– И куда летите?

– Бали, – отрапортовал отчим.

– Я пас, – ответил сводный злыдень и мстительно мазнул по мне взглядом.

– Что так?

– Уже обещал встретить с друзьями, – и последнее слово он многозначительно подчеркнул интонацией.

Я же сразу выдохнула. Ну вот – две победы. Осталось всего-то ничего, жалкий месяц, потерпеть этого козла, а потом почти две недели без него. Только море, солнце и пальмы. Прямо реабилитация, не иначе.

POV Ярослава

Перед сном я по своему обыкновению сходила в душ, а потом, замотав на голове тюрбан из полотенца и надев короткую пижамку, отправилась на кровать, чтобы немного почитать лекции перед завтрашним учебным днем. Но не успела я толком сосредоточится, как услышала стук в дверь. Подскочила на ноги и тут же припустила к двери, без уточнения открывая ее настежь и ошалело врезаясь взглядом в шоколадные глаза Аверина.

Черт! Я-то, дура, думала, что это мама пришла. Черт!!!

Явился, вражина, в одних шортах опять щеголяет, чтоб его черти драли!

Неожиданный тычок мне в грудь, и вот уже за его спиной похоронным набатом закрылась дверь.

– Ты чего сюда притащился, а? – зашипела я и стянула на груди тонюсенькую футболочку, прикрывая свое добро. Господи, там же просвечивает все! Уф!

– Ты мне сегодня осталась должна, Яся, – сообщил он мне цель своего визита, а потом прошел и плюхнулся на мою постель.

Я от этой наглости прямо тут же выпала в осадок. Стояла и как глупая рыба, выброшенная на лед, открывала и закрывала рот.

– Уходи отсюда, – наконец-то выдавила я из себя.

– Слушай, – потянут сводный упырь, – у тебя такие подушки мягонькие. М-м, просто кайф! Наверное, я тут сегодня посплю.

– Ты белены обожрался? – пребывая в шоке, спросила я.

Несколько секунд молчания и его взгляд полирует мои голые ноги, а потом поднимается и вновь впивается в глаза.

– Если бы, – вздыхает, и потягивается, да так сладко, как сытый кот, – но ты близко, сестрица.

– Уходи, – приказным тоном произношу я и тычу указательным пальцем в дверь.

– Не, Яся, сначала должок мне верни, а потом уж посмотрим, – говорит, а потом делает странную вещь, накрывает свое лицо одной подушкой и что-то отстранённо бурчит.

– Ты под кайфом, Аверин?

– Определенно, – выдает он, выглядывая одним глазом из-под подушки.

– Боже! – закатываю я глаза и нервно топчусь на месте, совершенно не зная куда себя деть.

– Ну, собственно, – выныривает этот вурдалак из-под подушки и поднимает указательный палец кверху, – должок. Из бана меня достань, да я пошел.

– Еще чего надо? – насупилась я и, казалось бы, вообще ощетинилась.

– Ой, надо, Ясь. Ой, надо… но это я тебе потом скажу, а твой мозг закоротит. А теперь давай, удаляй, говорю, а то я опять бучу за столом подниму. Или еще лучше – твоему обрубку Кирюше отобью последнюю извилину и детородные органы, – и тут же прищуривается, чтобы нагнать давящую атмосферу.

– Ничего я не буду удалять, – бурчу я, а потом необдуманно выдаю, – тебе надо, ты и удаляй.

И не успеваю я осознать весь смысл сказанного мною, как Аверин тут же бодрым сайгаком подскакивает с постели и несется к рабочему столу, где уже высмотрел мой телефон.

– Стой! – воплю я, но уже слишком поздно. Сводный буквально из-под носа выхватывает у меня гаджет и тут же заваливается с ним обратно на кровать.

– Так, посмотрим, что у нас тут? – бормочет он, – Ой, да здесь даже блокировки нет. Ясь, ну ты ландух вообще.

Я тут же кидаюсь к нему, нависаю над парнем и пытаюсь вырвать устройство из его рук, но он только хохочет в голос и дразнит меня, вытянув руку с телефоном максимально далеко. У меня же от паники сердце в пятки кануло. Господи, если он увидит, что я до сих пор храню фотографии и переписку с ним, то просто умру от стыда! Что он подумает тогда? Наверное, возомнит себе невесть что…

– Отдай! – пыхчу я, а потом встречаюсь взглядом с шоколадом его глаз.

Всего секунда и я даже пикнуть не успеваю, как уже оказываюсь на кровати. Лежу, а сверху меня Он. Аверин просто схватил меня за руку, дернул на себя, укладывая на подушки, и обездвижил своим мощным, тренированным телом. Я тут же задохнулась от его жара, запаха и близости. В голове не осталось мыслей, а лексикон стремительно обнулился, только и делала, что открывала и закрывала рот, не понимая, что делать теперь и как быть.