— Пожалуйста, остановись. — Но я не могу слушать. Мне нужно побыть одной. Он хватает меня за руки, притягивая обратно к себе, и я борюсь, чтобы освободиться.

— Фэй, пожалуйста, давай поговорим об этом.

Поворачиваю голову к нему, и меня захлёстывает мощная волна раскаяния.

Я не могу! Я не могу!

— О чём тут говорить? Я не готова отпустить Бена! — кричу я.

— Ты не обязана отпускать его, Фэй. Он всегда будет в твоём сердце.

Натягивая штаны, я чувствую, что кружусь и выхожу из-под контроля. И когда я смотрю на Тана, страх очевиден на его лице.

— Нет, когда я с тобой, он не со мной.

И я пытаюсь выйти из комнаты, но он останавливает меня, блокируя дверь.

— Это значит, что ты исцеляешься, Фэй.

— Это ни хрена не значит, кроме того, что я предаю его, разве ты этого не видишь? Я не могу спать с тобой и отдаваться удовольствию, которого хочет моё тело, с моим сыном и сыном Бена прямо внизу. Он мог прятаться здесь, Тан, и видеть, как мы целуемся. Ты когда-нибудь задумывался, что бы это с ним сделало? Ему всего шесть; он не знает, что между нами что-то происходит. Но если бы он был достаточно взрослым, чтобы знать, он бы возненавидел меня. Точно так же, как это сделал бы Бен.

— Это неправда, и ты это знаешь, Фэй.

— Нет, правда. А теперь, пожалуйста, отпусти меня, мне нужно пространство.

Он падает на колени, голый, сломленный и обиженный, и говорит мне:

— Фэй, я умоляю тебя остаться. Пожалуйста!

Я тянусь к дверной ручке, и он хватает меня за руку, притягивая к себе на колени. Я грациозно падаю, моё сердце разбивается всё больше и больше с каждым дюймом, когда я приближаюсь к Тану. Обхватив себя его руками, я рыдаю, утопая в собственной агонии и отчаянии.

Тан крепко обнимает меня, его случайная слеза падает на мои джинсы. Я не хочу, чтобы ему было больно. Но мне нужно пространство. Мне нужно время.

— Прости, — говорю я ему, слезая с его колен, оставляя его в его комнате. Каждый шаг, который я делаю всё дальше от него, разбивает моё сердце, но эта боль ничто по сравнению с тем предательством, которое я чувствую.

* * *

— Когда я с Таном так, как мы были прошлой ночью, кажется, что ничто другое не имеет значения, кроме меня и его. Вся моя боль уменьшается, и мои тревоги исчезают. За что, как я думала, я была бы благодарна. Но, чёрт возьми, Бен, я не хочу, чтобы боль уходила, она напоминает мне о тебе, и я чертовски скучаю по тебе! — Я воплю в пустоту, падая вперёд, рыдая на могиле моего мужа.

Единственное, что нас связывает — это травинки. Я хватаю их, отрывая от земли, и это только заставляет меня плакать сильнее.

Хождение взад-вперед в моей голове утомительно. Пока я сижу здесь в поисках ответов, я просто хочу знать, что всё будет хорошо, как было раньше. Но это больше не моя жизнь. Ничто никогда не будет прежним, по крайней мере, без Бена.

Я надеялась, что после более чем года скорби я научилась жить дальше… особенно когда встретила Тана. Но я не готова… и я не знаю, как быть.

Глава 19

Тан

— Давай, приятель, нам пора в школу, — говорю я Джеку, изо всех сил притворяясь, что меня ничего не беспокоит. Что я в порядке со всем, даже несмотря на то, что в моей груди огромная зияющая дыра, поскольку я пытаюсь научиться жить без Фэй. Несмотря на то, что то, что у нас было, длилось недолго, это всё равно было самое лучшее.

— Могу я взять рацию Брэксли сегодня в школу и отдать ему?

— Я не думаю, что миссис Липер это понравится.

— Ну папочка, я скучаю по нему.

— Я знаю, что ты хочешь, приятель, но сегодня ты сможешь видеть его весь день.

— Это не одно и то же, — ворчит он и спрыгивает со стула у барной стойки, расстроенный направляясь в гараж. Я ненавижу, что то, через что проходим мы с Фэй, влияет на него. Схватив его рюкзак, я беру рацию с собой, я должен что-то сделать. Я не могу допустить, чтобы он вот так расстраивался.

Когда я иду за Джеком, он уже пристегнут в машине, и я могу сказать, что даже в свои шесть лет он зол на меня.

Я показываю ему рацию, и он улыбается от уха до уха.

— Спасибо тебе, папочка.

— Не за что. Но я не позволю тебе взять это в школу, — говорю я ему, выезжая задним ходом с подъездной дорожки. — Я отнесу это Фэй, и если она не против, чтобы это было у него, тогда вы, ребята, сможете поговорить.

— А почему она должна быть против?

— О, я не знаю. Я просто хочу убедиться. Она его мама.

Он смотрит в окно на дорогу, а я продолжаю поглядывать на него в зеркало заднего вида. Если бы только мне снова могло быть шесть.