— Хочешь выпить? — спрашивает она меня, отправляя в рот через соломинку огромный голубой шарик.

— Нет, спасибо. Я бы предпочёл держать синие шары как можно дальше от себя.

Она отхлёбывает ещё один через свою массивную прозрачную соломинку, и я не могу не съёжиться, наблюдая, как она его проглатывает.

— Так что будь честна, тебе действительно нравится это место только из-за всех этих яиц, да?

Она закатывает глаза, когда официантка ставит перед нами дымящиеся горячие супы. Глядя на сырое мясо, я понимаю, что меня надули.

— Могу я предложить вам что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо.

— Надеюсь, я не отравлюсь, — бормочу я себе под нос, и Фэй хихикает.

— Ты знаешь, как пользоваться палочками для еды, здоровяк?

— Да, я знаю.

— Что ж, достань их и положи своё мясо в бульон.

— Моё мясо и близко не подойдёт к этому бульону.

Она смеётся и стучит кулаком по столу.

— Не твоё мясо, это мясо, глупышка.

Взяв палочки для еды, я проталкиваю мясо вниз и наблюдаю, как исчезает розовизна; бульон такой горячий, что его можно сварить. Наблюдая, как Фэй насыпает в свой суп всякую дрянь и срывает травинки со стола, я просто слежу за тем, что она делает.

— О, так теперь ты знаешь, что делать?

Я закатываю глаза, а затем мы оба вместе подносим кусочки еды к губам.

И ничего не происходит.

Когда я открываю рот и первое, что касается моего языка, пробуждается моё небо. Вкус невероятный. Пережёвывая кусочек, я не думаю, что когда-либо пробовал что-то настолько вкусное.

— Тебе нравится? — спрашивает она.

— Я… мне это нравится, — говорю я ей, отправляя в рот очередную порцию еды палочками.

Она ест медленно, наблюдая за мной, и пока я поглощаю свой суп, уверен, с рекордной скоростью, теперь я могу сказать, почему это её любимое блюдо.

* * *

— Это было потрясающе! — говорю я Фэй, когда мы выходим из ресторана.

— Видишь? Я же говорила, что тебе понравится!

— Почему я не пробовал этого раньше? — спрашиваю я, хватая её за руку, наши пальцы так крепко переплетаются.

— Я не знаю почему, но поверь мне, это всё, чего ты сейчас захочешь.

— Я мог бы съесть ещё одну тарелку.

— О, я не смогу, — говорит она, потирая свой плоский живот. — Я наелась до отвала.

— Да, ты действительно так выглядишь.

Она соприкасается со мной плечом, и я смеюсь, отпуская её руку и перекидывая свою через её плечо. Она так хорошо пахнет, невероятно хорошо, и быть с ней вот так снова потрясающе.

Когда мы пересекаем мост к тому месту, где припарковались, огни центра Сиэтла мерцают, освещая залив Пьюджет-Саунд. Она останавливается, и мы оба смотрим на зеркальную воду.

Стоя в тишине, я задаюсь вопросом, что происходит у неё в голове. Что касается меня, то всё, о чём я могу думать, — это она; она занимает все мои мысли. Но за неё я беспокоюсь, не начинает ли она снова сомневаться во всём, поэтому я спрашиваю её:

— О чём ты думаешь?

— О, ни о чём.

— Скажи мне? — умоляю я, желая проникнуть в её голову.

— Это насчёт Бена.

— Ладно, я всё ещё хочу знать.

Она вздыхает, что-то вспоминая, а затем говорит:

— Раньше он постоянно приходил сюда порыбачить. Я подумала, может быть, однажды я смогла бы показать Брэксли, как это делается.

— Я думаю, это было бы неплохо. Джек и я тоже можем пойти.

— Я бы хотела этого, — говорит она, её глаза всё ещё сосредоточены на воде.

— Я бы тоже. — Я поворачиваю её к себе и теперь вижу слезы, застилавшие её глаза.

— Не плачь, Фэй. — Она моргает, и тушь стекает по её щекам.

— Прости, я не хотела расстраиваться сегодня вечером.

— Не извиняйся. Пожалуйста, просто будь такой, как ты чувствуешь, и впусти меня сюда, — говорю я ей и прикасаюсь к месту над её сердцем. — И здесь, — я оставляю мягкий, нежный поцелуй на её виске.

Её руки складываются у меня за спиной, и мы стоим вместе, молча наслаждаясь друг другом.

* * *

— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, — говорит мне Фэй, когда я въезжаю на её подъездную дорожку.

— Не за что. — Я ставлю свою машину на стоянку и ненавижу, что ночь должна подходить к концу. Но она сказала, что хочет, чтобы между нами всё началось сначала, так что я не хочу давить на неё.

— Разве ты не зайдёшь?

— Нет, мне пора домой.

— О… хорошо, — в её голосе звучит удивление, и она немного нерешительно тянется к дверной ручке. — Ты хотя бы проводишь меня до моей двери?