими обучают. Я перехватил управление, оторвался от преследователей, разбив случайно рекламный блок правым крылом, и увел машину в место, которое мне указал доктор.

Через час принтер печатал мне недостающие участки кожи прямо на моих ладонях. На саму операцию я предпочел не смотреть.

— Во сколько мне это обойдется, — спросил я доктора Ли.

— Это мой подарок. Я сегодня на тебе очень хорошо заработал, узнав твой загар.

— Кто вам сказал про аэромобиль?

— Айван, я не сдаю своих людей, не выспрашивай. Это значит, что и тебя не сдам, если будут под тебя копать.

— Хорошо, — кивнул я. — Как дела у Рино? Я могу его навестить?

— Нет. У него подготовка к операции. Следующие несколько дней я буду очень занят. Да и тебе я пропишу восстановительный курс, полежишь пару дней в медицинской капсуле. Все равно без помощи робота ты сейчас даже в туалет не сходишь.