— Я хочу, чтобы ты сейчас сказала что-нибудь важное для Зорина, — мужчина достал телефон, отошел на шаг назад и направил его на меня. — Возможно, это твое последнее видео, поэтому сделай все красиво, чтобы даже мне понравилось.

— Что конкретно мне нужно ему сказать? — слабый хриплый голос вырвался из моей груди.

— Мне это не важно: можешь передать ему прощальное послание, напомнить, как ты его любишь, как хочешь, чтобы он тебя спас и прочее, — мерзкая улыбочка растянулась на его лице. — Ты сейчас единственная героиня этого кино. Так что мотор! — он нажал кнопку затвора и запись пошла.

Первые секунды поначалу не могла собраться и совладать с собой. Это последнее, что услышат и увидят мои близкие, поэтому нужно было сказать самое важное. Втянула побольше воздуха в легкие, обняла себя одной рукой, пальцами второй перебирая порванные концы свитера.

— Мама, папа, Лиза, я вас очень сильно люблю, — слова застревали в горле, из-за попытки сдержать душащие меня рыдания, голос исказился до неузнаваемости. — У меня была самая лучшая и счастливая жизнь благодаря вам! Прощайте… — Долгая пауза, чтобы снова собраться.

— Матвей, спасибо тебе за это лето. Я тебя ни в чем не виню… Я хотела… Я хотела сказать тебе, как ты мне дорог, и как я хочу снова тебя увидеть. Помнишь тот день, когда мы проводили моих родителей на самолет: мы гуляли на Красной площади, и я тогда сказала тебе, как сильно тебя люблю. Это был самый важный день в моей жизни, он изменил мою судьбу. Пожалуйста… Вспомни тот день, и как я тебе это говорила. Я все еще надеюсь, что ты придешь за мной… Я жду этого каждую минуту… Я бы хотела прожить с тобой всю свою жизнь… Прости, что все так вышло…

Дальше я уже не могла говорить. Закрыв лицо руками, я просто тряслась от рыданий. Мужчина закончил запись и ушел. Мне оставалось только надеяться. Надеяться на то, что Матвей поймет мое послание для него и найдет меня. Иначе это будет моя последняя ночь.

Было раннее утро и еще темно, когда позвонил Селезнев и срочно перекинул новое видео на телефон. Какой-то невменяемый наркоман только что подкинул к дверям отдела пакет с флешкой, а на записи снова она.

Темный подвал, в кадре только Варя, она дрожит и плачет, по лицу вперемешку со слезами размазана кровь, ее снова избили. Начинает говорить сначала про свою семью, потом запинается, делает передышку, обращается ко мне. Не винит меня…. Варя, девочка моя, я и только я виноват в этом! День, когда мы проводили ее родителей. Прекрасный день, как и все остальные проведенные рядом с ней. Любит меня? Сердце остановилось. Хотел бы я в действительности услышать это. Красная площадь? Важная дата для нее?

Я прекрасно помнил ту субботу, когда мы отвезли ее родителей в аэропорт. Мы катались по Москве, а потом зашли в небольшой ресторан. Ни на какой площади мы не гуляли. Но! Именно тогда мы встретились с Соловьевым, мимолетное приветствие, ничего более. Он уже уходил, уехал прочь на своей машине. Это по его указанию Варю похитили эти выродки? Значит, она это знала и пыталась мне сказать. Моя девочка, самая умная на свете. Подожди еще совсем чуть-чуть, и я спасу тебя. И если ты действительно захочешь, мы проживем с тобой целую счастливую жизнь вдвоем.

Набрал Селезневу, быстро сообщил, на кого искать информацию. Соловьев уже был в списке подозреваемых, но его не так сильно прессанули, потому что он в это время находился в Питере. Где должен был быть и я. Нужно проверить всю базу на эту мразь. Особенно, где имеет недвижимость. Спустя пятнадцать минут следаки уже выяснили, что на отца бывшей жены этого ублюдка был зарегистрирован частный дом в паре километров от того места, где мы с Кириллом сейчас находились. Не думаю, что это какое-то совпадение!

Селезнев орал в трубку, чтобы мы не смели рисковать и ломиться туда в одиночку. Что группа приедет в ближайшее время. Но я зайду туда даже один. Сейчас важна была каждая драгоценная минута. Варя, итак, сражалась с ними слишком долго. Я лишь боялся, чтобы не было поздно. Кирюха меня поддержал. С ним был его травмат, со мной моя ярость и кулаки.

Через несколько минут уже были около нужного дома, по роковой случайности каким-то образом объехали мимоименно этот квартал при поисках. Хотя в темноте это строение вряд ли можно было распознать: за высоким забором с дороги вообще ничего не было видно, и подвальные окна выходили на другую сторону. Нам была видна лишь небольшая терраса с лестницей.