— Мы живём в современной, демократичной стране, — с пафосом произнёс Кото. — Гомофобия — это пережиток тёмных веков!

— Ну, как раз там вполне себе жахались, — заметил Такеши. — Я тут почитал. Самураи были те ещё поклонники крепкой мужской дружбы. Было вполне себе в порядке вещей младшего товарища любить вместо жён. Баба она же дома остаётся. А вот любовник вообще-то тоже меч таскает. Может и на поле брани запросто помочь. И при внезапном нападении защитить.

— И не залетит, — ухмыльнулся Кото. — Кстати, сэмпай… А зачем ты такое читал? Заинтересовался этой темой?

— Шутку понял, смешно, — усмехнулся Такеши. — Да, если девочки сначала захотят побыть чисто женской компанией, не удивляйся.

— Хм, — Кото озадачился. — А зачем?

— Брачные игры, — хмыкнул Такеши. — Может просто для прикола, распалить и всё такое. А может показать, что они не легкодоступные.

— Чего? — не понял Кото. — А причём тут это? Это когда я такое думал?

— Да ты не переживай, за тебя подумают, — улыбнулся Такеши. — Подумают, сделают выводы, предъяву выкатят. Хотя… У нас дамы оригинальные. Могут и что-нибудь поинтереснее придумать.

— Например? — наморщил лоб Кото.

— Сейчас могут прийти расширенным составом, к примеру, — ответил Такеши. — Вот и сиди, терпи.

— Чё-то… какой-то несмешной прикол, — скривился Кото.

— Да, на них не похоже, — согласился Такеши. — Должно быть тоньше, изысканнее.

Он распрямил плечи, на которых висел рюкзак. Откинул назад голову, похрустел шеей.

— А это, куда мы едем, стало быть целый городок онсэнов? — спросил он.

— Ну, посёлок или типа того, — ответил Кото. — Вокруг горячих источников. Я там раз уже был, с дядей. Но мы ходили в семейный онсэн. Это когда две половины, мужская и женская.

— Как в сэнто что ли? — уточнил Такеши.

— Ага, только вместо парного зала — горячий источник, — ответил Кото. — Мне понравилось. Только потом скучно было, дядя-то с другими мужиками пить пошли, а я в номере всё время провалялся.

— Ну, насколько я понял, у нас какой-то другой онсэн, — произнёс Такеши. — Я так понял, по фоткам, что будет общая комната, две купальни. И рёкан прямо тут же, возле онсэна.

— Ну, там я не был, какой-то дорогой видимо, — ответил Кото. — О-о, ну, наконец-то!

Такеши повернул голову. И увидел четырёх девушек. В этих их коротких юбочках и чёрных колготках.

— Вот скажи, — произнёс Такеши философским тоном. — Вот стоим мы, два уравновешенных серьезных человека мужского пола. Как всего лишь ноги заставляют превратиться в надутых самцов? Это же ноги. Даже не грудь. Просто конечности.

— Ножки, — Кото расплылся в довольной улыбке.

В глазах обожание, вид дурацкий.

— Понятно, пинг потерян, — вздохнул Такеши. — А ведь только что имел вполне человеческий облик.

* * *

Саэко, парадокс, но понимала, что влюбляется. Вот именно разумом понимала, что этот парень уже не просто нравится. А уверенно, спокойно и бесповоротно занимает своё место в сердце.

Всего одно слово. Вместо «Яхо» сказать «Hola!». По его губам скользнула понимающая ухмылка.

— Ну, буэнос ночес, нинья эрмоса! — ответил Такеши.

В его глазах тепло и радость. А потом их губы встретились.

— Эй, — голос Хитоми. — Давайте хотя бы до онсэна доедем, да?

В его глазах искрится веселье.

— Деспасито, — усмехнулся Такеши, проводя пальцами по её щеке. — Эти выходные только начинаются, чика калиенте.

— Почему сумка всё ещё у меня в руках?! — требовательный голос Момоко.

— Прости, Момоко, — тихий голос Кото. — Просто… Не верится…

— Во что тебе там не верится? — подбоченилась девушка.

— Что ты моя девушка, — выдал паренёк и с мечтательной улыбкой добавил. — Я же люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой.

На это повисла тишина, все повернулись в сторону Кото.

— Ну, нихрена себе, — протянула Хитоми.

Тут Кото, который пребывал явно в какой-то прострации пришёл в себя.

— Ой, — сказал он, с испуганным лицом. — Я это вслух?

— Да!!! — звякнула Момоко. — Ты офигел что ли!!! Как ты мог такое сказать!!! Здесь!!! Сейчас!!!

Юкон захихикала. Улыбнулась Саэко.

— Прости, — сконфуженно произнёс Кото, опустив голову. — Честно… Вырвалось.

— Скотина! — возмутилась Момоко, топнув ногой. — Нельзя так! Знаешь, как это важно для меня?!