Ничего не ответил. Не мог. Не хотел. Не с этой проходной девушкой так уж точно. Итак, слишком много ей вывалил, идиот.

– Понятно. Да уж. Так себе разговор получился. Прости, что полезла с расспросами, не стоило поднимать эту тему, – участливо заглянула мне в глаза девчонка.

Да ничего, главное, чтобы эта вся трескотня нас уже наконец-то сблизила в нужном мне ключе.

– Не бери в голову. Выговорился и мне реально легче стало. Слушай, может ну ее, еду эту. Поехали ко мне? Фильм посмотрим, доставку закажем, м-м-м? Что скажешь?

И между нами повисла красноречивая пауза, и только я уже был готов услышать на все согласное «да», как на столе завибрировал ее телефон. Глянула мельком и досадливо нахмурилась.

– Прости, Ян. Я должна ответить, это мама звонит, – приняла вызов, а я весь аж подобрался, – я отойду, ты не против? Поговорю, припудрю носик и вернусь. А там, уж проси все, что хочешь!

Все, что хочу? Звучит многообещающе!

Киваю ей, подаюсь вперед и коротко целую в губы. Не углубляю, знаю, что это чревато. Отчетливо понимаю, что если сделаю это, то меня сразу же вштырит не по-детски. Закоротит. Потом куда бежать?

Улыбаюсь ей одними губами, даже не догадываясь о том, что будет дальше. Если бы я только это знал, то прямо тут придушил бы ее без зазрения совести.

Уходит, то и дело оглядываясь назад и улыбаясь мне. А я иррационально опять подвисаю. Черт, какая же она офигительная, прямо ходячая эстетика во плоти. И это, пожалуй, единственное, что держит меня рядом с ней так чертовски долго. Меня прямо прет просто так смотреть на нее, представляя, что скоро вся эта очевидная красота будет в моих алчных и похотливых руках. Скрывается за поворотом, а я тут же открываю мессенджер и пишу Ромке:

«Сегодня не жди».

Ветер: «Уже все, что ли? Чёт ты быстро, приятель».

Я: «Обижаешь».

Ветер: «Ладно, Казанова, оторвись там и не забывай о предохранении. Это – наше все. Кто ж знает, кто там до тебя был, правда?».

Я: «Душнило».

Закатил глаза к потолку, фыркнул и откинул телефон в сторону. Блин, а если правда там уже кто-то побывал, например тот прилизанный блондин, а может и не только он один? От этой мысли сразу по венам побежала концентрированная кислота вместо крови. Капец, аж бесит! Сжал пальцами переносицу, чтобы успокоиться, а потом и вовсе зло взлохматил шевелюру.

А не плевать ли мне часом на ее послужной список, ну? Так и плевать! Подумаешь…

На столик передо мной официант любезно выставляет заказанные блюда. Мясо – для меня, рыба – для нее. Но мне уже не до еды, я весь как оголенный нерв – в предвкушении от предстоящего вечера, сплетаясь в объятиях со сладкой, ядовитой и, скорее всего, порочной девочкой.

Улыбнулся своим пошлым и однозначно грязным мыслям, а потом нахмурился и посмотрел на часы. Что-то она долго, двадцать минут уже прошло, а ее все нет. Хотя, может там мама на уши ей присела, недовольная тем, что дочь сегодня не планирует ночевать дома. Да, скорее всего, так и есть. Подожду еще немного.

Но время шло, а Яси все так и не было. Вот уже и полчаса минуло, а я как сидел один, так и остался. Да что за фигня с этими бабами? Все, мне надоело ждать!

Встал, кинул на стол несколько пятитысячных купюр и двинул на выход. Официант с нашим десертом тут же остановился и ошалело посмотрел на меня, а я же только показал жестом, что мы закончили.

Прямоходом двинул в сторону уборных и без стука вошел в ту дверь, что значилась за женской половиной населения. Уборщица с укором посмотрела на меня, но сказать ничего не решилась. И правильно, собственно.

– Яся? – крикнул я, но в ответ получил только глоток тишины.

Вот же, зараза! И только хотел ломануться по кабинкам, как услышал голос все той же женщины, что натирала тут полы.

– Нет тут никого, молодой человек, все кабинки пустые, я только что их все убрала.

–Что значит никого нет? – тупо переспросил я.

– Это значит, что они пусты. Свободны. Но если вам требуется горшок, то вы немного ошиблись, мужской туалет прямо за дверью.

Твою ж дивизию!

Выскочил из уборной как сайгак и ломанулся к администратору.

– С час назад я сюда с девушкой зашел. Зеленый кардиган, длинные каштановые волосы. Видели такую? – насел я на женщину.

– А-а-а…так она покинула заведение.

– Когда? – почти прорычал я.

– Ну, с полчаса назад так точно.

Длинный трехэтажный непечатный текст сорвался с моего языка помимо моей воли. Вот же гадина! Найду и задницу надеру, клянусь! Актриса погорелого театра, тоже мне!

В груди разлилось такое ядреное, прогорклое до тошноты разочарование, замешенное на ярости, злости и раздражении, что и не описать. Вот же мозгоклюйка, а!