— А где же Ольга?

Не удостоив узника ответом, Одинцов молча вытащил из кармана серого пиджака пачку сигарет.

— Несколько минут в комнате «Вещателя», — перечислял Смотритель, чиркая зажигалкой, — попытка подрыва деятельности Фонда и наконец получение номера шесть-три-восемь-три. И всё это упаковано в файлы, писавшимися, очевидно, шизофрениками. Читая их, я даже начал сомневаться в умственных способностях бывших сотрудников.

— Кажется, ты просто недооценил опасность твоего нахождения здесь, — констатировал Нежилец, — иначе ты бы сюда не пришёл.

— Думаешь? Почему-то я сомневаюсь, что ты настолько опасен, как о тебе говорят.

— С твоей стороны безответственно являться сюда.

— Прошло столько лет, а ты всё ещё размышляешь как специалист по условиям содержания, — усмехнулся Одинцов.

— Я был таким задолго до появления Фонда в России, если не самого Фонда в принципе.

Денис медленно выдохнул облако дыма, пытаясь сохранить самообладание. Наконец, он вспомнил о запрошенном предмете, завёрнутом в коричневую плотную бумагу, и уже стоящем в коридоре.

— Ты помнишь объект «Печатная машинка»? В материалах говорилось, что ты занимался исследованиями, связанными с ней.

— Шесть-три-пять-два? Конечно. Мы испытали её всего раз пять, или около того. Ты решил возобновить исследования?

— Некто их уже возобновил. С твоей помощью.

Если у мертвеца и была какая-то реакция на эти слова, то понять её не представлялось возможным: тело оставалось всё таким же скрюченным и безжизненным, если не считать редких судорог.

— Один сотрудник, предотвращая событие класса XK, активировал аномальные свойства машины. — Продолжил Смотритель. — В оставшемся, после совершения правок, отчёте говорилось о том, что сотрудник не обладал доступом к информации о существовании объекта. Видишь ли, ты был один из тех, кто остался жив после конца света.

— Не сказать, что меня это удивляет. — Меланхолично вставил Нежилец.

— В обмен на помощь, ты запросил одну вещь. Догадываешься, что это?

— С какой стати? Видишь ли, я думаю, что машинка просто перемещает писателя в новую версию вселенной, генерируя свою копию в этой новой вселенной, — своего рода, способ самокопирования. Таким образом, тебе нужно спрашивать об этом не меня, а ту версию, которая осталась в предыдущей вселенной.

— Пожалуй. Если бы та вселенная не подверглась Циклу Сегрегации.

— Вот как! Так или иначе, нет смысла спрашивать с меня за действия, которые я не совершал в этой реальности.

— Верно, — вздохнул Денис, выглядывая в коридор, — занесите предмет, пожалуйста.

Два тяжело вооружённых охранника внесли в камеру нечто, завёрнутое в плотную упаковочную бумагу. Прислонив к стене прямоугольный предмет, они, косясь на прикованного к стулу человека, торопливо вышли. Смотритель, достав из кармана халата канцелярский нож, приступил к вскрытию упаковки.

— Зеркало, — подытожил он, хотя его голова всё так же была запрокинута вверх. — Кто бы мог подумать…

— И? — Допытывался Руководитель. — Зачем оно могло тебе понадобится? Комитету по этике, как и мне, не удалось отыскать связь ни с одним объектом, с которым ты работал. Тем более, с «Вещателем».

— Вполне вероятно, — иронизировал Нежилец, — моя прошлая версия хотела убедиться, что её причёска в полном порядке.

— А может, она нашла способ подкинуть нам ещё каких-то гадостей? — воскликнул Одинцов, комкая в широких ладонях остатки упаковочной бумаги. Сигарета в его зубах норовила выпасть при каждом слове.

— Не доверяешь Комитету по этике?

— Сложно доверять людям, разработавшим процедуру «Монтаук».

— Точно. Хотя, большая часть Фонда относится к ним достаточно снисходительно.

— Я не понимаю, — поделился Одинцов, удалив всю бумагу из комнаты, вместе с истлевшим окурком, — «Вещатель» обладает сильным меметическим воздействием, судя по исследованиям, и, насколько я знаю, этот эффект способен влиять разум, но сделать человека бессмертным — никогда.

— Верно. И какие мы можем сделать выводы?

Одинцов поджигал вторую сигарету. Его собственные глаза не отрывались от фигуры, отражавшейся в зеркале.

— Очевидно, ты был бессмертным до своего появления в Фонде.

— Очевидно. — Обречённо повторил Нежилец.

Постояв в нерешительности, Одинцов обернулся, чтобы покинуть помещение. Выйдя за порог, он уже готов был закрыть дверь, как вдруг губы сами разомкнулись, задавая вопрос:

— Оформляя документы на твою… персону, Орлова умудрилась не написать ни строчки конкретной информации. Я не очень хорошо знал её, но мне кажется у Ольги была паранойя. Она даже набирала персонал через подставное лицо. Есть мысли, насчёт причин такого поведения?